Глава 16

                Октябрь прошёл в обычных школьных буднях. А в ноябре я снова попал в больницу – заболел скарлатиной. Сначала не могли определить что это. Неделю я болел дома. Но потом врачи сказали, что дома «он всех заразит и его надо отправить в больницу». Мне в больницу очень не хотелось. Но после Октябрьских праздников меня оправили детскую больнице, которая находилась в районе Белорусского вокзала. На удивление, из наших никто не заболел, даже моя младшая сестра Татьяна. Поместили меня в большую палату. Лежало там человек двенадцать, были даже дошкольники. Я был самый старший. Медсёстры, когда делали уколы маленьким, звали меня, чтобы я держал руку малышам. Мне тоже делали уколы, было больно, но я стоически терпел. При очередном обходе врач сказал: «Что же это у вас больной скарлатиной лежит в общей палате». Ему ответили, что отдельных палат нет. Тогда меня переложили на кровать к окну и отгородили двумя стеклянными перегородками от общей комнаты. Общаться ни с кем я не мог.

            На подоконнике я нашёл кусок газеты. У меня чуть не брызнули слёзы - так мне захотелось читать. Эту заметку из газеты прочёл несколько раз. Потом я спросил  у врача, есть ли у них книги. Мне ответили, что есть и принесли какие-то сказки. Я их прочёл взахлёб. Потом приносили ещё книги, но те были мало интересные. Через несколько дней нашли отдельную палату. В этой палате находилась ещё одна кровать. Это была кровать для малышей. Принесли совсем маленькую девочку, она еще не умела говорить. Она  села на горячий утюг, и теперь не могла сидеть, а только ходила по кровати или лежала на животе, и всё время плакала. Однажды она так ходил, ходила по кровати, а потом перевесилась через перила и с грохотом упала на пол. Я вскочил, поднял её и опять поставил в кровать.
Потом позвал нянечку, и та привязала ребёнка простынёй к кровати. Теперь я уже был на чеку и следил за этой несчастной девочкой, чтобы она снова не упала, тем более, что теперь она могла просто повесится на этой простыни. Вечером малышку куда-то забрали и, уже до конца пребывания в больнице, я был один в палате.

                На подоконнике лежали несколько журналов «Огонёк» и «Герой нашего времени» Лермонтова. Спешить мне было некуда и я спокойно от корки до корки прочёл все три  номера «Огонька». Один из номеров за сентябрь 1954 г. Был полностью посвящён Китаю. Это и неудивительно. В то время связи с Китаем были очень тесные. У нас учились десятки, если не сотни тысяч китайских студентов, в магазинах продавались разные китайские товары, запомнились китайские тазы и полотенца. На демонстрациях использовались для флагов и лозунгов бамбуковые палки. Однажды Нина принесла с демонстрации охапку бамбука. Некоторые палки были длинной метра три. Одна бамбуковая палка прожила у нас лет 30. Мама с её помощью вешала, постиранное бельё сушится на верёвки. В этом номере привлекли внимание и запомнились две статьи: одна о художнике Цы-Байши, другая о поэте Цюй-Юане. Художнику в это время было уже больше 90 лет. Он нарисовал огромное количество картин. Некоторые были показаны в журнале. Это были акварели и рисунки тушью. Изображали они в основном пейзажи и растения. Были исполнены в необычной манере. В них не было перспективы в обычном европейском понимании, но в тоже время перспектива чувствовалась за счет более контрастного изображения первого плана и как бы расплывчатого второго.

              У нас дома было много книг по искусству, но таких иллюстраций не было. О поэте Цюй-Юане современным китайским писателем была написана пьеса. Эта пьеса была поставлена в одном из московских театров. Действие пьесы происходи в 278 году до нашей эры.  Родился Цюй_Юань в 340 г, а умер в 278 г. Вот эта датировка и вызвала у меня недоумение. Как может человек родиться в год позже, чем год смерти. И даже если в журнале ошиблись и надо просто переставить эти цифры и всё встанет на место, то возникает ещё один вопрос: если есть 278 год , то есть и 277 г. и так далее и мы дойдём, наконец, до года 1, а что за ним  - 0 или ничего, но этого просто не может быть. Больше я не мог на эту тему думать и отложил решение этого вопроса до возвращения домой. В школе мы ещё не проходили, что время в истории делится на время до наше эры и на время после Рождества Христова, и за точку отсчета принято это событие.

