Canis vivus melior est le;ne mortuo
(лат. «Живая собака лучше мертвого льва»)
— латинское крылатое выражение.
Carum est, quod rarum est
(лат. «Ценно то, что редко»)
— латинское крылатое выражение.
Cave canem!
(лат. «Бойся собаки!»)
— на входе римского дома;
употребляется как общее предостережение:
«будь осторожен, внимателен»
1.
Темнота. Во тьме вспыхнули белоснежные с небесным отливом буквы: «ЗАГАДКА». Буквы пропали, и я открыл глаза. Первое, что увидел – стальная решетка. Проморгался. Картинка не изменилась. Все та же решетка. Выходит, из грубо обтесанных гранитных глыб. Больше ничего. Тюрьма. А я в камере. Не спутаешь.
«Посадили меня за контрабанду магическими принадлежностями...» - неожиданно всплыло в памяти, но также неожиданно и оборвалось.
Надо же! Я действительно сижу.
Скосив взгляд, увидел на чем. Старая, обоссанная и заблёванная скамья. Фу! Попытался подняться - не смог. Сил не было. Или на столько ленив стал, что не в состоянии. Даже думать было сложно. Внутри ощущалась пустота и холод. Хотелось тепла, воды и горячего хлеба.
Попытался повернуть голову – получилось. С трудом, но все же. Однако внутри что-то хрустнуло и приглушенно заболело. Пришлось чуть размять шею. Заодно осмотрел «помещение»: темная камера, довольно тесная, во всю её длину скамья, пол холодный, посыпан опилками, а скамья - сеном. Вот и все удобства.
Сквозь старые и ржавые решетки был виден чуть более освещенный коридор. Свет шел от масляных ламп. Света мало, но... я ж в тюрьме.
Издали послышались шаги. Кто-то двигался в мою сторону, шагая в ногу, не спеша и уверенно. Словно и не люди вовсе. Но все же живые. Вот здорово! Хоть какое-то разнообразие.
Через пару мгновений возле решетки появились две фигуры в оранжевых балахонах. Причем не выцветших и не застиранных. Вообще сложилось впечатление, что их только что изготовили – такие они были новые, с виду.
- На выход!
Грубый потусторонний бас поверг меня в ужас. Я словно впервые услышал голос другого человека или существа. Определенно человек так говорить не мог. А может и мог, но что надо сделать с его горлом, чтобы так рычать? Множество вопросов заполнили сознание, требуя ответов, и, не получая искомого, исчезали, толкая рассудок к панике.
Кто я? Где я? Что происходит? Почему я чувствую себя так?
А как я вообще должен себя чувствовать?
Хороший вопрос. Еще бы получить на него хороший ответ. И только железная воля, сжимающая нервы в кулак, удерживала сознание на острие твердой истины: я во всем разберусь постепенно, надо только больше смотреть и слушать.
И тут же пришло успокоение: я буду собирать данные, а уж потом делать выводы и строить планы. Это придало сил. Я глубоко вздохнул.
А это точно тюрьма? Если это ТА сторона, то не удивлен. Вот только встать не могу. Пытался же.
- Живо!!
Я вскочил, как ужаленный. Подошел к решетке и сунул руки между прутьями, дав себя заковать. Странно, но я вроде как знал, что и как надо делать в этом трижды мрачном и печальном месте. Решетка меж тем отошла в сторону довольно резко - едва успел выдернуть конечности.
А что было бы, не успей я их выдернуть? Аж интересно стало.
Жуткий лязг захождения прутьев в стену, наконец, стих. Кажется, он доставил неприятное ощущение только мне, судя по неподвижности конвоиров. И снова пришло в голову, что они не люди. Кто же тогда? Стоило бы выяснить, но сами раздумья об этом навевали буквально панический ужас. И я отбросил размышления, сконцентрировавшись на дыхании.
Что бы не случилось – дыши, подумал я. Копи силы. В конце концов тебе пока ничего не угрожает. А потому – дыши. Копи силы и жди момента.
Тем временем, я вышел в коридор. Бросилось в глаза, что камер здесь много, но все - лишь по одну сторону. На плечо легла тяжелая, костлявая и угловатая рука. Интересно то, что «кости» в руке были из металла. Я скосил взгляд и убедился, что это действительно металлический протез пятипалой «птичьей» кисти. Жуть. Но мало ли?
Меня грубо развернули в нужном направлении и толкнули в спину. Рука с плеча исчезла. Что ж делать, пошел вперед.
Коридор длинный и все же темный. Идти неудобно - мешают цепи на руках и ногах.
Ногах?
Я опустил взгляд и увидел - они действительно закованы. Видимо, и не расковывались, даже в камере. Ну, тюрьма же!
Коридор закончился проходом в стене. За ним смутно виднеется каменная винтовая лестница. Здесь нас встретили еще четверо в балахонах. Двое подошли к нам.
- Следуй за нами!
Один из них схватил меня за цепь, сковывающую руки. Мог бы и не говорить, от рывка я все равно шагнул следом. Упрямиться не имело никакого смысла, и я поплелся как-мог, постепенно разрабатывая непривычные к таким долгим прогулкам ноги. Все это было странно и требовало объяснения, но конвоиры сами по себе вызывали ужас, пробиравший меня до мозга костей, а уж фантазия о том, что они могут сделать в ответ на мои глупые для них и тормозящие наше движение вопросы, могла и вовсе повергнуть меня в панику.
В тот же миг на глаза мне набросили мешок. Или это был капюшон? Две руки легли на плечи и подтолкнули вперед. Мы зашли на винтовую лестницу и долго поднимались вверх. Потом, как мне показалось, был снова длинный коридор. Пару раз останавливались. И… все. Меня грубо дернули и толкнули. Повинуясь, я куда-то сел. Руки расковали. А затем с головы сдернули мешок.
Я зажмурился от яркого света. Здесь были окна! И сквозь них пробивался настоящий дневной свет теплого Светила. Как же давно я его не видел. Не ощущал его присутствия на своем теле. Какое же это чудо.
Немного погодя глаза чуть привыкли к освещению, и я увидел женщину. Прямо перед собой. Вернее, напротив меня. Между нами был стол. Я немного покрутил головой, словно все еще разминал шею. На самом же деле я попытался осмотреться. И тут – взгляду открылось необычное – мой разум, моя фантазия и восприятие слились воедино и построили картинку в моей голове той комнаты, где я находился. Когда сознанию не хватало деталей, взгляд быстро вырывал недостающее, бросая взор на не просмотренные участки помещения. Это было не то что бы странно, - здесь все для меня было странным, - но как минимум необычным. Оказывается, я мог очень быстро осознать где я нахожусь, едва-едва осмотревшись. Каждая деталь скудного интерьера, каждый шов на полу и трещины на стенах, неровность потолка и даже движение воздуха отобразилось в моей краткой памяти. Я словно бы увидел картинку в книге, детально ее рассмотрев. Интересное свойство. Но так ли уж полезное здесь?
Мы были в просторной комнате. Каменный пол и такие же стены с облупившейся краской. Передо мной - широкий стол. Слева и справа от него стоят двое в балахонах. Но это не важно, - все это было где-то на периферии зрения – главное, это она. Женщина по ту сторону простого деревянного стола, заполированного частым использованием писарями, затирающими доски столешницы своими рукавами разноцветных ряс.
