Плод созрел, или советская киномания 80-х. Ч. 2

                Часть 2

                Это - видеомагнитофон -
                Это видеорай, это видеосон,
                С ним не надо плясать или петь,
                Просто молча сидеть и смотреть.

                Сидят, как бараны, уткнувшись в экран,
                Уходят не раньше шести.
                Я утром проснулся, вокруг оглянулся -
                И резкость не смог навести.
               
                народная песня "Видеомагнитофон"

               

 Очень много тогда попадалось легких и интересных  кинокомедий, с приятным веселым музыкальным сопровождением, таких как «Полицейский и бандит», 1- 3 серии,   с Бертом  Рельнольдсом в главной роли, «Афера» (1973 г. ) с Робертом Редфордом и Полом Ньюманом, «Горячая жевательная резинка» 1978 г.  и ее американский ремейк  «Последний девственник Америки» 82 г.,  и т.п.   Мы получали огромное удовольствие  от их просмотра, собираясь у нас после трудовой утомительной недели в пятницу, попивая холодное пиво, под тающие во рту нежные креветки. Их тогда свободно продавали в универсамах буквально за копейки.
            Чрезвычайную популярность особенно у молодежи получили в это время фильмы с Брюсом Ли в главной роли,  в которых  он демонстрировал невиданное до этих пор у нас в стране боевое искусство.   
            Впервые мы с друзьями в суворовском военном училище увидели карате еще в 1969 году, когда учились в выпускном классе и специально, чтобы посмотреть только что вышедший на экраны японский черно-белый фильм «Гений дзюдо* »,  пошли  после уроков в самовольную отлучку, чуть после окончания сеанса не опоздав на обед.  Но там была всего лишь  пара эпизодов с каратистами. В фильмах же Брюса Ли  мы впервые во всей красе увидели захватывающие, потрясающие поединки с великолепной техникой.  Главный герой во всех своих фильмах (их было всего пять), он неизменно с успехом восстанавливал справедливость и побеждал злодеев.   Чего стоили только его фирменный боевой клич, напоминающий длинный и пронзительный крик дикого кота: И-и - й- а!,   Брюс Ли показывал невиданную до сих пор великолепную технику боя без оружия ,  безукоризненное владение нунчаками*,  потрясающую растяжку с  знаменитым поперечным шпагатом.   Успех его фильмов способствовал появлению и широкому распространению в дальнейшем у видеоманов  картин  с Чаком Норисом, который часто тоже выступал в роли защитника справедливости. Многим полюбились фильмы «Оно за око», «Одинокий волк» и т.п.  А еще позже, в конец 80-х,   фильмов с Ван Дамом. 
       
            Постепенно количество счастливых владельцев видеомагнитофонов увеличивалось. Технику стали уже специально привозить на продажу из-за границы работавшие там гражданские и военные специалисты, распродавая  у нас через знакомых, или просто сдавая в комиссионные магазины. Несмотря на то, что цена японского аппарата там была выше 2000 руб., они  пользовались очень большим спросом*.  Увеличивался выпуск Электроники ВМ 12.  В страну ввозили и сдавали в комки* много видеокассет, цена которых упала  в несколько раз ( их продавали теперь уже блоками по 10 штук).  Это позволило теперь многим заводить свои видеотеки,  записывая  полюбившиеся фильмы и программы для себя, или для обмена. 

  Обмениваясь, теперь больше интересовались качеством записей.  Спросом пользовались уже записи отличного, или хорошего качества. 
         
