Птица Семи Небес. Хеллоу В

   
                1.

  Была прекрасная ночь. Одна из немногих, с тех самых пор, когда какие-нибудь бактерии смогли так удачно деградировать в людей. Не спалось. Луна, в прозрачной ночной сорочке,  пройдясь по краю облака, выскользнула из вида, оставив пустой тёмную перспективу окна, упирающуюся лбом в стену собственных иллюзий. Затмение Луны было вызвано ближайшей многоэтажкой, ставшей закономерным    результатом уплотнительной застройки, вызванной жадностью риэлторов и застройщиков каждого свободного куска земли, чтобы плотность населения превысила все возможные нормы.  Народ насильно собирали в большие города, чтобы сэкономить на количестве ядерных бомб стратегического партнёра, для того, чтобы на Земле снова остались в живых одни бактерии и, может быть, по-новому деградировали в людей. Хотя, с точки зрения того, что бомба не попадает в одну воронку дважды, вероятность этого крайне мала. Ну и слава, так сказать, Богу.

 Хотя, по новым данным разведки, мы должны попасть в рай, а те, кто выживет, останутся восстанавливать ад.

 Но, какой бы прекрасной не случалась ночь, она, рано или поздно, заканчивается ужасным утром, сопровождающим пробуждение немым вопросом... Каждого разным вопросом, от «где я», и  «зачем я тут», до «какого художника»?
Вариации между этими вопросами, зависят от времени пробуждения и количества часов  беспробудного сна, а также  просмотренных, во время него, галлюцинаций, именуемых сновидениями.
 
Через минуту я уже включил свет, под надуманным предлогом, продолжив свою никчемушную жизнь, взболтав душу сомнительным напитком, на основе кофейных зёрен.
 Иммунитет к темноте пропал и раздёрнутые шторы открыли для меня моё отражение в уравновешенном, по некоторым ощущениям, окне.
 - Да, - ...

                2.

 Я делал салат. Если я его делал, значит, я делал его для кого-то, возможно даже для таинственной незнакомки.  Можно предположить, что я кого-то ждал. Гостей положено ждать, иначе их появление может оказаться неожиданным...
 Мужской салат, для себя, обычно, готовится сам, прямо в животе. Майонез высасывается в нужном количестве прямо из пакета. Думаю, только для этого такую упаковку и придумали. Просто, берёшь все ингредиенты и в любой последовательности запихиваешь в рот, запивая каким-нибудь напитком. Пищевая ценность совершенно такая же, а времени на приготовление экономится прилично, да и к чему эти долгие, почти  ритуальные, трапезы? Зачем его столько экономить, если без него всё равно будет не обойтись, не до конца понятно, но власть над временем должна согревать душу в долгие зимние вечера окончательного  пребывания на земле бренного тела.   Не плед, не кот и не батарея парового отопления, а власть... Это примерно так же, как экономить электричество, когда есть избыточное производство электроэнергии. Ещё удивительнее то, что тот, кому выгодно, чтобы электричества потреблялось больше, уговаривает потребителя экономить, наверное, никаким загадочным местом,  не догадываясь о том, что его доходы при этом должны будут сократиться.  Раз уж у нас капитаклизьм. Или в этом есть какой-то подвох, или с математикой в школе была какая-то ерунда. Таким уговорщикам нельзя верить. В любом случае, можно ожидать, что всё опять подорожает. Тем более, что по соседству открыли ещё один пункт приёма платежей. Видимо, у кассиров в соседнем отделении, подросли дочки их  нужно обеспечивать рабочими местами.
 А кто-то настойчиво предлагает экономить своё время. Кому и какая в том корысть? Это свободное время нужно будет потом на что-то потратить или заложить в ломбард?  Для чего? Чтобы больше тратить его на работу? 
 Приготовление салата, почти как медитация.  Только нужно очень аккуратно махать ножом и не представлять лишнего, находя  ассоциации у себя в голове.
Вот бы проводить чемпионаты по метанию кухонных ножей.