На ней был шикарный темно-синий плащ и огромная с чуть изогнутыми полями шляпа, из-под которой чуть выбивался золотисто-рыжий локон красивых, чуть вьющихся, волос.
- Назови себя, - мягко, но с легким нажимом потребовала женщина.
Я было открыл рот, чтобы ответить, что «не знаю», но неожиданно для себя произнес:
- Конфьер Фон Дон Ли Ван… что-то там… Стьюб.
Хм. Так у меня есть имя? Ну надо же. Кто б мог подумать.
- Я пришла тебя забрать отсюда, - сказала она.
Забрать?.. Что-то было хорошее и приятное в этих словах. Впрочим, я так долго был… Где? В тюрьме. А долго ли? Очевидно, что да. Значит, я так долго был здесь что мне как-то все равно. И все же…
Однако меня что-то спросили.
- Но прежде, – продолжила незнакомка, - назови ремесло, в котором ты Специалист.
Всегда какой-то подвох. Мы тебе то, ты нам это. Причем обычно требуют больше, чем предлагают. Закон света. Или мира. Правило подлости.
- Ну-у, - в голове немного прояснилось, и я начал вспоминать. – Я просто хороший человек.
Женщина чуть улыбнулась.
- Не то! – задорно сказала она, и ближайший ко мне конвоир, стоящий за моей спиной, грубо шлёпнул меня ладонью по затылку. Это было ощутимо, и я, втянув голову в плечи, невольно вскрикнул.
- Думай, Конфьер! – строго сказала дама, и по изменившемуся тону я уловил, что ей не понравилось такое обращение со мной.
Впрочем, она лишь удостоила холодного взгляда конвоиров, не проронив в их сторону ни слова, а значит не так уж и не согласна была с их отношением ко мне.
- Я, кажется, отлично владею мечом, - сказал я, взглянув на свои ладони.
Белоснежные мозоли, непреходящие годами, могут говорить только об одном – я часто и подолгу сжимаю в них рукоять. Как минимум продолговатый округлый предмет. Пусть это будет меч. А не...
- Нет, - сказала женщина. - Всего лишь мастер.
Ну хоть Мастер. Уже не плохо. В этом ужасном мире, где в тюрьмах конвоиры ходят с металлическими, «птичьими», протезами вместо рук, не плохо бы мастерски владеть хотя бы колюще-режущим. Но было у меня и что-то еще в навыках. Вот только как бы вспомнить что...
- Еще я хороший наездник. – Внезапно пришла в голову мысль, от чего неприятно заломило виски. - Всадник, если точнее.
- Да нет же, - улыбнулась она. - Просто любитель. Думай, Конфьер!
Всадник. Я езжу на. Именно так. По крайней мере пока. Впоследствии обязательно вспомню на чем. Только дайте мне хоть немного времени подумать!
- Еще я превосходно владею жнецом.
Дикая боль охватила голову. Я скривился в гримасе. Что такое «жнец»? Какое-то оружие? Средство гигиены? Или все же сельско-деревенское орудие труда?
- Только поверхностно, - рассмеялась женщина. - Ну же, Конфьер!
Голова готова была лопнуть. Я в отчаянии обхватил ее руками, но это не помогло и последнее воспоминание постоянно ускользало. Неожиданно в памяти словно вспыхнуло что-то:
- Я - Охотник!
Мне буквально пришлось выкрикнуть, превозмогая боль внутри. Фраза получилась резкой и громкой, но тюремщики не шелохнулись – наверное, это было не в их природе. Девушка же чуть дернулась, но тут же спохватилась, взяв себя в руки.
- Прекрасно! - сказала она. – И, поскольку это так…
На ее лице расплылась теплая улыбка.
- У меня есть для тебя работа.
***
Меня мутило. Забавное, однако, слово – может выражать и прошлое, и настоящее. Иначе говоря, мне было не хорошо. Не то, чтобы плохо, но и не.
Напряжение, с которым я вырвал из памяти крохи воспоминаний, добило окончательно. Усталость клубами накатывала на разум. Все стало вдруг не важно, иллюзорно и скучно. Хотелось тупо упасть, обняв колени, и апатировать, глядя на мир стеклянными глазами. Однако проблески некоего ликования и восторга уже давали о себе знать. Надо же, я вышел на свободу!
Помню, как меня расковали и раздели, заставили что-то подписать. Смочили в какой-то вонючей дряни пальцы и приложили к пергаменту, перед этим скрупулезно его зачитав.
Но я все равно не запомнил. Вроде бы что-то о том, что, мол, виноват, но выпускаюсь под уплату штрафа золотом некой дамой, которой обязуюсь служить какое-то время.
Потом меня подняли на руки, протащили по коридорам, приволокли в воняющую чистотой и ролх'ом комнату, облили парой дюжин ведер с водой, обдавая в процессе каким-то до жути неприятным порошком. В завершении обдули паром и высушили ветром, да накинули какую-то хламиду, завязав на поясе веревкой.
В руки сунули сверток, сказав, что это – мои личные вещи. После чего вытащили во двор и усадили в стоящую там карету.
Боги! Как вкусен был чистый воздух! Свежесть мира, после мрачного застенка, закружила голову и окончательно меня подкосила. Я провалился с забытье и больше ничего не помнил.
Сколько я провел в таком положении не знаю. Но проснулся в дороге. Трясущаяся кабина, два дивана друг на против друга. На одном сижу я, на втором, лицом ко мне, - уже знакомая дама.
Высокая, рыжеволосая красотка с подведенными тушью длинными пушистыми ресницами, внимательно на меня смотрела и чего-то ждала. Самому интересно - чего.
Не понимаю женщин, - мелькнуло в памяти, - не проще ли прямо сказать, чего хочет?
И действительно. Почему нет? Краем глаза я заметил, что по углам диванов расположены окна, которые, впрочем, не создавали освещения. Мало того, что они были занавешены, так за ними еще и было темно. Уже ночь? Сколько же я спал?
- Сутки, Конф, - внезапно ответила дама.
- Эм, - только и вымолвил я.
Видимо, она умеет читать мысли. А судя по ее, пусть и едва различимой, улыбке - так оно и есть. Следовало бы держать их под замком.
- Вот, держи свои мысли при себе, - сказала дама, достав из лежащей рядом с ней сумочки, бумажный сверток. – Все твои мысли, как в открытой книге, можно прочитать по твоему лицу.
Я ощутил запах чуть зачерствевшей выпечки. Хлеб, мелькнуло в памяти. Сознание померкло. Новое для разума, но так хорошо знакомое телу, чувство голода внезапно одолело меня. Я впился зубами в торчащую из свертка корку.
С какой-то первобытной силой я разорвал сверток и принялся поглощать до одури вкусную и такую желанную еду. Слезы потекли из глаз от усердия. Я ел и ел, наслаждаясь этим чувством. Чувством насыщения. Мир вдруг стал добр ко мне. Всех захотелось любить и прижать к сердцу. Когда же с хлебом было покончено, женщина протянула мне жестяную флягу с водой.
- Может быть чего-то желаешь, пока мы едем?
- Да, - уверенно кивнул я. - Надо бы отлить.
Женщина брезгливо отстранилась.
- Мы остановимся на имперской заставе, через некоторое время, - сказала она. - В ночное время в лесу опасно. Бандиты, разбойники, монстры и отверженные. Не зависимо от пола, нас обкрадут, изнасилуют и съедят. Если очень повезет, то именно в такой последовательности. Все спасение только в скорости. Так что потерпишь.
