Во имя свободы

1
Над городом висел знойный жаркий день, как это часто бывает в середине лета. От жары не было спасения, и люди думали, что бог солнца Гелиос на своей небесной квадриге так близко к земле, и его лучи сияют так ярко, что невозможно разглядеть его лицо. Горожане стали искать тень от ослепительных лучей, кто как мог: одни купались в бассейнах, чтобы хоть на время спрятаться от жары и освежиться, ведь это невыразимое блаженство, когда при такой жаре тело находится в прохладной воде. Другие стояли под деревьями, чтобы солнечные лучи не слепили им глаза и зной был более сносен. Некоторые беспрерывно пили из публичных фонтанчиков с пресной питьевой водой.
В то далекое время жил один хозяин, у которого было три стада домашних животных: стадо коров, отара овец и отара коз. И у каждого стада был свой пастух: стадо коров пас волопас по имени Паннус, отару овец — Эллин, а младший юноша по имени Дионис ухаживал за козами.
Все трое парней хорошо трудились и получали за свою работу по три серебряных драхмы в день. На эти деньги можно было нормально прожить и даже обеспечить себя, не сильно утруждаясь, как многие другие горожане. Каждое утро они приходили на работу и с утра до вечера пасли животных на зеленых лугах, недалеко от города, которым правил мудрый и справедливый царь Огиг.
И вот в один из летних дней пастух Дионис вышел из своего дома без всяких предчувствий чего-то особенного: он, как обычно, начинал каждое утро свою работу, направляясь к хозяину.
Дионис был одет в бело-серую и легкую летнюю одежду, на которой края были вышиты в виде полос лабиринта. На поясе у него висела небольшая свирель из ветки ивы, на которой он любил играть, когда был один. Обут он был в греческие кожаные сандалии. Его путь лежал через городскую агору — место, где каждый день собирались соотечественники. Кто-то продавал свой товар, кто-то покупал, но для большинства это было то место, где можно было узнать новости: что происходит в городе, как царь Огиг правит, какие справедливые законы издает, и, между прочим, живет скромно, за что его ценили, хвалили и уважали. Люди знали, что если у какого-нибудь гражданина есть проблемы, он может обратиться за советом к доброму царю Огигу.
Пересекая агору, Дионис думал о том, что он счастливый человек, так как проживал при таком мудром царе, как Огиг, и считал, что к царю благосклонны и покровительствуют ему сами боги на Олимпе. Так думал юноша всю дорогу.
- Дионис! Ты, как всегда, явился вовремя. Хвалю и уважаю тебя за это, ибо ты честно служишь мне, как и твои друзья Паннус и Эллин. Я никогда не сомневался в твоей преданности.;- Добрый день, хозяин! Да хранят тебя олимпийские боги!;- Добрый, добрый, Дионис. Ну что, как всегда, за работу, ребята уже ждут тебя. Сегодня ты будешь пасти коз на южных пастбищах от города. Ты, Паннус, на западных, а ты, Эллин, хоть и самый молодой, но мудрый не по годам, на северных. Ну, желаю успеха, чтобы каждый из вас хорошо охранял свое стадо. Да пребудет с вами Зевс!;- Хорошо, хозяин, – радушно и весело отвечали юноши.;- И вот еще что, – продолжил хозяин. – Возьмите сегодня побольше бурдюков с водой, день будет жаркий.;- Будет сделано.;- Ну, с богом!;
Дионис, Паннус и Эллин, прихватив каждый своё стадо по 100 голов, погнали туда, куда указал им хозяин. Когда они вышли из главных ворот города, Паннус пошел на запад, Эллин на север, а Дионис на юг. От ворот Дионис пошел по той дороге, которая вела к горной местности и зеленым лугам. Козы любили лазить по горам...

2
Едва попрощавшись с друзьями, Дионис достал из-за пояса свою ивовую свирель и начал играть на ней, да так, что даже козы из его отары прислушались к этой чудной мелодии. Он играл всю дорогу, пока не подошел к горной цепи, у подножия которой росла сочная трава.
