358 Вы говорите купаться в День ВМФ? 29 июля 1973

Александр Сергеевич Суворов

О службе на флоте. Легендарный БПК «Свирепый».

2-е опубликование, исправленное, отредактированное и дополненное автором.

358. Вы говорите купаться в День ВМФ. 29 июля 1973 года.

Сводка погоды: Граница Северного и Балтийского морей. Пролив Скагеррак. Якорная стоянка у мыса Скаген (Дания). БПК "Свирепый". Воскресенье, 29 июля 1973 года, Дневная температура: мин.: 12.0°C, средняя: плюс 18.0°C тепла, макс.: плюс 22.0°C тепла, без осадков. Восход солнца – 04:06, заход солнца – 20:41 (GMT+1), г. Скаген (Дания). Влажность 85%, Давление 754 мм. рт. ст. Скорость ветра - 2 м/с.

После окончания шлюпочных гонок победители торжественно проследовали в столовую личного состава и в кают-компании офицеров и мичманов, где бачковые и вестовые уже накрывали столы к ужину. Здесь большие яблочные пироги были аккуратно порезаны на небольшие кусочки, чтобы ими могли угоститься все желающие. Шлюпочным командам полагалось куски пирога побольше... Остальные моряки БПК "Свирепый" собрались на баке (матросы) и на юте (офицеры и мичманы), чтобы обменяться впечатлениями и мнениями. В этот момент из переднего тамбура на баке корабля меня позвали к замполиту.

Нет, оказалось, что меня вызвали не к замполиту, а «заговорщики». Группа годков и подгодков во главе с лейтенантом Мишей Казаченко предложили мне быть «ходоком» к замполиту и командиру корабля с предложением «разрешить личному составу искупаться в Северном море». Матросы БПК "Свирепый" упорно считали, что корабль стоял не в водах Балтийского моря, а в Северном море, хотя, по правде, формально мы были ещё на Балтике в водах пролива Каттегат.

- Я пробовал водичку! – страстно шептал мне в ухо герой-гимнаст лейтенант Миша Казаченко. – Вода классная! Тёплая, тёплая! Грешно нам в такой день не искупаться в тёплом Северном море! Пойди, попроси от имени команды, - это будет самое «забойное» мероприятие праздника!

Ребята, «годки» и «молодые» и даже несколько «салаг», которые теперь неотступно «ходили» за Мишей Казаченко, горячо поддержали его.

- Чего ты, Суворов, меньжуешься! – резко и неприязненно говорил старший матрос штурманский электрик БЧ-1 Анатолий Мартынов (призыв 12.11.1970). – Ты комсорг, тебе легче к ним обратиться, а команда – хочет искупаться…

Личный состав эки пажа БПК "Свирепый" действительно желал купаться в Балтийском или Северном море. Эта идея буквально «вспыхнула» и возбудила всех, даже вечно сонного командира отделения радиометристов-наблюдателей РТС Павла Павловича Каретова (призыв 16.11.1971), моего одногодка. Этот парень почти двухметрового роста тоже хотел «искупнуться»… Эх, чёрт! Заманчиво! Я собрался с духом и мыслями, продумал, что буду говорить командирам, и пошёл к вахтенному офицеру на ходовой мостик, чтобы всё было «по правилам».

- В море вода тёплая, - сказал я вахтенному офицеру.
- Ну и что? – спросил он меня равнодушно.
- А то, - сказал я, как бы между прочим, - что хорошо бы проверить, как действует наша водолазная группа противодиверсионной вахты.
- Вам-то, матрос Суворов, какое дело до ПДСС? – подозрительно спросил меня вахтенный офицер. – Вы что, старпом?
- Нет, - ответил я, стараясь не терять спокойствия. – Я рулевой БЧ-1, старшина 2 статьи политслужбы, а ещё комсорг корабля и отвечаю за настроение ребят, моряков, комсомольцев, а они мечтают искупаться в день ВМФ СССР в тёплом Северном море.

Вахтенный офицер огляделся по сторонам и шёпотом сказал мне, что «из этого рая не будет ничего хорошего», что «ни командир корабля, ни замполит купаться не разрешат».

