Этюды одного листа. Васька Шапито

Васька Шапито был известен как мастер на все руки. И электрик и сантехник – он  понимал много разного всего, что требует незамедлительного вмешательства человека, сведущего по части гвоздей, молотков, гаечек, шурупчиков и эксцентриков – вплоть до более сложных механизмов. Он так всем себя и представлял, когда обхаживал от случая к случаю очередного клиента. Клиенты попадались не часто и постоянных у него не было, потому что кто хоть раз приглашал его по рекомендации – не подозревал, что это обыкновенный прикол, и старался поскорее забыть о его существовании.

Сам Василий искренне полагал, что единственное, что мешало его процветанию, – так это его происхождение, которым он неимоверно гордился. Но об этом стоит рассказать поподробнее.  Фамилия у него была более чем заурядная – Иванов, однако Василий был уверен, что его подбородок выдаёт в нём чисто арийское происхождение от прабабушки, которую он никогда в своей жизни не видел и о которой было известно, что она девочкой в первую мировую войну ушла с обозом из Европы в Россию. Здесь начинается, пожалуй, самое интересное, поскольку прабабушка была круглой сиротой, так как родители потеряли её по дороге, и не было у неё никаких документов кроме подбородка, который сыграл огромную роль в жизни сироты.

К девочке, одиноко сидевшей на скромном узелке на каком–то пограничном вокзале с Россией, неожиданно подошел статный военный офицер и, указав на неё пальцем, громко объявил во всеуслышание: – Какая же ты русская?! Ты самая настоящая немка, – после чего прабабушка обрела новую родину и получила отеческое воспитание в детском доме в городе Воронеже. До Москвы Васино воображение не дотягивало, и здравый смысл подсказывал, что желательно соблюдать осторожность, чтобы не переборщить по части достоверности. На каком языке были произнесены эти судьбеносные для прабабушки и для Василия слова – сам он никогда не уточнял, но его никто никогда об этом и не спрашивал. Главное – Василий унаследовал генетически тяжёлый подбородок как недвусмысленный намёк на арийское происхождение, что придавало ему ту степень необыкновенности, которая позволяла возвышаться в глазах окружающих.

Поскольку Васин подбородок, как и подбородок его прабабушки, никого особенно не волновал, он обычно добавлял потупив взор и тяжело вздохнув, что ему по жизни мешает не только арийское происхождение но и – белые погоны. После этого клиент, у которого протекала крыша или была засорена канализация, впадал в окончательный ступор и переспрашивал, включаясь невольно в столь пространный и неожиданный для мастера монолог, в каком мастер звании и почему оставил службу. Василий обожал выдерживать паузу именно на этом этапе своего визита, потому что обретал наконец уверенность в производимом впечатлении и что полностью владеет вниманием клиента, который на какое–то время забывал о своих никчёмных проблемах.

Что до самого Васьки Шапито – то на протекающую крышу, на засоренную канализацию и на недокрученные кем–то гайки ему было наплевать. Нет, он не был военным, но у него прадед – околоточный... И это столь неожиданное объяснение Васиных пожизненных проблем окончательно запутывало ситуацию, поскольку никто толком не знал, кто такие околоточные и, конечно, все начинали волноваться, что “белые погоны” хотя и за давностью лет, но могут реально помешать устранить неполадки по дому. Правда, одна интеллигентная дама – правнучка белого генерала, забитого до смерти в пору красного террора, поморщилась и небрежно уточнила, что околоточный, по всей видимости, обыкновенный жандарм или участковый милиционер, – так что белые погоны Васиного прадеда повисли в воздухе большим вопросительным знаком.

Этот случай был несомненно особенный и Василий очень постарался, чтобы дама надолго его запомнила. Он не только утащил без зазрения совести дорогостоящие инструменты, хранившиеся в старинном генеральском сундуке, но довёл престарелую пенсионерку до истерики, наведываясь к ней по утрам с постоянством преданного почитателя в течение двух недель, так как никак не мог довести кран в ванной до ума, чтобы тот нормально работал. Получив вперёд затребованные деньги, он сослался на дефект дорогостоящего крана, новоприобретённого по знакомству в элитном магазине сантехники, отказался от доплаты, театрально махнул на прощание рукой и оставил даму с необходимостью искать, кого–нибудь более вменяемого – без арийского подбородка и белых погон околоточного прадеда. Видимо прабабушка не успела Василия научить работать с немецкой добросовестностью, но потому и прозвали его Шапито, что артистом он был прирождённым и хотя по натуре человеком незлобивым, но недооцененным обществом и оттого глубоко по жизни обиженным и несчастливым. Генеральская правнучка долго жаловалась потом соседям, что после Васиного неудачного ремонта у неё пропали не только старые инструменты из сундука на балконе, но и нательный золотой крестик. Впрочем – это конечно уже совсем другая история.


Рецензии