Последний юродивый

Все факты, рассказанные в очерке, собраны автором у очевидцев.
Не знаю, почему мне пришла в голову идея написать этот очерк. Возможно, толчком было мимоходом оброненное сообщение о том, что сохранилась могилка этого загадочного человека, умершего вскоре после Великой Отечественной войны. Известие меня удивило. Не ожидал, что и другие люди хранят память о нем, не ожидал, что к могилке идет настоящее паломничество. Подумал: еще одно чудо. Может быть, и мое неудержимое желание написать – проявление мистического, непознанного, бесконечного мира, связь с которым теряют люди современной материалистической цивилизации.
Никто никогда не рассказывал мне о его внешнем облике, но я представлял его человеком среднего роста, с белыми всклокоченными волосами, одетым очень просто и бедно. Такой образ возникал передо мной, когда слушал о нем рассказы в детстве. Не удивился, когда узнал уже в наши дни, что этот портрет, сложившийся в моей голове в детстве, оказался точным. Именно таким Костик и был. Совпало и представление, что он никогда не ходил, а двигался, как у нас говорят «пыдбигцем» быстро, почти пробежкой.
Никто не может сказать, сбежал ли он из сумасшедшего дома, ушел ли из своей семьи, был ли просто бродяжкой. Но побирушкой его никак нельзя было назвать, хотя и ходил он от селения к селению. Неизвестно где он родился, откуда пришел и когда, но в 30-е годы в нашей округе о нем уже шла молва. Не было у него ни фамилия, ни отчества, звали просто - Костик, как зовут детей, или близких людей. По сути – так оно и было.
 Разговаривал он по-русски. Был невысокого роста. Ходил  зимой и летом без головного убора и босым. Носил летом длинную рубашку, подпоясанную ремешком, а зимой –  белый кожушок. Все говорят, что трудно было определить его возраст, он никак не менялся до самой смерти. Рассказы о нем можно было услышать в послевоенный период во многих семьях Званного и других сел Глушковского района.
Впервые  появился он в Званном на Забигайловке (Сеймовая), прибежал туда и попросил у мужиков кошулю (плетенку для воза или саней), затащил ее на грушу, наволок сена и все лето спал там. Потом к зиме его приютила  баба Мотя. Иногда он останавливался ночевать у тех людей, которых любил – у Дыбленко, их соседа Павла Варэныка и у других. Все считали своим долгом дать ему приют, если он его просил. Часто Костик бывал в Глушково, проживал у одинокой женщины по имени Валя, ее хата находилась недалеко от церкви.
Его считали святым. Появлялся он на улице или у кого-то в хате совершенно неожиданно. Губенко Лариса Борисовна, заведующая сельской библиотекой, так говорит:
- Он побывал неоднократно, как мне рассказывали родные,  почти в каждой хате. Зайдет, покрутится и уйдет. А если что-то надо было сказать – говорил по-своему. Каждый раз его будто бы ждали, а у Костика всегда было дело до забот и проблем тех, кого он посетил.
 Дети  юродивого совершенно не боялись, он их любил, его видели играющим с малышами и подростками в разных концах села. Часто посещал службу в церкви,  молился, иногда вызывался во время крестного хода нести впереди процессии большой церковный крест. Всех поражала его способность ходить босиком круглый год. Однажды водосвятие на Крещение проходило у Луки – места в самом углу Званки, где находится мост на колхозные огороды. Людей собралось много, лед стал прогибаться, из прорубей полилась вода. Народ побежал на берег, а Костик остался стоять по колени в ледяной воде. Все показывали на юродивого и говорили друг другу: «Глянь – Костик в воде стоит!». Неоднократно приходилось слышать от разных очевидцев утверждение: когда Костик стоял у Иордани во время Крещения лед вокруг его ступней таял, а ноги были красными-красными.
