320 Проводы на БС 20 июля 1973

Александр Сергеевич Суворов

О службе на флоте. Легендарный БПК «Свирепый».

2-е опубликование, исправленное, отредактированное и дополненное автором.

320. Проводы на БС. 20 июля 1973 года.

Сводка погоды: ВМБ Балтийск, пятница, 20 июля 1973 года, (GMT+3), дневная температура: мин.: 14.9°C, средняя: плюс 16.4°C тепла, макс.: плюс 19.6°C тепла, 4.6 мм осадков, временами дождь. Восход солнца – 05:28; заход солнца –  22:00 (Калининград, Калининградская область).

Пока я на юте переглядывался с курсантом-гардемарином Сергеем Кусай и библиотекаршей "Матроной", слушал её напутственные слова и вполголоса пел традиционную песню прощания моряка со скалистыми горами, на ходовом мостике БПК "Свирепый" в присутствии множества старших офицеров и флагманских специалистов наш вахтенный офицер, новый старпом капитан-лейтенант Н.В. Протопопов и сердитый от обилия начальников командир корабля капитан 3 ранга Евгений Петрович Назаров выполняли все предписанные корабельным уставом и руководящими документами мероприятия и операции подготовки корабля к бою и походу в море.

Сначала командир БПК "Свирепый" оценил полученные к моменту выхода корабля из военной гавани ВМБ Балтийск сведения о фактической обстановке по маршруту перехода и в районе выполнения первой задач - выйти без происшествий на внешний рейд Балтийска, встретиться с БПК "Образцовый" пр.61 и подготовиться к самостоятельному переходу к Проливной зоне (к Балтийским или Датским проливам). При этом Евгений Петрович Назаров обязан был уточнить принятое им ра-нее решение и при необходимости дать своим помощникам, заместителю командира по политчасти и командирам боевых частей (начальникам служб) указания для решения своих задач, в связи с изменением обстановки. Изменений не было, поэтому сразу же перешли ко второй части задачи - к оценке обстановки в районе стоянки БПК "Свирепый" в военной гавани базы. Командир корабля совместно со старшим помощником и штурманом определил порядок съёмки с якоря (швартовов) и они произвели расчёты по обеспечению быстрого и безопасного выхода корабля из гавани (с внутреннего рейда, из военной гавани ВМБ Балтийск).

Евгений Петрович Назаров и второй командир корабля капитан 2 ранга Михаил Владимирович Суханов постоянно контролировали полноту и качество приготовления корабля к решению поставленных задач и безаварийному плаванию в различных условиях обстановки. При этом непосредственное руководство окончательным приготовлением корабля к выходу в море осуществлял старший помощник командира корабля капитан-лейтенант Н.В. Протопопов, который с ГКП (главного командного пункта) в установленное графиком приготовления время организовывал и контролировал следующие основные мероприятия:
- приготовление, согласование и ввод в действие всего корабельного оружия, технических средств, систем и устройств корабля (в соответствии с инструкциями по эксплуатации материальной части);
- приведение боевых постов и командных пунктов корабля в боевую готовность;
- приготовление корабля к плаванию в различных условиях;
- подготовку якорного и швартовного устройств;
- заступление походной вахты;
- проверку приборов управления кораблем и работы главных машин ГЭУ (главной энергетической установки);
- приём докладов от командиров боевых частей (начальников служб).

Это его старпомовский зычный голос раздавался в динамиках КГС или ГКС (громкоговорящей корабельной связи) по всей верхней палубе БПК "Свирепый" и доносился даже до моего боевого поста - румпельного отделения. Это он объявил для обеспечения обороны корабля во время приготовления на предусмотренных расписанием боевых постах и командных пунктах боевую готовность № 1. Хотя временами кропил дождик, но в основном 20 июля 1973 года погода в Балтийске была нормальная, без сильного ветра и без волнения на море (а тем более в военной гавани), так что необходимости приготовления корабля к плаванию в шторм, в узкости и малую видимость не было, но старший помощник командира корабля капитан-лейтенант Н.В. Протопопов всё равно распорядился произвести тщательную герметизацию корпуса корабля. Так что старшинам отделений и команд пришлось снова пробежаться по своим заведованиям и проверить стопоры и крепление по-походному на необходимом корабельном оружии, механизмах, палубных и забортных устройствах, катера и шлюпки; обтянуть потуже чехлы; проверить крепление по-штормовому оборудования и запасов корабля; проверить готовность спасательной шлюпки; штормовые леера на палубе; про-верить ещё и ещё раз ходовые огни, свисток и корабельную сирену.