Я нехотя кивнул. Что-то такое о ночных ужасах мелькнуло в памяти. Но все же женщине не было смысла не верить. Я подобрался и, наконец-то, более внимательно огляделся. Карета, обитая мягкими даже не коврами, а подушками что ли? Все розовое и буро-красное. Кругом вензеля и изображения короны. Все вышито золотом. Не бедно живет хозяйка!
Рядом со мной лежал сверток, тот, что дали мне перед поездкой. Личные вещи, кажется. Надо бы их осмотреть, но меня больше занималот другое.
- Куда мы едем? - спросил я.
- В мой замок, - ответила дама.
При слове «замок» воображение сразу же нарисовало величественное строение, с высокими башнями, зубчатыми стенами, на которых несут свою стражу суровые рыцари в доспехах. А над всем этим, возможно, даже какой-то дракон, летающий в небе над самим замком. И мудрый волшебник с длинной седой бородой, живущий в одной из самых высоких замковых башен.
- Уверен, что готов говорить? – вернул меня в реальность голос женщины.
В ответ я осторожно кивнул, сбрасывая наваждение.
- Расскажи мне о работе, - попросил я.
Женщина кивнула, видимо, каким то, своим мыслям, и ответила:
- Надеюсь ты действительно готов к разговору. Хотя я бы предпочла позже.
- К делу, - потребовал я и сам удивился своему напору. - У нас слишком много свободного времени.
Женщина холодно усмехнулась и, пожав плечами, сказала:
- Я выбрала тебя не случайно. Дело в том, что… В общим, если коротко… Словом… Надо убить мага.
- Мага? – переспросил я. - А кто это?
- Его зовут Крист…
- Нет-нет, - перебил я. – Что значит «мага»?
- Обычно это такие люди, - пояснила женщина, несколько удивленно, - найдут артефакт Древних и мнят себя выше остальных. Но этот... этот нашел целую технологию и, с ее помощью, хочет повелевать миром.
- Древних? – снова попытался уточнить я. - А это еще кто?
- И этого не помнишь, - понимающе покачала головой дама. - Это полубоги, жившие на земле до Большого Взрыва. Собственно, они же его и устроили. Мир стал таким, каким мы видим его сейчас. Древние вымерли. Но в земле еще встречаются их артефакты.
- Понятно, - кивнул я. – А что там за… технология?
Женщина задумчиво посмотрела в окошко, и, словно не со мной разговаривая, сказала:
- Есть там одно. Проект, как он его назвал…, впрочем, это к делу не относится и вряд ли твоего задания как-то коснется. Видишь ли, маги увлеченные натуры и частенько одержимы той или иной идеей. Таковыми уж создала нас природа.
- Значит, - подытожил я, - вы хотите, чтобы я убил некоего человека, нашедшего технологию Древних и использующего ее в своих целях. Так?
- Верно, - кивнула она.
- И где же он обитает, - поинтересовался я у женщины, - этот ваш… маг?
- Место его известно, - отмахнулась женщина. - Я думаю снарядить отряд мечников. Ты же – поедешь с ними.
- А мечники без меня не справятся? – искренне полюбопытствовал я.
- Они мечники, - ответила женщина, - а ты – охотник. Вместе у вас должно получиться.
- Хорошо, - сказал я и, положив на колени сверток, развернул его.
Моему взгляду представилась небольшая горка вещей. Это были: пара кинжалов, охотничий нож, два каких-то коротких меча, угрожающего вида, и еще какие-то шарики, колючие «ежики» и странноватые кубики. Поверх же всего этого великолепия красовался прекрасный, двулезвенный меч.
– Это все ваше богатство? - удивилась женщина.
– Уверен, - ответил я, – вертухаи половину разграбили. – Расскажите мне лучше про Криста. Женщина откинулась на мягкую спинку сидения, взгляд ее стал холодным, а глаза – словно бы превратились в стекло. Видно было, что она вспоминает что-то из прошлого, что ей жутко неприятно.
– Крист – выходец с Севера, - сказала она. – По крайней мере, жил там долгое время. Прежде, чем переехать в наши края и встретиться со мной. Целью его приезда, как он мне говорил, были – цветы. Бесов придурок мнит себя выдающимся в мире флористом. Сам же себя именует не иначе, как Садовник. Слыхал ту историю, про парня, нарвавшего цветов в заповедном саду? Ее часто поют менестрели на балах…
***
Целый вечер парню не было покоя от его сестер.
– Сходи, да сходи в чужой сад за цветами.
Уж больно чудесный он был у садовника, живущего на краю леса. Не выдержал брат сестринских приставаний, да и ушел к лесу, взяв острый нож. А сестры ждать его начали.
Но вот час прошел, другой, а брата все нет и нет. Сестры начали переживать. А потом и сердиться. Мол, где же он шляется?
Уже и ночь наступила поздняя, а там и светать стало, а брата все нет. А на утро пришел садовод. В руках у него была корзина с цветами. Он молча и улыбаясь поставил ее на стол и вышел. Посмотрели сестры, а среди цветов – отрезанная голова их брата…
***
– Ты, наверняка, слышал эту историю, - сказала женщина.
Я отрицательно помотал головой.
– Боги мои, - проговорила женщина, - что ж с тобой там делали, в этой Тюрьме?
– Разное, - пожал я плечами. – Так что там с Садоводом?
– С Садоводом все в порядке, - ответила женщина. – С Садовником не очень. Видишь ли, бесов извращенец любит особую жестокость. Хотя нет… - она осеклась, задумалась на мгновение, но тут же продолжила: - Он думает, что делает мир лучше, что его работа важна, и что он – гений искусства.
– Выращивая цветы? – спросил я.
– Выращивая цветы, - подтвердила женщина. – А еще он выводит новые подвиды, скрещивая их между собой. Он всю жизнь посвятил такому занятию. Это он возродил и акклиматизировал многие сорта фруктов Древних. Это он построил устойчивый к сырости питомник для злаковых культур Королю Запада, теплицы для теплолюбивых овощей Царю Востока и дивные сады для гибнущих в условиях засухи цветов Князю Юга.
– Это и была технология Древних? – уточнил я.
– Нет, конечно, - ответила женщина. – Сколько я его помню, он всегда был одержим мечтой – создать новый вид или сорт растений, которые пошатнут мир. Скрестить то, что скрещивать нельзя и получить цветы, прекраснее которых нет и не было на свете.
– Что ж в этом плохого? – удивился я. – Не думаю, что за это следует убивать.
– А плохое здесь то, - продолжила женщина, - что представление о красоте у него было свое. И весьма извращенное.
– Что же он такого сотворил, что его следует убить? – спросил я.
– Он убил моего сына, - ответила женщина, и даже в полумраке кареты я увидел, как засверкали ее глаза – толи от слез, толи от жажды мести.
– Я понимаю ваши мотивы, - поспешно сказал я. – Выполню ваш заказ и убью мага. Но мне нужно больше информации. Это поможет в работе.
– Да, конечно, - согласилась женщина. – Я отвечу на все ваши вопросы. Расскажу все, что знаю и что может помочь справиться с ним.
– Тогда расскажите мне, - попросил я. – Зачем какому-то Садовнику, выращивающему цветы убивать вашего сына?
