А был ли единый праязык?

На днях мне попалась очень интересная и познавательная лекция Андрея Зализняка об исторической лингвистике: http://elementy.ru/nauchno-populyarnaya_biblioteka/430714. Очень рекомендую почитать, не пожалеете!

При чтении статьи может сложиться впечатление, что в исторической лингвистике есть внутреннее противоречие.

С одной стороны, Андрей Анатольевич утверждает, что все языки ровесники. Нет более древних и более молодых языков. Вот отрывок из его лекции:

«…Откуда же тогда взялось множество языков? Ответ: ни в коем случае не за счет того, что какой-то язык вдруг произошел из ничего, а всегда как результат ветвления некоего единого старого языка. Чаще всего это происходит в результате того, что жители какой-то страны делятся: часть уходит на новые места, постепенно связь между двумя половинами народа ослабляется, иногда полностью теряется. Сперва они, конечно, говорят на одном и том же языке, но с течением веков в каждой из этих половин накапливаются какие-то свои изменения языка, и постепенно они перестают понимать друг друга. И тогда это уже два разных языка. Это основной источник того, что в мире много языков.

К чему я всё это говорю? К тому, что понятия древний язык, не древний язык только тогда были бы осмысленны, если бы языки в какой-то момент возникали, если б можно было сказать, что, допустим, армянский язык возник в таком-то веке, а до этого его не было. Но это бессмыслица. Как мы увидели, никакой язык одномоментно никогда не возникает. Следовательно, все языки, которые сейчас существуют, строго говоря, имеют один и тот же возраст».

С другой стороны, он говорит о происхождении одних языков от других – более древних:

«Переход p в f, переход t в th, переход k в h — это так называемое германское передвижение согласных. Этому изменению подверглись согласные праиндоевропейского языка при переходе в прагерманский язык, предок всех современных германских языков».

Возникает вопрос: а был ли на самом деле некий единый прагерманский или индоевропейский язык, на котором говорили люди того времени, и который пытаются реконструировать лингвисты?

Давайте попробуем в этом разобраться.

Андрей Анатольевич выделяет два основных принципа исторической лингвистики:

1. Живой язык всегда меняется, совершенствуется. Как объясняет это сам Зализняк, из стремления к «экономии» говорящего и слушающего. Иными словами, из стремления минимумом средств передать больше информации (смысла). Поэтому в разговорном языке часто «съедаются» окончания, происходят сокращения слов и их фонетические упрощения.

2. Принцип регулярности фонетических изменений. Зализняк называет его великим открытием лингвистики 19 века, началом научной лингвистики как таковой. Он заключается в фундаментальности, согласованности фонетических изменений.

Вот как иллюстрирует Андрей Анатольевич второй принцип:

«Это значит, что если у вас на каком-нибудь этапе развития, допустим, deit переходит в d;it, то и какой-нибудь reik непременно переходит в r;ik, peis переходит в p;is и т. д. Решительно во всех случаях, когда в слове имеется сочетание такого же типа, эффект будет такой же. Понятно, что на этом полностью отменяется наивное любительское представление, что любой звук в любом слове может случайно перейти в какой-то другой. Нет никакой случайности в языке.

…В любом слове, где имеется такая-то фонема или такое-то сочетание фонем, произойдет такое-то изменение, — и есть фундаментальный принцип исторической лингвистики. Его открытие было громадным скачком, примерно таким же по значимости, как открытие периодической системы элементов для химии, закона тяготения для физики и т. д. На этом принципе основаны все исследования предшествующих состояний языков».

И вот тут мы можем наблюдать тесную взаимосвязь между эволюцией языка (сознания) и биологической эволюцией человека.

Безусловно, фонетические закономерности обусловлены строением и эволюцией речевого аппарата и нервной системы человека. Когда некая часть общества выбирает свой эволюционный путь развития и осознает себя как единый народ с самобытной культурой, то начинает развивать свой язык, который с течением времени всё больше начинает отличаться от своего исходного состояния. И эти изменения обусловлены и сопровождаются физиологическими и социо-культурными процессами формирования этноса.

Но можно ли доверять реконструкциям лингвистов, которые утверждают, что тысячу лет назад этот язык звучал так-то? Это притом, что нет никаких достоверных фактов, письменных документов, а тем более – голосовых записей, ничего, кроме предположений лингвистов, основанных на вышеперечисленных двух принципах. Насколько вообще правомерна такая глубокая экстраполяция?

Я всё больше склоняюсь к тому, что нельзя рассматривать происхождение языков, народов и видов как сходящуюся последовательность. Это очень субъективно и необоснованно. И это приводит к тому, что у каждого народа и даже у каждого человека своё представление об истории, об эволюции, своё мировоззрение, и на этой почве возможны конфликты и непонимание.

Наверное, неправильно представлять, что некогда был один единый праязык, на котором люди реально общались между собой, живя одним племенем. И что все они были потомками Адама и Евы. Все наши представления об этом будут всегда субъективны и сильно искажены нашим несовершенным мировоззрением.

Нельзя забывать о том, что народы формируются и развиваются не только благодаря относительной изоляции от других народов, но и БЛАГОДАРЯ ВЗАИМОДЕЙСТВИЮ ДРУГ С ДРУГОМ, благодаря непрекращающемуся культурному, экономическому сотрудничеству, информационному и генетическому обмену.

Когда мы говорим, что некое слово произошло от иранского или латинского языка, например, это значит, что происходило взаимодействие между культурами, в ходе которого родился новый смысл, новая идея, закодированная в данном слове. Мы постоянно обмениваемся этими смыслами, идеями, с целью построить наиболее гармоничные, справедливые взаимоотношения, наиболее эффективную экономическую инфраструктуру, наиболее жизнеспособную и комфортную экосистему на Земле.

И нет ничего удивительного в том, что наиболее удачные замыслы получают самое широкое распространение и реализуются во многих языках и культурах, что позволяет нам потом говорить о РОДСТВЕ и единоначалии этих культур. И это уже вневременное, объективное понимание происхождения и эволюции жизни, основанное на целостном подходе к изучению мира.