316 Белонин и Бочковский 19 июля 1973

Александр Сергеевич Суворов

О службе на флоте. Легендарный БПК «Свирепый».

2-е опубликование, исправленное, отредактированное и дополненное автором.

316. О.А. Белонин и В.Г. Бочковский. 19 июля 1973 года.

Сводка погоды: ВМБ Балтийск, четверг 18 июля 1973 года, дневная температура: мин.: 14.8°C, средняя: плюс 16.5°C тепла, макс.: плюс 19.4°C тепла, 1.0 мм осадков.

За погрузкой торпед СЭТ-65 (СЭТ-65III) на корабль внимательно наблюдали командир БЧ-3 старший лейтенант Олег Анатольевич Белонин и лейтенант Валерий Геннадьевич Бочковский, который в этот день был дежурным офицером по кораблю. Обоих этих кадровых корабельных офицеров отличали общие для обоих характерные детали их личностей - немногословие, сдержанность, основательность, справедливость, терпимость к погрешностям, но нетерпимость к ошибкам, как своим, так и подчинённых. Они были в чём-то похожи друг на друга и из них складывался отличный "дуэт" понимающих друг друга людей и офицеров.

Командир БЧ-3 БПК "Свирепый" старший лейтенант Олег Анатольевич Белонин, которому было, примерно, 29-30 лет, уже "созрел" для того, чтобы быть старшим помощником командира корабля. Вероятно, ему не хватало выслуги лет или опыта в боевых походах, но мы все, весь личный состав экипажа корабля, единодушно считали, что после списания нашего старпома капитан-лейтенанта А.А. Сальникова (якобы из-за заболевания туберкулёзом в открытой форме), Белонин должен был быть назначен старпомом. Я не могу сказать, что хорошо знал Олега Анатольевича, потому что был в штурманской боевой части (БЧ-1) и мало соприкасался по службе с "румынами" из БЧ-3, но я был с ним хорошо знаком, потому что мы оба служили на БПК "Бодрый" и оба были переведены 7 марта 1972 года в экипаж новостроящегося БПК "Свирепый". Молодого лейтенанта Валерия Геннадьевича Бочковского, командира артиллерийской батареи (ЗБ-3) БЧ-2, которому в 1973 году было 25 лет, я хорошо узнал по комсомольской работе на корабле, по общекорабельным делам и его подвигам во время первой БС (боевой службы).

Олег Анатольевич Белонин и Валерий Геннадьевич Бочковский молча, заложив руки за спину, наблюдали, как служащие Арсенала ВМБ Балтийск и матросы БЧ-3 на фалах и стропах аккуратно и осторожно поправляли висящую в воздухе на гаке кран-балки корабля торпеду СЭТ-65 и направляли её головку в раструб торпедного аппарата ЧТА-53-1135. Оба офицера не вмешивались в процесс погрузки, но все участники этой погрузочной операции видели, ощущали и чувствовали их присутствие. Матросы БЧ-3 работали попарно на каждом фале или стропах: один - старшина или годок - держал строп-фал, а другой - молодой матрос - страховал старшего, следил, чтобы тот не споткнулся, не приблизился опасно к краю причала, не отвлёкся на что-либо. Грузчики Арсенала на берегу, крановщик на корабле и крановщик на грузовике-погрузчике тоже имели своих "надзирателей", причём береговые надзиратели (офицеры Арсенала), почему-то шумели, резко командовали, ругались матом и т.д. Наши (моряки БЧ-3) работали сосредоточенно и молча...

Дело в том, что Олег Анатольевич Белонин до этого много раз тренировал своих "румын" грузить и выгружать торпеды, и вот тогда мы все, кто присутствовал при этих тренировках, слышали и с удовольствием слушали, как Олег Анатольевич щедро "поливает " всех нерадивых матросов отборными военно-морскими эпитетами - выразительными и красиво произносимыми определениями, прилагательными и наречиями... Валерий Геннадьевич Бочковский вообще не ругался, ни матом, никак иначе. Я даже не знал, умеет ли он произносить ругательные слова... Поэтому эти два офицера сейчас во время погрузки торпед на корабль производили очень благоприятное впечатление на всех.