                Приступил к чтению «Героя нашего времени». Конечно для моего возраста это произведение было сложновато. И не то, что я что–то не понимал. В этом возрасте человек ещё не пережил того многообразия чувств, описанных в этой книге. Те главы, в которых описывается действие или жизнь горских народов и их обычаи, читались с интересом. Самая интересная сцена – это  дуэль Печёрина с Грушницким. Затем «Тамань и «Фаталист». Это естественно для десятилетнего мальчика. Но я впоследствии не жалел, что прочёл всю книгу целиком, ничего не пропуская. Человек взрослея всё равно испытывает аналогичные чувства, как и герой этого произведения, особенно в отношениях с женщинами. Практически все в течение жизни испытывают и любовь, и ревность, и томление, и ярость и ещё массу чувств. А тут всё это выражено словами и описана реакция человека, и как он выходит из этих ситуаций. Читатель, ещё, возможно, не испытав этих чувств, уже знает о них. И его душа становится богаче. Я уже заканчивал читать «Героя нашего времени», когда ко мне пришла врач и сказала, что завтра меня выпишут. Мне поставили градусник – оказалось, что у меня повышенная температура. Я так расстроился, что заплакал. И, действительно я пролежал в больнице ещё три дня. Эти дни были самые мучительные, мне не хотелось ни есть, ни читать. Наконец, настал  радостный день – меня выписали!

                Меня почти месяц не было в школе и я основательно отстал в учёбе. Но, тем не менее, материалы были не такие уж трудные и постепенно по всем предметам я вошёл в колею. Учился я посредственно. Не хватало самодисциплины. Дома готовил только письменные работы. К устным урокам вообще не готовился – выезжал только за счёт памяти, то, что услышал на уроке, то и отвечал. Роль родителей в этот период очень важна, важно не только занудно брюзжать, как это делал отец, что будешь плохо учиться - станешь пастухом. Нужна просто родительская заинтересованность, что там происходит с ребёнком в школе. Но, к сожалению, этого не было. То ли они были несколько стары, то ли прошли такие жизненные передряги, что им было просто не до нас. Да и вообще домашняя обстановка не способствовала учебе. Комната 11 квадратных метров. Нас было семь  человек. Отец и мать, я и Таня, Нина с мужем, и ещё в феврале 1954 г. родилась их дочь Надя. В общем было «очень весело». Вспоминаю, как я качаю детскую кроватку, где лежит Надя, и читаю какой-то учебник по математике. Конечно на родителей и обстоятельства «неча пенять», коль сам лентяй. Татьяна же росла в такой же обстановке, а училась отлично.

                Нужно отметить, что ходил я в школу с удовольствием. Во-первых усваивал знания без труда, видно постоянное чтение разнообразных книг, расширяло кругозор и память. Во-вторых атмосфера в классе была дружелюбная. У учителя не было любимчиков, ко всем она относилась с теплотой и сердечностью. И соседка по парте мне нравилась. То книжку какую-то принесёт, то игрушку притащит. Кто-то из родственников Татьяны, бабушка или мать, работали в Музее изобразительных искусств им. Пушкина на Волхонке. Там в это время проходила выставка картин Дрезденской галереи. Все эти картины наше правительство должно было передать в ГДР (Гармансую демократическую республику), то есть мы их уже больше никогда не увидим. За границу тогда почти никто не мог выехать. Попасть на выставку было почти не возможно. Татьяна принесла в школу каталог картин этой выставки. Когда мы  его листали, подошла учительница, взяла каталог и спросила Таню, сможет ли её родственница достать билеты в музей. Татьяна обещала. Как я понял, впоследствии, она обещание выполнила.

                Почти все ученики нашего класса были пионерами.  Я и ещё несколько ребят пионерами не были, и нас решили в день рождения Ленина – 22 апреля принять в пионерскую организацию. У меня к этому мероприятию было отношение двоякое - с одной стороны мне хотелось быть пионером, быть как все. Например: все пионеры должны остаться после уроков - будет пионерское собрание, а все не пионеры могут идти домой, и это как–то обижало. Но с другой стороны – дают какие-то дополнительные задания: нужно написать заметку в стенгазету, убраться во дворе школы, ещё какие-то задания. Терять время на это не хотелось. Но тем не менее – решение принято надо выполнять. Взял двойной лист бумаги из тетради. Нарисовал на первом листе пионерский значок – звезда и на её фоне костёр. В середине листа написана «Клятва юного пионера». Мама купила пионерский галстук. Он был шёлковый, алого цвета. Наступил торжественный день – 22 апреля. В огромном школьном коридоре собрались ученики всех трёх четвёртых классов. Мы группа ребят, которых будут принимать в пионеры стояли в стороне. Председатель Пионерской дружины вызывал по три человека к знамени и мы должны были чётко и громко произнести клятву. «Я юный пионер Советского Союза, перед лицом своих товарищей, торжественно клянусь….» Нам повязывали красный галстук, и мы поднимали руку в пионерском приветствии.