Возле одной высокой скалы находилась небольшая дубовая роща. Паренек присел возле деревьев, чтобы укрыться от палящего взгляда беспощадного Гелиоса. Он начал присматривать за сотней своих коз, продолжая играть на свирели, пока ему не надоело.
Отставив в сторону свирель, он сделал пару глотков свежей и прохладной пресной воды из кожаного бурдюка.
— Как чудесно! Вот это жизнь! — сказал он сам себе. — Сидишь и просто присматриваешь за козочками, а тебе за это платят.
Так Дионис разговаривал сам с собой. Для него не было другой забавы, кроме как общаться со своим внутренним миром. Почти до обеда он продолжал свой тихий монолог, словно обращался к своим любимым козам.
Но вот юноша внезапно остановился и начал смотреть в одну точку горизонта. Он смотрел, пока его веки не начали слипаться под тяжестью бога сна Гипноса. Дионис слишком задумался о своих размышлениях и впал в водоворот неясных рассуждений... и заснул, как ему показалось, на мгновение.
Внезапно его словно облили холодной водой: он должен был не смыкать глаз, потому что сюда часто наведываются волки. И тут он заметил вдалеке черную тень, похожую на человеческую, но без тела. Она стремительно приближалась к нему. Когда Дионис пришел в себя, тень уже стояла перед ним. Он испугался, подумав, что Аид освободил своего слугу бога смерти Танатоса из царства теней, что пришел его час смерти, и представил, как огорчатся его друзья, когда найдут его здесь мертвым и бескровным, ибо Танатос любит пить кровь своих жертв. В ужасе от приближения своего смертного часа Дионис задрожал.
И тут тень начала с ним беседу:
— Дионис, я много лет ждал этой встречи!
— Кто ты: бог, злой дух, гений или демон? — спросил юноша.
— Я дитя хаоса и мрака.
— А почему я вижу только твою тень, а не тело, если ты сын бога хаоса и мрака?
— Да, ты прав, я только тень, но когда-то у меня было тело. Сейчас же, увы, моё тело сторожит сторукий слуга Зевса, ибо я единственный могу противостоять Зевсу.
— Значит, ты злой бог.
— Я обратная сущность богов и их темная мрачность.
— Ты бог гнева!
— Нет.
— Как же тебя зовут?
— У меня много имен, я многолик, а каждый лик — это новое имя.
— Ты пришел ко мне, чтобы забрать меня в Аид?
— Нет, я хочу подарить тебе чудный тирс, с которым ты станешь свободным и богом всего сущего!
— Зачем же мне твой тирс?
— Я так решил, я даю свой тирс кому хочу и когда хочу, даже если мне нужно ждать тысячелетия.
— И что же я буду делать с твоим тирсом?
— Увидишь. Прощай.
Внезапно Дионис почувствовал, что его как бы облили холодной водой, и не понял, было ли это наяву, в бреду или во сне. Он взял бурдюк с водой, глотнул и ополоснул лицо. Но тут его взгляд остановился на невысоком дубовом тирсе, увитом плющом и виноградными листьями, а на конце увенчанном шишкой пинии. Тирс был размером с человеческий локоть. И Дионис вздрогнул: неужели то был не сон? Он взял дубовый тирс и начал пристально рассматривать его со всех сторон. Не обнаружив ничего особенного, сказал:
— Обыкновенный дубовый тирс, который не имеет ни малейшей ценности, моя ивовая свирель ценнее, чем этот тирс! Ну и зачем мне дал его этот бог без имени? Что я буду делать с ним?
Вдруг в самое ухо тихим голосом прозвучали несколько слов:
— Возьми и коснись тирсом бурдюка с водой.
Дионис сделал вид, что всё это ему послышалось, но ничего не происходило. Но вот он опять слышит голос:
— Возьми бурдюк и налей из него в глиняную чашу для воды.
Взяв чашу для питья, начал Дионис выливать из бурдюка, как он думал, воду.
— И зачем я делаю это я? — задал себе вопрос. Но продолжал лить, и удивился, что вместо пресной воды из бурдюка выливается странная темно-красная жидкость. И он подумал: что это за чудо и что за жидкость такая? Дай-ка я попробую.
