388 На встречу с океаном 6 августа 1973

Александр Сергеевич Суворов

О службе на флоте. Легендарный БПК «Свирепый».

2-е опубликование, исправленное, отредактированное и дополненное автором.

388. На встречу с океаном. 6 августа 1973 года.

Сводка погоды: Балтийское море. Пролив Каттегат. Якорная стоянка у мыса Скаген (Дания). БПК "Свирепый". Понедельник 6 августа 1973 года. Дневная температура: мин.: 13.0°C, средняя: плюс 16.4°C тепла, макс.: плюс 21.0°C тепла, 7 мм осадков, дождь усилился, а на мокром ветру температура воздуха снизилась до 11.4°C тепла. Восход солнца – 04:22, заход солнца – 20:23 (GMT+1), г. Скаген (Дания). Влажность 87%, Давление 757 мм. рт. ст. Скорость ветра - 10 м/с.

Весь день в понедельник 6 августа 1973 года после политзанятий экипаж БПК "Свирепый" занимался подготовкой корабельных машин и механизмов к выходу с якорной стоянки у города-порта Скаген (мыс Скаген, Дания) и к переходу проливом Каттегат и Скагеррак в Северное море. Весь личный состав экипажа БПК "Свирепый" был занят делом, даже те, кто обязан был спать в свою смену, всё равно участвовали в общих делах подготовки корабля к бою и походу. Радостного возбуждения не было - море волновалось (3-4 балла), небо хмурилось, дождик поливал, ветер завывал, но был общий боевой настрой на выход в открытое море и на встречу с Атлантическим океаном. Всем уже надоело стоять "на приколе" на якорной стоянке у мыса Скаген и изображать из себя плавучую мишень для натовских истребителей или сторожа-часового у входа в Балтийское море.

Готовя своё хозяйство в ленкаюте и корабельной библиотеке к режиму "по-походному" и "по штормовому", крепя всё, что можно было закрепить, укладывая плотно всё, что можно было уложить и пряча всё, что могло пропасть, летая вверх и вниз, вбок и назад, я сделал в своём дневнике-ежедневнике запись за 5 августа 1973 года:
05 августа 1973 вс
Всё же я здорово сделал, что «обрубил все концы», там, - дома. Гораздо легче, когда сознаёшь, что тебя никто не ждёт и ты никому не обязан, конечно, кроме родителей. Однако, не буду лукавить… Тяжело, очень тяжело.

Вероятно, не мне одному в этот день подготовки корабля к бою и походу в Северное море и Атлантический океан приходили подобные мысли, ощущения и чувства. Хотелось освободиться от всего земного, прошлого, наносного. Хотелось свободы, простора и воли, пусть они бушевали сейчас за качающиеся переборкой ленкаюты в хаосе волн, ветра, пены и брызг. Было какое-то ощущение жуткого восторга, жажды, страсти, желания поскорее ощутить не беспомощное биение-шатание на волнах на привязи к якорю, а мощный ход корабля наперерез водяным валам - упорный, сильный, волевой и целеустремлённый. Хотелось встречи с "супостатами", чтобы забыть все эти тяжкие ощущения и мысли о всех прошлых связях и обязательствах. Выход в море и океан мне представлялся как жизнь военмора, начатая с "чистого листа"... Именно на такую тему я начал оформлять первый боевой листок после Дня ВМФ, первый после окончания якорной стоянки БПК "Свирепый" у мыса Скаген (Дания) и первый в начале "настоящей" БС (боевой службы).

Командир БПК "Свирепый" капитан 3 ранга Е.П. Назаров не стал мучить моряков ожиданием, а сразу же после "адмиральского часа" дал приказ объявить сигнал-команду «Корабль к бою и походу приготовить». В строгом соответствии с корабельным расписанием и графиком приготовления к бою и походу весь личный состав экипажа корабля был задействован в непосредственном приведении всего корабельного оружия и технических средств для снятия корабля с якоря и перехода в назначенный район Северного моря. Никто из экипажа корабля, возможно, даже ещё и командир корабля, не знал конкретной боевой задачи, но оружие готовили к бою всё.