 На этот раз, в составе салата был консервированные ананасовые дольки. Ананас с майонезом, это незабываемые вкусовые ощущения. В принципе, майонез всегда готов исправить или уничтожить любой вкус. Хозяйкам об этом наверняка говорили на уроках домоводства, основ религии или сексуального воспитания, а так как я человек не учёный, поэтому дошёл до всего сам. Опытным путём. Или где-то услышал, что не отменяет безнаказанных опытов, проведённых  над  ингредиентами, тем более, что ни один из них в результате не пострадал.

 Мне нравилось готовить. Наверное, мне нужно было родиться с кухонными принадлежностями другого пола. Слышал, что сейчас можно их поменять, без особых проблем, но это событие не является приоритетным, да и стар я для этого и нищ.

                3.

 Я ждал Птицу Семи Небес. Она обещала, что прилетит зимовать. Не улетит зимовать, а прилетит.  Поскольку её появление в моём доме, это всегда  долгожданный праздник, я подсчитал, что она прилетит на какой-нибудь из них. Ну не на день же пищевика, в самом деле, её ждать...

 Приближался Хеллоуин.  Сомнительный праздник для наших краёв, но какой уж пытаются привить для использования, как и день независимости с народным единством. За окном, без стыда и совести, краснели клёны, а по окну всё ещё барабанили тяжёлые капли дождя, плавно переходящие в мелкий град и наоборот. Погода была нелётная, но Птицу это никогда не останавливало. Иногда мне казалось, что она не умела летать, но я был ортодоксальным атеистом.
Я достал арбуз, чтобы превратить его в тыкву.  Думаю, это позволительное отступление от атрибутов создаваемого ужаса, в области нашего мировоззрения.
К тому же, будет кому выклевать все семечки и оставить мне  его самую съедобную сочную часть, хотя и немного поклёванную. 

 Птица появилась под утро, как впрочем и всегда она так появлялась, отбив по отливу условным сигналом не частую дробь, напоминающую азбуку Морзе. Распахнув окно, я впустил в кухню плотный холодный воздух, тут же потоптавшимся по моим ногам, чуть не отморозив на них пальцы.

 Эта шутка только для количества букв в этом рассказе.    Эта тоже... И следующая. Наверное.

 Мы приветствовали друг друга, условными сигналами. Любое приветствие, это условный сигнал, обозначающий факт знакомства, а иногда и  радости встречи. Не часто, но иногда, я встречал на улице тех, кого  знал раньше, но они меня не узнавали и даже шарахались в сторону. Внутри себя я пытался окликнуть их, напомнить, что «мы с вами где-то встречались», но рот мой был пуст, в нём не находилось ни каких звуков, составленных в речь,  способных воспроизвести это внутренние  желание. А потом я думал, а что дальше? О чём с ними говорить? Может быть, они тоже так думали, поэтому и шарахались?

 - Что у вас за шабаш на улицах? – Птица Семи Небес протиснулась через приоткрытую створку и взгромоздилась на столе. – Перекрыты дороги, столпотворение страшных тварей с дырявыми тыквами?
 - Демонстрация монстров, полагаю, - предположил я, так как ничего не понимал в этом священном действе с тыквами. Мне всегда казалось, что тыквой нужно пользоваться по назначению, а не так...
 - И ты решил обмануть их раскочевряженным арбузом? – заметила она на столе полосатую ягоду, с произведённой трепанацией, и начала, как курочка по зёрнышку, выковыривать светлые семечки, потому что они слаще. Да и перевариваются, видимо, легче. Так случилось, что птицы не предназначены для употребления всяких там йогуртов. Вот мезим, наверное, могли бы склевать, по случайному недоразумению. 
 - Надеешься, что примут за своего?..
 Я наблюдал за тем, как Птица, с упорством экскаватора, заменяющего, как известно, двоих солдат  из стройбата, освобождает от косточек красную плоть спелой ягоды. Мой наглый хитрый план сработал, правда вся стена на кухне была в кровоподтёках от неустанной работы острым клювом. Ну да ладно. Праздник, всё-таки. И я продолжил нести ахинею тем же курсом.
 
 - Я как раз вернулась из тех краёв, где у восьмидесяти шести процентов населения Хеллоуин происходит практически каждый день, -  Птица сделала передышку на вдох и выдох, чтобы перейти к своей незамысловатой истории.
 Я не стал уточнять, в каком смысле, а весь превратился в слух, чуть-чуть оставив на зрение и приоткрытый рот,
достав алюминиевый портсигар. Я предпочитал золотой, но всех заставили покупать алюминиевые.
 Может быть, у них такой урожай тыкв, что им приходится удалять из них мозги каждый день, чтобы они не завоевали их мир? В принципе, как всегда и было в этом проклятом мире – кому-то жрать нечего, а кто-то продуктами швыряется. 

