Глава 36

                Хочу немного рассказать о здании Центрального военно-исторического архива на 2-ой Бауманской ул. Этот дворец построил Пётр I для своего друга и сподвижника Франца Лефорта. Великолепное сооружение было построено 1699 г. 12 февраля был праздник в ознаменование открытия дворца с участием трёхсот гостей, но уже через месяц 12 марта Франц Лефорт умер. С этого времени дворец стал называться Лефортовским. После смерти Лефорта дворец был передан Посольскому приказу. Пётр I устраивал в нём приём иностранных послов, проводил военные советы, ассамблеи и балы. Позже дворец отошёл к Меньшикову, а после его опалы постепенно пришёл в запустение. В течение всей 300 летней истории этого дворца, он переходил от одного учреждения к другому, и в конце концов в нём разместился военно-исторический архив.

             С Лефортовским дворцом связано множество таинственных легенд. Здесь жил с 1727 г. малолетний император Пётр II. 30 ноября 1729 года во дворце состоялось обручение Петра Второго с Екатериной Долгоруковой. При проезде кареты невесты во дворец, корона, установленная на карете, зацепилась за свод ворот, упала и разбилась. Это было дурное предзнаменование. И действительно, 19 января 1930 г. в день свадьбу Пётр II умер. И теперь, глубокой ночью тень императора ходит по тёмным переходам дворца. Фрац Лефорт и другой сподвижник Петра I, Яков Брюс были масонами, членами «Нептунова общества» и «Приората Сиона», которые вели свою историю от темплиеров. К заседаниям этих масонских лож они привлекали и Петра I. Был ли сам Пётр I масоном неизвестно. Существует и ещё одна легенда, что перед смертью Лефорт спрятал в тайнике в своём дворце не только свои сокровища, но и артефакты, связанные с масонством, в том числе и магическую книгу, заклинания из которой, дают власть над всем миром. Старые сотрудники архива, рассказывали, что какую-то книгу при ремонте здания нашли. Она в чёрном переплёте и написана на старо голландском языке и перевести её пока не удалось.

          В здании Лефортовского дворца я бывал довольно часто. Из читального зала, который находился в Центральном архиве, поступали заявки на доставку различных архивных документов. Иногда это были увесистые пачки книг или папок. Приходилось даже брать такси и везти их на 2-ую Бауманскую. Летом 1964 года, в связи с поступлением большого количества документов Кавказского военного округа дореволюционной русской армии, мне пришлось месяца полтора работать в Лефортовском дворце. Один из сотрудников, Володя Баев, показал мне весь дворец. Мы спускались и подвалы, поднимались на верхние этажи, трёхметровые стены, сводчатые потолки, того и гляди из-за поворота покажется важный сановник в золочёном камзоле и парике или гренадёр суворовских времён. Володя рассказал что, якобы существует тайный тоннель, соединяющий дворец с Кремлём, по которому может проехать даже телега, запряжённая лошадью. Но в подвале многие проходы были замурованы.

                27 августа 1963 года началась моя трудовая деятельность, которая длилась без перерыва 40 с небольшим лет. Волновался, как меня встретят на этой работе. Маршрут несложный: по большому Черкасскому, переход через ул. Куйбышева и по Владимирскому пер. до первой арки налево. Большой внутренний двор, ещё раз налево через арку, двор поменьше и вот моя работа. Массивная дверь, тамбур и две небольшие комнаты. В первой комнате у окна девушка-блондинка Татьяна Познахирко, во второй три человека: мой начальник – Винокуров Николай Николаевич, Исаева Екатерина Алексеевна и Тамара (молодая женщина, к сожалению отчество и фамилию забыл, хотя она сыграла в моей судьбе в последствии очень большую роль). В этой комнате один стол свободный, за него меня и посадили. Эта комната настолько маленькая, что человек буквально протискивается, чтобы пройти к своему месту. Стол начальника огромный, старинный, двух тумбовый, занимает пол комнаты.

