Кукла

Трёхлетняя Линка очень любила ходить с матерью в сельский магазин, или просто Сельпо. Он недалеко располагался от их дома. И чего же ей не ходить, если не так далеко от дома и там столько всего интересного. Можно было даже конфет купить, но она тогда даже и не знала, что это такое. А мать их и не покупала, брала сахар кусковый, чтобы чаёк попить вприкуску. Вот и на этот раз увязалась с матерью, оставив своего младшего братика Серёжку с бабушкой.
Тут идти-то было всего ничего, да и погодка выдалась хорошая, дожди обошли стороной их большое село на Волге, светило солнышко и душа радовалась. Как и всюду, магазин был самым оживлённым местом в селе, не считая, конечно, Нардома, или просто клуба. Народ больше всего толпился около прилавка с продовольственными товарами, которые только накануне привезли из райцентра. Мать Линки встала в очередь и завела разговоры с соседкой. О чём разговоры все у женщин? Да конечно же, как прокормить семью… А сделать это было не так и легко в то время.

Только-только закончилась война. Возвращались победители в свои родные края. Не очень много их и вернулось. И редко какой невесте довелось встретить своего возлюбленного с кровавых полей сражений. Засидевшиеся в девках выходили замуж кто по любви, кто по зову природы, кто от горя. И как бы там ни было, но создавались семьи, появлялись на свет дети. Словом, жизнь побеждала смерть. Вот и Ольга нашла свою судьбу с возвратившимся с фронта Михаилом, что ходил и плотничал тут по округе.
Встретились они как бы случайно. Шёл Михаил как-то по центру села и остановился около старого покосившегося дома, давно не видевшего руки хозяина. Постоял, подумал: «Надо бы тут кое-что подправить». Подошёл к едва держащейся на петлях калитке, и тут на крыльцо вышла худенькая и миловидная девушка с мягкими чёрными и вьющимися волосами. Насупилась она чего-то, а ямочки на щёках так и заиграли. Михаил прямо залюбовался ею и слова не мог сказать сразу, а потом и предложил свои услуги. Так они и познакомились.
Мужик он был красивый, статный, мало, правда, разговорчивый, и к тому же инвалид второй группы. Это всё последствия контузии и ранений, полученных при освобождении Крыма в сорок четвёртом. И старше на десяток лет Ольги. И что же их свело? Да мало ли что. Мужику-то давно было пора обзаводиться семьёй, но ни кола ни двора, как говорится, у того. А тут и девушка такая симпатичная, и дом есть, пусть и не очень крепкий, ну и вроде как будущая тёща ничего, приветливая такая, всех нищих и убогих привечающая.
Вот и приглянулся ей этот бездомный мужичок. Да и тот не простак: заходил часто в гости к ним, пирогами вкусными, чем расплачивались в основном сельчане за работу, угощал маму с дочкой. Та и уговорила выйти Олю замуж за Михаила. Хотя дочка была воспитанной и культурной сельской учительницей, но бросила в сердцах «Любовь зла, полюбишь и козла» и согласилась. Вот и поженились они, и детки у них сразу пошли: сначала Ангелина, или просто Линка, а потом и Серёжка, почти погодки. Вроде как и зажили они нормально.
Линке-то уже три года исполнилось, стала немножко понимать, что к чему, развлекала себя как могла. А что за развлечения в то время в деревне были? Да очень простые – собирали детки по округе разные стекляшки и деревяшки, складывали из них всевозможные фигурки, менялись ими друг с дружкой. Это девчонки, а мальчишки, понятное дело, всё в войну играли, добивали проклятых фрицев. Нет, Серёжка ещё не входил в их шумную компанию, у него было другое развлечение – бутылочка-четвертушка с молоком и соской, с ней он, кажется, никогда и не расставался, даже во сне. Но вернёмся к началу рассказа, к магазину…
Линка бродила по нему, рассматривала товары на витринах бакалейного отдела, к матери даже не подходила, а та уже начала беспокоиться – куда ж запропастилась дочка? А дочка тем временем остановилась напротив витрины, где продавали всякую всячину: мыло там, зубной порошок, одеколон и прочее. Всё это, конечно, мало интересовало девочку. И тут её взгляд упёрся в большую куклу, какую она ещё никогда не видела, и просто обмерла…
Это была гуттаперчевая кукла, совсем как маленький ребёнок. Она сидела между двумя коробками с мылом, вся такая яркая, такая нарядная, соломенные волосы на голове заплетены в косички с красными бантиками, пышное лиловое платьице с кружавчиками покрывало тельце, на ножках розовые носочки и пурпуровые туфельки… Не было сил оторвать глаз от этой невиданной красоты! Линка, как заворожённая, стояла и стояла около витрины, не отрывая глаз от куклы. Остальной мир просто перестал существовать для неё.
