Последний рейс

                Черна осенняя вода,
                и берега покрылись ватой,
                идут усталые суда
                на отдых после трудной вахты,
                но протирает капитан
                бинокль свой старый фирмы “Цейс”,
                а это значит - надо нам
                идти в последний, трудный рейс,
                идти в последний, трудный рейс.

                Могла бы быть судьба добрей,
                клянем начальство и уставы -
                кому охота в ноябре
                встречаться в плесе с ледоставом,
                но план-приказ есть план-приказ –
                идти в края, где нефть да лес...
                И вот сегодня, через час,
                уходим мы в последний рейс,
                идём в последний, трудный рейс.

                Кому-то встречи и цветы,
                а нам опять, как виноватым,
                ломать машины и винты
                на обмелевших перекатах.
                Здесь здравый смысл уже не в счёт –
                мы знаем, в мире нет чудес,
                но с мыслью – может, повезет –
                уходим мы в последний рейс,
                идём в последний, трудный рейс.

                Возможно, нас прихватит лед –
                порою он покрепче стали,
                и в зоне северных широт
                река нам отпуск предоставит,
                но эти трубы и станки
                нужны кому-то позарез,
                и, всем прогнозам вопреки,
                уходим мы в последний рейс,
                идем в последний, трудный рейс.