                Сам Николай Николаевич тоже огромный, лысый, строгий, по возрасту ближе к шестидесяти. Исаева  дама пожилая, работает в архиве с довоенных времён. Тамара весёлая женщина, замужем, ребёнок ходит в детский сад. Татьяна учится в нашем историко-архивном институте на третьем курсе, старше меня на два года. Вот и весь наш коллектив. Всё это я узнал уже в первый день. Должность моя называется – архивно-технический сотрудник. В мои обязанности входит: при поступлении заявки из Центрального архива со 2-ой Бауманской, я должен достать из хранилища соответствующие дела и отвезти их в читальный зал. При поступлении архивных материалов из других архивов, рассортировать их и разложить в коробки по местам хранения. Если дело поступило не обработанное, т. е. на дело не заведена карточка, то пронумеровать это дело. Карточку на каждое дело (единицу хранения) заводят уже более опытные сотрудники архива, как правило имеющие высшее образование. Во время войны большая часть  архивных документов в 80 вагонах были эвакуированы Саратов и Банаул. Оставшиеся документы оставались в Лефортовском дворце, сотрудники были переведены на казарменное положение.

             После войны архивные документы стали возвращаться в Москву. Ленинградский военно-исторический архив был закрыт и все его материалы были также переданы в Лефортовский дворец. Места не хватало и поэтому архивные документы стали размещать во временных хранилищах по всему городу. Так появился филиал военно-исторического архива, где мне предстояло работать. Ещё до революции было предпринято несколько попыток ремонта и реставрации Лефортовского дворца, но ни одна из них не была доведена до конца. В 1947 году была предпринята ещё одна попытка. Были выделены деньги составлен проект реставрации. Решили даже восстанавливать часть кирпичных стен. Восстанавливали по старинным рецептам, для этого на территорию архива была завезена цистерна творога, который должны были добавлять для крепости в цемент. Многие сотрудники архива жили в помещениях Лефортовского  дворца. Время было послевоенное, голодное. И сотрудники стали этот творог потаскивать и от этого творога почти ничего не осталось. Репрессий никаких не было, но от восстановление по старинным рецептам решили отказаться. Наши временные хранилища были разбросаны по всей Москве, в основном в центре. В здании на Владимирском пер. было три хранилища, на Проезде Сапунова (ныне Ветошный позади ГУМа) тоже три, в здании Совета народного хозяйства РСФСР одно большое хранилище. Ещё одно большое хранилище, занимающее целый этаж в здании Главного архивного управления (ГАУ) на Пироговке.

                Были и очень далёкие хранилища: одно на ул. Шота Руставели, другое в Лианозово. Такая разбросанность хранилищ давала относительную свободу нашим сотрудникам. Они, конечно, не злоупотребляли, по магазинам, которых в центре было множество, ходили. Если не было работы, то можно было готовиться к занятиям в институте. В первые же дни  наш начальник Николай Николаевич провёл меня по всем хранилищам, кроме самых дальних. От него я узнал, что здание по Владимирскому переулку принадлежит ЦК КПСС, вообще весь комплекс зданий, ограниченный ул. Куйбышева (ныне Ильинка), Владимирским пер., ул Разина (ныне Варварка) и Старой Площадью относится к  ЦК КПСС. Раньше наш военно-исторический архив был в подчинении НКВД и наши сотрудники до сих пор пользуются Центральным клубом КГБ на ул. Дзрежинского, когда там показываю какие-либо фильмы.

           Меня однажды сводили в буфет ЦК, но мне там не понравилось. Хотя цены там были низкие, но при моём окладе в 41 руб. в месяц, пользоваться этим буфетом было дорого. Иногда наши женщины бегали туда, чтобы купить сайру, чёрную икру, сёмгу и другой дефицит. У меня, наконец, появились свои деньги. Но даже при той относительной дешевизне продуктов, их катастрофически не хватало. Мы с мамой решил, что я не буду давать деньги на общий стол, но на свои нужды буду тратить только свои деньги. Обедал я на улице у метро Дзержинская, там продавали пирожки с мясом, очень вкусные, по 15 коп за штуку. Я покупал по два пирожка. Если очень хотелось есть шёл в столовую на Большом Черкасском. Брал салат, второе, и чай или компот.  Я так наедался, что на занятиях в институте меня клонило в сон. Но эту роскошь я позволял себе редко.

                С первой получки я купил маме плитку шоколада «Мокко», и повёл сестру Татьяну в столовую. На кафе и ресторан у меня не было денег. Столовая находилась на ул. 25 Октября, недалеко от ГУМа. Мы взяли салаты, суп харчё, два эскалопа, на всё это ушло 3 руб.. Столовая была быстрого питания, поэтому столы там были высокими, за которыми ели стоя. Но мы нашли низкий стол, сели поудобней, и стали насаждаться этими яствами. Так я отметил свой первый заработок.