Вас бы к стенке!

Меня поздравил с 7 ноября мой прекрасный друг. Написал мне, что тогда, в
советские времена он отвечал за колонну демонстрантов района областного города.
И добавил: не приведи Господь...

Я такими масштабами не орудовала, но у меня есть свои воспоминания и я поделилась ими с моим другом. А потом решилась и здесь разместить, для моего любимого читателя.

А вспомнила я, как мы, будучи уже старшеклассниками, рисовали транспаранты
для демонстрации 1 мая.  Вернее так, учитель нарисовал карандашом на ткани, натянутой на большие прочные рамки, представителей всех национальностей по одному на картину, входящих в СССР. Изображённые были в национальных костюмах. Он заранее набросал их контуры, подписал, какими красками и где красить.

Конечно, полоски для раскраски были разной формы, узкие, переплетающиеся, иногда более или менее широкие. Надо было быть очень внимательными и ничего не путать, не упускать.

Учитель всё объяснил и ушёл, сказав, что вернётся.

Мы старались. Но постепенно разговорились, запосмеивались, потом надумали так: кто-то красит только красным, переходя от одной рамки к другой, кто-то зелёным, синим и так по всем цветам... Дело спорилось. Нам очень нравился процесс,
настроение было просто великолепным! Время летело.

И тут заходит наш учитель - Валентин Николаевич, а с ним ещё один - Евгений Алексеевич. Мы уже закончили, вымыли руки, можно уходить. Валентин Николаевич заговорил с нами:

- Закончили? Вот и хорошо. Завтра это украсит нашу колонну. Молодцы. Спасибо.

А тот рассматривал работу и вдруг, как заверещит:

- Вы что, насмехаетесь? Посмотрите, каких уродов и калек вы изобразили!  Не то время, а то бы вы все получили за своё "художество". Он орал, и так очень некрасивый, превратился теперь в лысое чучело с огромными выпуклыми глазами, толстыми губами, с которых брызгала слюна. Крупные желтоватые зубы щерились в страшном оскале...

Мы ничего не понимали. Валентин Николаевич отошёл, издали посмотрел на портреты, и... засмеялся. Но как-то не очень откровенно, прикрывая рот красивой рукой и, вроде как, покашливая. 

А Евгений Алексеевич продолжал орать:

- Смотрите! Да смотрите же! - Он даже попытался кого-то ухватить за плечо,
чтобы к транспарантам подтянуть, но это ему не удалось.

Мы стали смотреть с расстояния. Оказалось, что многое мы не прокрасили, так как смотрели с очень близкого расстояния, картину в целом не видели, да ещё переходили, разговаривали, вот детали и остались незамеченными, хотя
некоторые  были и очень крупными.  "Представители" были натуральными калеками и уродами. И очень смешными - такие пафосные в задумке, да и с остатками этой пафосности, они были то без одной руки, то тело наполовину урезанное,
кособокое, то лицо без половины носа, головы без ушей, костюмы у некоторых были только разноцветные рваные полосочки и полоски.

Это было так смешно, что в другое время, мы полдня хохотали бы. Но уж слишком этот орал на нас и так угрожающе: это аполитично!  Радуйтесь, что вас к стенке не поставят за такое! А следовало бы!

Валентин Николаевич сдавленно смеётся, у него даже слёзы показались. 

В глубоком молчании мы заканчивали нашу работу, хотя Евгений Алексеевич и ушёл.
Мы мельком глянули ему в спину - лысая голова его болталась по плечам
на тонкой шее. Из-за этого его давно прозвали Эскимо На Палочке. Сейчас другие ассо возникают...

Всё это происходило после шести уроков. Мы устали, проголодались,
были подавлены.

Но после вспоминали этот прецедент со смехом.

Молодость. Всё забывает. Всё прощает.