Глава 37

                Занятия в институте начались во второй половине октября. Группа была человек 20. Сейчас силюсь вспомнить хотя бы кого-нибудь из этой группы и не могу, какая-то безликая. Вспоминается один парень, он работал на заводе, и всё время хотел, что бы его заметили, всегда стремился отвечать первым, часто невпопод. Однажды профессор Иллирицкий, который читал нам лекции по  русской истории, спросил какую дополнительную литературу мы читаем, и этот парень сказал, что читает «Русскую Правду».  Иллирицкий с презрением сказал: «Не занимайтесь ерундой. Лучше бы вы мои лекции читали». Меня это покоробило. Вообще, основная специализация Иллирицкого была истории КПСС.  Видно в институте решили, заочникам не обязательно слушать специалистов по истории Руси, сойдёт и такой.

            Я на одном из семинарских занятий процитировал византийского «стратига», который положительно отзывался о воинах Святослава. Иллирицкий меня поправил: «Не стратиг, а стратег». У меня сразу пропало доверие к этому профессору, что это за специалист по истории России, если он не отличает древнегреческого стратега времён Перикла, от византийского военачальника Х – XI века, который именовался «стратиг». Древнюю историю читала профессор Коган-Бернштейн. Рассказывала в основном о том, как она училась в Сарбонне и как была в Париже. О древней истории в основном всё по учебнику, скучно и неинтересно. Заочники это студенты не второго, а третьего сорта. По немецкому языку на певом занятии нужно было прочитать наизусть какой-нибудь диалог. Я что-то оттараторил, и она потеряла ко мне интерес, т. к., видно, поняла, что ничего нового она мне за время учёбы не даст. На двух следующих занятиях мы стали разучивать какие-то примитивные немецкие песенки про зайчиков. С этих занятий я тихо смылся. Больше я на немецкий не ходил. Я понял, что упор надо было делать на самостоятельные занятия.

                В историко-архивном институте наибольшее внимание уделялось вспомогательным историческим дисциплинам. К ним относились: палеография - изучающая историю развития письма, сфрагистика – дисциплина изучающая печати, геральдика – дисциплин изучающая гербы, хронология – изучает даты исторических событий, история государственных учреждений и некоторые другие дисциплины. И действительно, серьёзное изучение истории невозможно без знания этих предметов. Вспоминается фантастическое произведение польского писателя Станислава Лема «Магелланово облако», в  котором приведён пример хронологической ошибки при изображении на огромном панов в здании Академии Наук учёных прошлого, одетых в красочные камзолы, и в париках, едущих в трамвае. Когда появились трамваи, парики и камзолы уже не носили лет сто. Самый трудный предмет был – палеография. Кроме того, что все тексты были написаны на древнеславянском или цековнословянском языке, надо было ещё разобраться с буквами. В X – XIII веках писали т. н. «уставом» - буквы там были чёткие и более менее понятными, хотя всё предложение писалось в одно слово. Но эти тексты я ещё мог перевести. Но скоропись писцов XY – XYI вв для меня была просто головоломка. Но к концу первого курса с грехом пополам и эти тексты научился разбирать.

           Конечно, и древнерусский и церковнославянский язык я не выучил, но к концу курса научился их различать. Зная как изменялся язык и как изменялось само написание, можно определить и дату создания документа, и к какому ведомству он относится. С остальными предметами- сфрагистикой, геральдикой и хронологией было легче. Было издано масса справочников, системно излагавших и описывающих и печати и гербы. Самый легкий для меня был предмет «История государственных учреждений» там было всё ясно: когда возникало  министерство или департамент, когда упразднялось и куда переходили его функции.

                По каждому из этих предметы нужно было писать курсовые работы и сдавать зачёты. По древней истории в зимнюю сессию был экзамен, по истории СССР тоже экзамен и написание курсовой работы. Тема работы была - «Революционные организации и кружки 20-30 г.г. XIX века». Решил отнестись к работе со всей ответственностью. Записался в Историческую библиотеку.

