332 Беспокойное воскресенье 22 июля 1973

Александр Сергеевич Суворов

О службе на флоте. Легендарный БПК «Свирепый».

2-е опубликование, исправленное, отредактированное и дополненное автором.

332. Беспокойное воскресенье. 22 июля 1973 года.

Сводка погоды: Граница Северного и Балтийского морей. Якорная стоянка у мыса Скаген (Дания). БПК "Свирепый". Воскресенье, 22 июля 1973 года, Дневная температура: мин.: 13.7°C, средняя: плюс 19.1°C тепла, макс.: плюс 26.5°C тепла, без осадков. Восход солнца – 03:52, заход солнца – 20:55 (GMT+1), г. Скаген (Дания). Влажность 80%, Давление 762 мм. рт. ст. Скорость ветра - 5 м/с.

Поздно вечером в воскресенье 22 июля 1973 года я устало и скупо записал в своём дневнике-ежедневнике:
22 июля 1973 вс
День был тяжёлый. Делали облёт вертолёты и самолёты. Датские яхты подходили близко. Воскресенье, крутили фильмы. Ловили рыбу. Жалею, что не взял с собою рыболовные снасти. Стоим на якоре у мыса Скаген.

Всё верно. День оказался тяжёлым, потому что всё время, когда появлялись натовские самолёты высоко в небе, на БПК "Свирепый" звучал сигнал и команда "Боевая тревога!" и все моряки, офицеры и мичманы обязаны были бегом бежать на свои боевые посты. За первые стуки боевого похода в море экипаж корабля привык к вахтам, "втянулся" в вахтенный режим, но эти постоянные тревоги и беготня, конечно, нарушали сложившийся порядок. Поэтому после обеда тревог стало меньше, а к ужину мы уже почти не реагировали на появление высоко в небе куда-то летящих военных самолётов ВМС или ВВС стран НАТО. Летят, ну и пусть себе летят... На нас не пикируют? Нет? Ну и не трогайте их, всё равно на такой высоте наши зенитные ракеты или снаряды их не достанут...

Тоже самое случилось и в отношении к датским яхтам и прогулочным катерам, которые устремились в это воскресенье из портового рыбачьего городка Скаген к нашему кораблю. Дело в том, что в военно-морских силах Дании таких кораблей, как наш, нет, поэтому датчане, как все европейцы, весьма броские и манкие ко всему грозно-мощному и красивому, а наш БПК "Свирепый" проекта 1135 типа "Буревестник", по общепризнанному мнению, был очень красив, стремились рассмотреть его вблизи. Датские и немецкие катера и яхты подходили всё смелее и смелее, всё ближе и ближе к нашему кораблю. поэтому по приказу командира корабля старший помощник капитан-лейтенант Н.В, Протопопов выставил в соответствующих местах специальную вахту по боевому расписанию по борьбе с подводными диверсионными силами и средствами (ПДСС) по боевым готовностям № 1 и № 2 со схемой зрительного наблюдения вооруженными вахтенными по борьбе с ПДСС и техническое наблюдение на противодиверсионных ГАС (гидроакустических станциях).

Конечно, приближение чужих катеров и яхт, пусть они были прогулочные, воскресные, но всё равно это были суда, на которым могли быть и подводные пловцы-диверсанты и сами катера могли быть брандерами, начинёнными взрывчаткой, всё могло быть... Как ни крути, но мы сейчас представляли собой грозную взрывчатую силу, так как "под завязку" сами были наполнены множеством взрывоопасных боеприпасов. Так что, естественно, мы нервничали и готовились к худшему варианту. Однако датчане или немцы, всё равно кто, вели себя очень мирно, культурно, вежливо, свободно, но прилично, поэтому моряки БПК "Свирепый" особо на них не реагировали..., потому что ждали приказа. Дело в том, что на военном корабле ничего не делается без руководящих документов, например, без боевых книжек матросов и старшин и корабельных боевых расписаний, а также без приказов командира корабля.

В итоге, несколько раз сыграв в боевую тревогу, командир БПК "Свирепый" капитан 3 ранга Е.П. Назаров по согласованию со вторым командиром корабля капитаном 2 ранга М.В. Сухановым, перешёл сначала на учебно-боевые тревоги, а потом, после обеда вообще приказал экипажу, свободному от вахт, отдыхать в режиме выходного дня при стоянке на якоре. Каков же был этот режим? Конечно, уставной...

Во-первых, стоянка корабля на якоре, особенно в чужих водах, в боевом походе и на БС (боевой службе), считается ходовой вахтой. После постановки корабля на якорь вахтенный офицер (помощник командира корабля) обязан: уточнить место корабля, глубину и характер грунта, нанести на оперативную карту окружность возможного перемещения кормы корабля с учётом длины вытравленной якорной цепи, определить контрольные пеленги и дистанции по РЛС до береговых ориентиров. Вахтенный офицер (помощник командира корабля) должен находиться на ходовом мостике и обеспечить постоянное наблюдение за окружающей обстановкой и постоянную готовность к работе технических средств кораблевождения, а также своевременное выставление надлежащих знаков и огней.