А мать уже всерьёз забеспокоилась о дочке – как бы не потерялась, она стала звать её, ходить по магазину. В толпе людей заметить эту трёхлетнюю крошку было не так и просто. Но она, конечно же, её нашла…
– Вот ты где, – облегчённо вздохнула она. – Я уже  не надеялась…
– Мама, купи мне это, – тихо прошептала Линка, показывая на куклу.
Мать посмотрела туда, куда показывала дочка, и тоже залюбовалась этой игрушкой. Слов нет – очень красивой была эта кукла.
– Мама, купи, – чуть громче произнесла дочка.
Некоторое время мать стояла молча, переводя взгляд с дочки на куклу.
– Мама, купи! – на глазах у Линки появились слёзы.
– Ты что, дочка, она же дорогая очень, – хотела объяснить та ситуацию своей любимице.
– Мама, купи!!! – уже кричала Линка. – Купи!..
Мама не знала что и делать. Односельчане внимательно стали наблюдать за разыгрывающейся трагедией.
– Мама!.. – крик Линки заглушил весь магазинный шум.
Надо было что-то делать. А что делают в подобных случаях? Слова тут уже не действовали. Мать подхватила дочку под мышку и потащила к выходу из магазина. Та брыкалась, слёзы текли ручьём, она орала что есть мочи:
– Купи мне эту куклу!.. куклу!.. куклу!..
Такой неуправляемой свою дочку мать ещё никогда не видела. Вроде как Ангелина росла не очень беспокойным ребёнком, да и в основном весь уход за ней в первые годы жизни лежал на бабушке, с которой они вместе жили. Муж-то дома у них только наездами и появлялся, работал бригадиром в другом селе за Волгой, там, собственно, и квартировал. А бабушка знала как управляться с детками, особенно, с беспокойными, – своих немало родила и вырастила.
Способ был у неё один излюбленный – если малец не хочет спать и мешает это делать другим, то она намнёт во рту хлебца с чем-нибудь сладеньким, с той же вяленой свёклой, завяжет в тряпочку и сунет в рот паршивцу, или паршивке.  Тот, или та, пососёт, пососёт да и успокоится. Она и этой внучке такую прикормку давала, та и сосала её с удовольствием, и беспокойства особого не доставляла. А вот Серёжка всегда изо рта её выплевывал и предпочитал бутылочку с молоком и соской. Правда, иногда и скандалы устраивал. Бабушка тогда брала свой фартук и хлестала им внучка. Раз так угодила ему в щёку пуговицей, что и сама не была рада, но…
Мама об этом вроде как и не догадывалась, да и применять такие разные способы в данной ситуации с дочкой никак не могла. Дома же бабушка быстро успокоила внучку.
Вздохнула мама спокойно, стала размышлять. Конечно, в принципе купить эту куклу она могла себе позволить. Стоила кукла в пределах двадцати рублей при средней зарплате по стране в четыреста, а у сельской учительницы где-то в половине этого. Ну что там – килограмм мяса столько же стоил, но мяса этого они редко видели на своём столе. Да и не одна она распоряжалась семейным бюджетом, отец деньги отдавал хозяйке и спрашивал об их использовании. А отца сейчас дома не было. Это одно. А другое…
Они жили с матерью жены, а мужу хотелось как настоящему хозяину своего угла, поэтому экономили во всём и собирали деньги на строительство дома. Куда уж тут до куклы! Не купила мама дочке её, не купила. А Линка еще немного поквасилась и вроде как успокоилась, но в магазин с матерью больше не ходила – зачем зря душу бередить. А мать написала об этой истории своей сестре в Рыбинск, и та в очередной приезд в гости привезла племяннице настоящую куклу. Вот было радости у той!
Ой, как она любила играть с этой куклой! Всё время проводила с ней, и спала тоже с ней, и всем говорила, что никогда не перестанет с куклами играть, даже когда станет взрослой. И играла, и мечтала собрать коллекцию фарфоровых кукол. Это уже когда стала, как и мама, молодой сельской учительницей,  но, как говорится, не по зубам оказалась такая задумка.

Пролетели годы, многое в жизни изменилось. У Ангелины свои детки пошли, и многое тоже чего требовали себе, и не всё всегда получали. Но кукол она им много покупала, но не всегда по их запросам. И капризничали, и скандалили они, и куклы эти уродовали, но… это жизнь наша такая. И так получилось, что мама осталась доживать свой век у дочки, а сынок Серёжа далеко уехал от родных мест и только раз в году, когда отпуск ему давали, и навещал своих близких, конечно же, с семьёй. Мама старела, пока могла, жила в своём доме, а под конец, когда силы совсем оставили её, перебралась к дочке. Та и ухаживала за ней. Но не так и долго – одна болячка сильно её мучила и…
Уходила мама из жизни спокойно. И напоследок, когда силы совсем уже её оставляли, прошептала дочке:
– Ты прости меня дуру, что я тебе тогда не купила ту куклу…
– Какую куклу, мама? – заплакала Ангелина. – Ты живи, живи…
– Тогда, в детстве… прости…
Это были последние её слова.