Я в этот день буквально носился по кораблю, фотографируя всё, что происходило на корабле: погрузку торпед, погрузку ракет зенитного комплекса ЗРК "Оса-М", прибытие каких-то странных молчаливых матросов в синих робах (курсанты что ли?), которые начали устанавливать на крыше ГКП под мачтой обыкновенную брезентовую, но прямоугольную палатку и крепить её растяжками намертво к палубе крыши. Когда они начали таскать по трапу на корабль тяжеленные ящики и бухты кабеля, то их командир, усатый старшина 1 статьи с пышными красивыми усами, подошёл ко мне и сурово приказал прекратить всякую съёмку. Что-то в этом крупнотелом, мощном и серьёзном старшине было такое, что я немедленно кивнул и без слов удалился восвояси.

Горя желанием поскорее оформить корабельную стенную газету на тему подготовки БПК "Свирепый" к выходу в море, я позавтракав на бегу, помчался в ленкаюту, чтобы проявить первую официальную фотоплёнку разрешённой фотолетописи БПК "Свирепый" - это была моя первая плёнка, отснятая в качестве визуального разведчика разведотдела штаба 128-й БРК 12-й ДиРК ДКБФ. Я очень гордился в этот момент своим новым боевым заданием... Кстати, невольно я решил скопировать стиль поведения и манеру основательной авторитетной и сдержанной речи, какую сегодня увидел у того неизвестного старшины 1 статьи, командира неизвестной никому группы молчаливых и серьёзных моряков из брезентовой палатки...

Проявляя плёнку, я вдруг подумал, что совершенно не знаю биографий наших моряков, особенно офицеров и мичманов. Кто они такие? Каков их жизненный путь? Где они учились? Кем и где они служили? Какие подвиги совершали? Эти вопросы вдруг встали передо мной, как задание, как поручение, как приказ и я решил, по возможности, выведать всё, что удастся о наших командирах. Первым в моём списке был командир БЧ-3 старший лейтенант Олег Анатольевич Белонин (он мне нравился и мне очень хотелось узнать о нём побольше).

На докладе у замполита капитана 3 ранга Д.В. Бородавкина я осторожно попросил дать мне возможность познакомиться с "объективками" наших офицеров БПК "Свирепый", чтобы лучше знать их биографии (я не хотел признаваться, что вообще ничего о них не знаю). Дмитрий Васильевич подозрительно и резко спросил меня, зачем мне это нужно, но я был готов к этому вопросу и тоном и в манере того старшины 1 статьи из брезентовой палатки, основательно сказал, что это нужно для общего понимания личностей наших офицеров, для определения своего отношения к ним, к их статусу, чтобы ненароком никого не обидеть. Дмитрий Васильевич Бородавкин смягчился и сказал мне, что "объективки" никто мне, матросу, не даст, что биографические и карьерные данный офицеров являются военной тайной и что, если это будет нужно, то он, замполит, мне скажет-расскажет то, что можно о наших офицерах.

- Вы бы, матрос Суворов, - официальным, но доброжелательным тоном сказал капитан 3 ранга Д.В. Бородавкин, - особо не "заморачивались" по поводу биографий наших офицеров и не писали о них в стенгазете. Пишите о моряках, о матросах, особенно о молодых матросах, об их героических поступках, а офицеров и мичманов оставьте в покое. Им достаточно того, что каждый вечер говорит им командир корабля, старпом и я. Знайте, кого надо и когда надо мы отметим, поощрим или накажем. За нами не пропадёт...

Дмитрий Васильевич Бородавкин похвалил меня за намерение сделать к выходу на БС (боевую службу) корабельную стенгазету с описанием суматошной, но весёлой подготовки корабля к выходу в боевой поход, предупредил меня, чтобы я не публиковал фотографии, раскрывающие военную тайну (погрузки ракето-торпед главного корабельного оружия - УРПК-4 "Метель") и одобрил радостно-взволнованный стиль комментариев к фотографиям и рисункам стенгазеты. При этом он тоном, не терпящем возражений, приказал мне показать готовую стенгазету, чтобы он, в свою очередь, показал её нашему командиру корабля капитану 3 ранга Е.П. Назарову и второму командиру корабля капитану 2 ранга Михаилу Владимировичу Суханову, который в это время прибыл на корабль и занимал свою каюту.