       При наложении на звуковую дорожку кинофильма  синхронного перевода при перезаписи с  «нулевой» копии , то есть с оригинала  на первую копию,  качество воспроизведения ухудшалось  незначительно. Первую копию могли достать, как правило,  те,  кто был близок к  изготовителям на продажу  записанных кассет. В дальнейшем их стали называть видеопиратами.  Сбывали кассеты они через узкий, ограниченный круг  своих деловых партнеров, близких знакомых и родственников.  Найти таких людей было сложно, т.к. они старались не высовываться.  Покупать каждый раз новую кассету для того, чтобы ее просмотреть пару раз, учитывая, что мы успевали просмотреть за неделю десятки видеокассет, было не выгодно.  А покупать кассету для одноразового просмотра и затем продажи   - было опасно, можно было оказаться привлеченным к уголовной ответственности за незаконное предпринимательство.  Среди киноманов уже начинали ходить слухи о таких случаях.
         При записи кассеты с первой или второй копии тоже получались записи неплохого качества, поэтому,  если кому-то из нашей компании попадала в процессе обмена первая, или вторая копия хорошего фильма, мы созванивались. Как правило,  Андрей привозил ко мне свой видеомагнитофон и мы переписывали  кассету в процессе просмотра фильмов. Иногда это мы делали с Толей, соседом по дому. А чаще он просто приносил ко мне свой видик на ночь или две, или брал у меня мой.
                Постепенно среди видеоманов стали ходить слухи о том, что наши правоохранительные органы уже обратили внимание на совершенно  бесконтрольное распространение в стране  чуждой нам и приносящей моральный вред западной культуры и начали принимать меры.
         
       Наиболее часто в наш прокат попадались кассеты с очень характерным  «гнусавым» голосом переводчика, говорившим как будто в нос. Почти серьезно рассказывали, что он специально, чтобы  не вычислили по голосу работники правоохранительных органов на  время записи перевода  зажимал свой нос бельевой прищепкой.  На самом деле потом, правда,  оказалось, что  Леонид Володарский*, получивший даже кличку  «переводчик с прищепкой на носу», переводивший очень большое количество видеофильмов, просто имел характерные особенности голоса из-за сломанного в юности носа*, но  узнали мы об этом много лет спустя. А тогда эта история казалась нам очень правдоподобной.    
          Как это часто бывает, те, кто рассказывал случай привлечения какого-то  видеолюбителя к ответственности, утверждал, что это ему рассказал знакомый, который сам лично знает человека, который очень хорошо знаком с пострадавшим. При этом узнать у рассказчиков что-то конкретное, какие все-таки претензии были предъявлены к обвиненному человеку и в чем конкретно, толком было невозможно.

       Мне рассказывали, например, о военпреде в какой-то военной приемки в соседнем НИИ, подполковнике, которого даже судили за то, что он дал кому-то кассету с «Греческой смоковницей».  Ему за распространение порнографии якобы дали два года.  Было это где-то в 85- 86 году. Я недоумевал: где там доблестные стражи правопорядка нашли порно в этом совершенно безобидном,  почти детском кино? И как будто в насмешку уже в 88-89 году этот фильм вышел на экраны московских кинотеатров.  Я как раз оказался по делам в Генеральном штабе на Арбате у известного кинотеатра «Художественный» и, увидев огромную афишу с изображением главной героини фильма,  вспомнил этот случай. Проходя мимо, подумав, что подполковник, теперь уже бывший, наверное успел к этому времени отсидеть и  теперь имеет возможность в центральном кинотеатре страны увидеть кинофильм, испортивший ему жизнь.   
       
       В те годы требования закона по которым можно было при желании привлечь видео любителей к ответственности во многом носили общий, декларативный и субъективный характер.  Предъявить обвинения владельцу видеомагнитофона могли прежде всего за занятие запрещенным промыслом, к которому относились размножение записанных видеокассет и их сбыт, а также показ  видеозаписей за деньги, как за  организацию зрелищных мероприятий.  Разумеется, такими вопросами ни я, ни мои друзья и знакомые не занимались и с этой стороны опасность нам не угрожала. Правда, уже в самом конце 80-х мой знакомый Женя М. ,  художник, диссидент *,  племянник  нашей знакомой Елены Владимировны Михельсон*,  ,  узнав, что у меня есть видеомагнитофон и побывав в гостях, предложил  организовать просмотр видеолент для своих друзей-диссидентов  за деньги, за 25 руб, что было довольно значительной суммой.  Их интересовали, конечно, западные киношедевры, которые они готовы были сами еще и доставать. Конечно от этого я категорически отказался.   