Командир корабля назначил время начала и окончания непосредственного приготовления корабля к съёмке с якоря и выходу в море, взял не себя общее руководство окончательным приготовлением корабля к бою и походу. Я не мог пропустить этот исторический момент и испросил разрешения у вахтенного офицера (у командира корабля) присутствовать в ходовой рубке. Мне показалось, что Евгений Петрович Назаров с удовольствием и волнением сам занялся приготовлением корабля к выходу море.

Я смотрел и видел как командир корабля капитан 3 ранга Е.П. Назаров деловито, спокойно, просто, но тщательно и несколько сердито (требовательно):
- оценивает полученные к моменту выхода корабля сведения о фактической обстановке по маршруту перехода в заданный район; уточняет принятое ранее решение и давал своим помощникам, заместителю командира по политчасти и командирам боевых частей (начальникам служб) указания для решения своих задач, в связи с изменением обстановки;
- оценивает обстановку в районе якорной стоянки, совместно со старшим помощником капитан-лейтенантом Н.В. Протопоповым и штурманом командиром БЧ-1 старшим лейтенантом Г.Ф. Печкуровым определяет порядок съёмки с якоря и производит расчёты по обеспечению быстрого и безопасного выхода корабля с рейда;
- контролирует полноту и качество приготовления корабля к решению поставленных задач и безаварийному плаванию в различных условиях обстановки.

Непосредственное руководство окончательным приготовлением корабля к выходу в море осуществлял старший помощник командира корабля капитан-лейтенант Н.В. Протопопов, который с ГКП (главного командного пункта) в установленное графиком приготовления время организовывал и контролировал следующие основные мероприятия:
- приготовление, согласование и ввод в действие всего корабельного оружия, технических средств, систем и устройств корабля (в соответствии с инструкциями по эксплуатации материальной части);
- приведение боевых постов и командных пунктов корабля в боевую готовность;
- приготовление корабля к плаванию в различных условиях;
- подготовку якорного и швартовного устройств;
- заступление походной вахты;
- проверку приборов управления кораблем и работы главных машин ГЭУ (главной энергетической установки);
- приём докладов от командиров боевых частей (начальников служб).

В назначенное время, после поступления докладов со всех боевых постов всех боевых частей и служб и рапорта старпома командиру корабля, был дан сигнал и команда "Боевая тревога!", то есть на предусмотренных боевым расписанием боевых постах и командных пунктах была установлена "боевая готовность №1". БПК "Свирепый" полностью "расчехлился" и ощетинился всеми своими средствами наблюдения, поиска и уничтожения целей "вероятного противника". Признаюсь, у меня было такое же ощущение, какое возникло в тот момент, когда я впервые взял в руки автомат АК-47 с полным рожком-магазином с боевыми патронами...

Я знал, что сейчас произведена тщательная герметизация корпуса и затемнение корабля; необходимое оружие, механизмы, палубные и забортные устройства, катера и шлюпки взяты на стопоры или закреплены по-походному; на особо охраняемые приборы и датчики до поры до времени надеты и обтянуты (закреплены по-походному) чехлы; проверено крепление по штормовому оборудования и запасов внутри корабля; приготовлена на всякий случай спасательная шлюпка, а на верхней палубе установлены стойки и основаны дополнительные штормовые леера; проверены ходовые огни, свисток и корабельная сирена. Я видел как нервничал старпом и как он "на бегу" проверял и убеждался в исправной работе всех приборов и устройств ходовой рубки и ГКП, обеспечивающих управление кораблем, проверил наличие необходимых документов, схем, таблиц, карт и т.д.

Ровно в 23:00 (за час до съёмки с якоря) по команде: «Вахтенной и дежурной службам заступить по-походному!» вторая смена дежурной вахты заступила на походную вахту во главе с вахтенным офицером, который теперь должен был находиться только на ходовом мостике и под контроль вахтенного офицера перешла проверка средств управления главными машинами (ГЭУ) БПК "Свирепый".

