Тайна портрета Идалии Полетики, часть 3

Во второй части повествования об Идалии Полетике приведены подлинные её портреты двух художников Карла Гампельна (1830) и Эмиля Франсуа Дессена (1848)  и некоторые доказательства того, что ранее приписываемое изображение  белокурой красавицы не является портретом Идалии Полетики.
Когда же появился знаменитый акварельный портрет дамы в горностаевом палантине?
И кому же обязана своим появлением версия о том, что портрет, о котором идет речь, представляет Идалию Григорьевну Полетику, урожденную д Обертей (или баронессу Строганову)?
Оказывается, в конце 1966 году в одном из номеров журнала «Огонек» появилась статья известного искусствоведа и коллекционера И.С. Зильберштейна под названием «Парижская находка», в которой говорилось об акварельном портрете, переданном Б.Е.Поповой в дар Государственному музею А.С.Пушкина, изображающем белокурую красавицу в шубке, отороченной горностаем.
И.С. Зильберштейн утверждал, что на альбомном листе, на котором был приклеен акварельный портрет, была якобы карандашная надпись, сделанная неизвестной рукой в неизвестное время, - «Полетика». А это означает, что дама, портрет которой написал П.Ф.Соколов, вполне могла быть либо та самая Полетика, либо какая-то другая дама из семьи Строгановых. Иначе говоря, этот портрет, являясь частью семейного архива Строгановых, вполне мог представлять Идалию Григорьевну Полетику, так как она была внебрачной дочерью Г.А.Строганова-старшего. Модель, портрет которой был опубликован в статье «Парижская находка», представлялась тогда, как «незнакомка». Однако уже через несколько лет она получила вполне официальное имя Идалии Григорьевны Полетики.
Говоря о Полетике, сотрудники Государственного музея А.С.Пушкина основывали свою позицию тем, что альбом с акварельными портретами П.Ф.Соколова принадлежал Елене Григорьевне Строгановой, дочери великой княгини Марии Николаевны от ее брака с графом Г.А.Строгановым - младшим. Позже Елена Григорьевна Строганова передала альбом своей дочери Софье Владимировне фон Ден, урожденной Шереметьевой. Та после революции привезла альбом в Рим, а начале 1930-х годов альбом уже появился в Париже, где и был распродан отдельными листами. Портрет, о котором идет речь, приобрел коллекционер А.А.Попов, супруга которого Б.Е.Попова в результате и подарила его через И.С.Зильберштейна Государственному музею А.С.Пушкина.
Однако дальнейшие исследования показали, что изначально альбом с акварельными портретами П.Ф.Соколова принадлежал императрице Александре Федоровне, жене императора Николая 1. Императорская семья была знаменательна своим вниманием к красивейшим дамам России. Образы этих красавиц, по желанию императора, запечатлевались художниками для альбома его супруги. Та очень любила красивые лица, а потому император Николай Первый и поручал художникам писать для ее альбома портреты знаменитых красавиц. Так создавался состоящий из акварельных портретов знаменитый альбом императрицы.
Судя по воспоминаниям современников, благосклонность императора к той или иной красавице вовсе не была показателем супружеской неверности. В 1820-30-е годы Николай I еще настолько сильно был влюблен в свою жену, что всегда рассказывал ей о той или иной даме, с которой немного флиртовал.
Дело в том, что Николай Первый культивировал образ Прекрасной Дамы, требуя особого почитания со стороны довольно развязных придворных кавалеров. Тем самым он, пытаясь воспитать в дворянах платоническое поклонение дамам, надеялся сформировать возвышенный строй мыслей и чувств. Сам же он не только служил императрице Александре Федоровне, отдавая дань ее красоте, но и поклонялся Прекрасной Даме в лице других красавиц.
После смерти Николая Первого этот альбом Александра Федоровна подарила своей старшей дочери Марии Николаевне в качестве приданого, когда та вышла замуж за Строганова-младшего.
Та, в свою очередь, передала альбом своей дочери Елене Григорьевне Строгановой, а о том, что было далее, мы уже знаем.
После революции 1917 года, гражданской войны и Великой Отечественной войны очень сложно проследить историю появления в России портретов кисти Соколова из распроданных отдельных листов альбома императрицы Александры Федоровны.
Предполагается, что портрет, якобы Идалии Полетики работы П.Ф.Соколова, являлся частью альбома императрицы Александры Федоровны, а, следовательно, вполне мог изображать одну из придворных красавиц, образ которой супруга Николая I пожелала запечатлеть, чтобы время от времени им любоваться.
Позже выяснилось, что существует еще один портрет этой же дамы, на котором она изображена уже не в шубке, а в белом платье с красным поясом (см. иллюстрацию). Безусловно, это одна и та же модель, только в одном случае она в бальном платье, а в другом уже в наброшенной на плечи шубке, то есть изменения наблюдаются лишь в одежде.
В 2003 году, после многолетних поисков, удалось издать каталог работ П.Ф.Соколова. Однако уже в этом каталоге работ П.Ф.Соколова, прозвучала нота сомнения по поводу того, что портрет дамы в белом платье относится к И.Г.Полетике.
Чтобы развеять сомнения или наоборот убедится в обратном,  доктором филологических наук Ольгой Видовой было проведено исследование, результаты которого легли в основу   статьи «ТАЙНА ПОРТРЕТОВ П.Ф.СОКОЛОВА».