Для выполнения этих обязанностей вахтенного офицера во время стоянки на якоре имеются все доступные навигационные способы и приборы. При этом вахта "в машине" (БЧ-5) обеспечивает установленную командиром корабля готовность ГЭУ (главной энергетической установки). Вахтенный офицер обязан принять своевременные меры по обнаружению и предупреждению дрейфа корабля, а также меры по предупреждению загрязнения окружающей среды бытовыми и производственными отходами жизнедеятельности корабля. В обязанности вахтенного офицера на ходовом мостике входит также слежение за натяжением и направлением якорной цепи, соответствием длины якорной цепи погодным условиям района якорной стоянки. При обнаружении дрейфа вахтенный офицер немедленно обязан докладывать об этом командиру корабля.

При ухудшении видимости, внезапном изменении погоды и других погодных феноменах вахтенный офицер докладывает командиру корабля, усиливает наблюдение за окружающей обстановкой, включает навигационные РЛС, подает сигналы согласно МППСС-72 и принимает иные необходимые меры. Заступая на вахту при стоянке на якоре, вахтенный офицер должен ознакомиться с условиями стоянки и окружающей обстановкой. Вахтенный офицер принимает от сдающего вахту: место корабля на карте и ориентиры для его контроля; количество звеньев вытравленной якорной цепи; характер рыскания судна, глубину места, изменение характера грунта и течения; изменение уровня воды и характер изменения погоды. Вахтенный офицер обязан проверить поднятые сигналы или огни, данные о работающих технических средствах кораблевождения и готовности ГЭУ к работе. Кроме этого вахтенный офицер обязан принять метеорологические сводки, срочные навигационные предупреждения, которые получены на предыдущей вахте, уточнить, где находятся иные плавсредства корабля, состав и распоряжения по вахте и другие необходимые сведения о жизнедеятельности корабля и его экипажа.

Весь состав вахтенной службы во время стоянки на якоре должен вести наблюдение за судами, проходящими мимо, и теми, которые становятся на якорь или снимаются с якоря. В случае возникновения аварийной ситуации на корабле или вокруг корабля вахтенный офицер немедленно докладывает об этом командиру корабля и в дальнейшем выполняет его приказы и распоряжение. При этом принимаются меры предупреждения об опасностях подачей звуковых и световых сигналов, использованием УКВ на дежурном канале, потравливанием якорной цепи или работой винтов, особенно во избежание столкновений с судами и иными объектами вокруг корабля. Особенно строго отслеживается дрейф корабля. Дрейф, как правило, может быть обнаружен по изменению контрольных пеленгов и дистанций, появлению рывков якорной цепи или биению якорной цепи в клюзе и вздрагиванию цепи под ногой у палубного клюза. При появлении дрейфа потравляют якорную цепь или отдают второй якорь, или подрабатывают машиной и винтами.

Конкретно Корабельным уставом ВМФ установлено (статья 832), что вахтенный офицер при стоянке на якоре (бочке, швартовах) обязан:
а) докладывать командиру корабля (старшему помощнику) и дежурному по кораблю о всех входящих на рейд и выходящих с рейда кораблях и судах, а, также обо всем, что может повлиять на безопасность стоянки корабля;
б) следить за правильным использованием корабельных катеров и шлюпок, руководить их отправкой и приёмом, производить посадку в них людей, не допуская перегрузки;
в) проверять выполнение рейдовых и портовых правил личным составом корабля и проходящих катеров и шлюпок;
г) принимать меры к обеспечению безопасной стоянки и движения катеров и шлюпок у борта корабля;
д) принимать меры к оказанию помощи шлюпкам, терпящим бедствие, а также к спасению утопающих;
е) требовать от личного состава соблюдения корабельных правил, установленной формы одежды, порядка и чистоты на верхней палубе и бортов корабля;
ж) руководить подъёмом и спуском Военно-морского флага, а также включением (выключением) якорных огней, подъёмом и подачей сигналов в соответствии с Международными правилами предупреждения столкновений судов в море, 1972 г. (МППСС-72);
з) представлять за 30 минут до подъёма флага старшему помощнику командира корабля письменно утренний доклад по установленной форме;
н) контролировать своевременность отбития склянок.

Вахтенный офицер при стоянке корабля на якоре (бочке, швартовах) ведет наблюдение (статья 833 Корабельного устава ВМФ):
- за якорной цепью и вытравленным количеством ее, которое всегда должно соответствовать условиям стоянки и состоянию погоды;
- за швартовами;
- за готовностью к отдаче второго якоря.