– Все просто, - ответила женщина. – Крист путешествовал по миру в поисках все новых и новых растений. Много читал. Посещал все без исключения библиотеки, коих осталось так не много в наше время. Он искал рецепты, семена, сами упоминания о новых для него видах. И вот, когда, наконец, нашел, ему понадобились деньги. Много денег. Исследования ОЧЕНЬ дорого стоят! Ну, а я… я была богата и полна иллюзий, а Крист – он был тот красавец, каких поискать. Мы встретились на балу, и я влюбилась. Отец быстро сыграл свадьбу, а сам… как-то неожиданно погиб на охоте. При странных обстоятельствах, разумеется. Не думаю, теперь, что мой муж не приложил к этому руку. Ведь, став главой семьи, он получил в свое распоряжения все наше имущество и накопления, а с таким ресурсом можно создавать все, что душе угодно.
– И что же он создал? – продолжил расспрос я.
– Он скрестил флору и фауну, получив новый вид, - ответила женщина. - Вот только не спрашивай меня как – я в этом не разбираюсь. И, хотя я уверена, что это невозможно, я так же уверена, что видела ЭТО своими собственными глазами!
– Он мог наслать на вас морок? – спросил я.
– Нет. Мороки – явно, не его природа.
– Как погиб ваш сын? – осторожно спросил я.
На какое-то время в карете повисла тишина. Женщина глубоко вздохнула, посмотрев в потолок, вытащила шелковый платочек, промокнула влагу на лице, промокая слезы и успокаивая всплеск усиленно скрываемых эмоций, затем ответила:
– Мой сын стал подопытным Криста.
– Подопытным? – не понял я. – Но для чего?
– Ему нужно было проверить… Люциану как раз исполнилось шестнадцать… - неожиданно лицо ее исказилось в гримасе скорби и женщина быстро спрятала его в ладонях, так часто бывает, когда женщины через минуту заплачут, мне, кажется, доводилось это видеть раньше, вот только не помню где и когда. – Не важно, - наконец сказала женщина, - это все эмоции. Мой сын давно мертв, и я обязательно отомщу за него. Но все же… мне все еще сложно смириться с его смертью.
Я понимающе закивал. Матери, лишившейся сына, не легко, наверное, смириться с потерей, сохранить рассудок или не превратиться в жаждущую смерти мегеру – нужное подчеркнуть. Сам то я опыта в таких делах не имел, и, хотя память я потерял, но что-то мне подсказывало, что матерью мне быть не доводилось. А потому, как оно там бывает у женщин, мне до конца не известно. Однако мотив этой особы мне был понятен.
Значит, надо убить мага. Ну, хорошо. Прекрасно! Значит убьем. Я же не один поеду это делать – со мной будет отряд мечников. А раз так, то дело уже почти сделано. Не могу придумать ни одной ситуации, что бы вооруженное железом подразделение воинов не справилось бы с одним единственным человеком, вся сила и мощь которого – выращивание цветов. Это же просто один человек!
- А сколько человек в отряде мечников? – спросил я женщину продолжая рассуждать в уме о легкости данного задания.
- Обычно десять – двенадцать, - ответила та. – Но я склонна отправить с вами пару дюжин.
Пара дюжин! Да с этим количеством можно и целое имение захватить. Да что там – целую крепость! Правда, это если с умом.
- И сколько платите за эту работу? – ляпнул я, не подумав, и тут же осекся.
Требовать платы за такой пустяк, да еще с женщины, да еще после того, как она освободила меня из Тюрьмы...
- Тысячу золотом, - ответила женщина, - ларец самоцветов и два велеса серебра. Надеюсь, этого хватит за работу?
– …
Подкалывает, что ли? – подумал я. Награда более чем шикарная.
– Давайте-ка кое-что уточню, - сказал я, придвинувшись к женщине поближе. – Моей целью во всей этой миссии является то, что я, с отрядом мечников, разумеется, приезжаю в расположение вашего неприятеля, неким образом убиваю его, возвращаюсь к вам и получаю награду, так?
Женщина утвердительно кивнула.
- И все будут счастливы? – продолжил я расставлять все точки над буквами, где эти точки предусмотрены грамотой. – Разумеется, кроме самого мага.
- Особенно, кроме мага! – выделив первое слово интонацией, подтвердила женщина.
Что ж, теперь в моей голове все встало на свои места. Мне предстоит устроить засаду там, или может какую-то ловушку. А может маг хитер и мне придется его выслеживать «по горячим следам». Мало ли зачем может пригодиться охотник, в моем лице. Видимо, этим и руководствовалась моя вызволительница и спутница, по совместительству.
- Скажите, - спросил я, так как неожиданная догадка пронзила мое сознание острой холодной иглой, - а как вы познакомились с Кристом?
Женщина в удивлении подняла бровь.
- Понимаю, что мой переход от одного к другому был несколько резковат, - сказал я. – Но все же – как вы встретились? Как сошлись на столько, что он даже до сына вашего дотянулся? Обычно колдуны и в дом то не могут зайти без приглашения, а тут…
- Мы работали вместе, Конф, - оборвала поток моих объяснений спутница. – Когда он нашел эту технологию, ему понадобился специалист некоторого уровня, чтобы помочь распознать ее и использовать. Таким спецом оказалась я. На том и сошлись. А длительная работа, как и общие интересы, часто сближает людей.
– Ясно, - я посмотрел на женщину в упор, не отводя взгляда. У нее были идеально голубые глаза. На лице ни одного дефекта, ни одной морщинки или черточки.
- Скажите, - спросил я, - так вы - магичка?
***
Карета неожиданно снизила скорость и постепенно остановилась. Снаружи послышался шум и лязг, которые, впрочем, быстро сменились разговорами.
Моя очаровательная спутница молча открыла дверь и выпорхнула из салона. Я обернулся в сторону дверного проема и увидел несколько необычную для меня картину.
Перед каретой стояло пятеро. По-видимому, люди, вот только с ног до головы они были закованных в железо. Причем, в какое-то необычное железо - в некоторых местах оно светилось, а в некоторых по нему проскакивали молнии. В руках же у них было продолговатое оружие из труб и рукоятей, и лишь двое ближайших к нам держали некое подобие кинжалов. На встречающих не было шлемов, которые идеально бы дорисовали картину рыцарей-латников, и потому я машинально отметил, что пусть даже если они и не были красавцами писанными, то по крайней мере обладали приятной и располагающей внешностью.
Женщина подошла к ним и что-то хотела сказать, но ее вежливо и аккуратно прервали:
- Документы и техпаспорт на карету, пожалуйста!
Не могу не отметить, что голос был приятен и даже в какой-то мере мелодичен. Обладатель такого способен легко расположить к себе, ведь он расслабляет собеседника, который тут же перестает чувствовать опасность и не испытывает более напряженности. Серьезный человек, надо бы с ним повнимательнее. Ведь предупрежден, значит – не восприимчив.
Моя спутница протянула к остановившим нас руку, и, оголив запястье явила их взору нанесенный на кожу рисунок. Им являлся набор черточек одинаковой длинны, но разной толщины. Второй «кинжалоносец» тут же провел над рисунком каким-то, судя по всему, считывающим изображение предметом, утвердительно кивнул на невысказанный им же вопрос и, искренне улыбнувшись, сказал:
- Мы проведем досмотр вашей кареты и багажа, сударыня. Это займет некоторое время.