Приготовление главных машин (турбин) ГЭУ завершилось проверкой их работы на винт (дачей пробных оборотов), которая была произведена с разрешения командира корабля по команде старшего помощника командира корабля. Перед дачей пробных оборотов вахтенный офицер обошёл всю верхнюю палубу и проверил возможность осуществления мер предосторожности в отношении шлюпок (катеров) и концов в районе винтов и за кормой корабля, организацию наблюдения на юте и баке и доложил на мостик о состоянии швартовов и якорной цепи.

Я видел, как из каждого машинного отделения БПК "Свирепый" постановкой стрелок репетования основного машинного телеграфа на «Товсь» запрашивалось разрешение на дачу пробных оборотов переднего и заднего хода. Вахтенный офицер по приказанию старшего помощника командира корабля дал разрешение на пробные обороты одной из машин постановкой рукоятки телеграфа на «Товсь», предупредил ко ГКС (громкоговорящей корабельной связи) наблюдателей на юте и баке о начале проворачивания правой (левой) машины и начал следить по тахометру за числом оборотов винта. Командир БЧ-5 дал пробные не более 20 оборотов в минуту попеременно двумя турбинами, потому что расписанием дача пробных оборотов обеими машинами одновременно не разрешается. Доклада об опасном натяжении якорной цепи не поступило, так как якорная цепь и так была напряжена ветровым волнением, но всё равно, по кивку командира корабля и команде старпома вахтенный офицер постановкой рукоятки телеграфа на «Стоп» прекратил пробные обороты. Все убедились, что машины (турбины) ГЭУ работают и винты дают ход кораблю.

В 23:45 (за 15 мин до съёмки с якоря) в полной темноте на поверхности и внутри корабля, которая нарушалась только светом специальных ламп местного освещения на боевых постах, светом шкал, экранов и светящихся стрелок приборов, командиры боевых частей и начальники служб доложили старшему помощнику командира корабля и вахтенному офицеру о готовности к бою и походу, о наличии личного состава, работающих механизмах, поправках приборов и устройств и т.д. Содержание докладов командиров и начальников корректировал старпом, напоминая о чём-то забытом. Капитан-лейтенант Николай Валерианович Протопопов сам лично заносил необходимые данные в специальную карточку контроля готовности корабля к бою и походу.

В 23:50 (за 10 мин до съёмки с якоря) старший помощник командира корабля и вахтенный офицер доложили командиру БПК "Свирепый" капитану 3 ранга Е.П. Назарову о готовности корабля к бою и походу, о наличии личного состава, о работающих механизмах, поправках приборов курсоуказания и другие необходимые сведения и с его разрешения поочерёдно дали команду: «По местам стоять, с якоря сниматься!», предваряя её сигналом «Аврал!». Горнист сигнал на горне не подавал (уставом не требуется), но звонком громкого боя по всему кораблю разнеслось: один короткий и один продолжительный сигнал звонком "короткий - длинный", "короткий - длинный", "короткий- длинный" и так повторилось 10-15 раз без промежутков.

Вахтенный офицер сдал свою ходовую вахту старшему помощнику и занял своё место на ГКП по боевому расписанию. О готовности корабля к бою и походу командир корабля капитан 3 ранга Е.П. Назаров доложил по радио в очень короткой шифрограмме командиру 128-й БРК 12-й ДиНК ДКБФ, в главный штаб ДКБФ и получив ещё более короткий шифрованный сигнал-разрешение, дал команду сниматься с якоря и объявил старпому своё решение о порядке съёмки с якоря.

На основании решения командира корабля о порядке выхода с рейда якорной стоянки у мыса Скаген командир БЧ-1 старший лейтенант Г.Ф. Печкуров тут же произвёл необходимые расчёты для обеспечения маневрирования и навигационной безопасности и выдал все данные старпому. После дачи пробных оборотов швартовная команда на баке подобрала шпилем якорную цепь, оставив на клюзе минимальное количество, способное обеспечить удержание корабля на якоре в данных условиях погоды. Вокруг БПК "Свирепый" в это время было волнение на 3-4 балла, хотя верховой ветер гнал дождевые облака со скоростью 10 м/с. На дне якорной стоянки оставалось длины якорной цепи не менее полутора глубин.

