Глава 29

(на фотографии - карандашный портрет Прасковьи Ивановны Кузиной, выполненный Николаем. Конечно, мама получилась очень строгой, в жизни она выглядела гораздо добрей. )

       Может показаться, что государство за нас решало нашу судьбу. Но это не совсем так. Операторами звукозаписи стали у нас от силы человек пять. Причём в ГДРЗ работали человека три. Но всё это случилось уже после окончания школы. Однако  некоторые ребята  уже в этом возрасте  выбрали свой путь и свою профессию. К ним относился и мой товарищ Женя Чернятин. Уже с девятого класса Женя поступил в Художественное школу № 1 на Пречистинке. В 2000 году этой школе присвоили имя великого русского художника В. А. Серова. Располагалась она в прекрасном дворце в стиле ампир. В школе ребят обучали всем видам художественных искусств: живописи, графики, скульптуре. Преподавание было на очень высоком уровне.

         Особенно мы сблизились Чернятиным в девятом классе. Где-то в марте 1960 г. я вдруг на уроке получаю записку, в которой он просил, не соглашусь ли я позировать ему для портрета. Ему нужно было подготовить курсовую работу по живописи. Я, конечно, согласился, во-первых, мне было уже не впервой позировать, сестра Нина в детстве меня долго мучила этим позированием, и, во-вторых, мне хотелось поближе познакомиться с Женей, меня он привлекал своей целеустремлённостью, учиться одновременно в двух школах – это не всякому под силу. В следующее воскресенье он приехал к нам в Черёмушки. Мои друзья приезжали ко мне с удовольствием. Очень привлекала отдельная комната, большинство жило в коммунальных квартирах и отдельных комнат ни у кого из ребят не было. Даже у Саши Соколов, родители которого получили квартиру у Тишинского рынка, не было отдельной комнаты.

Женя привёз с собой этюдник и большой лист грунтованного картона. В этой комнате стоял большоё шкаф с книгами красно-коричневого цвета. Это был фон. Женя посадил меня к этому шкафу. Мама нашла мне чёрную вельветовую куртку и Женя, велел найти какой-нибудь яркий шарф, чтобы подчеркнуть бледность лица, и сеанс начался. Я старался сидеть неподвижно, но Женя сказал: «Да ты не напрягайся, просто не меняй поворота головы, а так, пожалуйста, шевелись, разговаривай». Мы разговаривали на разные темы. В разговоре я назвал какие-то предметы для живописи: мастихин, палитра, этюдник, кобальт, киноварь и др. Женя с удивлением спросил: «А откуда всё это ты знаешь». Я рассказал, что старшая сестра у меня художница и я с детства рос среди красок, холстов, полотен и прочих атрибутов живописцев, что я тоже немного рисую, в основном графические работы, но профессия эта для меня закрыта, т. к. у меня плохое зрение и, вряд ли из меня получится  художник. Это нас ещё больше сблизило. Он закончил первый сеанс во второй половине дня, стало уже темнеть. Мы расстались довольные друг другом. Наши воскресные встречи продолжались до середины апреля. Когда работа была закончена, Женя не стал брать картон с собой т. к. краска ещё не высохла. Я почувствовал, что он недоволен работой. Портрет получился какой-то школярский, ученический. Я работу расхваливал, но он понимал, что он хотел, того он не достиг.

                Мы решили сходить пешком в Донской монастырь. Через час мы были в монастыре, Был прекрасный весенний, солнечный день, Ещё везде было полно  снега и от этого солнце было ещё ослепительней. Мы прошли через ворота на территорию монастыря и сразу оказались на монастырском кладбище. Кругом была какая-то  оглушительная тишина. Народу – никого. Такие места заставляют говорить шёпотом. На ум приходят неясные образы – смерть, покой, вечность, бессмертие, загробная жизнь. И только весенний гомон птиц нарушал этот мрачный ряд и говорит, что жизнь пока ещё побеждает. Не смотря на то, что многим надгробным памятникам было более двухсот лет, кладбище,  не производило впечатление заброшенности. По тому, насколько народ бережно относиться к могилам предков, можно сделать вывод о том, есть ли у такого народа будущее. Без прошлого – нет будущего. Мы нашли могилу художника Перова, поэта Хераскова и могилу знаменитой Салтычихи, зверски загубившей сотни крепостных. В одной из башен нашли большую кучу разбитых надгробных памятников. Там были головы ангелов и просто женские или мужские мраморные головы, кисти рук и ног. Женя нашёл очень красивую кисть мужской руки и взял её с собой. Я ещё не знал, что существует такая примета, что ничего с кладбища нельзя брать и тоже отложил голову старика с бородой и спрятал её подальше в кучу, чтобы потом её забрать. Но потом уже никогда не было, и голова так и пропала. Но, видно, приметы – это мудрость тысячелетий и они всё же сбываются. Женя умер очень молодым – ему было 49 лет и похоронен на Донском кладбище. Но об этом я расскажу позже.

