Зимой на Денежкин. Окончание

                Начало: http://www.proza.ru/2018/11/13/62

                Первый зимний категорийный маршрут. Денежкин Камень, ноябрь 1966 год. Часть 4, окончание.
                Фото: стадо оленей в Сольве

          Посёлок Сольва разочаровал. Куда-то переехала геологическая партия, а значит нет ни магазина, ни их продуктового склада, где надеялся разжиться дефицитной тушёнкой. И из населения в посёлке осталось всего две семьи, большая – Хозяиновых и ещё живут в половине дома старик со старухой, тоже коми-зыряне.
          Вторую половину дома заняли мы. Летом поляна вокруг посёлка выкашивалась, – поодаль от изб смётаны несколько стогов.
 
          В загон ближе к речушке в тот же день пригнали стадо оленей. Стадо госпромхозовское и  будет их выборочный забой. Как отбирают? – для нас загадка.
          Руководит забоем старик Хозяинов. Младшего его сына Санчика не видно, говорят остался на Кваркуше с их семейным стадом, пригонит его ближе к Новому Году.Старшего сына - Митрофана тоже не видно.

          Покупаем у Хозяиновых несколько килограмм свежей оленины и женская половина начинает колдовать над меню. Предлагается всё кроме котлет – нет мясорубки. Мужики ратуют за гуляш, повара его готовят, но нет картошки. Так и лопаем жареную и вареную оленину с гарниром из крупяных концентратов.

          На другой день идём на восхождение по руслу реки Талой . Здесь снега побольше чем на дорогах и полях, да ещё и буреломы. Женя Беня сразу отстаёт: он с ружьём и увязавшаяся за ним лайка облаивает белок.
          Пока Женя белковал, мы упёрлись в ледяные водопады. Обойти их не позволяют берега каньона и подняться по ним без снаряжения невозможно. Надо бы раньше выходить с реки на склон, но топать по буреломам в снегу мы не решились. Вот и сорвалось восхождение.
 
          Что есть ещё проще путь для восхождения, –  через отрог Жёлтая сопка, я узнал только в следующее посещение этих мест через два года. А ведь летом спускался с вершины через Жёлтую, а вот где проходит тропа не зарисовал.

          Кто-то из забойщиков предложил нам рога. Я купил для клуба роскошные развесистые рога и тащил их притороченными к рюкзаку, задевая за всё растущее кругом. Помучился изрядно, но рога в клуб привёз.
          Уже не помню, кто тащил вторые рога, – панты, обросшие шерстью. Эти «меховые» рога из помещения клуба вскоре выбросили – они загнили. Хорошие же рога по-дружбе утащил мой приятель, журналист Вадим Липатников, уверявший всех, что я их ему подарил. Может, по-пьянке так и было. Потом он их передарил ещё одному заводскому деятелю.
          В общем, рога как сувениры ни в клубе , ни у меня дома не держались, хотя и привозились почти из каждого похода. И только маральи, привезённые в 74 году с Саян кочевали со мной по всем квартирам и до сих пор висят на балконе.

          Из Сольвы уходим на юг по следам старой дороги, идущей в Баяновку. Во время войны по ней завозили механизмы для драги и персонал, а так же  вывозили в Покровск-Уральский к железной дороге золото и платину. Драгу завезли ещё до войны, но именно на военные годы пришлась максимальная добыча драгметалла.  Дорога местами уже заболотилась и заросла кустарником.

          По пути наткнулись на развалины бывшего посёлка Дражный и остатки промывочных сооружений на берегу Сосьвы. Вблизи этих замысловатых конструкций из гниющих плах, через реку висит на тросах пешеходный мостик, выше на широком мелководье угадывается брод.
          Сейчас брод как и вся река покрыты льдом и только в сужениях на быстринах парят промоины.
 
          От мостика и брода заросшая дорога огибает высокую сопку – гору Крив-Сосьвинский. За горой мы дорогу потеряли: или она идёт вдоль берега притока, или выше – по склону сопки – мы определить не смогли.
          Потеряв тропу я принял решение вернуться на Сосьву и выходить по реке до Тонги и далее по дорогам на Черемухово. По пути пройденном летом, только в обратном направлении.
          И не прогадали. По льду берегового припая лыжи хорошо катили по свежему снежку. А ниже по реке исчезли промоины, лёд перекрыл всё русло.

          Уже на подходе к урочищу бывшей деревушки нас ожидал небольшой сюрприз – вода разлилась по льду. Как переправляться?
          Пришлось заночевать в избушке, в надежде что за ночь вода на льду замёрзнет. Расчёт оправдался, но свежий ледок оказалась тонким, прогибался под каждым скользившим, пробивался штычами палок и вода фонтанировала на поверхность. Последние скользили уже не только по прогибавшемуся, но и залитому водой льду, гоня лыжами волну.
          Призрачной страховкой от провала в полынью служил трос, протянутый в этом месте над рекой. Назначение его мы так и не определили: то ли основа навесного мостика, то ли для паромной переправы.

          Форсировав водную преграду, прошли возле развалившихся изб Тонги и к вечеру были в Черёмухове. Переночевали в клубе и утром уехали на автобусе, оставив здесь последнюю из бежавших за нами от самой Сольвы лаек.

          А с собаками была вообще непростая история. Они нас встретили ещё на входе в обезлюдевшую Сольву и были явно бесхозными, брошенными владельцами при отъезде. Возможно, они сами остались в посёлке, чувствуя привязанность к родовым местам, большую чем к хозяевам. Все они из породы лаек, отличались только расцветкой и ростом.
          Наши девицы прикормили псов сухариками и олениной. Вот они и решили сопровождать уходящую группу, надеясь на кормёжку. Так и бежали, то следом, то опережая. Попытка прогнать их ничего не дала.

          В избе на Осиновой живший там охотник обещал отвести их назад и мы привязали собачек в избе. Охотник пообещал, но выпустил после нашего ухода, обрезав поводки. Себе оставил только самого крупного пса, того что сопровождал Женю на охоте.
          Остался наш экскорт втроём. Второго хорошего пса забрал уже вблизи Черёмухово ещё один охотник. Пёс ему не давался, помочь взять его на привязь взялся Борис, за что пёс прокусил ему палец, по возвращению Боря неделю ходил на больничном.
          Предпоследнего пса посадили на цепь уже в посёлке и были довольны, что удалось пристроить беглянок. Всех кроме молодого цуценя, на которого охотники не позарились. Не смогли пристроить его и в посёлке.
          Щенок пытался запрыгнуть за нами в автобус, но кондуктор собачонку просто выпнул. Это довело до слёз наших сердобольных барышень.

          Следующих два года в Сольве не появлялся. Приятели подшучивали: «Боится, – вдруг найдутся хозяева уведённых собак и возникнут претензии!»
          На самом деле причины были иные: в следующие ноябрьские праздники мы покоряли горы Косьва и Конжаковский Камень, а через год – гору Юрма на Южном Урале.
          В походе на Юрму я впервые применил на ночёвках палатку и собственноручно склёпанную печь.  И убедился в преимуществе такого бивака над ночёвками в балках и избушках. Однако, в район Денежкина ещё долгие годы ходил с опорой на избы.