 - Я тут побывала на седьмом небе от счастья, - начала Птица Семи Небес...
 Удивившись тому обстоятельству, что я, почему-то, оказался не удивлён, она поправилась:
 - На седьмом небе по счёту... - Она проглотила немного воздуха.  - От счастья.
Это было уже ближе к достоверности произошедшим  обстоятельствам. Уже можно было догадаться, в какую сторону от него считать.
Она сделала семь взмахов хвостом, для наглядности.
 Я тут же извинился, что перебил её, но она махнула на меня крылом, чтобы отогнать, застоявшийся между нами, дым и вернуть себя в поле зрения моих глаз.
- Так вот, - Птица поточила ловкими движениями клюв о край стола. На этом месте, мне подумалось, что она легко смогла бы выклевать мне глаз, если бы захотела.
Я положил перед ней брусок, для правки кос...
 – Так вот....

                4.

 - Что это у тебя? – отвлеклась Птица от бруска.
 - Что? – я, обнаружив на своём теле, отпечатавшийся текст с моего постельного белья, немного размазавшийся от моих метаний по постели, и потёр доступное место послюнявленным пальцем, но, не обнаружив ожидаемого эффекта, сам был удивлён, что не заметил его появления, пока умывался. Одно время, модно было иметь обои, постельное бельё и даже туалетную бумагу с принтом старых газет. Говорят, для того, чтобы люди не разучились читать, но наверняка говорить утвердительно об этом нельзя. В стародавние времена, заботились о повышении культурного уровня населения, а не культурного уровня асфальта.  Так, бывает, ляжешь спать, да и зачитаешься на всю ночь. Ходили слухи, что количество разводов из-за этого увеличилось и рождаемость, как-то сократилась. Про туалет я не буду говорить, там любая книга становилась вдвое интересней. С фонариком, под одеялом... 

 - Знаешь, - начала она издалека, - Каждый хочет оставить свой след в истории.
Я не стал возражать, ведь история – не тонкий помол оксида кварца на берегу буйного моря, в покойные времена, омываемый  мутными приливами,  история, это почти что навсегда. Ну, до тех пор, пока её кто-нибудь не перепишет, не уничтожит  или не придумает заново.
 - Кто-то поместил корову в зоопарк и тем стал знаменит, - продолжила Птица. – Кто-то сжёг храм и о нём не забыли, как не старались. Один правил страной сорок лет, другой украл все деньги мира – всё только для того, чтобы быть знаменитым, поставить в чём-нибудь рекорд, добиться славы или богатства, возвысится в своих глазах и, вызвав зависть, стать ориентиром для будущих поколений. Можно срезать все крыши лазером, только для того, чтобы избавится от висящих на них сосулей, но, на самом деле, только для того, чтобы войти в историю. Ведь чтобы мы не делали, мы всё равно умрём, но память о том, что мы когда-то жили, останется. Нормальных людей там будет мало, зато клоунов достаточно. Когда обезьяна получает статус главного бабуина, она старается изо всех сил не дать другим из обезьяны превратиться в человека, а если он уже у неё получилось – вернуть его в состояние обезьяны и наблюдать, как они дерутся из-за куска пищи на помойке, ну, или за что там принято драться в современном обществе. За место под абажуром.

 Однажды, в те далёкие времена, когда мне ещё было приятно о них вспоминать, я познакомилась с одним человеком. Он спас меня, вытащил мой клюв из глубокой бутылки, в которой тот застрял, когда я пыталась докопаться до истины на её дне и заснула от усталости. Мне стало нечем дышать и он разбил бутылку, разлив истину по столу. Потом стал собирать осколки с пола, весь перерезался и истёк кровью у меня на глазах...  Он просил, что бы я, после его смерти, выклевала ему весь мозг. Шутил, наверное.

  - Так вот... - облизнула она свою память...

