377 Визит А 542 Хенрик Гернер 1 августа 1973

Александр Сергеевич Суворов

О службе на флоте. Легендарный БПК «Свирепый».

2-е опубликование, исправленное, отредактированное и дополненное автором.

377. Визит А 542 Хенрик Гернер. 1 августа 1973 года.

Сводка погоды: Граница Северного и Балтийского морей. Пролив Скагеррак. Якорная стоянка у мыса Скаген (Дания). БПК "Свирепый". Среда 1 августа 1973 года, Дневная температура: мин.: 15.0°C, средняя: плюс 17.0°C тепла, макс.: плюс 20.0°C тепла, без осадков. Восход солнца – 04:12, заход солнца – 20:35 (GMT+1), г. Скаген (Дания). Влажность 79%, Давление 759 мм. рт. ст. Скорость ветра - 9 м/с.

Во вторник 1 августа 1973 года практически с утра (09:00) БПК "Свирепый", стоящий на якорной стоянке напротив города-порта Скаген (Дания), начали регулярно облетать натовские военные самолёты, причём не только привычные патрульные "нептуны" и "атлантики", но и боевые истребители и штурмовики - немецкие F-104А «Старфайтер» и McDonnell Douglas F-4 Phantom II. Это были серьёзные противники...

Во второй половине дня вторника 1 августа 1973 года, когда солнце клонилось к западу и окрашивало изумрудную чистейшую воду пролива Каттегат возле мыса Скаген в перламутровые блёстки, нас посетила натовская плавбаза подводных лодок. Экипаж натовской плавбазы с бортовым номером А 542 дружно приветствовали наш корабль и нас – советских моряков. По жестам, по некоторым словам и выражениям на английском языке капитана датского судна, наши матросы и все, кто толпился в этот момент на сигнальном мостике и в ходовой рубке, поняли, что им очень нравится наш БПК «Свирепый», что они считают его красивым, мощным, современным, лучшим кораблём из тех, которые они до сих пор видели.

- Кто может с ними поговорить по-английски или по-немецки? – спросил присутствующих командир корабля капитан 3 ранга Евгений Петрович Назаров, однако ни вахтенный офицер, ни замполит капитан 3 ранга Д.В. Бородавкин не брались говорить с датчанами и натовцами на их датском, немецком или английском языках. Все признавались, что могут читать и переводить со словарём, что хорошо знают команды на руль и команды при швартовке на английском языке, но свободно говорить и разговаривать по-английски не могут.

Тогда командир корабля капитан 3 ранга Е.П. Назаров обратился к штурману старшему лейтенанту Г.Ф. Печкурову, чтобы он попробовал попрактиковаться в английском произношении. Печкуров долго мялся, проговаривал английские фразы про себя, а потом взял микрофон внешней ГКС (громкоговорящей корабельной связи) и своим знаменитым гнусавым голосом попытался что-то сказать датским морякам. В это время натовская плавбаза уже в третий раз проходила мимо нашего корабля. Дистанция между нами каждый раз сокращалась…

Евгению Петровичу Назарову такое сокращение дистанции между БПК "Свирепый" и натовской плавбазой не понравилось. Он уже не просил, а потребовал от присутствующих офицеров найти способ передать натовским «гостям» предложение «убираться домой восвояси». Все с азартом начали «сочинять» и записывать на листах бумаги из штурманского блокнота варианты фраз, спорить о правильности их произношения и компоновки слов. Время шло…

Матросы на палубах натовского судна и нашего корабля уже нашли способ жестового общения, махали друг другу, приглашали друг друга в гости, причём охотно и массово, то есть «хором», это делали члены экипажа натовской плавбазы. Наши моряки жестами приглашали натовцев к себе, чтобы здесь «поиметь по полной»… Эти жесты и предложения наших моряков не понравилось заместителю командира корабля по политической части капитану 3 ранга Д.В. Бородавкину. Он тоже выразил обеспокоенность и с одобрения командира корабля приказал вахтенному офицеру, старпому и командирам боевых частей «навести порядок на палубе». Старпом и офицеры поспешили к морякам на шкафут, на ют и на бак, где те, пользуясь тем, что стенка волноотвода скрывает низкорослых моряков, уже показывали датчанам неприличные жесты.

Командир БЧ-1 старший лейтенант Г.Ф. Печкуров вдруг обратился к рулевым с предложением вспомнить школу и помочь офицерам составить фразы для иностранцев. Потом вспомнил и обо мне... Я в это время пытался с максимальным увеличением через окуляры корабельного перископического визира ВБП-451М сфотографировать радиолокационное вооружение натовской плавбазы с бортовым номером А 542 (название и тип этого судна я ещё не знал).