Взяв чашу, которая в это время в его руке подрагивала от волнения, он приблизил ее к своим губам. Сначала попробовал на вкус и ничего не понял, сделал глоток, снова не понял, тогда осушил чашу до дна. Тут Дионис почувствовал горьковатый привкус, потом чуть сладковатый, эта темная красная жидкость, проникая в его тело, согревала его, и он испытал некую внезапную легкость от жидкости без названия. Через мгновение тепло начало подниматься, становилось жарче, пока этот жар не проник в мысли. И тут ему открылся новый чудный мир, как от прикосновения бога сновидений Морфея, ибо этот мир, который он видел, не был похож на мир, где жил. С этого момента всё поменялось в его представлениях о мирах. Юноша подумал, что это иллюзия, мираж, что он бредит наяву. Потом стала кружиться у него голова, ему начали слышаться тысячи голосов, и эти голоса что-то обсуждали меж собой…
Не выдержав, пастушок крикнул громко:
— Что со мной происходит?
— Ты часть меня!
— Кто ты? Бог или человек?
— Скоро ты узнаешь одно из моих новых имен.
— Что означает оно?
От этих голосов головокружение стало усиливаться, пока Дионис не упал наземь, будто мертвый… 

3
Так бедняга пролежал на земле до утра. Удивительно, но отара коз не разбежалась, пока он был во власти Морфея. На восходе богини Эос, когда она указала путь Гелиосу, Дионис медленно пробудился, обхватив обеими руками гудящую голову.
— Как сильно болит голова! — воскликнул он. — Что со мной случилось и какой сегодня день? Наступил новый день или нет? Нет! Наверно, день ещё не закончился, подожду до вечера и тогда вернусь в город...
Голова у него болела, и он подумал, что виной этому была красная жидкость, которую он выпил, казалось, совсем недавно. Машинально он схватил свою ивовую свирель и начал играть, пока стадо коз не приблизилось к нему и не выстроилось в виде полумесяца.
И тут произошло странное: пока Дионис играл, часть козлов в его стаде, встав на задние ноги, превратились в полукозлов-полулюдей... Он был поражён этому чуду. Одно из этих существ приблизилось к нему, произнеся:
— Здравия желаю, владыка Дионис!
— Повтори, что ты сказал? — удивленно спросил Дионис. Никто никогда не обращался к нему так и не называл его владыкой.
— Здравия тебе, владыка Дионис! Ты наш господин! Ты наш Бог! Мы — твои верные слуги!
— А вы сами кто такие? — спросил Дионис.
— Сатиры.
— Сатиры? Кто это?
— Твоя свита.
— Моя свита? Да у меня в жизни не было никакой свиты.
— Владыка, поиграй ещё на свирели.
Дионис снова начал играть, и часть коз превратились в красивых девушек с венками из виноградного плюща на голове. Он был поражён их грациозной пляской и ударами в тимпаны. Волосы у них были рассыпаны по плечам, а их наготу прикрывала лишь тонкая прозрачная ткань, подобная шелку.
— А это кто? — снова спросил Дионис.
— Эти твои спутницы, которых зовут Менадами.
— Ах, как они красивы! — воскликнул Дионис.
Снова заиграла свирель, и козлоногие сатиры начали танцевать и плясать вместе с Менадами, попивая из чудесных бурдюков нескончаемую красную жидкость. Так продолжалось несколько часов, пока веселье не прервалось появлением его друзей — Паннуса и Эллина. Они пришли узнать, что случилось с Дионисом, ведь он не вернулся до заката Солнца с доверенной ему отарой коз.
— Дионис! Ты живой? Мы так волновались за тебя! Особенно наш хозяин, когда ты не вернулся с отарой домой вовремя. Что случилось с тобой, почему ты не пришёл до заката Гелиоса? — спросил Эллин.
— А что, прошёл ещё один день? — с удивлением спросил Дионис. — Он ведь ещё не закончился, до заката есть время.
— Ты что, не заметил, Дионис, что прошёл целый день уже, как ты пропал? Все слуги хозяина ищут тебя.