Непосредственно перед съёмкой с якоря после подачи сигнала «Аврал!» командир БПК "Свирепый" капитан 3 ранга Е.П. Назаров проверил согласование основного машинного телеграфа установкой рукояток в крайние положения переднего и заднего хода через «Стоп» и согласование руля с рулевым указателем положения пера руля перекладкой руля с борта на борт. Старпом на машинном телеграфе и рулевой БЧ-1 на штурвале рулевой колонки "Альбатрос 22-11" выполнили приказ командира корабля. Всё работало нормально.

После этих проверок командир корабля командой в ПЭЖ: «Исполнять приказание основного машинного телеграфа, назначенный ход столько-то узлов» задал величину эскадренного (то есть "крейсерского" или "назначенного" - автор) хода. Готовность машин ГЭУ исполнять назначенный ход из "машины" доложили постановкой стрелок репетования машинного телеграфа на «Товсь» переднего и заднего хода и «Стоп». Одновременно вахтенный механик БЧ-5 доложил на ходовой мостик (ГКП): «Машины готовы исполнить назначенный ход столько-то узлов». С этого момента командир корабля или старпом могли давать приказание телеграфом "в машину" о даче хода кораблю.

Съёмка с якоря началась по приказанию командира корабля старпому: «Выбрать якорь!». Старпом репетовал (передал) эту команду швартовной команде на бак. Получив это приказание, командир баковой швартовной команды (группы) скомандовал: «Пошёл шпиль!» и началась выборка якоря. По мере выборки якорной цепи командир баковой швартовной команды (группы) докладывал на ходовой мостик (ГКП) количество якорной цепи на клюзе (через каждые 20 м), а также направление и состояние якорной цепи. При этом звучали такие специальные слова и выражения: «Туга или слаба цепь», «Цепь вперёд, назад, в сторону или под штевень смотрит». Одновременно с докладом командира швартовной команды (группы) один из матросов на баке показывал фонарём и флажком направление движения якорной цепи.

В 00:00, в момент доклада командира швартовной команды (баковой группы): «Встал якорь!» (то есть якорь вырван из донного грунта - автор), так как изменился характер работы шпиля (увеличилось число оборотов и шпиль начал работать «легко»), изменилось и «поведение» якорной цепи: она начала раскручиваться и покачиваться, а нос корабля заметно "восстал" и легче начал качаться на волнах. Командир корабля, старпом и штурман сравнили количество якорной цепи на клюзе с глубиной места и объявили, что "корабль на ходу", о чём тут же была сделана запись в вахтенном журнале. Тут же была дана команда о "переносе флага" (хотя флаг на баке и гюйс на корме уже были спущены с заходом солнца в 20:23), о подъёме флага на мачте и включении ходовых огней. Ещё некоторое время все ждали, когда с бака поступит доклад командира швартовной команды (баковой группы): «Якорь чист!» и после этого машинам (турбинам) ГЭУ БПК "Свирепый" был дан ход.

Ветер и течение были не настолько сильны, чтобы шпиль БПК "Свирепый" не справился и не выбрал якорную цепь из плена илистого песчаного дна пролива Каттегат, поэтому нам не пришлось рисковать и подрабатывать машинами (турбинами) ГЭУ, чтобы оторвать якорь от грунта. Якорь выбрали, отмыли из брандспойта от донной грязи и оставили в подвешенном состоянии пока БПК "Свирепый" маневрировал в районе якорной стоянки, выходил за её границы на "столбовую дорогу" международного торгово-грузового пути из Атлантики в Балтийское море и обратно. После выхода из района якорной стоянки у мыса Скаген (Дания) с разрешения командира корабля старпом подал команду: «Якорь на место. Походные крепления наложить». Якорь занял своё штатное место в клюзе.

Через 1 час 45 мин осторожного перехода со скоростью 14 уз (25,928 км/ч) вокруг острой оконечности мыса Скаген (на самом деле самая острая оконечность этого участка суши Дании - это мыс Гренен или Grenen) БПК "Свирепый" перешёл из вод пролива Каттегат Балтийского моря в воды обширного пролива Скагеррак Северного моря, пересёк невидимую в ночи знаменитую разноцветную границу вод этих двух морей и прошёл 45,52 морских миль (84.3 км). Чтобы никому не мешать и никому не попадаться на глаза, мы шли правее основных морских путей, ближе к Норвегии, в международных водах и наш путь был во мраке...