     Кроме этого, закон тогда защищал наше общество от распространения видеолент прославляющих культ насилия и жестокости, унижение человеческого достоинства, сексуальные извращения.  При этом изображения насилия и жестокости  понимались не сами по себе, а только в тех случаях, когда они пропагандировались с целью – явной, или завуалированной – воздействия на зрителя в противоречии с принципами нравственности и гуманизма.  Строго наказывалось и распространение порнографии, под которой понимались непристойные, циничные изображения половой жизни людей, рассчитанные на нездоровое возбуждение сексуальных инстинктов, При этом уголовная ответственность за это наступала в любом случае: показывалось видео бесплатно, или за плату, демонстрировалось перед многими зрителям, или в узком кругу.  Разумеется, что оценка кинофильмов на основе таких определений, при отсутствии более четких , однозначных критериев,  могла быть весьма и весьма субъективна. Поэтому для определения принадлежности видеофильмов к запрещенным должны были использовать, как это заявлялось,  комплексные искусствоведческие экспертизы,  заключения которых являлись судебным доказательством. Кто и по каким знаниям и качествам отбирал специалистов для участия  в этих экспертизах,  было неизвестно. При этом очень важным вопросом при определении виновности, или невиновности подозреваемых был даже не уровень подготовки непосредственно тех, кто входил в состав экспертных групп, а то как их оценку сможет оценить непосредственное руководство экспертов.  Не даром же тогда на собраниях, конференциях и съездах так любили говорить при обсуждении какого-то вопроса: «Товарищи, есть мнение, что ….».  При этом под этим «мнением» понимались суждения и взгляды старших руководящих и партийных товарищей. Етественно, каждый привлеченный к участию в экспертизе, не хотел бы, чтобы его экспертная оценка отличалась от этого «мнения». 
   
          В  85 году я на всякий случай стер на своих кассетах все фильмы вроде «Греческой смоковницы» и «Эммануэль», от греха подальше.  Правда, уже в конце 80-х эти фильмы свободно показывали во множестве появившихся в городе видеосалонов, а еще пару-тройку  лет спустя их показывали уже и по обычному телевизору. 

       Постепенно истории о преследовании видеолюбителей приобретали более устрашающий  характер.  Например, рассказывали, что в одном из многочисленных московских научно-исследовательских институтов,   а возможно даже и в нашем,  НИИ Автоматической аппаратуры, какой-то начальник отдела то ли оставил в видеомагнитофоне кассету с «веселыми картинками»* ,  то ли забыл запереть стол, в котором она лежала.   Несовершеннолетняя дочь начальника в его отсутствие поставила эту кассету на воспроизведение. Увидев содержимое, она впала в истерику, а врач, узнав о причине припадка, сообщил в милицию. Возможно это было не так, а она просто рассказала о увиденном своим одноклассникам, а те своим родителям, не важно. Главное, что начальника отдела  за распространение порнографии посадили.
      
           Ходили слухи, что, узнав из своих источников о каком-то любителе порно, чтобы поймать его на месте преступления, перед тем, как войти к нему с обыском, милиционеры на лестничной площадке выключали  на электрощитке свет в квартире чтобы хозяин не смог вытащить из видеомагнитофона кассету* с компрометирующим содержанием и, выбросив ее  в окно, отрицать потом все обвинения.  Владельцы видеомагнитофонов, якобы, поэтому были вынуждены снимать с аппарата на время просмотра верхнюю крышку корпуса.
 