 Иногда Костик совершал поступки, которые трудно объяснить. Иван Дыркач  вспоминает свое детство во время войны (семья тогда проживала на Центральной улице). Была зима. Долгими вечерами маленький Иван любил смотреть из окна на дорогу. Для этого он дышал на замерзшее стекло до тех пор, пока не появлялась дырочка во льду. В тот раз была лунная ночь. Снег искрился под лучами ночного светила. Вдруг на дороге появился Костик, он шел по направлению к церкви, как всегда босой. В руках у него была палка. Прямо напротив хаты он остановился, поставил руку чуть в сторону, раза три обежал палку и пошел дальше по направлению к храму.
 Осталось много рассказов о его необычных способностях. Например, однажды еще до войны званновская семья на повозке отправилась на базар в Глушково. На окраине села они увидели Костика, а когда подъехали к Глушково, то с удивлением заметили играющим на улице с детьми в бабки. Как он смог незаметно пешком  обогнать лошадь, идущую легкой трусцой, никто не понял. Сохранился еще один рассказ очевидцев, который в сознании жителей села приобрел легендарный характер. Однажды зимой Костик пришел на ставок Сыче, что находится на восточной стороне кладбища. В те времена в ставке били ключи, он был заполнен водой круглый год. Зимой вода замерзала, люди делали проруби, и бабы там полоскали постиранное белье. Костик подошел к одной из прорубей, как всегда босой, и помыл в ней ноги. После этого ключи в ставке перестали бить, он совершенно пересох. Люди считали, что Костик чудесным образом воздействовал на природу. Подобные рассказы передавались из уст в уста и добавляли Костику славы.
Костик любил, чтобы дети читали ему Библию и Псалтырь. Об этом рассказывает Дыбленко Александра Мироновна. Часто, бывая у ее родителей в гостях, он просил девчонку почитать книгу Юдифь или книгу Руфь. Александра в то время ходила еще в начальную школу, читала по слогам, но выполняла просьбу и старательно осиливала строчки священного писания. Костик гладил ее по головке и говорил: «Как ты понятно читаешь». Его похвалы она вспоминала каждый раз, когда уже в юности и взрослой в советский период читала Псалтырь по разным хатам, где собирались верующие, пока не было в селе церкви. Все ее соратницы-женщины говорили то же самое: «Как ты понятно читаешь…»
Юродивый умел с одного взгляда определять способности детей. Однажды на улице Средней подошел к девчонке, гулявшей на улице вместе с другими детьми, положил руку на голову и сказал: «Голова соломой набита». Так оно и вышло, выросла Томка, но ума не нашила, звезд с неба не хватала. Соседи так и считали, что Костик правильно сказал.
Люди знавшие Костика уверены, что он умел предсказывать - намеками и иносказаниями. Именно эта необъяснимая  способность считалась самой главной в череде приписываемых ему чудес.
Во время коллективизации Дыбленко Петр с улицы Советской не хотел вступать в колхоз. У него хата была крытая железом. Имелся большой участок земли, две лошади, корова, теленок, другая живность и олийныця. Вообщем, крепкий хозяин. Но наемных работников-батраков не использовал. Был многодетным отцом – в хате его жили четыре сына и две дочери. Себя считал середняком, каких в селе много. Поэтому был уверен, что власти его не тронут, не раскулачат. Многие близкие и родные уговаривали вступить в колхоз от греха подальше, но он упрямился. Однажды и Костик дал намек. Летом был крестный ход на поля. Юродивый в церкви взял крест и пошел впереди шествия. Когда все уже возвращались после священнодействия с поля в село, Костик вдруг бросил крест и побежал к усадьбе Дыбленко. Заскочил во двор, вывел из конюшни коня, потом схватил лестницу и полез на сарай, стал с крыши сбрасывать снопы соломы, которыми сарай был покрыт. Все подумали, что Костик с ума сошел. Хозяин еле стащил его с крыши… А уже через несколько дней к Петру пришли уполномоченные, чтобы описать имущество и выслать семью на Соловки. В селе так и посчитали, что раскулачивание предсказал Костик.
Очевидцы уверены, что Костик и войну предсказал. Накануне 1941 года он стал часто играть с детьми в «пуфкалки». Брал палку, прикладывал ее к плечу и, целясь, произносил, как делают дети: «Пуф!». В Званном эта забава так и называлась не игрой в войнушку, а в пуфкалки. Бывало, что подобную «стрельбу» Костик иногда накануне нападения Гармании устраивал и в церкви.