— Странно, а я-то думал, что проспал всего час.
— А где же козы хозяина? — спросил Паннус.
— Да вот же, смотрите: вон они танцуют и поют!
— Но мы ведь видим, что это не козы хозяина, а какие-то странные существа, непонятно откуда. Вроде люди, но с козлиными рогами, а эти юные девушки с венками из плюща на голове и с тимпанами в руках совсем не стесняются показать свои еле прикрытые тонкой материей тела, они подобны молодым гетерам. И что случилось с отарой? — спросил Эллин.
— Это и есть моя отара коз.
— Но мы видим только козлоногих людей и юных гетер.
— Видишь, Эллин, я превратил отару коз и козлов в то, что ты видишь, это моя свита, — ответил Дионис.
— Но как?
— Просто! Я — БОГ!
— Не смеши меня, Дионис! Боги на небе живут, а ты смертен, как я и Паннус и наш хозяин, и все жители нашего чудного города.
— Я тебе говорю, Эллин: Я — БОГ!
— Интересно бог чего: отары коз и козлов?
— Нет! Я — БОГ ОСВОБОЖДЕНИЯ И СВОБОДЫ!
— Чего? Чего? Повтори ещё раз.
— Я — БОГ ОСВОБОЖДЕНИЯ И СВОБОДЫ! — повторил Дионис.
— Освобождение от чего и свободы от кого?
— Освобождения из рабства царя Огига и Свободы жизни.
— Мы что-то пропустили, Дионис? Ты утверждаешь, что ты Бог, а на самом деле ты смертен, как и все остальные. Никто из смертных не видел богов, а по твоей логике ты стал бессмертным, как и остальные боги на Олимпе. Но не смеши нас, Дионис… Какой из тебя бог, не иначе как повелитель мух!
— Паннус, иди ко мне.
— Зачем?
— Чтобы я дал тебе освобождение! Выпей из этой чаши, и ты станешь по-настоящему свободен.
— Да неужели? — и приятели рассмеялись.
— На, выпей эту красную консистенцию.
И Паннус, взяв чашу, пригубил жидкость темно-красного цвета. На вкус она понравилась юноше. И вдруг он почувствовал легкость в душе, словно взмывает в небо и уже видит другие миры и имеет другой взгляд на старый мир. Он кричит неестественно, что уже свободен. Он вдруг понял, что раньше жил в рабстве при царе Огиге, что царь Огиг это тиран, эксплуатирующий их, и что теперь можно брать от жизни всё, что захочешь, и ты свободен и не действует на тебя никаких ограничений, делай что хочешь, веселись и пляши во имя освобождения и свободы.
— Я свободен, Эллин, я свободен!
— И в чем же твоя свобода? Ты и раньше был свободен, и никто тебя не угнетал. Отчего ты думаешь, что ты свободен? — спросил Эллин.
В эту минуту Дионис начал играть на свирели, а сатиры и Менады стали плясать вокруг Паннуса. Сам Паннус тоже принялся плясать и кричать — СВОБОДА! Он был словно сумасшедший. И танцевал непонятный для Эллина танец под мелодию, которую издавала свирель, под мелодию, не похожую ни на классическую, ни на гармоничную музыкальную мелодию, а на какой-то свирепый скрипучий звук, и Эллин решил, что такая музыка вызывает агрессивность у того, кто слушает её.
— Испей чашу, Эллин, и ты станешь подобно богу на земле, и всё будет дозволено тебе, и не будет для тебя ограничений, — радостно сказал Паннус.
Увидев, что произошло с его другом, Эллин так испугался, что изо всех сил побежал прочь от дубовой рощи, где была стоянка Диониса. Он бежал, не оглядываясь назад.
 
4
Как только Эллин покинул место, где находился Дионис, тот, прервав игру на свирели, обратился к своим слугам:
  - Сатиры! Создайте алтарь для жертвоприношения, который будет посвящен освобождению и свободе! Как только закончите, поставьте его на телегу, запряженную волами. Алтарь должен иметь форму круга и быть выполнен из белого мрамора, который можно найти в этих горах. В центре начертите круг с пентагоном!