Сударыня кивнула и, обернувшись ко мне, приглашающе поманила жестом. Я вышел из кареты, и тут же ощутил пронизывающий насквозь холод и сырость. Сознание же мое тут же определило местность и построила в голове картинку, как в тот раз в месте моего заточения, когда я оказался в помещении с таинственной незнакомкой.
Карета стояла у обочины дороги, по обеим сторонам возвышалось строение в виде квадратной арки и больше всего походило на массивный бастион крепости. На его вершине дежурило несколько латников, также вооруженных продолговатым оружием, разве что более длинным, но уже в шлемах. В некотором удалении от дороги располагался лье’овый лес. Видимо, он раньше подступал к самой проезжей части, но был вырублен, так как образованную поляну покрывали пни. Также я увидел заграждения из кольев, собранных вместе на манер «пики-во-все-стороны» и расставленных по всей протяженности вырубки.
Не подобраться, подумал я. По крайней мере, незамеченным – вырубка просматривается с вершины арки полностью. Разве что ночью, когда темно и плохо видно, но мало ли чем вооружены местные «смотрители документов» на этот счет.
Стоп! Сейчас же ночь? Ночь. А почему я так хорошо вижу в темноте?
Строение было отлично освещено, прочь от него во все стороны расходился свет от огромных устройств. Магия? Всего лишь сильные артефакты. Наверное. Но разница хорошо освещённых мест и кромешная тьма ночного леса своим контрастом должна еще больше меня слепить. Однако я прекрасно видел.
Что с моими глазами не так? Или наоборот – так?
Как много тайн, как многое я о себе не знаю. Однако, это приятно, что я такой глазастый. Уверен в будущем я во всем разберусь и все четко и грамотно себе объясню. По крайней мере логично. Ну а до тех пор, надо воспользоваться тем, что имею и собрать как можно больше информации. Ведь мне в этом мире жить…
Я огляделся. С «козел» кареты и ее запятков слезли одетые в кожаную броню вооруженные люди. По-видимому, это была охрана моей спутницы. Все они были вооружены мечами и топорами, но оружие у них находилось в ножнах и чехлах. Наверное, по этому его и не велели сдать. Двое латников отвели их в сторону, в то время, как двое других принялись осматривать наше средство передвижения. В руках у осматривающих было нечто, что я уже видел, когда у моей спутницы считывали с руки рисунок. Вот только этот был гораздо больше, так что проверяющему приходилось удерживать его двумя руками. Он неспешно вел устройством вдоль борта кареты и следил за результатом проверки по расположенному на его корпусе окошку. Судя по всему, увиденное его удовлетворяло.
Оказавшись снаружи нашей уютной кареты, я наконец-то смог рассмотреть ее во всей красе. Это было несколько вытянутое в длину округлое транспортное средство с двумя наружными кабинами и одной полностью закрытой. Кучер соответственно сидел в передней и правил движением, охрана же - в задней. Это было интуитивно понятно по внешнему виду конструкции. Передвигалось же все это чудо на двойной, покрытой резиной, колесной паре, каждое колесо которой достигало в высоту почти половину моего роста, а я не считал себя невысоким.
Кроме нас на дороге никого не было, видимо, по ночам тут особо не принято разъезжать.
- Что-то интересует? - спросил меня латник, на которого я буквально едва не натолкнулся, раззявив рот обходя окрестности.
- Где тут можно отлить? - машинально спросил я.
- Вон, за подсобками, - указал он на строение. - Там все удобства.
Интересно, зачем здесь «подсобки» и для чего, хотел бы спросить я, но в ответ только пожал плечами и направился в указанную сторону. Завязывать разговор не хотелось.
***
Осмотр продолжался не долго, но я успел все, что хотел. Потому, вскоре, мы вновь погрузились в карету и двинулись дальше.
- Кто это были? - спросил я, как только мы тронулись в путь.
- Эльфы, - просто ответила женщина. - Миллиции или, как их еще называют горожане - «милые лица». Заметил, какие они красавчики?
- Я не засматриваюсь на мужиков, - буркнул я.
Женщина тяжко вздохнула, издав что-то вроде «пффф», но все же нашла что ответить:
- Скажи это разбойникам, а то они не сильно то разборчивы.
- А вам доводилось с ними встречаться? – полюбопытствовал я.
- Что вы, что вы, - печально сказала женщина, - я бывала в компании людей, которые с ними сталкивались. Печальное зрелище.
- Бывает, - мол понимающе кивнул я. – Мне так мало известно о мире.
- Ты только что вышел из Тюрьмы, - напомнила женщина. – Это как бы нормально.
- Я совсем ничего не помню.
- Это нормально, Конф, - успокоила меня спутница. – Все заключенные после освобождения жалуются на потерю воспоминаний, если их освобождают досрочно. Наверное, это как-то связано. Не знаю точно. Но память вернется со временем. Не переживай.
Я улыбнулся. Это были поистине прекрасные новости. А то уж я как-то занервничал уже.
- Отлично, - сказал я. – Но все же не могли бы вы немного поспособствовать возвращению моих воспоминаний?
- Каким образом? – поинтересовалась женщина. – Я могу погрузить тебя в недра твоей памяти, но тогда о твоем прошлом скорее узнаю я, а не ты.
- Не о том речь, - улыбнулся я, что б как-то сгладить момент. – Расскажите мне о мире?
- О мире? А что бы ты хотел узнать?
- Честно говоря все, - признался я.
- Ну, - задумчиво произнесла женщина, слегка склонив голову и взглянув в занавешенное окошко, - наш мир, на сколько мне известно, появился в результате Большого Взрыва. До него жили Древние, которые этот взрыв и устроили. Теперь тут живем мы.
Моя спутница отвернулась от непроницаемого взгляду окна и посмотрела мне в лицо:
- А если хочешь подробнее, то обратись к моему замковому Вещателю Ксардасу. Уж он то точно прольет свет на все твои вопросы мироздания.
– Да мне б чего попроще, - признался я. - Вот, например, почему наша карета едет без лошадей?
- А ты помнишь, кто такие лошади?
Я пожал плечами, не найдя что ответить. Само слово всплыло в памяти как-то внезапно. Я даже не придал ему значения. Больше всего меня удивляло почему-то, что наше средство передвижения не имеет какого-либо привода, и почему-то он должен был иметь именно живой вид. Странно. Однако странность возникла лишь теперь, когда я об этом задумался.
Женщина снова вздохнула.
- Лошадей, в твоем понимании, как и прочих животных Древних, уже нет лет триста-четыреста. Все они вымерли или были съедены. А карета движется при помощи своего движителя. Это мощь, заключенная в железе. Она и толкает колеса. Все просто.
- Не сказал бы, - озадачено произнес я. – Но спасибо и на этом.
За окошком все так же было темно, а едва слышный шум нашего движения по дороге был с трудом различим, даже если прислушиваться, пытаясь его определить, зная, что он есть. То ли дело легкая тряска. Наш транспорт явно имел не плохую амортизацию, но она все же присутствовала.
Какое-то время мы ехали молча, а потому я старался хоть что-то разглядеть снаружи. Но не смотря на мое «чудесное» ночное зрение, сквозь окно кареты я с трудом что-либо разбирал. Видимо, это не простые окна, и полюбоваться мне нечем. Скучно.
Я уже выспался, а потому в сон не клонило. Спутница же внимательно следила за каждым моим движением. Не думаю, что она таким образом исполняет обязанности конвоира. Скорее это что-то дамское.