             Библиотека находилась в непримечательном трёхэтажном здании в Старосадском переулке д.9. Работники библиотеки встретили меня очень доброжелательно. Узнав тему курсовой работы, помогли подобрать литературу. Работать в этой библиотеке было очень приятно. Тихий шелест страниц, ковры на полу, заглушающие шаги, свет настольных ламп - всё это создаёт возможность сосредоточиться. Чтение исторических документов, их стиль, позволяет почувствовать ту далёкую эпоху. Очень помогли мне сборники документов в выпусках «Красного архива». Это были книги малого формата, в которых были выписки из полицейских  отчётов о подпольной деятельности молодых студентов. После Декабрьского восстания 1825 года, в Москве и Петербурге ещё продолжалось революционное брожение среди студенчества. Создавались небольшие кружки, в которых обсуждались вопросы изменения существующего строя, свержения монархии. Практически все кружки были выявлены, участники арестованы и приговорены к длительным срокам заключения. Я так увлёкся этой работой, что чуть не пропустил срок сдачи. Последний срок был 27 декабря.
    
          Тогда компьютеров и принтеров не было, да и пишущая машинка была редкостью. Поэтому целую ночь перед сдачей переписывал свою курсовую набело. Хотя профессор Иллирицкий и похвалил мою курсовую за скрупулёзную работу с источниками, но поставил четыре, т. к. я отнёс произведение Герцена «Былое и думы» к литературе, а не к источникам. Но я до сих пор сомневаюсь, можно ли «Былое и думы» относить к источникам, тогда и «Войну и мир» Толстого нужно относить к источникам о войне 1812 года. Лев Толстой родился в 1828 году, и не являлся участником  войны.  «Севастопольские рассказы» ещё можно отнести к источникам, и то надо иметь в виду, что это всё же рассказы, а не отчёты и не донесения.
               
          В конце ноября 1963 г. пришло сообщение в Даллосе 22 ноября убит президент США Джон Фицджеральд Кеннеди. Это была настолько неожиданное и шокирующее событие, что  в него просто не верилось. К тому времени люди в СССР уже стали привыкать, что, конечно, Америка не друг, но и не такой уж злобный враг. Наш Первый секретарь ЦК КПСС Хрущёв стал часто бывал за границей, встречался с руководителями иностранных государств, никто его там не убил и даже не съел. Бывал и в Америке. В Москве была интересная американская выставка. В свободной продаже появился журнал «Америка». Оказалось, что за границей живут такие же люди, со своими человеческими интересами, радостями и проблемами.

         Стали проводиться различные фестивали: Московский кинофестивал с 1959 г. Международный музыкальный фестиваль им. Чайковского в 1958 г., на котором первое место занял пианист из США Ван Клиберн. Приезжали на гастроли иностранные артисты: Ив Монтан, Шарль Азнавур, Жан Маре, много артистов из стран народной демократии. И вдруг убийство, да ещё первого лица, и в такой благополучной стране как США.  В прессе очень короткое сообщение, по телевидению ещё меньше. Но постепенно поток информации увеличивался, становились известны подробности.

           Официальная версия, которую озвучила «Комиссия Уоррены»: убийца Ли Харви Освальд, который некоторое время жил в СССР, стрелял с верхних этажей книжного склада. Произвёл три выстрела из снайперской винтовки. Причины так и не выяснили, т.к. Освальда на следующий день убил Джек Руби, человек связанный с мафией. И как говориться «концы в воду». Материалы следствия тут же засекретили. Потом были созданы многочисленные комиссии, которые выдвигали свои версии событий. В материалах «Комиссии Уоррена» было много нестыковок. Последующие комиссии выяснили, что выстрелов было не три, а шесть, и стреляли из разных точек.  Первая пуля попала в шею и вышла в спину, вторая – в голову. Одной из пуль был ранен губернатор Техаса, сидевший впереди Кеннеди.   

              Некоторые доклады комиссий до сих пор остаются неопубликованными. Убийство Кеннеди легло в основу сценариев многих фильмов как у нас так и за рубежом. Написано много книг о загадочных обстоятельствах смерти Джона Кеннеди. Но до сих пор нет чёткого понимания причин, и не найдены заказчики и исполнители этого убийства. На нас с сестрой эта трагическая смерть произвела неизгладимое впечатление. Я раньше не интересовался внешней политикой. Теперь еженедельник «За рубежом» стал моим любимым периодическим изданием, просматривал так же и другие газеты и журналы. Это очень помогло и в учёбе в институте, да и расширяло кругозор и заставляло, если встречались какие-либо непонятные термины, рыться в словарях и энциклопедиях.