При исследовании были проанализированы все изображения молодых женщин семьи Строгановых и их словесные описания современников.
Кроме уже упомянутых и рассмотренных портретов, был рассмотрен портрет художника Эмиля Франсуа Дессена, на котором также изображена Идалия Григорьевна Полетика в 1848 году.
Автором его является заезжий французский живописец Э.Ф.Дессен (1808 – 1881), проведший в России около восьми лет и оставивший любопытные воспоминания о поездке на Кавказ. Портрет написан в технике акварели в 1848 году и хранится в фондах Тверского государственного объединённого музея. Опубликован на сайте журнала «Наше наследие» и в его 108 номере за 2014 год.
Прежде всего, был собран материал, из которого можно было определить насколько хороша была И.Г.Полетика в восприятии современников. Ведь никто из музейных работников, определяя модель на портрете П.Ф.Соколова как Идалию Григорьевну Полетику, всерьез не задался простым вопросом: каков словесный портрет Полетики и соответствует ли он атрибутированным художественным портретам, хранящимся, в частности в Тверском государственном объединенном музее.
Обратившись к мемуарам, было найдено несколько словесных зарисовок внешности Идалии Григорьевны, но нигде не было найдено восторженных оценок по поводу её облика.
Среди признанных красавиц ХIХ века ее имя не значилось. Была бы Идалия той, кто изображен на портрете П.Ф.Соколова, как дама в горностаевой накидке, император Николай 1 и его жена непременно бы украсили ею свои приемы, т.к. они были настоящие коллекционеры светских красавиц.

И сразу встает вопрос: была ли Идалия Григорьевна  Полетика  красавицей? Каков её словесный портрет, данный современниками? Соответствует ли он модели, изображенной П.Ф.Соколовым?
Биограф Пушкина П.Бартенев, со слов княгини В.Ф.Вяземской, называл Идалию Григорьевну Полетику  - «невзрачной». Дочь же  Н.Н.Пушкиной-Ланской, Александра Арапова, оставила со слов матери такой портрет Идалии Полетики: «Она олицетворяла тип обаятельной женщины не столько миловидностью лица, как складом блестящего ума, веселостью и живостью характера, доставлявшими ей всюду постоянный несомненный успех».