Я вернулся в ленкаюту и, пока сохла фотоплёнка, упрямо решил разузнать больше о судьбе и жизни командира БЧ-3 старшего лейтенанта Олега Анатольевича Белонина. Весь остаток дня 19 июля 1973 года я под разными предлогами обращался к знакомым "румынам" - матросам и старшинам БЧ-3 - с просьбой рассказать что-то о Белонине, но они тоже почти ничего не знали о нём. Оказалось, что я больше знаю об этом человеке и офицере, чем его подчинённые из личного состава БЧ-3! Тогда я решил обратиться к тем мичманам и офицерам экипажа корабля, с которыми я был относительно дружен и общался по делам комитета комсомола БПК "Свирепый" или по службе. Однако и тут получился "облом" - все офицеры и мичманы, к кому я обратился, посоветовали мне "не совать свой курносый нос в личные дела командиров и офицеров". Дважды просить меня не надо было - это "и ежу понятно", но я решился на крайний случай...

Я решил обратиться напрямую к командиру БЧ-3 старшему лейтенанту Олегу Анатольевичу Белонину с просьбой сообщить мне свои краткие биографические данные, чтобы иметь возможность в любой момент использовать их в тех статьях корабельной стенной газеты или в статьях в газету "Страж Балтики", которые будут написаны или могут быть написаны. Чтобы моё обращение к Белонину не было индивидуальным, я решил обратиться с такой же просьбой ко всем командирам боевых частей БПК "Свирепый". Конечно, это было "вразрез" с приказом замполита, но мне очень хотелось попробовать...

Увы, ни к Белонину, ни к Бочковскому, ни к кому либо другому офицеру или мичману мне обратиться с моими вопросами не удалось: Белонин и Бочковский были до предела заняты вопросами службы, других мои неуместные в предпоследний день подготовки к выходу в море вопросы вызывали только недоумение, да к тому же по приказу командира корабля капитана 3 ранга несколько старшин и вестовых офицерской и мичманской кают-компаний, в том числе и я, как почтальон БПК "Свирепый", были командированы в Балтийск по указанным адресам, чтобы срочно вызвать офицеров и мичманов на корабль. С 12:00 до 17:00 (без обеда) я бегал по Балтийску, стучался в квартиры и в комнаты общежитий, где обитали наши молодые и пожилые офицеры и мичманы, ждал прихода тех, кто отсутствовал, передавал им приказ срочно явится на БПК "Свирепый", получал их расписки в получении приказа и бежал снова по тем адресам, кого не застал дома. К 17:00 я выполнил своё задание и еле-еле волоча ноги, не обращая внимания на окрики патрулей, вяло показывая им свои увольнительные документы и расписки, получая традиционное морское напутствие сухопутных гарнизонных "моряков" - "Попутного ветра и семь футов под килем" - добрёл до причала №63 Военной гавани ВМБ Балтийск, где "остывал" после суматошной крайней погрузки мой родной корабль - БПК "Свирепый".

Я почти весь день отсутствовал на корабле, поэтому крайне был удивлён молчаливым и насупленным состоянием в столовой личного состава "рогачей" - матросов ракетно-артиллерийской боевой части (БЧ-2) БПК "Свирепый". Они отмалчивались, были крайне сдержанные, не откликались на шутки, быстро поужинали и скрылись в своём кубрике и спрятались по шхерам. Другие матросы и старшины не смогли сказать ничего вразумительного о причине такого, мягко говоря, сдержанного поведения "рогачей". Только к вечеру мой друг-годок вездесущий Славка Евдокимов поведал мне, что "рогачи" не сумели загрузить все ракеты зенитного ракетного комплекса ЗРК "Оса-М" на корабль и что сегодня поздно вечером они будут грузить остальные ракеты. Дело в том, что, по словам Славки Евдокимова, "погрузку ракет 9М33 прекратили в связи с тем, что в определённое время над Балтийском пролетал шпионский спутник"...