В ночь с понедельника 6 августа на вторник 7 августа 1973 года к моменту смены вахт в 04:00 на выходе из пролива Скагеррак в открытое Северное море в точке с координатами 57.5567, 007.4189 (примерно), расположенной на траверзе (перпендикулярно курсу нашего корабля) к городу Мандал (Вест-Агдер, Норвегия, географические координаты города 58.032867, 007.462179) Северное море встретило нас сильным ветром дующим со скоростью 11 м/с (39,6 км/ч), волнением моря на 6 баллов с крупными волнами длиной до 50 м и высотой 2-3 м, водяной пылью, смешанной с хлёстким дождём (19 мм осадков) и температурой на ветру всего плюс 7.7°С. Прогноз погоды обещал нам 6 августа в Северном море дневную температуру: минимальную - 11.0°С тепла, среднюю - 14.1°С тепла и максимальную - 16.0°С тепла (данные от 06 августа 1973 года метеостанции Листа фйр, Норвегия, географические координаты: 58.117, 6.567). Да... Северное море недаром так называется. Атлантический океан издалека и мощно встречал нас своим знаменитым циклоном и было непонятно: то ли он нас пугает, то ли проверяет, то ли угрожает...

В 23:50 6 августа 1973 года, когда дали сигнал и команду "Аврал" и все разбежались по своим боевым постам и заведованиям, я тоже прибежал в ленкаюту, чтобы ещё раз всё проверить и быть в гуще героических событий выборки якоря со дна пролива Каттегат. На палубу бака, где швартовная команда (баковая группа) работала на шпиле, меня не пустили, да там было мокро от дождя и холодно от ветра, поэтому я всё видел и слышал из дверей носового тамбура. Увы, темень и условия съёмки были такие, что я даже с фотовспышкой не смог ничего сфотографировать. На фотографиях потом вышли только какие-то чёрно-белые мутные пятна (объектив отсырел). Однако я набрался личных впечатлений и потом ярко и красочно (с подробностями) рассказывал ребятам швартовной команды, которых зазвал к себе в ленкаюту погреться горячим чаем с сухарями, с какими "матюками" и "матюгами" наш корабельный старший боцман мичман Савва Павлович Кучерявый (период службы на корабле с февраля 1972 по март 1977) руководил "подрывом якоря" со дна пролива Каттегат. Было весело...

В эту ночь я записал в своём дневнике-ежедневнике:
06 августа 1973 пн
Ребята приходят, доверяют свои тайны. Я понимаю, им становится легче, но распускаться я им не даю. Ведь мы моряки! В 00:00 снимаемся с якоря и идём в Атлантику. На море 3-4 балла волнение. Там (в Атлантике - автор) будет очень тяжело, высота волн в океане 15-20 м, а длина – 200 метров, ветер, дождь и холод. Впереди циклон.

Фотоиллюстрация: 6 августа 1973 года. Балтийское море. Пролив Каттегат. Якорная стоянка у мыса Скаген (Дания). БПК "Свирепый". Картина "Корабль Двенадцать апостолов, 1897". Иван Константинович Айвазовский написал несколько картин, на которых точно изобразил все признаки окружающей среды в соответствии со шкалой Бофорта - классификацией силы ветра и волнения на море от 0 баллов (штиль) до 12 баллов (ураган). Эта картина соответствовала волнению моря на 6 баллов: сильный ветер (средняя скорость ветра 11-14 м/с), крупные волны, белые пенистые гребни занимают значительные площади моря, в воздухе брызги, максимальная высота волн достигает 4 м. Паруса наполняются ветром, рангоут гудит, управление парусным кораблём требует высокого мастерства, но ход корабля самый эффективный - крейсерский. Набор открыток с картинами И.К. Айвазовского я использовал для оформления стендов, корабельной стенгазеты и ДМБовских фотоальбомов. Эта картина поможет представить себе в каких погодных условиях и с каким настроением мы уходили от курортной якорной стоянки у мыса Скаген и вышли в Северное море навстречу Атлантическому океану. Только это было глубокой ночью...