Найденные другие словесные описания Идалии Полетики показали следующее:

Например, в воспоминаниях современников о ней можно встретить эпитет «невзрачная». Так, графиня Долли Фикельмон, отличавшаяся точными характеристиками в отношении современников, в своем дневнике отозвалась о Полетике как одновременно о красивой и некрасивой женщине: «Не характерное лицо, абсолютно не примечательный стан».
Князь Александр Мещерский вспоминал, что «Идалия Полетика была известна в обществе как очень умная женщина, но с весьма злым язычком». Однако в отношении ее внешности не сказал ни слова, что говорит скорее всего, о том, что он не считал ее достойной его внимания.
Своим кокетством и насмешливым характером Идалия привлекала кавалеров, и неудивительно, что подчиненные мужа вились вокруг нее стаями.
Как видим, словесный портрет Идалии Полетики далек от того, чтобы совершенно определенно можно было назвать её красавицей. Она была миловидна – и только. На лице выделялись лишь большие синие глаза, на которые обычно обращали внимание.
Существущий портрет И.Г.Полетики работы художника Э.Ф.Дессена  более соответствует этому образу. Но он очень далек от образа белокурой красавицы в шубке с горностаем, портрет которой написан П.Ф.Соколовым.
Также найден её сохранившийся портрет художника Карла Гампельна. Идалия Григорьевна Полетика. 1830г.,где ей чуть больше 20 лет представляет нам   совсем другое, также невзрачное, лицо.
Позже выяснилось, что существует еще один портрет этой же дамы, на котором она изображена уже не в шубке, а в белом платье с красным поясом. Безусловно, это одна и та же модель, только в одном случае она в бальном платье, а в другом уже в наброшенной на плечи шубке, то есть изменения наблюдаются лишь в одежде.

Дальнейшие исследования показали, что, наиболее вероятно, на портрете  могла быть изображена Елена Григорьевна Черткова, дочь Г.А.Строганова (отца Идалии) от первого брака. Она родилась в знатной и богатой семье. Ее мать, Анна Сергеевна Трубецкая, также происходила из знаменитого рода. Ее отец, барон Григорий Александрович Строганов, действительный тайный советник, был посланником в Испании, Швеции и Турции. Семья Строгановых находилась в родстве не только с Трубецкими, но и с Гончаровыми (жене А.С.Пушкина барон приходился двоюродным дядей), Кочубеями, а позже и с императорской семьей. Идалия Григорьевна Полетика – единокровная сводная сестра Елены Григорьевны.
Но почему ее имя не звучало так часто в светском обществе? Дело в том, что эта блистательная синеглазая блондинка, родовитая и богатая, вышла по большой любви замуж в 1825 году, редко появляясь в свете из-за постоянных беременностей. До замужества в нее был влюблен известный музыкант Матвей Виельгорский, но свадьба по неизвестной причине расстроилась, и Елена Григорьевна вышла замуж за Ивана Дмитриевича Черткова. Неудавшаяся свадьба Матвея Юрьевича Виельгорского с графиней Строгановой навсегда осталась загадкой для современников. Он остался холостяком до конца своей жизни.
«Элен, существо с утонченнейшим умом и характером,- писала Долли Фикельмон в своем дневнике, - была из той породы женщин, которые созданы, чтобы хорошо воспитывать детей, создавать им положение в обществе! Проведя блестящую молодость, она вышла замуж за Черткова, совершенно неизвестного в свете, с весьма сомнительным состоянием и значительно ниже ее в любом отношении, но она возвысила его в глазах всего общества своим нежным отношением к нему. Ради него она отказалась от светских успехов. Замкнулась в кругу самых близких людей, день ото дня становясь все лучшей матерью. Отец, братья и друзья обожали ее. Она всегда могла дать хороший совет, обладая вдобавок к прочим блестящим качествам умом и недюжинной рассудительностью.

