Глава 53

                В «Золотом каноне» Пифагора написано, что душа человека состоит из двух половин - мужской и женской. Женская часть души мужчины соответствует мужской части души  его будущей жены. И любим мы вторую часть самих себя, лишь отталкиваясь от внешнего образа любимого человека. В моей душе никогда не было коварства и интриганства. Мне казалось, что нельзя идти к цели по головам и эгоистично использовать человека в своих сиюминутных желаниях. Это меня в Тамаре разочаровывало. Она могла бы мне просто сказать, что у неё есть молодой человек, и она его любит, и этого было бы достаточно. Но, видимо, там было не всё так просто. Я уже тогда подумал – это не моя половинка. Но чувства возобладали, тем более мы же вместе работали.
               
                По моему совету она стала ходить на подготовительные курсы нашего финансового института. Занятии на курсах проходили в школе, рядом с нашим институтом. Иногда я пропускал лекции (семинары нельзя было пропускать) и мы ходили куда-нибудь. С Тамарой я чувствовал себя несколько напряжённо, с Зоей было совершенно не так. Там было всё ясно, я ни на что не претендовал, Зоя вся была в поисках, иногда мы даже обсуждали её претендентов, их отрицательные и положительные стороны.

              18 сентября Зоя пригласила меня на свой день рождения. Долго выбирал подарок, советовался с сестрой. Она посоветовала купить пудреницу. Так я и сделал. Мне пудреница понравилась, зелёная под малахит с золотой окантовкой. А вот цветы я долго искал, раньше с цветами в Москве были трудности, только на Центральном рынке нашёл розы и купил букетик. Пришёл, вручил подарок, подарок понравился. «А розы-то жёлтые», -  отметила Зоя. Я потом узнал, что жёлтый цвет – цвет измены. День рождения проходил весело, стол был обильный. Пили шампанское. Были Зоины подруги и ребята одноклассники. Отпросился у своих командиров на день рождение сестры её двоюродный брат, который служил в Белых Столбах. Под вечер решили его проводить. Сели в электричку на Павелецком вокзале и поехали в Белые Столбы. Проходя через лес, устроили хоровод вокруг ёлки. Потом, хватились – сколько времени? Брат же может опоздать в свою воинскую часть. И он бегом припустился бежать к воротам своей части. Все мы были молоды, и время было какое-то весёлое и бесшабашное.

                В этот вечер мне и в голову не приходило, что через десять лет я буду снимать в Белых Столбах дачу для свое семьи в течении трёх лет.
Мы учились уже на втором курсе. Нужно было уделять учёбе больше времени. У Зои  начались опять поиски претендента. Узнав, что её школьная подруга Люба познакомилась со студентом Института военных переводчиков, Зоя попросила и её познакомит с кем-нибудь из сокурсников этого парня. Знакомство состоялось. Но быстро закончилось, у парня оказалась в Сибири девушка, на которой он собирался жениться. Он Зое с сибирской прямотой это и поведал. Зоя, конечно, была очень расстроена. Как раз в это время мы готовили курсовую работу по финансам зарубежных стран. Я предложил Зое подобрать  литературе по этой тематике в Исторической библиотеке. Она не такая многолюдная, как ленинская и времени меньше уёдёт на поиск и стоянии в очередях. Зоя сначала согласилась, потом раздумала, и я пошёл один. Действительно довольно быстро подобрал литературу и решил  в воскресенье поработать в этой библиотеке.

               И вдруг вечером мне звонит Зоя и с таким раздражением, я её такую никогда не слышал, начала мне высказывать претензии, зачем ты позвонил  моей маме и говорил что-то про меня. Я отвечаю, что я твоей матери никогда не звонил, и тем более рассказывать что-то про тебя не мог. Видимо Зоя о своих трудностях и личных переживаниях  матери ничего не рассказывала. Мать видно подумала, что в плохом настроении Зоя  виноват я, и затеяла какую-то интригу. До конца этот инцидент так и не понял. Со мной так никто никогда не разговаривал. Это меня возмутило до крайности. Мы с Зой были не настолько близки, что бы мне предъявлять какие-либо претензии. Я подумал: «Хорошо, что я уже давно решил, что она не моя избранница». Потом я ней неделю не разговаривал и вернул ей немецкий словарь, который она мне дала ещё на первом курсе, и демонстративно положил утром на её  рабочий стол. Она мне, то же вернула какую-то книгу. Теперь это кажется таким детским и даже милым.