Юродивый при всех странностях в поведении обладал практичным и быстрым соображением. Приведем один пример из военного времени. В тот зимний день, скорее всего зимы 1942-1943 годов, в хату Дыбленко пришли партизаны со стороны Будок. Народные мстители были вооружены винтовками и ручным пулеметом. Они прошлись по соседям и мобилизовали для проведения операции несколько мужчин с лошадьми. Оружие партизаны оставили в избе и приказали хозяйке его спрятать.
Партизаны и званновские мужики отправились на санях в Волфино, чтобы совершить подрывы на железной дороге. После их отъезда хозяйка заполошно стала бегать с винтовками в руках, не зная, что с ними делать. Пыталась вначале положить в кладовке-чулане. Потом передумала и выбежала во двор с оружием в руках, но никак не могла определить, куда же его деть. Ей помог Костик-юродивый. Он в это время пришел к Дыбленко. Понаблюдав за суетой хозяйки,  сказал: «Что ты с ними носишься, как дурень со ступой?!» Взял винтовки, ручной пулемет и засунул их в снопы соломы, которыми была обставлена хата на зиму.
Видимо о визите партизан  на улицу Центральную кто-то донес немцам или полицаям. Они стали проводить обход и зашли к Дыбленко тоже. В хате был дед Петро, его невестка и дети. Немцы увидели на стене фотографию ушедшего на фронт Мирона, сына Петра, в военной форме и стали допытываться у деда: где сын и где оружие? Дед стал убеждать, что сын убит на фронте, и никакого оружия в хате нет. Немцы не поверили ему и начали избивать. Ничего не добившись от старика. заглянули в чулан и в сараи и, ничего не нашли, и отправились по дворам дальше. Костик, по сути, спас семью Дыбленко от неминуемой гибели.
С теми же партизанами, что побывали в хате Дыбленко, случилось событие, которое очевидцы так же считают предсказанным. Костик пришел к своим хорошим знакомым тогда, когда народные мстители уже были в хате и приказали хозяевам для безопасности закрыть на засов калитку. Костик стал стучать в нее. Гости, опасаясь доноса, настаивали, чтобы хозяин не открывал. Но хозяйка убедила, что это человек святой, зла от него не будет. Костика впустили в хату. Он стал просить у одного из партизан цыгарку - тот как раз курил. Партизан посмеялся: «Ну, какой же это святой, если он курит!». Цыгарку все же юродивому дал. Костик взял ее и щелчком пальца отправил к двери, при этом произнес: «Царствие небесное!» Никто его словам не придал значение. Партизаны отправились на задание, но вернулось двое, третий подорвался на мине. Только тогда вспомнили, что именно погибшему Костик адресовал слова «царствие небесное».
 Во многих семьях хранят память о том, как юродивый во время войны заходил во двор или в хату к тем или иным солдаткам или матерям фронтовиков. Они просили его дать знак: жив ли их муж или сын. Костик не прямо, но очень прозрачно, так, что можно было легко понять, предсказывал судьбу многих, воевавших на фронте. Как правило, если у семьи был погибший он начинал плакать в хате, если вскоре должно было придти сообщение о том, что фронтовик жив, он плясал и смеялся. 
Руденко Агафья Андреевна с улицы Средней рассказывала своим внукам, как однажды уже к концу войны к ней в хату пришел Костик и начал плакать. Вскоре пришло сообщение, что ее муж Руденко Александр Андреевич пропал без вести. После о его гибели рассказал вернувшийся из плена земляк-однополчанин.