Елена Григорьевна умерла при очередных родах в 1832 году в возрасте 32 лет, успев родить за 7 лет замужества пятерых детей. К сожалению, ее судьба была типичной для дворянок тех времен.
Портрет Соколова, на котором Елена Григорьевна изображена в красной шубке, отделанной горностаем, передает ее яркий роскошный облик, каким он был в пору ее «блестящей молодости». Вполне вероятно, что он мог храниться в знак памяти в семье ее единокровной сестры – Идалии Григорьевны Полетики. А может быть, и подарен ею самой и раньше. Этот портрет мог находиться и в альбоме императрицы как один из прекрасных образов современности. Как бы там ни было, очевидно одно: на всех трех портретах – одно лицо – Елена Григорьевна Строганова в замужестве Черткова.
Дама, повернув голову влево, пристально и тепло взглянула на кого-то, а художник мгновенно запечатлел ее в этом эмоциональном состоянии. Белое платье, обнажающее белоснежные шею и плечи, придает воздушность всей рельефно выписанной фигуре, и только красный пояс, как бы, удерживает фигуру от парения над землей.
Сопоставление  подлинного изображения Идалии Полетики с портретом работы П.Ф.Соколова и приводит к совершенно определенному выводу о том, что на портрете  изображена не Идалия Григорьевна Полетика.
Думается, если бы эксперты задались той целью – найти художественные атрибутированные портреты Идалии Григорьевны, то с портрета работы Соколова, которому посвящена эта статья, давно бы уже исчезла фамилия И.Г. Полетики.
 
Нужно заметить, что портреты, тем более выполненные талантливыми художниками, к которым бесспорно можно отнести и художника П.Ф.Соколова, все-таки почти всегда передавали и какое-то внутреннее содержание изображаемых. На, долгое время приписываемому образу Идалии, портрете - изображена ангелоподобная белокурая прекрасная молодая женщина, которая ну просто не могла быть Идалией Полетикой.   
Конечно, портреты Идалии двух других художников не передают все-таки присущий её шарм, который привлек и полковника гвардии П.П.Ланского (её многолетнего любовника) и многих офицеров кавалергардского полка, в котором служил её муж Александр Полетика, в том числе и Жоржа Дантеса. Но ведь и портреты А.С.Пушкина разных художников не передавали, отмеченные многим его современниками его положительные особенности. Его даже удачные портреты, художников Тропинина и Кипренского, не передают огонь вдохновения, воодушевлявший его, делавший порой его лицо прекрасным.
Внешность Пушкина разочаровывала многих современников, но имеются и другие описания его внешности.
Из этих описаний нам известно, что настоящая внешность Пушкина несколько отличалась от всех его портретов.
Вот как его описывает Л. П. Никольская, встретившая в 1833 году Пушкина на обеде у нижегородского губернатора: «Немного смуглое лицо его было оригинально, но некрасиво: большой открытый лоб, длинный нос, толстые губы — вообще неправильные черты.
Но что у него было великолепно — это тёмно-серые с синеватым отливом глаза — большие, ясные. Нельзя передать выражение этих глаз: какое-то жгучее, и при том ласкающее, приятное. Я никогда не видела лица более выразительного: умное, доброе, энергичное.
Конечно, нельзя сказать, что на этих портретах писаный красавец, но всё же и уродливым поэта не назовёшь. А по описаниям современников Пушкин был объективно некрасив.
Возвращаясь к Полетике необходимо отметить, что  талантливый художник Соколов, живописуя портрет  Идалии Полетики, не мог не привнести в тот полученный на портрете кукольный образ, хотя бы частичку стервозносности, авантюризма, тревоги, неудовлетворенности и противоречий, раздирающих эту одиозную даму.
Должна быть хоть какая-то горчинка, которой нет в образе, а  это также подтверждает, что это не Идалия.

Изображение: портрет художника П.Ф.Соколова Елены Григорьевны Чертковой (1800 - 1832), урожденной баронессы Е.Г.Строгановой.

АэС

25.10.2018 года