             А в конце декабря Зоя внезапно успокоилась. Мы опять ходили вместе в институт и мило беседовали и обсуждали всякие вопросы. Она познакомилась со своим будущим мужем Славой. Он в этом году кончал свой институт и его посылали на стажировку,  на Кубу. Его я не видел, но по Зое можно было понять, что всё серьёзно и это будет год ожидания и испытаний их чувств. Я Зое сказал, что это выбор правильный по всем параметрам. Он военный, и ты из семьи военных, то есть кочевой военный образ жизни тебя не должен смущать. И ещё всё-таки, большая вероятность, что его и дальше будут посылать куда-то за границу. А если при этом ещё присутствуют чувства – то это, совсем замечательно. Да, Зоя и без меня всё это знала.

               Незаметно прошли Новогодние праздники. Наступил 1969 год. Я уже почти три года работаю в Стройбанке. Конечно, они не прошли даром, я много узнал по своей работе. Помогло ещё то, что нас, кредитных инспекторов, очень часто посылали в различные Министерства и главки на проверки правильности использовании кредита, который выдавался нашим банком. Поневоле знакомился и бухгалтерскими документами и документами плановых отделов. После каждой проверки писалось письмо на имя Министра соответствующего министерства о найденных недочётах. Помню своё первое письмо по одной из таких проверок в Главатомэнерго Министерства энергетики и электрификации СССР. Первый вариант, управляющий банком Сироткин, забраковал. Второй тоже изрядно почеркал, пошел только третий вариант. Потом я поднял копии писем, написанных другими инспекторами и увидел, встречаются письма такие же, как мой первый вариант, и второй, и третий.

              Я понял - начальник должен показать свою компетентность и значимость, чтобы подчинённый не очень гордился, что он с первого раза всё сразу узнал и всё может. Но я не обижался – таковы правила игры и их надо соблюдать. Вскоре меня перевели в отдел кредитования операций по оказанию помощи иностранным государствам. Финансировались по линии Стройбанка в основном организации входившие в состав ГКЭС (Госкомитета по внешнеэкономическим связям который подчинялся непосредственно Совету Министров СССР) Эти организации размещались в здании на Овчинниковской набережной в 10 минутах от метро Новокузнецкая, которое занимало почти целый квартал. При работе с такими организациями приходилось иметь дело с секретными документами, и соответственно требовалось получить допуск для работы. Наш стройбанк, послал запрос на меня и через два месяца пришло разрешение на работу с сов. секретными документами. И так получилось, что я из этой секретности не вылезал до конца своей рабочей карьеры.

              Наша работа складывалась из оперативного ведения определённой организации (по банковской терминологии – клиента) и контроля за обоснованностью выдачи кредита, сроков и полноты его погашения. Интересно было читать контракты с иностранными государствами на поставку оборудования и строительство различных объектов. Контракты для нас размножались на ксероксах, ксероксы были ещё не совершенные, бумага была тонкая и блестящая как калька, а сам текст оставлял следы на руках. Сам контракт был на русском и языке того государства, с которым был заключён контракт. С восточными мусульманскими странами даты не совпадали, их летоисчисление считалось со дня Хиджры (поломничества пророка Мухаммада в Мекку). Сотрудники организаций-клиентов, часто ездили за границу и рассказывали много разных историй о своих зарубежных приключенияж.

             Запомнилась история, которую рассказал Главбух Главзарубежстроя Минмонтажспецстроя как он в последней поездке в Йемене попал под обстрел. Там случился очередной переворот, сотрудники посольства и советские специалисты были срочно эвакуированы, а он и ещё несколько работников задержались и им пришлось ползти к самолйту под огнём пулемёта, но всё кончилось благополучно. Рассказывал он с юмором, а ведь это на самом деле было очень рискованно. У каждого из клиентов были свои интересные истории. За границу попадали разные люди и вот один из наших рабочих в Иране на улице сорвал с проходившей мимо женщины чадру. Его немедленно выслали из страны, а могло бы кончится для него очень плохо – Иран мусульманская страна и за такие проступки можно было сесть в тюрьму на длительный срок.

            Некоторых специалистов посылали с жёнами и с малолетними детьми. И одна семья, в целях экономии средств держали своих детей на голодном пайке и кормили их одним апельсинами. Их тоже выслали. В одной организации послали своего инженера в Ирак для осуществления авторского надзора за строительством объекта. Этот объект находился далеко в пустыне, питание там было плохое, человек был пожилой и к тому же больной язвой желудка. У него случился приступ и местный врач прописал ему кучу всяких лекарств. На их покупку он потратил свой месячный заработок в валюте. Когда же он приехал в посольство и обратился там к советскому врачу, то тот увидев огромный список лекарств, сказал, что удивительно как вы ещё не умерли от такого количества ненужных  и даже вредных для вас лекарств. И пояснил, что у местных врачей существует договорённость с владельцами аптек при обращении больных выписывать как можно больше лекарств, и за это врачи получают от аптекарей свой процент.