Ираклий Андроников

Эта история случилась со мной в том золотом пушистом возрасте, когда дети ещё не способны осмыслить ценности произошедшего, но, тем не менее, их ощущение бытия столь пронзительно, что запоминается на всю дальнейшую жизнь... Помню духмяные запахи, исходившие от свежего сена, расстеленного по дну телеги, в которой я лежал, глядя в безоблачное синее небо, размеренный топот копыт коня по кличке Воробей, размеренно качающуюся спину дяди Коли, тётиного мужа, держащего поводья… Благостное тепло летнего солнца сквозь дрёму. Мы едем из Ермоловки в третью бригаду. Так называется место, в которое мы едем за чем-то вдруг   понадобившимся дяде Коле по хозяйству. Никакой бригады там нет и людей нет, просто место в поле возле лесополосы. Наверное, когда-то там был полевой стан этой бригады во время жатвы. Отъехали мы от села версты на две. Дядя Коля окончательно заснул, и старый конь Воробей, почуяв вольницу, тоже встал. Однако, находились мы таком положении не слишком долго, поскольку стоять нас угораздило не где-нибудь, а на самом пересечении со скоростной автомобильной трассой Пенза - Тамбов.
Вскоре послышался скрип тормозов и следом - громкий возмущённый голос. Я выглянул из телеги. Дядя Коля проснулся. Наше средство передвижения расположилось поперёк асфальтированной трассы, на которой перпендикулярно ему уже выстроилась целая колонна автобусов, а впереди них - автомобиль. Возле него находился, вероятно только что вышедший из машины небольшого роста человечек, очень возмущённый расположением дяди Колиной телеги и коня. Возможно, этот дяденька куда-то опаздывал. Лицо его было красным от гнева, а указующая рука недвусмысленно показывала куда нам следует немедленно переместиться. Слов его я не помню, но они были весьма громкими и не очень любезными.
Воробей наконец шевельнулся, и телега сдвинулась с места. Серьёзный человечек тут же погрузился в автомобиль. Через несколько мгновений вся колонна автобусов ринулась вперёд и вскоре исчезла где-то вдали. Вот и всё.
Гораздо позднее, не в тот самый год, а через несколько лет, когда я уже писал первые свои незатейливые корявые стихи, когда познакомился с творчеством Михаила Юрьевича Лермонтова и полюбил его поэзию со всей искренностью юного школьника, когда начал сознательно смотреть телепередачи о литературе, однажды я увидел на экране и тут же узнал того самого дяденьку, который кричал тогда на меня, на нашу телегу и на коня Воробья, и на добрейшего незлобивого и необидчивого дядю Колю! Это был он. Точно он и никто иной: Ираклий Луарсабович Андроников.
Только во взрослом уже возрасте (и чем дальше, тем яснее) стал понимать я знаковость той вроде бы случайной и курьёзной встречи, свидетелем и участником которой тогда оказался.   От Ермоловки, где жила моя бабушка, до Тархан, где когда-то жила бабушка Михаила Юрьевича, около часа езды на автомобиле. Традиционно, в первые выходные дни июля в Тарханах проводится всероссийский Лермонтовский праздник, в котором принимают участие деятели культуры и искусства. В эти дни организуются специальные автобусные маршруты из Пензы, чтобы все почитатели творчества М. Ю. Лермонтова могли посетить праздник. Дорога из Пензы в лермонтовские Тарханы, имение   бабушки поэта, проходит мимо Ермоловки… В том и причина моей давней знаковой встречи с Андрониковым на перекрёстке двух дорог - асфальтовой областной и грунтовой сельской.
Ираклий Андроников – известный и в прежние годы колоссально популярный писатель, знаменитый литературовед, выступавший со сцены и телеэкрана со своими «устными рассказами», героями которых были великие представители русской культуры прошлых лет и его выдающиеся современники. Изучению биографии и творчества М.Ю. Лермонтова Андроников посвятил всю жизнь, обнаружив поистине уникальные и сенсационные материалы. Если вам интересно ознакомиться с неизвестными страницами жизни поэта, заглянуть глубже в историю того времени, не ограничиваясь общеизвестными фактами, книга Андроникова «Лермонтов. Исследования и находки» – для вас.
Многие десятилетия спустя, изучая не слишком широко обнародованные факты биографии великого русского поэта, я обнаружил ещё одно «пересечение» с Ираклием Луарсабовичем, который, увы, давно уж покинул наш мир. Я изучал материалы о влиянии традиционной азербайджанской устной поэзии на творчество Лермонтова. Так вот, Ираклий Андроников наряду с тюркологом Михайловым отмечал, что все восточные слова, встречающиеся в сказке Михаила Юрьевича «Ашик-Кериб», можно отнести к азербайджанскому языку, а форма слова «гёрурсез» (точнее, «гёрюрсюз») наблюдается только в диалектах Азербайджана. В сказке поэта сохранился национальный колорит, показывающий огромную заинтересованность русского поэта в азербайджанском фольклоре. Прочитав об этом у Андроникова, я ещё раз мысленно поблагодарил его за подсказку, а Бога - за ту мою знаковую детскую встречу с великим лермонтоведом.