Все эти разговоры, естественно,   заставляли любителей видео обмена все чаще задумываться о своем окружении,  тех, кто знает о том, что они имеют свой видеомагнитофон и показывают друзьям и знакомым кино. А вдруг кто-то из них, несмотря на приветливый вид и улыбку на лице,  захочет по каким-нибудь причинам (а таких причин могло быть множество) проинформировать органы об «истинном» моральном облике своего соседа, знакомого, или сослуживца.  Примером принципиальности некоторых коммунистов в те годы может служить такой небольшой эпизод, случившийся со мной именно в это время.

       Для поступления в академию мне нужно было получить в партийной организации нашего военного представительства партийную характеристику.
           Ее мне должен был написать руководитель нашей партийной группы (в нее входило  6 человек) майор К. 
        Каково же было мое удивление, когда мне позвонил парторг нашей парторганизации (около 70 человек) подполковник Птицын и попросил зайти.
 - Саша, здравствуй! Что там у тебя произошло с К.?  На, прочитай, - обратился он мне, протянув проект партийной характеристики*.
Вчитываясь, я не поверил своим глазам.
…. Морально устойчив. Политику Коммунистической партии и Советского правительства в основном понимает правильно, но нередко занимается критиканством. …
   
 Я опешил.
- Понятия не имею…
- Мне он сказал, что как –то в разговоре ты занимался критикой нашей милиции.

             Ту я вспомнил. Некоторое время назад в нашей группе*  во время случайно возникшего перерыва во время работы, а нас в комнате тогда было кажется трое, или четверо, разговор зашел о нашей милиции. Мне как раз перед этим знакомый рассказал о том, как на Черноморском пляже  Адлера милиционеры по ночам, после полуночи подкарауливали  у воды  парочки  отдыхающих,  любивших при лунном свете посидеть у прибоя, обнявшись,  и даже заняться чем-нибудь более интересным. Проверив паспорта и вычислив, что мужчина и женщина состоят в браке, но не между собой,  бдительные блюстители порядка  затем угрожали сообщить по месту работы о их моральном разложении и вымогали деньги. Естественно, я в процессе пересказа имел неосторожность высказать свое крайне негативное отношение к таким действиям нашей милиции. 

            Это возмутило, очевидно моего принципиального сотрудника, который посчитал это критиканством всей советской милиции.  Мне было совершенно непонятно, почему после этого он так долго молчал и вспомнил об этом только когда понадобилось написать на меня характеристику. И почему он решил, что если я один раз высказал критическое замечание, то я это делал "нередко"?
        Хотел навредить, помешав поступлению в академию? Ведь понятно, что с такой формулировкой мои шансы пройти конкурс были нулевыми. Меня бы отсеяли на первой же отборочной комиссии.  Или может быть он просто завидовал, т.к. сам был старше меня на 10 лет и поступить в академию уже не мог по возрасту?
            При этом отношения между нами были всегда дружескими, мы никогда перед этим не ссорились и не вступали в конфликты, а наоборот часто отмечали в тесном кругу нашей группы дни рождения  и знаменательные события в жизни друг друга. 

            Разумеется, никто не мог тогда гарантировать, что в нашем ближайшем окружения никогда не найдется подобного принципиального блюстителя нравственности и коммунистической морали. Естественно это заставляло ограничивать круг общения, в котором просматривали и обменивали видеозаписи.
         
          Работая в крупном (в штате было 14 тыс чел.) НИИ я общался по работе в основном с руководством – от начальников отдела и выше, а также с ведущими специалистами -  старшими офицерами минобороны , прикомандированными к промышленности, как правило от подполковника и выше.  В основном это были близкие родственники высокопоставленных военных и государственных деятелей страны (см. мой рассказ «12. Старый знакомый генерал.»  http://www.proza.ru/2018/04/05/851 ). Среди них тоже было много видеоманов.  Конечно, предлагать им при обмене фильмы, которые моги бы вызвать у них  ко мне какие-то  негативные ассоциации, я остерегался, ограничивая свой список  только фильмами совершенно безукоризненного во всех смыслах содержания.   
    