Только после того, как Николай Валерианович Протопопов, испытывая терпение командиров корабля, лично убедился в исправной работе всех приборов и устройств, обеспечивающих управление кораблем, педантично проверил наличие необходимых документов, схем, таблиц, карт и т.д. (чем вызвал задержку в подготовке к снятию с якоря и швартовов), была дана команда "для обеспечения быстроты съемки корабля с якоря и швартовов выбрать якорь, убрать дополнительные швартовы и приготовить нужное количество кранцев по правому борту, чтобы при отходе не поцарапать корпус корабля о деревянную обшивку причальной стенки. Уже час как прозвучала команда старпома: «Вахтенной и дежурной службам заступить по-походному» и заступила походная вахта во главе с вахтенным офицером, который находился на ходовом мостике. Увы, я в это время был в румпельном отделении и на юте (прощался с Сергеем Кусай и библиотекаршей Матроной), поэтому не помню, кто был в момент выхода БПК "Свирепый" из военной гавани ВМБ Балтийск вахтенным офицером, вероятнее всего, командир БЧ-3 старший лейтенант Олег Анатольевич Белонин - лучший вахтенный офицер корабля.

В любом случае вахтенный офицер производил контроль проверки средств управления главными машинами ГЭУ корабля. Это он вместе с командиром БЧ-5 капитан-лейтенантом Валерием Николаевичем Силкиным осуществлял запуск и прогрев главных двигателей (турбин) м проверкой их работы на винт (дачей пробных оборотов), которая производилась с разрешения старшего помощника командира корабля. Перед дачей пробных оборотов на винты вахтенный офицер обошёл верхнюю палубу и принял необходимые меры предосторожности в отношении шлюпок (катеров) и концов в районе винтов и за кормой, организовал наблюдение на юте и баке за обстановкой за бортом и обеспечил поступление докладов на ходовой мостик о состоянии швартовов и якорной цепи.

Я не был во время проверки работы главных машин (турбин) ГЭУ на ходовом мостике, но я хорошо знал и представлял, как командир БЧ-5 запрашивал разрешение на пробные обороты из каждого машинного отделения постановкой стрелок репетования основного машинного телеграфа на «Товсь» переднего и заднего хода. Вахтенный офицер по приказанию старшего помощника дал разрешение на пробные обороты одной из машин (турбин) постановкой рукоятки телеграфа на «Товсь», предупредил по КГС наблюдателей на юте и баке о начале проворачивания правой (левой) машины и начал следить по тахометру за числом оборотов винта. При пробных оборотах винтов запрещается давать более 20 оборотов в минуту, а также запрещается дача пробных оборотов обеими машинами одновременно. Когда наблюдатели доложили, что имеется опасное натяжение швартовов или якорной цепи, при поступательном движении корабля, вахтенный офицер установил рукоятки машинного телеграфа на «Стоп». При проверки второй машины (турбины) что-то произошло "в машине" и команда «Стоп» была дана раньше... Это и была заминка в свисте и рёве маршевых турбин БПК "Свирепый", которая помогла мне услышать слова "Матроны": "«Сашенька! Счастливого плавания! Пиши мне!».

Затем всё вошло в свою норму и командиры боевых частей и начальники служб доложили старшему помощнику командира корабля о готовности к бою и походу, о наличии личного состава, о работающих механизмах, поправках приборов и устройств и т.д. Старший помощник командира корабля занёс необходимые данные в специальную карточку контроля готовности корабля к бою и походу и... тут-то выяснилось, что одного матроса на корабле не хватает... Это был тот самый момент, когда свист, рёв и гул машин ГЭУ стих, почти прекратился и все швартовные команды в недоумении начали переглядываться и топтаться на месте. Никто ничего не знал и я тогда подумал, что опять лучше всего не мозолить глаза многочисленным начальникам и страшим офицерам, которые сейчас будут разбираться, куда пропал матрос с корабля...

