Глава 10

Эос была без памяти влюблена в Джона Кьюсака. Был такой больше интеллигентный и загадочный, чем истинно красивый актёр американского кино. Впрочем, с возрастом его ироничное выражение лица стало не просто ярче, а в нём проблёскивали искры дипломатичности, такта и одновременно мистерии сарказма.
В очередном сне они с ним покоряли горные вершины и отправной скоростью был его серебристый AC Roadster Iconic 7 liter V8 RWD 2010 97 место в списке самых дорогих автомобилей мира, стоимостью 750000 $ - 22.5 млн. рублей, максимальная скорость335 км/ч., мощность двигателя 630 л.с. - 630 Н/м при 5500 об/мин., разгон до 100 км/ч.3.9 сек., вес 1600 кг. 0.3938 л.с./кг.
А Алонзо, пусть не наяву, но во сне умудрился остаться неравнодушным к неприятной и циничной подруге Эос, Марии K;;;; и привёл её в салон для новобрачных, где она выбрала белое платье с красными розами. Эос же была во сне волчицей и хотела кусаться, валяясь на снегу.
Закомплексованная в реальной жизни Эос в интернете при случае могла и обидеть, высказываясь чересчур откровеннее, чем следует.
«Путь к сердцу мужчины лежит через ды...ку. Давалки им нравятся. А вот путь к выйти замуж лежит через 5-комнатную отдельную квартиру, крутую машину и миллион долларов, отдачу по первому требованию денег его родственникам... и чтобы теща померла в день свадьбы». Естественно, в ответ на подобные заявления мужчинам ничего не оставалось, как обиженно кинуть что-то вроде «Бред!» Что ж, имея противоположный опыт, Эос каким-то интуитивным и въедливым ощущением жила и хотела, чтобы ей не только вслух, но и мысленно подчинялись неглупые в её понимании люди.
«Дмитрий, что, реально разбираетесь, крупные и широкие кости или нет? Да уверена на 200%, что и при свете 100 ламп не отличите. И да, я не зануда, у меня реально крупные и тяжеленные кости и нет мужика, который бы испортил мне жизнь. И помады страшной нет, а также жмущих туфлей. И себя я не уважаю - идиоты с огромным самомнением таким страдают».
Мужчины всё сильнее и аномальнее боялись лишённую нежности и женственности, а временами и чувства самосохранения девушку. И однажды Эос вздумалось рассказать об этом Эвриту, как достойному, по её мнению, доверия.
Эврит никогда в жизни не хохотал громче и сильнее, а они говорили по видеовызову Вайбера. Эос обиделась, потому что не могла и представить, что тут смешного.
- В тот момент, когда ты встретишь своего мужика, ты услышишь, увидишь, воспримешь как должное его любовь к тебе. Не то чтобы ему будет всё равно, есть ли у тебя серое вещество в черепной коробке, просто то, что находится посередине и, что унизительно и одновременно притягательно, ближе к истине, станет для него важнее и оправдательнее всего остального.
Как бы вычурно и витиевато Эврит ни старался ретушировать смысл сказанного, Эос онемела от смысла понятого.
Теперь Эос знала, что мужчинам, никому из них, нельзя доверять, но ими при определённых талантах можно манипулировать. Жаль, что Эос не умела ни флиртовать с мужчинами, ни держать язык за зубами, имея лицо гордячки, фигуру красивую лишь по причине неизлечимой болезни, а разум и чувства – богини Астреи (справедливости).
А ночью, по прошествии рискованного видеоразговора, Эос увидела мистический, таинственный и жуткий сон: она пошла учиться в закрытый пансионат – виварий, где, казалось Эос, проводились опыты над животными, а на самом деле слушались литературные курсы в виде бесед о писателях, поэтах и личностях, оставивших заметный след в истории. Помещение нуждалось в ремонте лет 80 назад, с потолка сыпалась синяя штукатурка, а на полу, у стен образовались кудрявые и вздыбленные щели. Лампы в коридорах светили тускло, а от этого кралось ощущение испуга, присутствия в фильме ужасов, с серыми тенями и обрушающимися лестничными клетками. На уныло – синих, выкрашенных масляной краской в несколько слоёв, висели не менее мрачные и жизнеутверждающие плакаты о том, что все умрут.
Преподаватели были разные, в-основном, мужского пола и слегка за 40, но их объединяла заторможенность, высокие моральные устои и удивительные способности. Один из них, услышав, что ему пора на лекцию, лёг на пол, вжался в него всем телом, истончился, испарился и материализовался уже в классном зале.