Тропа поиска. 40. Мгновения. Диалоги с Бабочкой

 40

 Старик сидел ошеломленный очевидностью, которую он умудрялся так долго не замечать. Чем была вызвана такая оплошность?  Состояние, которое он недавно пережил, как молния осветила тот мрак тупика, из которого он долгое время не мог выбраться. В нем ли причина, он не мог ответить.
Его размеренный мир рухнул с появлением этой русской. Рухнули его мечты, они превратились в труху, как старая, обветшалая  ткань. Он перестал понимать,  куда он теперь идет.

 Все усугублял доктор, сын его старого  друга, осмелившийся отказаться от традиции предков. Ради любимой женщины он принял другую веру. Совершенно другую. Если бы он сделал это в молодости, не осознавая всех последствий своего шага, он просто бы не обратил на это внимания. Но все произошло осознанно.
События последних лет вовлекали его в круговорот, которым он не мог управлять. После поездки к Великой Белой Пирамиде, в которой он сопровождал эту русскую,  он многое не мог себе объяснить. До ее появления его жизнь протекала размеренно, он сам управлял потоком. За годы алхимической практики он многое освоил, так ему казалось. Его считали главным специалистом в этой области.

 Всю жизнь в его сердце жила надежда на исполнение  мечты. Он поверил в детстве, слушая своего деда, в реальность легенды. Его жизнь имела тайный смысл. Он имел веские основания считать прошедшие годы не зря прожитыми на Земле. Он уже готовился к их завершению, но все перевернулось. Он не мог, конечно, забыть встречу с Дорном и Лао Цзы, когда последний обнаружил к нему полное равнодушие, а Дорн устыдил его одной фразой. Он сделал, казалось, невозможное – этой же фразой он изменил его дальнейшую жизнь.

 Да, все круто поменялось. Он начал учить русский язык с женой доктора. Ее талант и терпение дали блестящие результаты. Он не всегда мог изложить полностью свои мысли, но речь собеседника понимал, как и печатные тексты. Он начал изучать телософию. О размеренной жизни пришлось забыть, как и о своем возрасте. Теперь время не утекало как в песочных часах, уравнивая все прошедшие дни. Время стало пластичным.
Поездка в Москву и Питер, о которой он давно мечтал,  состоялась и дала ему много впечатлений. Его новые русские друзья постарались показать ему очень многое.

 Он рассматривал два символа. Теперь это стало его обязательным занятием. Китайский символ раньше казался венцом, Инь и Янь, этого было достаточно для любых размышлений. Его удивлению не было предела, когда он увидел символ Телософии. Он не сразу мог это принять, но приняв, оценил написанную книгу, до того, как сумел сам ее читать.
 Венец китайской мудрости, его гордость, не был отброшен, но входил в более сложную систему. Это не было сделано случайно, для графической красоты нового символа. Нет, он был в состоянии оценить каждую связь, присутствовавшую в нем. Он не мог сказать о себе, что он постиг новый для него взгляд на мир, в который его неизменно уводил символ Телософии.   Он притягивал его больше и больше, с каждым днем.
Сегодня его работу с символами нарушило странное событие. Он не мог понять сразу, что же произошло, потребовалось время. Он еще не постиг всего в произошедшем в тот момент, но отчетливо понял, что появилось новое измерение.
Он прикрыл глаза, пытаясь в свободном следовании потока увидеть то новое, что он почувствовал. Почти сразу он услышал знакомый голос с хрипотцой, спутать он его не мог:

- А вот этого делать не стоит, неужели ты не постиг границы порога, за которым начинается не твоя территория?
- Дорн, это ты?
- Странный вопрос, пытаешься скрыть удивление? - он глухо рассмеялся.
- Пожалуй, ты прав. Чем вызвано твое появление?
- Я уже сказал.
- Я отметил странное явление при работе с символами.
- В этом я тебя хорошо понимаю. Их символ и мне не дает покоя. В этом направлении тебе продвигаться легче. Ваша традиция работает с символами.
- Но и классическая алхимия, к которой принадлежал ты на Земле, работала с символами. Или я не прав, Дорн?
- Наш подход был иным, отсюда и символизм был иной. Нет, не так. Мы не с этой целью использовали символы. Да и не было единого символа для всех. Много иносказания в наших текстах, - Дорн замолчал, но тут же, продолжил, изменив тему:

- Меня удивило, что ты пытался пересечь границу дозволенного. Оставь попытки следить за этой женщиной, как, впрочем, и за ее мужем.
По- дружески советую. Надеюсь, все правильно поймешь.
- Я не собирался этого делать, - говоря это, он отчетливо увидел связь между тем, что он зафиксировал и парой его русских друзей, - его обдало жаром.
- Вот и хорошо, что понял. Оставь их, займись собой, - его голос стал мягче и все неожиданно смолкло.

В этой звенящей тишине  раскат грома показался оглушительным. Сухая гроза, как ее называют, подкрадывается неожиданно. В этот раз Дорн не захотел отказать себе в удовольствии произвести впечатление на старого алхимика.
 Тот   это понял, подойдя к окну – на небе не было ни единого облачка, лишь стремительный зигзаг росчерком уходил за горизонт. Старик усмехнулся и проворчал:
- Мог бы и не производить этих юношеских эффектов, за кого он меня принимает? – он еще раз взглянул в окно.

Небо имело странную окраску и выглядело как натянутое полотно.