- Суворов, - сказал Г.Ф. Печкуров, - ты же в школе изучал немецкий язык, а датчане говорят почти по-немецки. Придумай что-нибудь…

Я тоже мысленно проговаривал и конструировал фразу: «Моряки! Привет! Вы опасно двигаетесь. Возвращайтесь домой. До свидания», поэтому прямо сходу выпалил по-немецки: «Matrosen! Hallo! Sie bewegen sich gef;hrlich. Gehen Sie zuruck nach Hause. Auf Wiedersehen!».

Эта фраза, сказанная в штурманской рубке, куда меня вызвал Печкуров, была услышана вахтенным офицером…

- Ну-ка, ну-ка! – сказал он, заходя в штурманскую рубку. – Повтори, что ты сказал!

Я повторил: «Matrosen! Hallo! Sie bewegen sich gef;hrlich. Gehen Sie zur;ck nach Hause. Auf Wiedersehen!».

- А по-английски можешь? – спросил вахтенный офицер.
- Я не знаю, как по-английски говорится слово «моряки», - ответил я.
- Sailors! – быстро вставил Печкуров и повторил. - Sailors!

Затем Печкуров уже громко повторил фразу, только что сказанную мной по-немецки, только на английском языке: «Sailors! Hi! You dangerous move. Go home. Goodbye!». Эту фразу услышал на ходовом мостике командир корабля капитан 3 ранга Е.П. Назаров и приказал Печкурову и мне прибыть на ходовой мостик. Вахтенный офицер с гордостью доложил командиру корабля, что он «нашёл тех, кто может сказать натовцам, чтобы они убирались восвояси».

Пока натовская плавбаза описывала дугу поворота, чтобы в четвёртый раз в непосредственной близи (50-70 м) пройти мимо нашего корабля, Евгений Петрович Назаров приказал нам несколько раз вслух произнести фразу на английском и немецком языках. При этом я видел, как его губы шевелились в такт с нашей речью. К этому времени на ходовой мостик прибыл начальник РТС капитан-лейтенант Константин Дмитриевич Васильев, секретарь партийной организации БПК «Свирепый» и единственный старший офицер на корабле, который мог говорить по-английски почти свободно. Он тоже проговорил эти фразы
и кивком головы одобрил их.

Командир корабля капитан 3 ранга Е.П. Назаров с одобрения всех присутствующих подытожил нашу подготовку возгласом: «Всё гениальное просто!» и приказал Васильеву и Печкурову чётко и громко, разделяя каждое слово («чтобы поняли»), встретить возвращающееся к нам натовское судно по ГКС (громкоговорящей корабельной связи). В этот раз члены экипажа натовского судна не махали нам руками, потому что с нашей палубы, стараниями командиров боевых частей, боевых постов и старпома, «незаметно и вежливо» как приказывал командир корабля, были удалены почти все матросы, кроме вахтенных на боевых постах ПДО (противодиверсионной охраны или обороны).

Командир БПК «Свирепый» капитан 3 ранга Евгений Петрович Назаров надел свою командирскую парадную фуражку с гордо приподнятой тульёй, направил её точно по своему курносому носу и вышел из ходовой рубки на крыло мостика. Е.П. Назаров облокотился на поручень ограждения мостика, внимательно осмотрел натовскую плавбазу, которая медленно на расстоянии в полкабельтова (92,6 м) проходил мимо, встретился взглядом со своим «визави» - капитаном натовского судна, который тоже в этот момент вышел на крыло своего сигнального мостика, обернулся к нам и кивнул…

Звонким и сильным из-за усиления громкоговорителем голосом, с закрытыми глазами, чтобы не сбиться, с бешено стучащим сердцем, но с какой-то сердитостью (может быть на самого себя за дрожь в коленках), я с выражением  произнёс свою фразу на немецком языке. Ничего не видя и не слыша, я отступил в сторону и передал микрофон Г.Ф. Печкурову. Евгений Петрович Назаров внимательно следил за реакцией своего «визави» - капитана натовского судна…

Капитан плавбазы А 542, члены экипажа натовского судна, услышав речь на немецком языке, сначала замешкались, а потом разразились ликующими криками. Одни что-то кричали нам по-датски, другие – по-немецки, третьи – по-английски, а остальные просто начали ликующе махать нам руками. Даже судно заметно замедлило ход…Тогда Е.П. Назаров обернулся, и второй раз кивнул нам головой.

Командир БЧ-1 старший лейтенант Г.Ф. Печкуров набрал воздуха в грудь и вдруг совершенно ровным, сильным и авторитетным голосом, очень похожим на голос командира корабля, чётко и без запинки произнёс свою фразу на английском языке. "Sailors! Hi! You dangerous move. Go home. Goodbye!" – прогремело в пространстве между двумя кораблями.