- Откуда вы знаете? – спросил я. – Надо попробовать, а там поглядим. Прошу вашего разрешения обратиться с этой инициативой к замполиту и командиру корабля…
- Нет, - подумав немного, сказал вахтенный офицер. – Сначала я обращусь к старпому и командиру БЧ-5 по поводу проверки водолазного снаряжения. Заодно  состояние якорной цепи и днища корабля проверим…

Сказано – сделано… Звонок в ПЭЖ и старпому вахтенного офицера с инициативой проверки снаряжения корабельного водолаза в «боевых условиях» было поддержано всеми и на юте «закипела работа». В районе спущенного трапа для посадки и высадки на рабочий катер мичманы БЧ-5 начали раскладывать и устанавливать водолазный костюм, изолирующий аппарат для дыхания под водой, обычный акваланг, маски, ласты, страховочные концы и другое водолазное оборудование. Тут же приготовили ограничительные сетки, спасательные круги и жилеты. Когда всё было готово и водолаз, привязанный длинным фалом к кораблю, погрузился в воду, я побежал опять на ходовой мостик.

Просить вахтенного офицера допустить меня на трап, ведущий к каюте командира корабля, замполита и флагманских специалистов, не надо было, потому что навстречу мне по трапу поднимался в праздничном настроении сам командир корабля капитан 3 ранга Евгений Петрович Назаров… Я редко видел его улыбающимся, а сейчас он не просто улыбался, а сиял улыбкой.

- Разрешите обратиться, товарищ капитан 3 ранга! – выпалил я, заступая ему дорогу и тут же, ловко отступая в сторону так, что у командира даже секунды не было, чтобы на меня рассердиться…
- Разрешаю, - милостиво сказал Назаров. – Чего ты хотел?
- Товарищ командир, - сказал я вполголоса, следуя за командиром корабля по ходовому мостику. – Разрешите личному составу искупаться в море. Такого случая нам никогда больше не представится, а это будет самым замечательным приключением в день ВМФ.
- Да? - спросил меня Назаров сомневающимся тоном. – А если кто-то утонет, что ты скажешь?
- Скажу, что нужно разрешить только окунуться, побарахтаться и назад. Это - раз, - сказал я, стараясь быть убедительным. – Два – это водолаз, который уже в воде и сейчас осматривает днище и винты корабля. Три - это сетка, которая не даст уплыть никому за её пределы. Она уже натянута между бортом корабля и катером. Четыре - это противодиверсионная вахта, которая не только кинет спасательный круг, но и спасёт, если надо.
- Я смотрю, вы всё предусмотрели заранее, - сказал Е.П. Назаров. – А что скажет замполит и старпом, вы об этом подумали? Что они потом скажут об этой афере, там, в базе?
- А это мы у них и спросим, - ответил я командиру корабля, стараясь уловить скрытый смысл в его словах.
- Вот и спроси, - просто сказал-приказал командир корабля и пошёл дальше на выход из ходового мостика по сигнальному мостику к центральному трапу на шкафут к торпедным аппаратам, а затем на ют, чтобы посмотреть как водолаз то ныряет в воду, то выныривает, как поплавок, потому что никак не может совладать с давлением внутри своего водолазного костюма.

Я сделал ободряющий знак ребятам и лейтенанту Мише Казаченко, которые в отдалении украдкой следили за нами. Они быстро подошли и я им вкратце передал суть разговора с командиром корабля.

- Я к старпому не пойду, - решительно сказал лейтенант Казаченко. – У меня с ним «тёрки».
- Мы тоже, - сказали матросы и «годки».
- Тогда идите к замполиту, - сказал я и вздохнул, у меня со старпомом капитан-лейтенантом Н.В. Протопоповым ещё со службы на БПК «Бодром» в 1972 году тоже были свои «тёрки»…

Дело в том, что капитан-лейтенант Николай Валерианович Протопопов неожиданно перед самым выходом на БС сменил нашего первого старпома капитан-лейтенанта Сальникова Александра Андреевича. Причину его не выхода  с нами на БС назвали странную: «заболевание А.А. Сальникова туберкулёзом в открытой форме»… Конечно, с таким диагнозом в экипаже из 195 человек в море делать нечего, можно всех заразить, но мы, матросы, мичманы и офицеры первого экипажа БПК «Свирепый», не верили в такую версию. Александр Андреевич Сальников был настоящим морским офицером и старпомом: строгим, требовательным, когда надо – беспощадным, а когда можно – заботливым и добрым. Он служил образцово и вёл себя образцово, как должно себя вести морскому русскому советскому офицеру.