          Как-то мой сослуживец и друг познакомил меня с Женей Пугачевым, подполковником почти моего возраста, наш возраст отличался на год, или два.  братом уже известной тогда певицы.
Он тоже приобрел видеомагнитофон и искал партнеров по обмену видеокассетами. Женя  привык к повышенному к себе вниманию поклонников таланта его сестры и, конечно же,  любил рассказать о своем немалом вкладе в ее успех и популярность. Он, якобы  очень много помогал ей советами, поддерживал на концертах  и даже писал музыку к ее песням.   
    
             Я же наоборот никогда не только не был почитателем таланта его сестры, мало того, негативно относился к творчеству всех без исключения исполнителей советских эстрадных песен тех лет (80-х). Тем не менее общий интерес к видео быстро сдружил нас.  Он часто бывал у меня в гостях по субботам и мы допоздна засиживались за бокалом вина перед экраном телевизора, обсуждая не только фильмы, но и животрепещущие события и темы. Женя был интересным собеседником, а своими рассказами о сестре сразу же покорил мою маму, которая в то время жила у меня в гостях и была большой поклонницей певицы. Как-то он подарил мне фирменный блок аудиокассет с песнями Аллы, который я сразу же передал маме, к ее огромному восторгу. После этого она старалась вообще при каждом удобном случае всячески угодить Жене, балуя его все новыми угощениями.

  Что касается певицы, то я удивился, когда через пару лет Валера Ж. - майор и мой сосед по комнате в офицерском общежитии в академии связи в Ленинграде, где мы учились три года, рассказал, что хорошо знал будущую певицу еще когда та в его детстве  была у него  учительницей музыки в младших классах средней московской школы.

Продолжение следует. (см. сборник "Времена перестройки")
_______________________________

*     -  Леонид Володарский  -  начал переводить кино в 1968 году, работая на кинофестивалях. В конце 1970-х начал работать с видеопиратами.  По этой причине часто вызывался в качестве свидетеля в КГБ, милицию и прокуратуру. За 30 лет непрерывной практики перевел более 5000 картин.
Особенность работы Володарского, по его собственным высказываниям, в том, что фильмы он переводил синхронно и с первого раза.
*  - «Гений дзюдо»,  японский чёрно-белый фильм 1965 г.,
* - «видеоман»  - любитель видеофильмов; тот, кто проводит слишком много времени за просмотром видеокассет.
* - "нунчаки"  - восточное холодное оружие, представляющее собой две короткие палки, соединённые шнуром или цепью.
* - "они пользовались большим спросом" - хорошие видеомагнитофоны в комиссионных магазинах продавались очень быстро, что говорит явно не в пользу критиков социализма, утверждающих, что в СССР  в конце  80-х  все жили в голоде и нищете.   
* - "комок" – обиходное особенно в среде фарцовщиков  название комиссионных магазинов в 80-х годах 20 века.
* Елена Владимировна Михельсон – см. мои рассказы «5. Случайно знакомый генерал» http://www.proza.ru/2017/11/05/2398
 * -  "веселые картинки"  -  обиходное шуточное название порнографии в среде видеоманов, так кроме того назывался советский детский юмористический журнал, для детей от 4 до 11 лет. Издавался в Москве ежемесячно с 1956 года. До 1990-х годов был органом ЦК ВЛКСМ.
* - "вытащить из видеомагнитофона кассету" - только в самых первых марках видеомагнитофонов кассета извлекалась механически (кнопкой), в дальнейшем это делалось  с помощью электроприводов, которые при отсутствии сети не срабатывали.
* - "группа" - военные представительства Минобороны организационно состояли из групп в несколько человек: офицеров и/или гражданских служащих.
* - "проект партийной характеристики" - он  сохранился у меня до сих пор.