– Ты был в Тюрьме, Конф, - наконец, сказала она.
– Спасибо, я заметил.
– Не груби, - отрезала женщина.
– Даже и не думал.
– А стоило бы, - сделала замечание женщина. – Думать вообще полезно. И, кстати, если не желаешь грубить, начни обращаться более вежливо. Или хотя бы делать вид.
– Например?
– Например, - поучительно начала женщина, - воспитанные люди, а также те, кто не хочет отхватить подзатыльник, как ты тогда в застенке, при обращении к Высшим, Благородным, высокопоставленным особам, а также дамам, говорят «идель» - это имперское слово со значением «властительница», «хозяйка». В нашем свете — это вежливое обозначение женщины, особенно из высших слоёв общества, а также аристократический титул, употребляемый с именем.
- Надо же, - хмыкнул я. – Какие подробности. Но спасибо, что предупредили. А как же называть «хозяина»?
- Хозяина? – уточнила женщина, или уже «идель»? – В смысле, мужского пола?
- Да, идель, - улыбнулся я, смакуя новое и необычное для меня слово.
- Мужчин следует называть «рэс», - просветила женщина. – Это почётное именование мужчины в имперском мире, имеющее два значения — титул и обращение. А также это почётная приставка к имени лиц.
- Разумеется, лишь «при обращении к Высшим, Благородным и высокопоставленным особам»?
- Именно! Вижу, ты схватываешь на лету.
- Я молодец?! – улыбнулся я.
- Не особо. Просто дольше проживешь.
Я глубоко вздохнул.
- Вы кажется хотели что-то узнать?
- Да, - сказала моя спутница. – Пока мысли о Тюрьме не выветрились из твоей головы, расскажи, что там?
– Там?.. – я даже как-то растерялся.
А правда, что там? Знаю, что посадили, очнулся в застенке, предположительно даже за контрабанду, а вот остальное…
Память как-то странно щелкнула чем-то где-то в голове и сознание прояснилось. Я вдруг неожиданно для самого себя начал вспоминать череду событий.
- Это долгая история, сударыня, - начал я, и тут же внезапно продолжил: - Посадили меня, как сейчас помню, за контрабанду магических принадлежностей...
***
…Как вы знаете колдовство бывает разным и один из его видов – вещественное. Ну, или, как принято говорить, Магия вещей. Вот и мы с подельником решили неплохо на том подняться. А довелось нам податься в Майнеры. Ну, это люди такие. Не суть. В общем, пошли мы на промысел. А именно – в копатели артефактов.
В ту пору Венценосный Князь Юга решил отправить экспедицию к развалинам некогда затерянного в пустынях Кор и Дор древнего города. Назывался этот город толи Этаж-Махал, толи Стажотматал, а может Эхо-Краж, не помню уже. Но «махал» там точно было. Хотя кто и чем – о том Древние, как известно молчат.
И вот издал, значит, Князь указ, начислил денег на это дело, да и людей отрядил. Отряженные, ему тут же доложили, что «с лопатами договорились». А южане еще те «Говорящие с лопатами», ну, знаете таких? Сидят во дворцах, да городах покрупнее. За стены не выходят, а потому жизни не знают. Чиновники, одним словом. Им бы в компанию какую крупную сунуться, либо «одержимых» нанять… это такие ребята вольнонаемные. Идею какую-то преследуют, хотят каких-то там богов раскопать в песках. Толи сектанты, толи знают, чего, что нам не известно.
В общим, чинуши все сделали как нельзя худо – деньги разворовали, а наняли каких-то «тендеров». Кто это? Я не в курсе. Но те обошлись им на много дешевле рассчитанного. А это значит, что? Это значит излишки денег можно растратить и сказать Князю, что все ушло на дело. Осталось только город раскопать.
А не тут-то было! Эти «тендеры», вольнонаемные, пропали со всеми, выплаченными им деньгами. А кто раскапывать город будет – по-прежнему неизвестно. Точнее известно, но тех уже – ищи ветра в поле, как у нас говорят. Или, как говорят у них, – в пустыне. Вот и кинулись чинуши к тем, кто обитает на черном рынке и греется на черной бирже. Нашли одного из уважаемых в низах дельца, да и давай звенеть, что город затерянный полон золота и халявной энергии. Того золото не прельстило, а вот энергия – пришлась по вкусу. Кто в наше время не хочет заполучить пару лишних энергоячеек?!
Словом, взялся делец за работу, - кстати, его тоже можете называть «черным», - но… понятное дело, сам копать город не кинулся, а передал дело своему доверенному. Тот оказался человеком предприимчивым, все грамотно рассчитал, да просчитал. Он то, через третьих лиц и вышел на моего подельника, а тот на меня. Мы с полубратом неразлучны были, как попугаи. Ну, знаете, такие бывают…
Но-но! В мужеложцы не записывайте, мы друзья – не разлей вода! Всюду вместе с детства! А то, что вам подумалось – не ко мне.
Пообещали нам за работу, в общем, монет отсыпать старинных, да самоцветов каких, а случись такому, что ценные артефакты найдем – и того вдоволь отвалят.
Трепанули, конечно. Но да кто знал? Мне-то виделось, что не станут чинуши, а тем более «деловые люди» черных кругов, простых людей обманывать. Вот и отправились мы с экспедицией, в которую вошли - пара бугаев того «доверенного», Следопыт, погонщики Стальных волов, сами волы и пара Слонов с охраной. Даже одного боевого Единорога Князь выделил. Ну, и мы с побратимом, как представители копающей интеллигенции. Ловко мы с малым Кротом умели управляться, потому больше двух человек нам и не потребовалось. Очень уж хотелось на старинный город поглядеть, да артефакты Древних пощупать.
На деле все вышло банально - кинули нас. Не всех, конечно. Только меня и побратима. А случилось это так: дело мы сделали, даже раскопали там, что-то. Вот только не энергоячеек, не самоцветов, там не было. Правда были артефакты, но их тут же арестовали полевые командиры нашей охраны, которые, естественно, оказались гвардейцами Великого Князя Юга и еще едва ли не главными над всей этой экспедицией, о чем мы с побратимом, разумеется, до этого момента не знали.
Нам было сказано: «Спасибо за работу. Вот вам какие-то деньги, пара сувениров и немного памятных призов. Всего хорошего!» И, чтобы мы не вздумали возмущаться, - пригрозили расправой и волшебными пенделями. С таким исходом мы были крайне несогласные. А потому направились к тому поверенному дельца, который нас нанял напрямую, а потом и к самому черному дельцу. Но если первый нас просто послал подальше, то второй едва ли не пригрозил, да что там, не двузначно попытался нас убить.
Ну… естественно, мы втихую обнесли сундуки с раскопанными артефактами. Нам же что-то все же причитается за работу, верно? А, согласно чувству справедливости, нам должны были отдать то, что нам было обещано при найме. К нам подошел человек, сказал, что есть работа и требуемся мы с побратимом, чтобы эту работу делать, а поскольку мы такую работу делаем хорошо, например, в силу того, что у нас есть целый Крот, то нам за работу будет дано то-то и то-то. Значит, если нами работа выполнена, и выполнена как надо, а тем более – хорошо, то… в сундуках Великого Князя Юга лежит наша награда, которую мы почему-то недополучили. И если мы вспомним, что вскрытие сундуков и тайное проникновение в стан противника – это наше с побратимом все, то, как нам всем справедливо кажется, грех этим не воспользоваться.