Уже потом, после выхода в море, я узнал от заместителя командира корабля по политической части капитана 3 ранга Д.В. Бородавкина, что "пропал" матрос-хлебопёк, который ещё утром по приказу кого-то из начальства сошёл с корабля и не вернулся. Сначала "горячие головы" (старпом капитан-лейтенант Н.В. Протопопов и некоторые другие начальники) заявили, что "матрос испугался Боевой службы и дезертировал с корабля", потом сказали, что он "получил посылку  с вином (матрос был из Молдавии) и упился им, а теперь где-то ховается в кустах", но всё оказалось гораздо проще и интереснее... его просто "украли"...

Наш матрос не был штатным хлебопёком, но он оказался выпускником кулинарного училища и умел выпекать не просто великолепный хлеб, а волшебный хлеб, чудесный хлеб, вкуснейший хлеб. Я сам не раз видел и делал так - сжимал обжигающе горячую пышную буханку хлеба в плотный комок, а потом резко отпускал его и хлеб восстанавливал свю ноздреватую воздушную упругую форме с хрустящёй ароматной корочкой... Этот матрос-хлебопёк (о котором я ещё расскажу - автор) само собой стал нашей знаменитостью, волшебником, достопримечательностью БПК "Свирепый" и его у нас украли, то есть задержали на берегу и в самый последний момент по радио сообщили нашему командиру корабля, чтобы он "не сердился, а шёл себе на здоровье в боевой поход со штатными коками и хлебопёками, и не беспокоился"...

После этого сообщения высокого начальства ВМБ Балтийск, которое тоже любило вкусный хлеб, старший помощник доложил командиру корабля капитану 3 ранга Е.П. Назарову о готовности корабля к бою и походу, наличии личного состава, работающих механизмах, поправках приборов курсоуказания и другие необходимые сведения и с его разрешения подал сигнал "Аврал!" и команду: «По местам стоять, с якоря (с бочки, со швартовов) сниматься!», предваряя ее сигналом «Аврал». Вахтенный офицер сдал вахту на ходовом мостике старшему помощнику командира корабля и занял своё место по боевому расписанию. О готовности корабля к выходу из военной гавани ВМБ Балтийск командир корабля капитан 3 ранга Е.П. Назаров доложил командиру 128-й БРК 12-й ДиРК ДКБФ капитану 1 ранга Николаю Николаевичу Захарову, который вскоре после нашего выхода в море сдал командование соединением капитану 1 ранга Юрию Ивановичу Можарову, бывшему командиру КР "Октябрьская Революция", только что закончившему курс обучения на Академических курсах офицерского состава при Военно-морской Академии (АКОС ВМА) ВМФ СССР.

В это время на причале команды соседних кораблей истомились, ожидая нашего выхода на БС в клубах перегоревшего солярного топлива, а в момент начала выборки швартовных концов вновь построились в полном строевом порядке, чтобы парадным шагом пройтись по пирсу вдоль нашего правого борта, приветствуя отданием чести экипаж БПК "Свирепый" и всё многочисленное начальство, которое хотело торжественно выйти на нашем корабле в первый боевой поход...

Фотоиллюстрация: 20 июля 1973 года. 09:30. ВМБ Балтийск. БПК "Свирепый". На причале №63 напротив корпуса БПК "Свирепый" выстроились экипажи родственных нам боевых кораблей 128-й БРК 12-й ДиРК ДКБФ. В спешке и запарке дел по подготовке корабля к бою и походу, преодолевая заминки и ЧП с оставленным на берегу матросом-хлебопёком, я как-то не удосужился узнать, какие же экипажи каких кораблей приветствовали нас на причале в строевых порядках. Вероятнее всего, на фотографии экипаж БПК "Сильный", который имел заводской номер следующий за нашим - 154. Этот корабль был заложен на стапеле Прибалтийского ССЗ "Янтарь" 15 марта 1971 года, спущен на воду 29 августа 1972 года и вступил в строй ДКБФ (поднял военно-морской флаг) 30 июня 1973 года, находился на ходовых испытаниях и стоял на швартовах позади БПК "Свирепый" у причала №62. Экипаж БПК "Свирепый" считал экипаж БПК "Сильный" младшим и братским, потому что они были "ещё", а мы были "уже". БПК "Бодрый" и БПК "Бдительный" были "старше" нашего корабля и мы в сравнении с ними были "ещё", а они "ого-го, как "уже"...