Экипаж БПК «Свирепый» вместе с капитан-лейтенантом Сальниковым Александром Андреевичем прошёл самые тяжёлые времена освоения и участия в строительстве и монтаже оборудования и вооружения корабля на калининградском ПСЗ «Янтарь», обучения и формирования экипажа корабля в 67-м ОДСРНК ДКБФ в Калининграде, заводских и ходовых испытаний корабля в Балтийском море, подготовки и сдачи курсовых задач «К-1», «К-2» ПВО, ПЛО и ПДСС. Это были действительно тяжёлые, изнурительно тяжёлые, суровые и напряжённые времена для всех. А вот теперь, мы, первый экипаж БПК «Свирепый», наконец-то вышли в море на боевую службу, а вместо «нашего» друга-командира и общепризнанного старшего помощника командира корабля капитан-лейтенанта Сальникова Александра Андреевича, был, в общем-то, неплохой командир и человек капитан-лейтенант Протопопов Николай Валерьянович. «Злые языки» говорили, что «Протопопову перед учёбой на высших специальных офицерских курсах ВМФ позарез нужна была практика на БС (боевой службе)»…

Старший помощник командира корабля капитан-лейтенант Н.В. Протопопов был в ПЭЖ и на мой рапорт и просьбу ответил вдруг просто: «Как скажут командир корабля и замполит». Я не ожидал такого благосклонного согласия старпома… Заместитель командира корабля по политической части капитан 3 ранга Дмитрий Васильевич Бородавкин был возбуждён идеей купания личного состава в Балтийском или Северном море. Он хорошо чувствовал и понимал настроение личного состава и тоже видел, что празднику не хватает «изюминки»…

Известие о разрешении искупаться в море всколыхнуло буквально всех на корабле. Вахтенные и дужурные на вахте умоляли подвахтенных побыстрее искупаться и сменить их, чтобы они тоже могли окунуться в прохладное море, испытать это приключение, чтобы потом с полным правом заявлять и рассказывать о купании в "открытом море". Матросы горячо «судились-рядились» кому первому нырять в воду, но командир корабля сказал, что он «Категорически против того, чтобы кто-то нырял с борта корабля в море!».

- Только сходить по трапу в воду! Окунулись, побарахтались и назад! - скомандовал командир корабля капитан 3 ранга Е.П. Назаров и встал в высшей точке бокового трапа, ведущего с полуюта на ют. Тут я его и сфотографировал…

Ещё ни разу за всё время службы на БПК "Свирепый" я не фотографировал Евгения Петровича Назарова таким праздничным, радующимся, спокойным и весёлым одновременно. У меня в ДМБовском альбоме было это чудесное фото, но когда я уходил на ДМБ с корабля в ноябре 1974 года, Евгений Петрович, просматривая наши «ДМБовские фотоальбомы», ногтем поддел эту свою фотографию и забрал её себе… на память. Он, видимо, забыл, что в те комплекты фотографий, которые я ему делал, я вложил большие по размеру «фотки», в том числе и эту замечательную жизнерадостную его фотографию, но с желанием командира корабля не поспоришь. За это он не дал новому старпому капитан-лейтенанту Юрию Авенировичу Кличугину (сменившему в августе 1974 года Николая Валериановича Протопопова) "обшмонать" мой фотоальбом.

"Добро" командиров и начальников было получено и весь экипаж БПК "Свирепый" лихорадочно начал готовиться к купанию в Балтийском или Северном морях, но уж совсем точно, в проливе Каттегат Балтийских или Датских проливах на месте якорной стоянки БПК "Свирепый" у датского мыса Скаген, да ещё в День Военно-Морского Флота Советского Союза. Ура!

Фотоиллюстрация. 29 июля 1973 года. Балтийское море. Пролив Каттегат. Якорная стоянка у мыса Скаген. БПК "Свирепый". День ВМФ СССР. Командир корабля капитан 3 ранга Евгений Петрович Назаров смотрит с высоты бокового трапа-сходней БПК "Свирепый" как его помощник по снабжению лейтенант Михаил Казаченко пробует на ощупь воду моря на нижней площадке трапа. Хорошо, что в ДМБовском альбоме командира отделения сигнальщиков БЧ-4 (на момент ДМБ) старшины 1 статьи Юрия Витальевича Опарина (дата призыва 15.05.1972) сохранилась эта фотография. Этот снимок я сделал с палубы корабельного рабочего катера РБК-30 пр.337, пришвартованного к трапу. Из моего ДМБовского фотоальбома Евгений Петрович Назаров этот снимок аккуратно поддел ногтем и забрал себе на память. В его домашнем архиве должно быть максимальное количество самых лучших моих фотографий большого формата за всё время его службы на корабле, с БС (боевой службы) и последующего визита в Польшу и Ленинград на День ВМФ в июле 1974 года. Жаль, что до сих пор не удаётся наладить контакт с сыновьями нашего первого командира БПК "Свирепый"...