А поживиться там было чем. Во-первых, мы взяли только то, что нам положено по контракту, во-вторых, то, что нам полагалось за некий моральный ущерб, о котором мы не могли не вспомнить, когда под нашими руками оказалось приличное количество ништяков, как говорили Древние, ну, а в-третьих – мы брали только мелочами, а не крупными и заметными предметами, понимая при этом, что большие и заметные вещи мы попросту не продадим на черном, а уж тем более на обычном рынке.
Однако, если чинуши Юга и не заметили сильной недостачи, что странно, то уж делец и его подельники, тщательно перебравшие наши общие находки, тут же определили недостачу. И уж тем более определили, кто виноват и что с нами делать. Ну, и в лучших традициях теневого братства, нас прижали руками законников. Я получил срок, а полубрата - полубрата отмазали, отправив в армию императора, куда-то на дальние рубежи, охранять границы империи. Тут и завершилась моя вольная жизнь, хотя, все что не делается – все к лучшему, так я пережил Большую зиму…
***
- Забавная история, - разочарованно сказала женщина, когда я закончил. – Но мне все равно. Один вопрос – как звали главу экспедиции?
- Натлус, - ответил я. – Бастард Великого Князя.
- Угу, - кивнула женщина и, достав пудреницу, взглянула на себя в зеркальце, принявшись что-то там себе напудривать.
В смысле, тебе все равно?! А чего тогда спрашивать? Загон у нее что ли такой? Или это чисто бабское?? Кто поймет этих женщин?! Все ни как у людей…
Мысли расплылись по сознанию, а вот сознание – медленно отключилось. И я провалился в сон.
Я так и не получил ответа на свой вопрос. И, судя по тому, что я снова отрубился, - бес её знает – магичка она или нет. Сие могло случиться, как по воле ее чародейства, если такое у нее присутствует в наличии, так и от того, что я просто очень устал. После длительного заточения тело быстро расходовало силы, а потому не удивительно, что лимит бодрствования так быстро исчерпался.
Я буквально провалился в глубокий сон, так как льющийся тысячами запахов свежий воздух, после долгих месяцев затхлой камеры, вполне способен усыпить почище любого зелья. Да и сам я не почувствовал никакого на меня воздействия. Хотя, о чем это я? Будь я и околдован, вряд ли бы это определил.
Да к бесам эти рассуждения! Спать на свежем воздухе было приятно. Последний раз я так спал - даже не помню, когда.
Пробуждение же мое было весьма приятным.
Карета стояла. Её дверца была распахнута настежь. Наверно, мы приехали, так как моей спутницы не было рядом. А снаружи было светло, слышался шум голосов, лязг железа и приглушенный говор мужчин и женщин.
Я приподнялся со своего места и только сейчас обнаружил, как сильно затекло мое сидалище от неудобной позы, в которой я находился всю поездку. Но разминаться было особо негде, и я, подхватив сверток с вещами, не спеша выбрался из транспортного средства.
В лицо вновь пахнуло забытым со вчерашнего дня ароматом свежести и жизни. А жизнь пахла дерьмом. Причем именно в прямом смысле. Это особенно ярко воспринимаешь после заточения. Ароматы затхлости и постоянства гнетущей обстановки либо лишает тебя всякого обоняния, либо, если и оставляет у тебя чувство запахоощущения, то какое-то притупленное и невосприимчивое ни к чему. Но стоило мне попасть в окружение свежих запахов, как волны концентрированных ароматов, подобно дурману, обрушились на меня и мои ноздри, - в особенности мои ноздри, - сбивая с ног и кружа голову. Сказать, что я бал рад – ничего не сказать.
И я вышел на свет.
Меня окружал обычный замковый двор. Не совсем то место, где принимают высокорождённых гостей или высокопоставленных сановников. Почему-то это сразу пришло мне в голову, словно данное знание было весьма хорошо известно. А известно мне было то, что вышеперечисленные люди обычно принимаются с главного входа в самую большую, а потому главную башню Замка.
Я встряхнул головой. Яркое светило ослепило на миг, и я потерял способность видеть. А потому сознание мое заполонили подобные мысли. Когда же зрение вернулось, я огляделся.
Вокруг была весна. Двор замка, посреди которого стояла карета, был похож на широкую городскую улицу, или даже огромную залу без крыши. А что? Хорошее сравнение, здесь были стены, образованные стенами строений и подсобных помещений, которые были выложены из камня и строились заведомо так, чтобы, в случае осады, стать укреплениями для защитников данного исполинского сооружения; а еще здесь был настоящий каменный пол. Прям как в Застенке. Меж глыб виднелся забившийся песок и дерн. Однако поверхность была заботливо выпрямлена, словно строители стремились добиться идеальной плоскости. Зачем? Возможно, так было нужно хозяевам, которые заказывали подобное наличие.
В «стенах» двора были арки, проходы, двери и даже окна, за которыми виднелись работающие люди. Здесь была кузня, бочарня, ремонтная мастерская, каменолитня, гончарня, каретный цех, бронная и даже животноводческая ферма. Везде трудились мужчины и женщины. В основном, конечно мужчины, а женщины больше трепались, отвлекая мужчин от работы. Судя по корзинам в руках, я определил, что здесь есть прачки, кухарки и еще какие-то дамочки с соломенными торбами. Кое где виднелись входы в, продолжающие двор, башни. Одна из них была явно расположением охраны или даже дружины замка, так как у ее входа дежурило двое стражей в полных кожаных доспехах и вооружении. Скорей всего там были казармы и оружейная. Но были еще несколько входов, которые вели в не охраняемые расположения кого-то или чего-то еще. Двери у них были то деревянные, а то и металлические.
Я обернулся и посмотрел на карету. Это было печальное зрелище.
С приходом тепла, влага обильно наполнила почву и дорожный грунт, некогда скованный зимними морозами, превратился в нечто необъяснимое. А частое движение повозок, вроде нашей кареты, замесило его в ямы с жидкой грязью. И вот, по такой весенней хляби, всю ночь мчалась наша карета, в итоге покрыв себя слоями отборного дерьма. Понятно, что это глина, пыль, вода, почка и песок, но вот смотрелось это – не передаваемо. Я понимал это, так как наблюдал сейчас остатки брызг, обильно покрывавших борта данного транспорта. Иной сартир выглядит чище, чем обляпанная грязью карета передо мной.
- Охотник! – позвал меня молодой, юношеский голос. – Эй, охотник!! Оглох что ли?
- Мм? – посмотрел я в сторону, откуда меня окликнули, и увидел…
- Чего надо, нуб?! – вырвалось у меня неожиданно, словно бы само-собой.
Это слово всплыло у меня в памяти, так как передо мной был человечек, малой годами, да разодетый в бардовый бархат, из которого были сшиты штаны и какое-то подобие сюртука, а на голове красовался странноватый для моего понимания беретик. И был человечек… какой-то крохотный.
- Что-о?! – недовольно протянул в ответ тот. – Какой я тебе нуб?! Я уже взрослый мужчина!
- Разве нет?! – ухмыльнулся я. – Ты едва ли мне по грудь!
- Мне уже двенадцать! – гордо сообщил мне собеседник. – И я очень быстро расту! А вот ты – лучше уже не станешь, старый пердун!