Через некоторое время сатиры выполнили приказ своего владыки и, взявшись за дело, начали танцевать, играть на музыкальных инструментах и бить в тимпаны. Они водили хоровод вокруг нового алтаря, установленного на повозке с волами. В этот момент Дионис поднял руку, и все остановились.
  - Моя свита! Алтарь, который мы создали, станет нашим новым храмом, посвященным освобождению и свободе! С этим алтарем мы отправимся в наш город и откроем истину свободы нашим соотечественникам. Они не знают этой истины, поскольку находятся в рабстве у царя Огига, который угнетает их. Они ослеплены и верят в мудрое правление своего царя, а он пользуется их кротостью и послушанием.
  - Да будет так, как ты говоришь, владыка! — воскликнул один из сатиров.
  - Итак, во имя справедливости мы начинаем наш поход по освобождению родного города от тирании Огига! — молвил Дионис, обращаясь к своим слугам. И те с радостью встретили эти слова.
  Дионис вновь взял в руки свирель и заиграл. Сатиры и менады присоединились к нему в танце, и их табор начал свой путь от дубовой рощи к родному городу Диониса. Это торжество Дионис назвал вакханалией.
  Во главе колонны шел сам Дионис, за ним следовал его друг Паннус, а также козлоногие сатиры и юные гетеры менады. Каждому встречному они наливали и поили чудесным напитком — нектаром всемогущих богов. И пока они приближались к городу, табор стремительно увеличивался. Из маленькой свиты Диониса он превратился в огромную пьяную толпу, которая танцевала вокруг медленно движущейся телеги с волами, тащившими мраморную глыбу в форме диска с изображением пентагона в центре.
В это время в городе праздновали день богини Афины — самый ожидаемый и сакральный день в году. Люди собрались вокруг храма Афины и начали приносить в жертву гекатомбу в честь богини. В этот миг как раз подошла очередь приносить жертву самому царю Огигу. Однако вдалеке послышался шум, и царь приказал разузнать, что происходит. После жертвоприношения он направился во дворец.
Когда начался царский совет, к Огигу подбежал слуга, посланный разузнать, что за шум слышен за городом, и сообщил:
  - Великий царь Огиг! У ворот города какой-то юноша играет на свирели, а с ним козлоногие существа и полуголые девы, которые поют и танцуют. Также следует огромная толпа пьяных людей, что-то невнятно бормочущих.
  - Как зовут этого юношу?
  - Дионис!
  - Не тот ли это Дионис-пастух, который пасет отару коз?
  - Он самый.
  - Странно, что-то не похоже, чтобы простой пастух смог увлечь за собой так много людей игрой на свирели.
  - Беда, царь! Беда! Пока ты размышляешь о том, кто этот юноша, он поит какой-то консистенцией темного красного цвета всех наших граждан! — воскликнул другой слуга, только что пришедший из агоры.
И было слышно, как перед дворцом огромная толпа уже вовсю кричит:
  - Долой тиранию! Долой власть тирана Огига! Мы не твои рабы! Мы — свободные граждане, мы хотим свободы! Ибо мы узнали цену освобождения из этого бренного мира! Долой тирана! Тиран! Тиран! Тиран!
Испугавшись приближавшихся выкриков, царь Огиг вышел на балкон, чтобы узнать, в чем требования людей и почему они вдруг взбунтовались в этот праздник в честь великой Афины.
  - Граждане, что случилось, и почему вы так кричите?
  - Ты, царь, нас угнетаешь! Ты укрывал свободу от нас. И в этом твоё преступление против собственного народа! — кричал кто-то из толпы.
  - Разве я угнетал вас? Разве не заботился о вас как о своих сыновьях? Вы были свободны, и никто вас не угнетал. Кто вам сказал, что я тиран и нарушаю ваши права? В чем моя вина?
  - Твоя вина в том, что ты царь-тиран!
  - А разве не вы сами выбирали меня своим царем и сами просили управлять вами? Разве я был несправедлив к вам? Чего вы хотите от меня, я исполню!
