Нищий духом о войне

                Нет больше той любви, как если кто
                положит душу свою за друзей своих.
                Евангелие от Иоанна, 15:13.

                Всегда и терпеливы, и скромны
                мы жили от войны и до войны.
                От маленькой войны и до большой,
                всегда в крови - своей или чужой.
                Бродский И. "Шествие", ч. 1 , 18



      Нищий духом сказал: «Исполнилась скорби душа моя, ибо должен я снять со стены дедовский меч и доспехи и оставив мирный труд мой, идти на войну. Когда же прекратится это безумие?
       Потемнело небо на западе,  рдеет багровыми сполохами юг, жёлтый туман стелется на востоке - опять наши соседи сказали себе: «Эти нечестивцы живут не по закону, имеют скверные обычаи и бездарно распоряжаются своею землею, они рабы невежества и противники правды, жестоковыйные варвары, не ведающие справедливости и отвергающие свет истины; пойдём и истребим их, разрушим их города и завладеем их страною». И, вот, собрали они войско и идут на нас новым приступом.
       Дед мой сражался с ними, и вернулся домой покрытый шрамами и израненным сердцем. Я помню, как, склонив седую голову, он говорил мне: «Я пришёл с войны  другим человеком. Часть души моей омертвела, а оставшаяся в живых несёт на себе кровоточащее клеймо человекоубийцы.
     Да, я убивал, чтобы спасти ближних, я убивал, чтобы детям моим никогда не пришлось делать столь тяжкого выбора. Но разве оправдывает это меня перед лицом Бога и совести? Бог запретил нам убивать человеков, но мог ли я уклониться от греха? Мог ли я бежать в пустыню, в лесные дебри, оставив на поругание ближних своих? Ведь враг не знает пощады и подвергает жестокому насилию слабых и оставшихся без защиты.
       Если бы я и товарищи мои не согрешили, взяв в руку меч, то жёны были бы поруганы, старики убиты, а дети проданы в тяжкое рабство. Уклонись мы от греха, то не слишком ли была бы велика цена за спасение наших душ?
       Четыре года провёли мы в адском горниле сражений. Мы отнимали жизни, сокрушали кости и рассекали плоть, и подобно зверям, радовались своим победам. По своей воле стали мы наперсниками войны, безжалостными и свирепыми. А война – это безликая тьма, пожирающая души убитых и выживших, победителей и побежденных.  Ненасытно чрево её и безумная похоть убийства тлеет в её мёртвых глазах, зорко выискивающих поживу. Она сокрушает могучих и слабых, умных и глупых, отважных и трусов, добрых и злых, и нет в её черном сердце сострадания к живым.
        И вот томится душа моя, ибо кровь, пролитая мною, вопиет от земли к Богу. Я не знаю, как быть мне и какое мне принести покаяние, чтобы простил Господь грех мой и исцелил уязвлённую душу мою? Ведь я не сожалею о своём выборе и повторись всё сначала, я поступил бы также, ибо долг мужа защищать слабых и жертвовать душою из любви к ближнему».
    Я помню слова моего убеленного сединами деда и затаённую боль в его добрых глазах. Вот теперь пришло время и мне оставить семью, бросить дом свой и с любовью возделанный сад, и облачившись в дедовские доспехи, идти с товарищами на звериную брань. Мы должны убивать, чтобы остались в живых наши ближние, быть беспощадными, чтобы им не пришлось молить о пощаде врагов, стремиться к кровавым победам, чтобы не восторжествовал насильник и грабитель земли нашей. Мы должны погубить свои души, чтобы спасти души других. Из любви к ближнему должны мы стать смертоносными секирами тьмы, поражающими сильных и слабых, добрых и злых – всех, кто противостоит нам вооружённой рукою, чтобы победить злом зло, чтобы войной победить войну.
    Скорбит душа моя, ввергаясь в смертный грех, но я перепоясываюсь мечом и добровольно ступаю на путь войны. Не смерть и страдания страшат меня, а то, кем стану я на стезях зла. Но, увы, и в нынешнем веке нет для мужей иного выбора. Доколе же будет длиться это безумие?»