Таким образом, после ужина 19 июля 1973 года я с удовлетворением и относительным недовольством записал в свой дневник-ежедневник последние новости и события, случившиеся за последние.., нет, крайние, несколько дней на земле, на берегу...

19 июля 1973 чт
Писем нет. Этим можно и закончить запись в этой графе. Как ни старался обрубить концы, связывающие меня с берегом, ничего не получилось. Эти «концы» стали просто невидимыми, но вдвойне крепче. Был суматошный день. Отдыхаю. Сильно раздражён. Печально, но писем нет. С 12:00 до 17:00 работал ногами по приказу командира корабля. По моим масштабам скромной жизни – событие! Почти готов к выходу в море. Знаю куда и насколько…

Ох! Если бы мы знали заранее как сложится наша первая БС (боевая служба)! 19 июля 1973 года я знал только то, что мы идём в боевой поход на 1,5 месяца, сначала в Северное море на якорную стоянку у мыса Скаген (Дания), затем по проливу Ла-Манш мимо Франции и Англии в Бискайский залив, затем черед Гибралтар в Средиземное море. Там в составе кораблей 5-й ОПЭСК мы должны были осуществлять поиск и слежение за американскими АПЛ и кораблями ВМС США и НАТО, а после того, как выполним учебно-боевые задачи в Средиземном море, мы должны были снова выйти в Атлантический океан, по ходу помочь кораблям 7-й ОПЭСК возле Северной Африки и совершить переход в Карибское море и визит в Гавану - столицу острова Свободу - Куба. От грандиозности такого маршрута и сценария первой БС (боевой службы) БПК "Свирепый" захватывало дух и мы со Славкой Евдокимовым воспринимали этот боевой поход как награду за все наши мучения во время швартовных и ходовых испытаний корабля, во время сдачи курсовых задач.

Совершенно не чувствуя усталости, я проложил выполнение своей задумки и во время печатания фотографий для фотолетописи и корабельной стенгазеты пытался составить некую биографическую справку о командире БЧ-3 старшем лейтенанте О.А. Белонине и командире артиллерийской батареи (ЗБ-3) БЧ-2 лейтенанте В.Г. Бочковском - главных героях предпоходовой стенгазеты - их фотография на фоне погрузки торпеды СЭТ-65 на БПК "Свирепый" была титульной (смотри фотоиллюстрацию). К сожалению, я смог узнать только самые куцые сведения о Белонине и Бочковском - даты их рождения, названия военно-морских училищ, в которых они учились и  места службы до прихода в экипаж БПК "Свирепый". Причём даты рождения офицеров и мичманов были у меня в учётных документах комсомольцев комсомольской организации БПК "Свирепый". Поэтому только сейчас, после выхода в свет книги А.С. Дробота "Свирепый на страже Отечества. Судьба корабля в эпизодах и лицах" я могу более полно рассказать о этих и других замечательных командирах, офицерах и мичманах первого экипажа легендарного БПК "Свирепый".

Командир минно-торпедной боевой части (БЧ-3) БПК "Свирепый" старший лейтенант Олег Анатольевич Белонин - (вероятно) 1944 года рождения, в должности командира БЧ-3 БПК "Свирепый" с февраля 1972 года. В 1965-1970 годах учился в Черноморском ВВМУ в Севастополе. С 1970 по 1972 год служил командиром группы управления БЧ-3 БПК "Бодрый" (период достройки корабля, спуска его на воду 28 апреля 1971 года и проведения заводских, швартовных и ходовых испытаний в декабре 1971 и январе 1972 года, официального вступления БПК "Бодрый" в строй ВМФ СССР и включения 14 февраля 1972 года в состав ДКБФ). О.А. Белонин был единственным офицером, который служил на БПК пр.1135 типа "Буревестник" и знал его досконально. На БПК "Свирепый" старший лейтенант О.А. Белонин служил в должности командира БЧ-3 до августа 1974 года, когда поступил слушателем в ВМА (ВУНЦ ВМФ «Военно-морская академия имени Адмирала Флота Советского Союза Н.Г. Кузнецова), в которой учился с 1974 по 1976 год. В 1976-1988 годах капитан (?) ранга О.А. Белонин служил в должности командира БЧ-3 корабля 1 ранга Краснознамённого Черноморского флота (КЧФ), затем помощником Ф-3 30-й дивизии надводных кораблей ЧФ, флагманским минёром (Ф-3) 11-й бригады противолодочных кораблей 30-й дивизии противолодочных кораблей ЧФ, флагманским минёром 30-й дивизии противолодочных кораблей ЧФ. В 1988-1992 годах - капитан 1 ранга О.А. Белонин - главный минёр - специалист Краснознамённого Черноморского флота по ПЛО (по противолодочному оружию). В 1992 году уволен в запас и умер 3 января и похоронен 6 января 2009 года в Севастополе.