При усилении ветра вахтенный офицер требует от вахтенного рулевого докладывать ему замеры направления и силы ветра через каждый час или каждые З0 минут, сообразуясь с обстановкой, принимает меры к подъёму на борт катеров и шлюпок или отсылает их в укрытое место с разрешения командира корабля (старшего помощника командира). Вахтенный офицер обязан следить за дрейфом корабля, лично определяя место корабля по контрольным пеленгам и замерам на навигационной РЛС дистанции до береговых ориентиров, прокладывая их на специальном планшете, а также используя брошенную за борт балластину. В случае обнаружения дрейфа он должен немедленно доложить командиру корабля.

Вахтенный офицер отвечает (статья 834 Корабельного устава ВМФ) за своевременную подготовку корабля к приёму к борту кораблей и судов снабжения (за уборку трапов, катеров и шлюпок, заваливание шлюпбалок, кранов, выстрелов, вываливание кранцев), приёмку швартовов и организацию приёмки запасов, обеспечивающую минимальный срок стоянки подошедшего корабля (судна) снабжения.

Перед дачей пробных оборотов линий валов (статья 835 Корабельного устава ВМФ) вахтенный офицер принимает необходимые меры предосторожности в отношении катеров (шлюпок) и концов за кормой, устанавливает наблюдение за швартовами и якорной цепью. С ведома старшего помощника командира корабля, убедившись в готовности машинного телеграфа, он даёт разрешение в пост энергетики и живучести (ПЭЖ) о даче пробных оборотов.

Вахтенный офицер при стоянке корабля на якоре (бочке, швартовах) обязан находиться на верхней палубе (статья 836 Корабельного устава ВМФ), преимущественно на юте или в районе входного трапа (сходни). В свежую погоду на корабле, имеющем машины в готовности к немедленной даче хода, во время проворачивания линий валов и в других случаях, когда требуется личное наблюдение за окружающей обстановкой, вахтенный офицер должен находиться на ходовом мостике.

Вахтенный офицер корабля, стоящего на якоре (бочке, швартовах) заступая на вахту, кроме указанного в статье 825 настоящего Устава, должен принять сведения, касающиеся:
а) готовности корабля к походу;
б) ...
в) количества якорной цепи на клюзе...;
г) готовности второго якоря к отдаче;
д) глубины, грунта и течения;
е) отсутствующих лиц экипажа, а также пребывания лиц не входящих в состав экипажа корабле;
ж) катеров и шлюпок, как отсутствующих, так и находящихся у борта;
з) диспозиции кораблей, стоящих на рейде, местонахождения старшего на рейде;
и) получения сигналов тревог.

Статьями 838-841 Корабельного устава ВМФ установлено, что вахтенный офицер контролирует съезд с корабля и возвращение на него личного состава, своз различных грузов, оборудования и доставку их на корабль. При встрече катеров и шлюпок с начальниками вахтенный офицер занимает место, указанное в приложении 15. При приёме катеров и шлюпок с мичманами, старшинами и матросами вахтенный офицер остаётся на верхней площадке трапа (сходни) до выхода из катера (шлюпки) последнего прибывшего на нем человека. При отправлении личного состава с корабля вахтенный офицер не допускает скопления людей у трапа (сходни). До начала посадки в катер (шлюпку) отбывающие на берег старшины и матросы должны находиться в строю. С подходом плавсредства к трапу вахтенный офицер производит посадку в первую очередь матросов и старшин, затем мичманов и офицеров, не допуская нагрузки катера (шлюпки) выше установленной нормы. При посадке личного состава на катера (шлюпки) и до их отхода от борта трапа (сходни) вахтенный офицер на корабле находится на верхней площадке трапа (сходни).., в этом случае к трапу (сходне), он вызывает подсменного рулевого - сигнальщика (боцмана).

По Корабельному уставу ВМФ (ст. 841) на кораблях 1 ранга может назначаться помощник вахтенного офицера. Наш БПК "Свирепый", хотя и был в 70-х годах в статусе большого противолодочного корабля, но по водоизмещению и некоторым другим параметрам был кораблём 2 ранга. Однако вахтенные офицеры, штурман командир БЧ-1 старший лейтенант Г.Ф. Печкуров, а также оба командира корабля привыкли к моему почти постоянному нахождению в ходовой рубке и начали меня использовать как их коллективного или персонального помощника - мальчика на побегушках, порученца... Возразить командирам и вахтенным офицерам я не мог, да и не хотел, потому что к своему радостному удовлетворению прочитал в уставе, что "помощник вахтенного офицера обязан знать всё, относящееся к обязанностям вахтенного офицера, и быть готовым заменить его в случае необходимости". Конечно, я не хотел и не мечтал заменять вахтенного офицера, но я жаждал знать всё, что происходит на корабле! Это был мой самый главный стимул на БС (боевой службе)...