 Александра Мироновна Дыбленко носит в своей памяти предсказании о своем отце. В конце войны, когда «святой» очередной раз появился в хате, мать Мироновны при детях спросила: «Живой ли наш папашка?» Костик в ответ попросил поджарить яички. Мать стала разогревать сковороду, а Костик взял одно яйцо, щелчком пальца разбил его, желток вылил на сковороду, а белок выпил и повторил несколько раз:  « Молись. Молись». Мать упала тут же в обморок. Когда она пришла в чувство,  Костик несколько раз повторил: «Молись. Молись. За здравие молись». Уже в наши дни внучка не вернувшегося с фронта Мирона Петровича через интернет выяснила, что ее дед в 1945 году был ранен в живот под Кенигсбергом и лежал в госпитале. Врачам не удалось его спасти…
Еще более прозрачно Костик предсказал судьбу Мищенко А. А., жившего на улице Горбачевой недалеко от сельсовета. У Антона Абрамовича до войны уже было четверо детей. Чтобы как-то их прокормить и приодеть, он ежегодно зимой, после окончания сельхоз работ, ездил в Москву и закупал там «серпинку», а потом ткань перепродавал в селе или на базаре. В результате дети не только были одеты и обуты, но и селедка бывала нередко на столе – по тем голодным временам большая роскошь на столе сельской семьи. Но перепродажа «серпинки»  была «спекуляцией», за нее могли дать уголовную статью. Так и случилось. Кто-то «настучал» на многодетного отца. Его арестовали. Суд факт многодетности не взял в расчет и припаял в январе 1941 года пять лет заключения. Свое наказание Мищенко отбывал в Льговской тюрьме. Когда началась война, никто не известил семью, куда же отправили кормильца. Первые годы войны никто не знал, где пропал Антон – от него не было весточки. Сидела как-то в 1943 году «загорюнившись» Мария, жена Антона Абрамовича, на лавочке возле хаты, на руках у нее младшенькая дочь, другие ребятишки вокруг  бегают. По улице в это время проходил Костик. Он подошел к многодетной матери и бодренько проговорил:  «Не грусти Мария. Вернется твой Антон. Только не на двух, а на четырех ногах. И будут у тебя еще и Анна и Вера». Сказал и пошел дальше по делам, известным только ему одному. А через короткое время Антон пришел домой на костылях. Ноги его были ранены несколько раз, одна из них стала короче другой. Воевал он, оказывается, в штрафбате, вместе со своими сокамерниками, писем оттуда не разрешали писать.
 Конечно, можно говорить о внушаемости Марии, мол, поэтому она дочерей, родившихся после прихода мужа с фронта, назвала Анной и Верой.  Только ведь родилась же не одна и не три – родилось две… Но еще большей загадкой останется для простых смертных способность Костика предвидеть, что Антон жив и придет домой на костылях…
Предсказал Костик и смерть одной из дочерей Марии. Уже после войны он явился в хату Мищенко Антона, лег на пыл (полати между стеной и русской печью). Сказался больным. Его несколько раз как будто рвало. Он ничего не ел. На третий день, как ни в чем не бывало, встал и ушел, ни слова не говоря. Через некоторое время заболела скарлатиной дочь Марии и Антона. Картина течения болезни точно совпала с тем, что изображал Костик. Девочка умерла…   
 Любовь Афанасьевна в девичестве Мищенко рассказывала, что она спросила Костика о своем брате Павле, воевавшем на фронте. В ответ услышала: «Молись. Молись». И тут же Костик стал прыгать на одной ноге. Всю войну тогда еще девчонка Люба молилась. А после войны ее брат пришел домой, и у него было ранение в ногу. Таких совпадений было много.
По иному о подобном же ранении был дан намек Применко Агрепине Ивановне. Она проживала недалеко от Дыбленко Александры Мировновны, в хату которой нередко заходил Костик. Однажды зимой он завернул и к Применко. Агрипина не приминула его спросить о своем муже, воевавшем на фронте. И получила обнадеживающий ответ: «Жив, жив твой Дмитрий!» А потом попросился погреться на печи. Залез туда, ворочался и все приговривал : «Ой, ножка моя болит!». Побыл на печи недолго и ушел. Дмитрий Применко вернулся в свой дом после победы с ранением в ногу.