  - Хотим свободы и освобождения от тебя и твоей тирании.
  - Кто вас на это надоумил, покажите или пусть сам выйдет и представится!
  - Смерти тирану мы хотим! Без тебя жить хотим, ибо мы познали истину в освобождении и цену свободы! — кричала вся толпа.
  И кто-то из толпы подбежал к царю и схватил его за бороду. Все кинулись делать то же самое, и привели Огига к телеге, на которой стоял алтарь во имя свободы и освобождения.
 
5
Дионис наблюдал, как несколько человек ведут к нему царя Огига. И вот царь предстал перед ним.
— Это ты тот пастух, который убеждает наших людей, что они не свободны? — спросил Огиг.
— Я, да не я, — ответил Дионис с усмешкой. — Я — Бог освобождения и всякой свободы. Я стал владыкой этих людей. Я даже выше бога и земных существ.
— Не слишком ли ты загордился, друг мой? Ведь гордость — это путь к падению, независимо от того, на какой высоте ты находишься, — сказал Огиг. — Ты затеял опасную игру. Смотри, чтобы боги не покарали тебя за излишнюю горделивость и головокружительный успех. Они могут как дать, так и забрать. Помни: не стой на пути у богов!
В этот момент Дионис поднес к губам глиняную чашу с той жидкостью, от которой все граждане опьянели.
— Что это? — спросил царь. — И как понять тебя?
— Я предлагаю тебе вкусить освобождение и познать истину свободы.
— Свободы от чего? Я ведь и так свободен, это даровано мне Зевсом.
— Ты можешь стать, как бог, и творить, что тебе угодно, ибо закон Зевса не действует на тебя.
— И как ты называешь эту красную жидкость, которую налил в чашу?
— Божественный нектар или проще вино я называю.
— Я так понимаю: ты уговариваешь меня выпить это самое вино и стать частью твоей обезумевшей свиты…
— Нет, царь, я предлагаю тебе выбор между свободой и смертью. Выпьешь — станешь одним из нас, нет — умрешь на алтаре во имя освобождения.
— Нет, пастух, я лучше умру, как честный человек и с чистою совестью. Я вот что хочу сказать: ты говоришь, что ты свободен, а ты не подумал о том, что твоя жизнь — это нить, которую держат богини Мойры, которые сами же вытягивают и отмеряют, и которую сами же обрезают?
— Это богословская болтовня про Мойры и то, что мы все под их властью. Я лично свободный и делаю всё то, что хочу, и мне чужды олимпийские законы о жизни и божественной власти Зевса. Я сам Бог и выше их. Мне жаль, что ты, царь, неправильный сделал выбор. Мы еще первую жертву на своем алтаре свободы не приносили, и ты станешь первой, ибо нет более сакрального для свободы, как царская кровь.
С этими словами Дионис приказал своим сатирам принести в жертву царя Огига, чтобы его царская кровь омыла алтарь свободы...

6
После того как алтарь свободы был окроплен царской кровью, боги с Олимпа обратили внимание на происходящее в городе. Среди них была Афина, любимая дочь повелителя Зевса.
- Отец, позволь мне отправиться в этот город заблудших овец в образе старухи и предупредить пастуха Диониса, чтобы он не гордился своей властью и не считал себя выше нас, обитателей Олимпа. Если он ослушается, ты, отец, покараешь его. Пусть Тартар поглотит его как бунтовщика против моральных принципов и гармонии во Вселенной. Ведь он хулит нас в присутствии глупых овец, которые поверили ему, и которых уже не спасти от гибели.
- Иди, дочь моя, так как ты у нас самая мудрая, разъясни ему нашу волю. Пусть покается во всем содеянном, и народ также пусть покается, как соучастник в убийстве мудрого царя Огига, к которому мы всегда благоволили.
В тот же миг Афина превратилась в дряхлую старуху и оказалась на главной площади города Агора. Она увидела, как праведный город царя Огига превратился в блудный и постыдный город пастуха Диониса. Юные гетеры-менады совокуплялись прилюдно с гражданами, а козлоногие сатиры занимались мужеложством, не стесняясь своих утех. Даже пара сатиров подошли к ней и хотели надругаться, но она смогла дать отпор им палкой, которую держала в руке.