             И вот первое задание: мы с моей соседкой по парте должны быть дежурными по первому этажу школы. Задание не сложное. Надо было следить за порядком в коридоре во время перемены, перед уроком обеспечить наличие мела и тряпки у доски, открывать фрамуги в классе во время перемены. Утром, в день дежурства нужно прийти в школку к 8-ми часам и быть на линейке, которую принимает директор школы. Я пришёл в школу задолго до 8-ми часов. В коридоре на первом этаже, на котором должна быть линейка, уже было много народа. От каждого класса по два человека. Мальчик и девочка. Моей одноклассницы всё не было. Вот появился директор. Все выстроились в линейку слева направо от третьего класса до десятого. Татьяны всё не было. Директор начал со старших классов. Два человека выходили из строя и докладывали, что дежурные такого-то класса к дежурству готовы и становились в строй. Директор уже   подошёл к дежурным соседнего  класса. Ну, думаю, всё пропало, скажу, что она заболела. И вдруг несётся моя одноклассница и становится в строй. Как раз вовремя. Мы бодро выходим из строя и докладываем, что к дежурству готовы.

             Нужно отметить, что в мы в начальных классах школа довольно часто организовывала походы в театры, кино, на выставки. В четвёртом классе запомнился спектакль в Центральном детском театре, который находился на пл. Свердлова. Билеты были дорогие - 3 рубля. Для сравнения билет в кино на утренний сеанс стоил 10 коп. Я сначала отказался, родители такие деньги не дадут. Мой приятель Саша Соколов и другие начали уговаривать, да и мне очень захотелось пойти. И вот на большой перемене вместе с Сашей бросились бегом ко мне домой уговаривать родителей дать деньги на билет. Дома мамы не было, и рискнул взять деньги без спроса. Очень переживал по этому поводу, но как ни странно и отец и мать отнеслись к моему походу в театр благосклонно и даже не ругали за то, что я самовольное взял деньги. Видно, я очень восторженно и убедительно рассказывал о предстоящем зрелище. Спектакль был действительно великолепен. Древняя легенда о борьбе народов Средней Азии за независимость. Конечно и чудеса и волшебство и любовь и смерть. Декорации очень яркие и живописные. Сам театр очень красив.

            Нам, конечно, повезло: кругом было много и театров и кинозалов и музеев. Часто ходили в Театр кукол. Находился он на пл.Маяковского. Потом, под роуководством создателя этого театра Образцова, было построено на Садово - Кудринской новое здание. Говорят, это новое здание превзошло старое по всем параметрам, но в нём мне уже не пришлось побывать. В пяти минутах от Волоцких домов находился ещё один театр Юного зрителя в Мамоновском переулке. В этот театр ходили очень часто. Практически каждее воскресенье гурьбой с ребятами из нашего двора ходили в кино. Кинотеатр «Москва» на Маяковской, «Центальный» на Пушкинской кинотеатр «Повторного фильма» на площади Никитских ворот, кинотеатр «Новости дня» на Тверском бульваре, «Аквариум» в одноимённом саду на Маяковской. «Аквариум» отличался от всех других тем, что билеты стоили очень дёшево от 10 до 25 коп., но места там не писали. Касса была в отдельной маленькой каменной будочке. Вход в зал прямо с улицы, и всегда была давка, так как все хотели сесть в середину и поближе. Я в середину не лез, там отовсюду было хорошо видно. Зал был огромный. Там, даже иногда устраивали цирковые представления. Запомнился аттракцион, когда мотоциклист, разгоняясь по специальным рельсам делал «мёртвую петлю», как лётчик Нестеров. А какие фильмы мы там смотрели: «Георгий Саакадзе», «Багдадский вор», «Подвиг разведчика», «Белоснежка и семь гномов», «Зигмунд Колосовский» и множество других! Некоторые ребята смотрели фильмы по нескольку раз, потом их пересказывали, хотя все и так знали их содержание. Но все слушали и наперебой добавляли какие-то эпизоды, если рассказчик их пропускал.