Пономаренко Екатерина среди других семейных преданий помнит и предсказание о своих родных, проживавших в Орловской области. Почти всю их семью из трех человек гитлеровцы перед Курской битвой заставили участвовать в перегоне в Германию скота, награбленного на оккупированной территории. От родственников долго не было никаких вестей. Уже в конце войны дед Екатерины как-то при встрече спросил у Костика: живы ли они, и тот не задумываясь ответил: «Живы, живы! Все вернутся». И действительно, вскоре пришло известие, что двоим - мужчине с дочерью удалось убежать от гитлеровцев домой. После войны возвратилась к родному очагу и вторая дочь. Ее в Германии освободили наши войска.
Не безынтересным был случай и с матерью Пономаренко - Раисой. Она одна тянула двоих детей во время войны, муж был на фронте. Однажды готовила солдатка на столе еду. Вдруг заходит Костик, остановился у дверей, схватил себя за спину рукой и закричал: «Ой! Погибаю!». Раиса обернулась и спрашивает его: «Что с тобой?». Провидец вновь вскрикнул: «Ой! Погибаю!». Развернулся и, не говоря больше ни слова, ушел. А наследующий день у Раисы так прихватило спину, что она ничего не могла делать. Действительно, чуть не погибла вместе с детьми. Еле встала на ноги.
В конце марта 1943 года гитлеровский отряд Коржа после преследования в Карыжском лесу группы партизан, в состав которой входили немец Отто Адам и Маша Васильева, провел в Званном зачистку.
Своеобразно отреагировал на действия карателей и Костик. Об этом сообщила Любовь Яковлевна Завдовьева со слов бабушки своего мужа Татьяны Яковлевны Шевченко (Грэбыневой), жившей на Одырванке - части нынешней улицы Центральная, прилегающей к трассе Глушково-Теткино.
В те дни Костик зашел к соседям Шевченко – Дмитрию Галичу (по подворью Кириличевы), попросил поесть. Но почему-то вдруг вышел на улицу и начал кричать и браниться – весь куток это слышал. Затем зашел к Шевченко и снова попросил поесть, те его угостили. Поев, Костик стал выходить из хаты задом и, закрывая за собой двери, произнес: «Мир этому дому!».
Все запомнили необычный эпизод, потому что Костик почти никогда не ругался. А через несколько дней отряд Коржа произвел публичную казнь неизвестных людей - двух подростков и пожилого мужчину с бородой на осинах возле дома Дмитрия Галича. Их каратели схватили во время преследования Отто и Маши, когда те шли по шляху в лесу. Вешали несчастных, как партизан, сгоняли людей со всех концов села посмотреть. Но, как после выяснилось, партизанами казненные не были.   
Во время Курской битвы, далеко севернее и южнее Званного шли страшные бои. Люди знали о них по рассказам земляков, тех, что под принуждением немцев рыли окопы, знали по слухам, которые быстро распространялись по городам и весям, по частому пролету русских и немецких самолетов. Вокруг Рыльска немцы сожгли несколько  сел, кое-где вместе с жителями. Званновцы при Костике с тревогой спрашивали друг друга : что же станет с нашим селом, не сгорит ли оно в горниле войны? Юродивый в таких случаях всегда твердо говорил: Глушково и Званное стоять будут. Верующие, знавшие Костика, считают, что именно он спас их селения – Званное и Глушково от уничтожения и разорения. Бои прошли стороной.
Уже после войны произошел случай с Сергиенко Анной Петровной (учительницей математики сельской школы). Об этом рассказывала ее сестра с улицы Средней Нина Петровна (Архушина). В то время Анна, проживавшая на улице Набережной, ходила беременной на седьмом месяце. Однажды к ней в хату явился Костик, схватился за живот и начал кричать. Потом замолчал и ушел. А на следующий день у Анны родилась дочь. Сейчас Тамара Федоровна, родившаяся недоношенной по предсказанию Костика, проживает в Глушково.   
Путешествовал наш герой не только по Глушковскому району Курскому краю. Его хорошо знали и в соседних областях. Руденко Валентина Федоровна выросла в селе Товстэ Белопольского района Сумской области. В послевоенные годы, когда ей было лет семь, Костик в очередной раз появился в ее родном селе. Она видела собственными глазами, как он вдруг остановился в своем быстром шаге напротив соседской хаты, обхватил телефонный столб, переплел его своими ногами и некоторое время постоял в такой позе. Затем зашел в соседскую избу, лег на кровать, недолго полежал. И ушел. Через несколько дней в этой семье слегла и вскоре умерла бабушка.