Тут Афина увидела виновника той вакханалии, что происходит в городе. Она не выдержала и закричала пастуху Дионису:
- Опомнись, Дионис! Боги долго свой гнев не сдержат! Опомнись!
- Это кто меня упрекает в толпе? Покажись мне, кто бы ты ни был! — закричал Дионис, услышав этот призыв.
- Я перед тобой, — тихо ответила Афина.
- В чем ты меня упрекаешь, несчастная старуха? Не мешай освобождать мир от оков Зевса, — гордо ответил Дионис и презрительно посмотрел на дряхлую старуху с горбом и множеством морщин на лице.
- Опомнись, не вставай на пути повелителя всех богов и существ на земле!
- Зевс мне не повелитель, он тиран, он считает нас рабами, а мы не хотим быть рабами, мы желаем освобождения!
- Опомнись, пастух! Не слишком ли дерзко ты говоришь о Зевсе? Ведь он видит и слышит то, что ты сказал. Покайся и призови к покаянию всех заблудших овец. Зевс никогда не держал человека за раба. Он дал ему предостаточно свободы. Но человек выбирает сам, что хочет сделать: добро или зло! За содеянное человеком Аид осудит его в том мире, откуда нет возврата.
- Я сам бог и сам могу отпустить кому угодно грехи.
- Опомнись! Говорю я: боги долго свой гнев не сдерживают. Ты сеешь хаос в этом бренном мире, а Зевс любит гармонию между человеком и богом. Кто научил тебя хаосу? Не сам ли бог хаоса великий Тифон?
- Я говорю тебе, старуха, уходи и не мешай мне освобождать землю от рабства Зевса и всех его прислужников! — и Дионис приказал, чтобы сатиры схватили старуху и вышвырнули за ворота города. И сатиры исполнили приказ Диониса. Насильно вытащив Афину за черту ворот города, она не хотела сопротивляться. Сдержав свой гнев после того, как ее выгнали, она немедленно направилась в близлежащий лес. И вот она стоит у маленькой реки с быстрым течением и ждет. В этот миг Эллин видит ее и приближается к ней.
- Здравия желаю, матушка. Отчего ты одна без присмотра и почему у тебя такой унылый вид? Обидел кто-нибудь тебя, дорогая?
- Да, сынок, обидел в городе царя Огига один пастух.
- Не зовут ли его Дионисом?
- Да!
- Я тоже убежал от него до того, как он начал свое шествие в город по освобождению горожан. Чем могу помочь, матушка, просите, я вам помогу, если это в моих силах.
- Я попрошу тебя переправить меня на ту сторону реки, у меня ведь болят ноги и я еле держусь на ногах, ведь стара я, как вековой дуб в роще.
Забросив Афину себе на спину, Эллин переправил ее на тот берег, ибо так просила его женщина. В знак благодарности Афина подсказала Эллину, где он может спрятаться от бедствий, которые скоро начнутся. Не расспрашивая, что она имеет в виду, Эллин прислушался к ее советам и направился туда, куда Афина ему подсказала. Сама же Афина, как появилась на земле, так и исчезла, и оказалась в чертоге Олимпа у своего отца. Эллин нашел грот и, как только вошел туда, вход в грот закрылся.
В тот миг, когда на вершине власти стоял Дионис и кричал, что он бог, из Тартар вышел Сторукий бог, схватил дерзкого богохульника и вверг его в бездну Тартар, где находится подземное царство Аида. Бог Гелиос испепелил своими ослепительными лучами весь город, а вместе с городом и греховный земной мир, который из гармонии превратился в хаос, а из жара и огненного хаоса в гармоничный новый мир.
А на следующий день Эллин вышел из грота и увидел новый мир, не похожий на прежний, и там же встретил юную деву, которая в скором времени стала его женой. Она была даром богов за то, что нашелся один праведный человек в греховном старом мире, и от них произошли совсем другие люди, которые постепенно, через века, заполнили землю заново…