Богиня

Минимум раз в год у меня наступает время ЧЕ. Это тот самый час, а точнее, день, когда хочешь-не хочешь, а приходится вступить в близкое интеллектуальное общение с ЖЭКовским сантехником. Вот например, по весне мой унитаз орёт по ночам: самку зовёт. Бывает. Когда мартовские оры переходят в колоратурное сопрано с тремоландо на излете коды, я вызываю прикормленного сантехника Петюню.
Петюня большой, в туалетной комнате помещается только его голова и часть тулова. Остальное топчется в коридоре. Обычно Петюня стучит ключом по «где положено», морщится и выдыхает: «Продувать трубы надо, хозяйка». И уходит.  И даже не делится тайным знанием, кто будет это делать - ЖЭК, лично Петюня или же я сама. Но я всё равно Петюню пестую и берегу, потому как с сантехниками надо обращаться нежно, чтобы они не вымерли.
А вот сегодня выяснилось, что Петюня свалил в неизвестном направлении, а другие фактурные сменщики в поте лица шустрят над более глобальной проблемой, чем моя. Так мне объяснил ЖЭК.
- Давно ждёте? - спросил нейтральный женский голос по телефону, когда моя ожидательная железа начала бешено генерировать гормон злобы и ярости.
- С утреца вот, - говорю. - Кран плачет, и я вместе с ним.
- Ну, ждите, - так же нейтрально ответил голос.
Ну, жду.
И всё-таки чудо свершилось. Звонку в дверь я обрадовалась, как будто мне принесли на дом Букера в целлофановом пакете.
Па-бам! А сейчас будет драматизм, ключевая сцена и катарсис вместе взятые.
Нет, я, конечно, не ожидала, что войдёт бравый сантехник Слава Сэ, и к крану я подпущу его не сразу, сначала чай. И, как писал поэт Георгий Иванов,
 - Вы бы говорили,
Я б развесив уши,
Слушал бы и слушал,
Слушал бы и слушал.
Но Слава Сэ не пришёл чинить мой кран.
Ещё меньше я ожидала, что войдёт немецкоговорящий мускулистый парниша в комбинезоне. И, думаю, уши я развесила бы тоже. И таки да, чай, чай, только чай.
Но вот чтобы пришла женщина! Такого в моей жизни ещё не было.
Нет, люди, настоящая женщина. Люба. В юбке (!!!!!) и блузке, с 4м размером груди (пишу для тех, кто оценит)!
- Не появились, мерзавцы? - томно спросила женщина Люба, и я не сразу поняла, кого она имеет в виду: Славу Сэ, немца в комбинезоне или собратьев Петюни.
- Не-а, - говорю, на всякий случай, не уточняя.
- Где больной?
Я провела в ванную.
Женщина Люба вздохнула, крепким словцом приложила не пришедших ко мне и выдохнула ландышевыми духами:
- Так тут плёвое дело. Идите в «Хозтовары» на нашей остановке. Вам там ГУСАК нужен.
- Это фамилия? - подала я первый признак запущенного критинизма.
- Это то, что вы называете «кранчиком», девушка, - посмотрев на меня, как на ущербную, сказала женщина Люба.
В общем, оправившись от культурного шока, сбегала я в «Хозтовары» и «взяла гусака». Хорошего такого гусака, хромового. Потом вызвонила по мобильному женщину Любу. Всё было сделано ею аккуратно, минут за десять. От чая, от которого бы не отказались ни Слава Сэ, ни немецкий сантехник в комбинизоне, женщина Люба отказалась.
У меня есть, как минимум, приятелей пятнадцать, из поэтов (в прямом смысле и гипотетическом), кого я осчастливила эсэмэской «Мне сегодня починила кран богиня с четвёртом размером груди». Все пятнадцать бешено возбудились от этой новости и начали плодить стихи и мысли про «выпить немедленно». А один приятель позвонил мне и сказал, что эсэмэску прочла его жена и впала в ступор: обычно парни девушек шифруют под именами «Вася», «Колян», на самый нефантазийный вариант - «Гараж», а тут некто, явно собутыльник-мужик, судя по тексту эсэмэски, а зашифрован как «Света». И у жены случился когнитивный диссонанс.
А я вот думаю, когда снова запоёт моя труба, я опять вызову женщину Любу. А Петюню не вызову.
Всё-таки Купчино, как поёт Билли Новак,  - столица мира, друзья мои!