Судьба распорядилась так, что на время первой БС (боевой службы) БПК "Свирепый" я стал исполнять такие обязанности политслужбы и визуального разведчика, которые позволили мне быть в гуще как внутренних событий в жизни корабля, так и внешних явлений, событий и феноменов. Я не только видел, но и непосредственно участвовал во всех боевых событиях и действиях. При этом я не был связан режимом трёхсменной вахты, нарядами или иными хозработами на корабле, но взамен я был как бы постоянно на круглосуточной вахте, днём и ночью, в любое время суток, в любую погоду, в любых обстоятельствах. Это было то, чего я жаждал, хотел, к чему стремился, о чём мечтал с детства, но это было, одновременно, изматывающе трудно, тяжко, сложно...

Мой свободный от вахт режим жизни и службы, свободный доступ на ходовой мостик и на ГКП, в помещения и боевые посты почти всех боевых частей, мои нестандартные (неуставные) отношения с командиром корабля, замполитом и многими офицерами и мичманами, мои возможности всё фотографировать и иметь для себя любые фотографии с боевой службы, моё прямое подчинение только заместителю командира корабля по политической части капитану 3 ранга Д.В. Бородавкину и другие мои возможности и "блага" корабельного фотографа, художника, библиотекаря, почтальона и киномеханика, - всё это вызывало раздражение и зависть у тех моряков, которые должны были ничего этого не иметь, не видеть и не знать, кроме тяжкого режима трёхсменных вахт в жарких душных и опостылевших боевых постах...

Напряжённый режим боевых и учебно-боевых тревог, трудное привыкание к режиму вахт, болезненная адаптация к условиям жизни на корабле, насыщенном "гостями" - старшими офицерами и флагманскими специалистами, а также полная информационная неизвестность того, что мы делаем, зачем, почему, для чего и т.д., - всё это раздражало, напрягало, вызывало ощущение механичности происходящего, чувство не человеческого участия в каком-либо большом, интересном и важном деле, а своей встроенности в какой-то бесчеловечный механизм, под названием "боевой корабль". Если офицеры БПК "Свирепый" ещё жили какой-то информационно насыщенной жизнью, то личный состав БПК "Свирепый" и даже мичманы были, как бы, в стороне от всего происходящего и должны были только тупо выполнять приказы и распоряжения, нажимать кнопки, крутить барашки, работать и прибирать за собой и другими...

Я очень хорошо понимал и чувствовал общее настроение личного состава экипажа БПК "Свирепый", потому что всё это я уже переживал ещё со времён краткой службы молодым матросом на БПК "Бодрый", во время заводских, швартовных и ходовых испытаний, во время сдачи курсовых задач "К-1", "К-2", ПВО, ПЛО и ПДСС, во время военно-морских и общевойсковых учений и сбор- походов. Тоже самое знали и понимали мои друзья-годки, пережившие и испытавшие тоже самое, что и я.., но не все. Особенно трудно было понять и привыкнуть к моим неуставным отношениям и условиям боевой службы молодым матросам, потому что всё познаётся в сравнении, а им трудно было понять, как простой матрос Александр Суворов, который ещё далеко не "годок", неизвестно как ставший старшиной 2 статьи, освобождённый от несения вахт, не стоящий за рулём и не участвующий, как они, в приборках, нарядах и хозработах, занимающийся неизвестно чем, имеет такие допуски и возможности, недоступные практически большинству, а может быть, и никому из матросов и старшин личного состава экипажа БПК "Свирепый"? Я ощутил сердитую завистливую раздражённую враждебность моряков...

Вот почему в это воскресенье 22 июля 1973 года я записал "тяжкие строки" в свой дневник-ежедневник. Вот почему какой-то другой матрос из БЧ-5 крутил кино в столовой личного состава. Вот почему я не участвовал с другими матросами и своими друзьями-годками в азартной ловле рыбы рыболовными снастями. Вот почему в этот прекрасный выходной день я серьёзно задумался о своём месте, роли и функции на нашей первой БС (боевой службе). Эх! Если бы ребята увидели мою большую первую корабельную стенгазету с фотолетописным репортажем о подготовке к БС, о проводах БПК "Свирепый" на БС и о первом дне боевой службы!.. Всё было бы иначе...
 
Фотоиллюстрация: 22 июля 1973 года. Балтийское море. Пролив Каттегат. Мыс Скаген. Якорная стоянка БПК "Свирепый". Годки. Фото из ДМБовского альбома радиотелеграфиста БЧ-4 Юрия Васильевича Казённого (призыв 16.11.1970).