Капитан 3 ранга командир БПК «Свирепый» Евгений Петрович Назаров, не дожидаясь ответной реакции экипажа и капитана натовского судна, выпрямился, коротко отдал честь, приложив руку в фуражке, развернулся, вошёл в ходовую рубку на своё место и приказал вахтенному офицеру объявить учебную боевую тревогу. «Учебная боевая тревога!» - по КГС (корабельной громкоговорящей связи) прозвучали слова команд, внутри корабля начались звуки звонков и топота множества ног. При этом командир корабля знаком приказал не отключать наружную аппаратуру ГКС (громкоговорящей корабельной связи) и звуки нашей боевой подготовки могли услышать натовские моряки. Все присутствующие в ходовой рубке поспешили на свои места, а я выскочил с фотоаппаратом на сигнальный мостик и успел сделать несколько кадров вмиг опустевшего судна «вероятного противника»…

- Что я им? - процедил сквозь зубы Е.П. Назаров. - Клумба с цветами, чтобы мной любоваться?!

Командир БПК "Свирепый" стоял сбоку от открытой двери на крыло ходового мостика и украдкой в иллюминатор наблюдал как натовское судно поспешно набирает ход и отваливает в сторону от нашего корабля. Мы снова остались одни на якорной стоянке у мыса Скаген.

- Штурман! - отрывисто и сердито позвал командира БЧ-1 командир корабля. - Определите судно! Бортовой А 542. Сейчас!

Геннадий Фёдорович Печкуров лихорадочно начал листать страницы секретного справочника ГШ ВМФ СССР с изображением силуэтов и кратким описанием самолётов и кораблей США и НАТО, искать похожий силуэт уходящего в дымку натовского судна, но никак не мог его найти. Только после того, как он догадался открыть приложение справочника, в котором были перечислены все бортовые номера кораблей и судов ВМС Дании, он нашёл нужную страницу и доложил командиру корабля ТТХ нашего сегодняшнего гостя...

- Это единственная плавучая база подводных лодок ВМС Дании "Хенрик Гернер" бортовой номер "А 542", судно снабжения, переоборудованное из пассажирского транспорта, водоизмещение 2200 тонн, максимальная скорость хода 15 узлов, имеет ГЭУ - дизель, габаритные размеры: длина 77 метров, ширина - 12,2 метра, осадка - 5,5 метров. Вооружение: шесть 40-мм корабельных автоматических пулемётов (калибр не указан). Экипаж 230 человек.
- Добро! - кратко одобрил штурмана командир корабля. - Пусть уходят. Отбой!

Но отбоя не получилось, наоборот, учебно-боевая тревога сменилась боевой тревогой и полноценной работой РТС и БЧ-2, потому что сразу после ухода базы подводных лодок ВМС Дании А 542 Хенрик Гернер к нам начали один за другим прилетать самолёты-истребители и истребители-бомбардировщики ВВС НАТО. Чем-то мы натовцев обидели или разозлили...

Фотоиллюстрация: 01 августа 1973 года. Балтийское море. Пролив Каттегат. Мыс Скаген. БПК "Свирепый". Плавучая база подводных лодок и судно снабжения ВМС Дании А 542 "Хенрик Гернер" - 1 ед, водоизмещение стандартное - 2200 т, скорость хода макс. - 15 уз, ГЭУ - дизель, размеры (габаритные): 77,0;12,2;5,5 м, вооружение - шесть 40-мм авт., экипаж - 230 чел. Переоборудована из пассажирского транспорта в военный корабль снабжения (плавучую базу подводных лодок). На снимке тот момент, когда ПБ "Хенрик Гернер" А 542 уходит от БПК "Свирепый" восвояси. Подозрительным для нас было то, что в отличие от вчерашнего учебно-штабного судна с кадетами-курсантами ВМС Дании это судно было более "молчаливым", то есть с меньшим количеством восторженных членов экипажа и тащило за собой с правого борта какую-то плавающёю "бульбу". Вон она висит на дуге "троса" под правым бортовым номером и "буравит" воду моря. Странно было то, что этот "трос с бульбой" начинался из самого низкого иллюминатора в носовой части борта (справа и ниже под бортовым номером), а другой конец этого "троса", как положено, крепился на палубе, вероятно, к обычному кнехту. Одинокий иллюминатор не в ряду с остальными иллюминаторами вдоль борта свидетельствовал о том, что там была не каюта, а какой-то боевой пост. Может быть это был не трос, а кабель-трос? Тревожило ещё то, что на гаке грузовой стрелы висел подготовленный к спуску на воду снаряжённый двигателем надувной катер, точно соответствующий по облику специальному диверсионному катеру ПДСС. Одни люди на палубе возле катера стояли открыто, а несколько человек в чёрном скрывались за тремя большими иллюминаторами бортового ограждения... Вот почему мы им сказали через громкоговорители ГКС: «Matrosen! Hallo! Sie bewegen sich gef;hrlich. Gehen Sie zur;ck nach Hause. Auf Wiedersehen!».