Усадьба деда Ивана

Посвящается памяти моего деда, по линии отца, Девицына Ивана Павловича, урожденного хутора Кокаревка.

Это было в 2017 году. Мы с сыновьями ехали на мою малую родину, к сестре, Татьяне Григорьевне. Мне не давала покоя мысль, что я, уже в пожилом возрасте, не отыскал в своем родном хуторе усадьбу, где был дом моего деда –Ивана Павловича. До 1950 года там жила моя бабушка –Наталья Андреевна. Мой отец её забрал к себе, по старости и болезням, за ней нужен был уход. Хатенку, с крышей из соломы, продали. Дед Иван умер еще в  1937 году, от простуды, а сыновья  Алексей, Михаил ,Илья и Федор  жили в разных городах СССР.
Вся сложность была в том, что на хуторе почти не осталось людей, которые помнили, где была усадьба деда Ивана. В последний день своего пребывания в родном хуторе, я обратился к дальней родственнице Лидии Николаевне. Она вспомнила, что жила бабушка у железной дороги, эта улица так и называется Железнодорожная, а где точно не помнит. Потом она попросила Татьяну Григорьевну, сходи к   Эмме, она наверное помнит, ведь она  живет, на этой улице. Эмма-сноха Лидии Николаевны. Её муж-Александр Николаевич-добрейшей души человек, которого я лично знал и много раз с ним общался, ушел безвременно, лет десять назад.
 И вот под вечер, мы, возвращаясь с Дона, завернули на улицу Железнодорожную. Татьяна  Григорьевна, объяснила преклонных лет женщине, со следами былой женской  красоты, о цели нашего визита. Эмма вместе с  Татьяной стали перебирать своих хуторских, кто в этой хате жил, сначала были квартиранты, а потом хату продали и новые хозяева её разломали, и построил новый дом, который и сейчас стоит, и назвала номер дома.
 Мы поблагодарили,  добрую женщину, за бесценную для меня информацию, и проехали на машине  почти до конца улицы Железнодорожной. Татьяна, как и я, урожденная  этого хутора, с улыбкой показала  рукой, на уютный дом  с тремя окнами на улицу, под ветвями огромных осокорей(тополей).Вот на этом месте и стояла хата под соломой твоего деда Ивана, сказала она.
 Трудно передать то состояние души, когда ты встречаешься с  усадьбой, где жили твой дед и бабушка Наталья, где  родился и вырос твой отец и его три брата. Я стоял на этой хуторской улице и мне представилась картинка  детства моего отца. Из двора, выбегают босиком, четверо ребятишек, Алешка, Михаил, Илья и самый малый Федор. Ребята были дружные и не давали себя в обиду, стояли горой друг за друга, особенно больше всех доставалось меньшому, Федору, он по своему малолетству, еще не освоил всех премудростей хуторской жизни. По этой улице, эта белокурая ребятня гоняла мяч, набитый тряпками или соломой, а впереди для них были жесточайшие испытания:  гражданская война, коллективизация, голод 1937 года и Великая Отечественная война.
 Стоя перед этим дорогим для меня, клочком земли Воронежской, я вспомнил , как дед Иван прививал уважение и почитание,  своим детям к старшему поколению, своего хутора. Для всей ребятни,  на хуторе был неписанный закон,  уважение и почитание старших. Алексей Иванович, старший брат моего отца, рассказал мне свою историю воспитания.
«Идем с ребятами,  по хутору, и загутарились,  и прошли мимо, деда Гриши, участника Крымской войны. Он сидел  на завалинке, и грелся под лучами апрельского солнца. Я был крайний в нашей веселой компании. Дед Гриша, видя  неуважение, со стороны сопливых хуторян,  к своей героической личности, громко позвал меня».
       «Алешка, иди ко мне». «Я второпях, подбежал и спросил « Дед Гриша ,звали меня»? Старый  солдат, потерявший ногу в боях с турками, затянулся самокруткой и как бы думая, что ответить этому мальцу ,у которого вся жизнь впереди ,принял единственное правильное педагогическое решение, он улыбнулся, а потом так виртоузно огрел своим костылем Алешку в ухо ,что тот даже не успел увернуться, а дед Гриша ,неторопливо сказал, «Здороваться надо Алешка»,  и опять затянулся самокруткой. Далее, рассказывает Алексей Иванович, я пришел домой и Наталья Андреевна, видя распухшее ухо своего старшенького, начала меня распрашивать . В это время….в хату вошел дед Иван, с возжами в руках. Он был в сенцах, и все слышал.
Наказание происходило по классической схеме, голова зажата у деда меж ног, портки припущены, и кожанные вожжи, оставляли на детской попе, красно-багрянные рубцы, и  несколько дней нельзя было сесть.
После  этой, экзекуции, проходя мимо Георгиевского кавалера, сидящего на своей завалинке,  Алешка ,учтиво снимал свой картуз и громко здоровался,  «Здравствуйте, дед Гриша»  и не забывал поклониться старому солдату. Ветеран крымской войны, глядя на плоды  воспитания, улыбался в прокуренные усы и отвечал, «Здорово, здорово, Алешка».
Село Охотино.2019г.
P.S.
На фотографии под кронами вековых осокорей, стоит добротный дом с газовым отоплением. Здесь была раньше усадьба деда Ивана