                Женя никогда не расставался с небольшим альбомом. Он делал зарисовки на уроке, на улице, в метро и везде, где было возможно. Я, Саша Соколов, Лёша Варик, который тоже рисовал, купили себе небольшие блокноты и тоже стали  что-то зарисовывали. Я думаю, что если у человека есть пространственное воображение, то он может рисовать, Конечно, не всякий может стать художником, для этого нужен талант и огромный труд. И ещё все мы стали собирать художественные открытки. У Саши Соколов была самая большая коллекция открыток около 800 штук. Мы раскладывали их по художникам, по эпохам – эпоха Раннего возрождении, эпоха позднего Возрождения, эпоха Барокко. Мы знали все книжные магазины, где продают открытки. В здании гостиницы «Метрополь» размещался антикварный книжный магазин. Мы его открыли для себя весной 1960 г. Там на втором этаже был целый отдел, где продавали открытки.

       Есть такой раздел коллекционирования – филокартия, собирание и систематизация почтовых открыток по тематикам: изображение произведений искусства, поздравительные, рекламные, виды городов, изображение жителей разных стран в национальных одеждах и многие другие темы, которые изображались на почтовых открытках. В этом магазине продавались такие открытки, как советского периода, так и дореволюционного. Сюда приходили солидные взрослые люди – коллекционеры-филокартисты. По воскресеньям с шести часов утра, у дверей магазина собиралась небольшая толпа, занимали очередь, дожидались открытия магазин в 9 часов и бросались вверх по лестнице на второй этаж, и становились перед прилавком, где выдавали пачки вновь поступивших открыток. Мы никогда не были первыми, но входили в первую десятку.

         Прилавок был небольшой, помещалось не более четырёх человек, им доставались все сливки. Всё новое, что поступило в субботу они и забирали. Но мы не жаловались, и наш урожай был неплохой. Уж 10 – 15 редких открыток мы тоже могли найти. На Сретенке был небольшой книжный магазин с отделом открыток. Магазин предоставил одному из своих постоянных покупателей открыток целую витрину для экспозиции работ художника Левитана. Мы пришли посмотреть на эту выставку и увидели, что наши собрания открыток с изображением пейзажей  Левитан гораздо больше. Ушли мы из магазина очень довольные. Замечательные были два магазина на улице Горького: магазин «Дружба», где продавались книги стран народной демократии (Чехословакии, Польши, ГДР, Венгрии и др.) и магазин № 100 (ныне «Москва»), на другой стороне ул. Горького, где тоже был хороший отдел открыток. Конечно, книги и открытки в отделе ГДР были настолько великолепны, что их даже сравнивать ни с чем было невозможно. Какие-то запредельное качество, что книги, что открытки. Но они стоили тоже не дёшево. Открытки раз в 10 дороже наших. Но мы и их покупали. Продавцы этих магазинов стали нас узнавать. Особенно продавщица из магазина № 100 знала нас по именам и оставляла для нас новые открытки. Через какое-то время мы уже не глядя на обратную сторону открытки, где написано имя художника, могли сходу определить какой это художник, и уж не путали Саврасова с Шишкиным, Левитана с Серовым и Рембранта с Рубенсом.

              Уроки Жени Чернятина не прошли даром. Глядя на его работы, я тоже стал рисовать с натуры и применять те же методы штриховки, что и он. «Ни в коем случае не растирай пальцем штриховку, так делают только дилетанты», - говорил он.
               
            Весной произошло знаменательное для нашей семьи событие: мы купили телевизор. Это сейчас такому событию не придают никакого значения, купить телевизор – это всё равно, что купить хороший чайник или пылесос. А тогда это было событие. В открытой продаже телевизоры не продавались. Их можно было купить только по записи. Запись осуществлялась в определённых магазинах раз в полгода и по количеству заказов была ограничена. Мы с отцом ещё зимой поехали рано утром на Пятую Парковую улицу в магазин электротоваров, и отстояв очередь записались на телевизор марки «Енисеё». Нам сказали: «Ждите открытку и копите деньги». Открытку мы получили в начале марта. В течение двух дней надо было получить телевизор. Драматизм ситуации заключался в том, что отец как раз в это время был в командировке. Мама сказала: «Коля, придётся тебе получать этот телевизор». Хорошо, что к этому времени я уже получил паспорт, без паспорта телевизор бы не получили. Обо всём этом я рассказал Саше Соколову и он согласился помочь и выбрать телевизор, и довезти его до Черёмушек. Хорошо, что я поехал с Сашей. Нам показали первый телевизор. Саша попросил его включить. Включить то его включили, но изображения не было. У второго, также оказались какие- то дефекты. И только третий был нормальным.

         Магазин находился в очень неудобном месте, из транспорта поблизости был только трамвай. Наконец с многочисленным пересадками мы добрались до дома. Телевизионный приёмник оказался на редкость чувствительным, да и телевизионная вышка находилась не там, где сейчас в Останкино, а на Шаболовке, т. е. рядом с нами. Мы взяли какой-то длинный провод и приспособили его вместо антенны. Включили, радости всей семьи была неописуемой. В это время показывали мультфильм «По щучьему велению». Саша показал как выключать телевизор и заспешил домой. Через час нам опять захотелось посмотреть телевизор. Мы его включили – экран засветился, но изображения и звука не было. Мы его выключили, потом опять включили, повторилось то же самое - изображения не было. Все очень расстроились. Телефона, чтобы позвонить Саше не было. На следующий день в школе я спросил Сашу, что же это могло быть. Саша из моих слов ничего не понял и сказал, что этого просто не может быть. Я пришёл из школы и опять включил телевизор и случайно повернул ручку включателя дальше и вдруг изображение и звук появились. Мы долго смеялись. Наверное, мы были похожи людей каменного века.