После войны Костик в своем беге по селу не уставал повторят, чтобы слышали встречные : «Америка! Америка!». Однажды кто-то не выдержал и спросил у него: « Почему ты все время повторяешь: Америка, Америка?». Остановившись ненадолго, он ответил: «Сами узнаете». И помчался дальше.
В церкви во время службы Костик всегда стоял спокойно, молился. Только однажды уже после войны в конце службы люди уже стали расходиться,  и вдруг Костик схватил шкатулку с пожертвованиями, выскочил на середину храма и начал рассыпать деньги, плясать и петь: «Вот вам деньги, вот вам кошелек!» Все решили, что Костик сошел с ума. А вскоре церковь закрыли. Случай этот произошел в 1947 году.
Предсказал Костик и свою смерть. После войны стал поговаривать:
-Званное – моя родная мать, а Глушково – мачеха, но похоронят меня на петропавловском кладбище.
Умер Костик в 1947 году в Глушково, в хате у Вали. Говорят, что перед его смертью был сильный ливень и гроза. А в день похорон стояла чудесная, тихая, солнечная погода. Умер он по преданию ночью. Его больного доглядывали несколько женщин. Он им заявил: «Нечего на меня смотреть. Сейчас у луны затмение». Женщины вышли на улицу, луны на небе не было, а когда вернулись в дом, Костик уже упокоился. Хоронить народного, не канонизированного, святого собралось много глушковцев, пришли пешком люди из Званного... После смерти Костика в наших краях начала умирать и вера, та вера, которая населяет мир чудесами и волшебством, бескрайней возможностью общения с Богом. В том же 1947 году власти закрыли православный храм в Званном. В опустевшем здании открыли клуб, в нем и пели, и плясали. Старики поговаривали поначалу, что когда-нибудь в клубе пол провалится. Но никто старикам уже не верил. Настал век атеистического просвещения и материализма. Но ради правды скажем: было дело, в 60-х годах не пол провалился, а с потолка клуба большими кусками во время киносеансов обваливалась штукатурка. Впрочем, никто не пострадал.
Могилка юродивого сохранилась на старом кладбище Глушково, там, где стоял храм Петра и Павла – о нем упоминал Костик в предсказании о собственной смерти. На могилке есть камень с именем последнего нашего юродивого. К ней идут старые люди, те, кто верил в чудесную силу Костика. Ольга Кузнецова из Кобылок выразила общее мнение верующих людей: «Он сильно помогает всем, кто его просит». Приходят на могилку и те, кто желает утолить свое любопытство - для пополнения коллекции тех достопримечательностей, которые они посмотрели в своей жизни.
Молодежь нынче о Костике ничего уже и не знает… 
Историческая справка:
Юро;дство (от ст.;слав. оуродъ, юродъ - «дурак, безумный») - намеренное старание казаться глупым, безумным. В православии юродивые - слой странствующих монахов и религиозных подвижников. Целями мнимого безумия (юродства Христа ради) объявляются обличение внешних мирских ценностей, сокрытие собственных добродетелей и навлечение на себя поношений и оскорблений. В церковнославянском «юродивый» употребляется также и в прямом значении: «Пять же бе от них мудры, и пять юродивы» (Мф. 25:2, «Притча о десяти девах»).
С канонической точки зрения Костика трудно причислить к юродивым. Его никто не поносил и не гнал. Наоборот, он был желанным гостем во многих семьях Званного. Костик не занимался и обличением «внешних мирских ценностей» за исключением случая рассыпания жертвенных денег в храме, да и то сей поступок только с натяжкой можно назвать «обличением». Чаще всего в Званном и Глушково его называли «святым», но и это  не соответствует канонам. Костик – сам по себе особое уникальное явление, которому трудно дать определение. Одно только ясно – он был настолько необычным, что граничит с надеждой на чудо.