Под руководством командира БЧ-3 старшего лейтенанта О.А. Белонина минно-торпедная часть и БПК "Свирепый" постоянно, реально, действительно и фактически находились в готовности к поиску, обнаружению, слежению и уничтожению по приказанию любых подводных лодок, в том числе атомных подводных лодок, "вероятного противника". Традиции боевой подготовки, заложенные первым личным составом и командиром БЧ-3 старшим лейтенантом О.А. Белониным, с честью и эффективно сохранили и продолжили другие поколения "румын" минно-торпедной боевой части (БЧ-3) БПК-СКР "Свирепый".

Командир артиллерийской батареи №3 (ЗБ-3) лейтенант Валерий Геннадьевич Бочковский родился 17 августа 1948 года. В 1967-1972 годах он был курсантом и учился в Тихоокеанском высшем военно-морском училище имени С.О. Макарова (ТОВВМУ имени Макарова). Сразу после окончания училища лейтенант Валерий Геннадьевич был назначен на должность  командира ЗБ-3 БЧ-2 БПК "Свирепый", где прослужил до декабря 1974 года. Затем он продолжил службу на флоте командиром батареи МЗА на учебных лёгких крейсерах - КР "Железняков" и КР "Комсомолец" (оба проекта 68-К). Затем некоторое время В.Г. Бочковский служил командиром ЗБ ЭМ "Спешный", но по состоянию здоровья был списан на берег. После этого он служил в должностях: преподавателя, старшего преподавателя, заместителя начальника учебного отдела 46- ЭМШ; помощником, страшим помощником начальника отделения штаба Лиепайской ВМБ (ЛиВМБ); помощником начальника штаба Лиепайского района тылового обеспечения (ЛиРТО); начальником 1981-го объединённого склада вооружения и имущества (ОСВИ, Литва, г. Плунге). В 1994 году в звании капитана 2 ранга В.Г. Бочковский уволен с флота в отставку по болезни.

Фотоиллюстрация. 19 июля 1973 года. ВМБ Балтийск. БПК "Свирепый". Погрузка на корабль и заряжание торпедных аппаратов ЧТА-53-1135 торпедами СЭТ-65. За погрузкой молча, но внимательно наблюдают командир минно-торпедной боевой части (БЧ-3) старший лейтенант Олег Анатольевич Белонин и дежурный офицер по кораблю командир артиллерийской батареи №3 (ЗБ-3) лейтенант Бочковский Валерий Геннадьевич. Судя по длинной тени от фигур офицеров перпендикулярно направленной к правому борту БПК "Свирепый", солнце светит с юго-востока, значит, время - 08:00-08:30. Эти два офицера были в чём-то похожи друг на друга, едины по складу характера - основательные, сдержанные, достойные, немногословные, деловые, правильные, стойкие и убеждённые. Недаром командир корабля капитан 3 ранга Евгений Петрович Назаров доверял этим офицерам самые ответственные дела. Кстати, Олег Анатольевич Белонин был лучшим вахтенным офицером БПК "Свирепый" и имел право в одиночку нести вахту и вести БПК "Свирепый" в боевом походе, а Валерий Геннадьевич Бочковский был не только вахтенным офицером, но ещё вторым штурманом БПК "Свирепый" и командиром нашего корабельного катера, с экипажем которого совершал настоящие подвиги во время нашей первой БС (боевой службы).