  - Жил он, как говориться, как все нормальные люди. Числился у мамы подкаблучником, а у жены – маменькиным сынком. Заботился о детях.  В общем, старался быть хорошим человеком, как говорится, достойным сыном, отцом и мужем в глазах окружающих. Но он помнил, что для всех быть хорошим одновременно нельзя, а если и удастся, то в ущерб собственным интересам, поэтому хотел бросить всех и вся и пропасть где-нибудь без вести.
 Тут она щёлкнула клювом, потому что не умела улыбаться.
 - Каждый из них, норовил плюнуть ему в душу со своей высокой колокольни, ведь душа для того и придумана богами, чтобы туда плевать. Потому что, добрым словом сыт не будешь, а денег на всех не хватит.
 Сам он был далёк от всей этой возни, что-то читал, что-то писал, о чём-то думал. Конечно, он не собирался становится писателем с большой буквы, щекотать умы современников одиночными холостыми мыслями,пущенными в воздух, вызывая у читателей головокружение и рвотный рефлекс. Нет. Но кто сможет отказаться от издания собственной книжки, ведь это тоже шаг в историю, хоть неуверенный и нелепый. Никто из домашних не интересовался этой стороной его жизни. Мать он в это не посвящал,та постоянно хотела уложить его отдохнуть, детям не навязывал, так как современник, но почти классик, сказал, что дети не должны любить всякое дерьмо, перечислив в числе приведённых примеров и родителей.  Жена чего только и хотела, так всех накормить, ни разу не поинтересовавшись, что он себе думает.  Посторонние советовали на этом зарабатывать деньги, откуда-то помня, что за книги должны платить большие  гонорары, а не издавать их за счёт автора. Но содержание их тоже не интересовало. Их интересовали чужие деньги.  Он думал, может быть думал, дети скинутся после его смерти и напечатают, но кто знает, кто знает... О чём он думал на самом деле.
 Повесив долгую паузу на облако сигаретного дыма, она сделала напрашивающийся вывод:
  -  Лучше бы, храм сжёг...
  - Да, - ответил я, словно со знанием дела. – Тогда бы и свалить удалось от всех и все узнали, что он ещё и писатель. А какие-нибудь оппозиционные журналисты сделали из него героя, борца с тоталитарным режимом, выбили ему политическое убежище, как в старые добрые времена, цитируя будущую самую известную фразу.

                5.
 
"- Вот так живёшь на белом свете, ешь, пьёшь, черпаешь вдохновение из  великой реки слов, разливаешь их по бокалам буквами, никого не убил, ничего не украл, платил налоги, чтобы спокойно спать, не изменял своей любимой даже с собственной женой... А что если Бога и нет? Что тогда? Всё напрасно, всё зря?
 - Может быть, ты не подставлял правую щёку, когда били по левой?
 - Но меня не били по левой щеке...
 - Вот видишь. Ты прошёл не через все испытания..."

 - Прости, что ты сейчас говорила?
 
  В конце концом, мы устали. Нужно было устроить тихий час. Я булькнул, с тяжёлым выдохом, в кресло, и, пока она добивала арбузные внутренности, задремал.

 Я обнаружил Птицу уснувшей стоя, с клювом, опущенным в цветочную вазу.  Толи ей захотелось пить, то ли она перепутала её с божественным сосудом для вина – неведомо.
Но было красиво - три точки опоры... Статуя прямо.
Мне показалось, что у неё появилась новая дурная привычка.

 Я аккуратно вытащил её клюв из вазы и вытер полотенцем и устроил ей гнездо поудобней на подоконнике.   Она уставилась в окно, наблюдая выключающиеся окна в доме напротив.
 Надо будет спросить, выполнила ли она последнюю просьбу несостоявшегося писателя. Судя по тому, как она обошлась с арбузом, кое-какой опыт должен был присутствовать...

----------

Мороз и солнце. День.
Чудесный повод биться в стену.
И с негой предаваться тлену.

Быть добрым. Выбирать из зол,
По принципу небесной крови,
Пустив ростки на ниве нови.

Смущаясь, каждый божий раз,
Впрягаясь с каждый в частный случай.
Не хочешь жрать, так рот не мучай.

В поисках истины. Во всём,
Кроме вина, латая бреши,
Кало, Камю... Камо глядеши.