- Чего это я старый пердун? – возмутился я. – Перед тобой молодой мужчина в расцвете сил! И сложен я, может, не лучше, но и не хуже среднего человека. А вот ты еще – так, мелкорослик.
- Я – паж! – гордо заявил «мелкорослик». – А чего ты добился к своим годам!?
Увы. Я развел руками. Может чего и добился, да только память предательски отказалась мне это напомнить.
- Я вроде Охотник, - вспомнил я, но пажу еже неинтересно было со мной спорить.
- Госпожа маркиза распорядилась принять тебя в отдельных гостевых покоях, - сказал он.
- Кто? – не понял я.
- Госпожа маркиза! – повторил мальчишка, прибавив в голосе громкости. - Оглох что ли?
- А кто это? – попробовал уточнить я.
В ответ паж глубоко вздохнул.
- Ты забыл кто привез тебя в свои владения? - спросил он.
- А! – дошло до меня наконец. – Так значит она маркиза…
- Меня предупредили, что ты блаженный, - сказал паж. - Ну чего встал? Оробел что ли? Следуй за мной! Я провожу, а то еще заблудишься в наших коридорах, «охотник», - с насмешкой добавил паж.
Я хмыкнул и поплелся следом. На меня посматривали все. Словно двор резко позабыл о своих делах и полностью озаботился лишь моей скудной персоной. В принципе, так оно и было – людям скучно заниматься рутиной, а тут как никак что-то новое. Или кто-то. Но, судя по отпускаемым шуточкам в полголоса, я все же «что-то». По крайней мере в их глазах. Что ж, ладно. Будем зарабатывать репутацию постепенно. Если, конечно, мне будет в том нужда.
Молча шагая по лишенному какого-либо настила двору, я то и дело перешагивал через лужи и ямы с грязью. Пару раз я поскользнулся и едва не выронил меч, вызвав тем самым взрыв хохота дружины, покуривающей неподалеку в сооружении вроде беседки. Видимо, она и была для подобного предназначена. Пожав плечами, я продолжил путь к заветной двери в строение и все же достиг его так ни разу и не упав, чем явно вызвал разочарование у скучающих служивых.
Мальчишка распахнул передо мной дверь, и я вошел внутрь. Первое время я был словно слепой – после залитого светом двора здесь было темновато. Когда же зрение восстановилось, я увидел просторный холл. В центре стояли деревянные столы и лавки, огибая со всех сторон некую статую-фонтан, которая, впрочем, сейчас не работала. Столы были покрыты подобием скатерти, на них стояли вазы с цветами и фруктами, лавки же – покрыты мехом и шкурами каких-то животных. А со всех сторон, в окружающих залу стенах были расположены двери. Куда вели – непонятно, так как все были закрыты и табличек с указанием или каких-либо надписей не имели. А вот в противоположной входу стене расположилась арка, за которой была заметна лестница наверх.
Паж последовал именно к ней, я же – соответственно, за ним.
- Это комнаты дворовых, - пояснил паж на не высказанный мною вопрос. - Здесь живут мастеровые и приблудные. Местная челядь живет этажом выше.
Мы поднялись по лестнице на третий этаж. Минуя второй, я увидел сквозь арку точно такую же залу, как и на первом этаже. В точности. Разве что убранство здесь было менее дешевое. Скатерти белые, цветы и фрукты такие же, но сплошь в красивых резных вазах. Вместо лавок – удобные даже на вид диванчики, а вместо шкур – пледы. Статуя-фонтан так же не работала, но уже больше походила на произведение искусства, чем на некий функционал.
Третий этаж был весьма неплох по сравнению со вторым этажом, а уж по сравнению с первым и вообще богато. Здесь были резные столики, стулья и вместо статуи – нечто вроде стойки бара. Дверей здесь было на два порядка меньше, чем на первом этаже. К одной из них подвел меня паж.
- Это твоя комната, - пояснил он. – Можешь выпить и отдохнуть, внутри найдешь чистые простыни, горячую воду и все что может понадобиться для приема ванны и туалета. Обед - по сигналу гонга в холле, можешь занять любой свободный столик, кроме самого дальнего – там сидит барон Де Баф Ер, он ревностно относится к своему месту. Приведи себя в порядок, выспись с дороги. Можете даже побродить по башне. Позже тебя вызовет к себе мист Кастелян. У него есть к тебе вопросы и наставления. А к ужину – маркиза ждет в Большой Трапезной, это выше этажом, но я не рекомендую идти туда одному, тебя проводят и представят.
- Спасибо за столь длинную лекцию, - поблагодарил я и толкнув дверь, увидел свою комнату. Так вот что скрывалось за дверями! Впрочем, все очевидно. Как же здесь все просто и бесхитростно.
Комната представляла собой прямоугольное помещение с одним окном в дальней стене. Внутри была деревянная кровать, пару кресел, стол со стулом, одежный шкаф, деревянная бадья с горячей водой, так как от нее поднимался пар, и пара ведер, в одном из которых было нечто пенное, а в другом какая-то муть. Собственно, все. Ах да – освещало все это убранство странной формы лампа, в настоящий момент – бездействующая.
- Если что понадобится, - сказал паж, - над столом шнурок. Дернешь трижды – придет слуга-распорядитель. Дернешь дважды – служанка-горничная. Дернешь один раз – никто не придет, решат, что случайно задел. Потому нечего надергивать без меры.
- А как позвать тебя, если что? – спросил я пажа.
- Никак, - ответил тот. – Я не прибегаю по звонку. На кой бес я тебе могу понадобиться?!
С этими словами он удалился. Я же – осмотрев комнату еще раз, подошел к шкафу и распахнул его дверцы. На меня смотрели полки с одеждой. Одного взгляда хватило, чтобы убедиться, - здесь лежало пара полотенец, два комплекта нижнего белья, простые ситцевые брюки, пышная хлопковая рубаха, странноватое подобие жилета и легкая куртка, по соседству, в отделении для верхней одежды, висело некое подобие домашнего халата, а рядом – простой, но весьма удобный на вид камзол. На нижних полках стояли кожаные полусапожки и невысокие башмаки видимо, для прогулок по внутренним помещениям замка. Ну что сказать? Мне здесь нравится!
Скинув с себя одежду, я первым делом убедился, что налитая для меня вода имеет достаточно комфортную температуру, после чего смело шагнул в бадью с водой. Ох, это было не передаваемо! Впервые за… сколько-то времени… я ощутил удовольствие от мытья и купания в ванной. И хотя здоровенная лохань больше была похожа на высокое корыто или здоровенный таз, я блаженно плескался в нем около часа, после чего пошкрябал себя во всех местах приготовленной щеточкой, вспенил жидкостью из первого ведра и ополоснул из второго. Когда же я наконец вылез, то долго растирался длинным и пышным полотенцем, смакуя каждую минуту, проводимую в этой комнате, в покое и удовольствии от таких простых человеческих вещей, как гигиена и чистота. Закончив свой ритуал омовения, я набросил халат и… решив немного передохнуть после ванны, завалился на кровать.
Было хорошо.
Наверное, я все же задремал. Меня разбудили голоса за дверью, какой-то шум и ощутимый удар гонга. По ходу обед. Интересно, что про обед я вспомнил сразу, а вот где я нахожусь?..
Нехотя поднялся, силясь вспомнить, где я и что происходит. Расслабившись в комфорте цивилизации, я толи забыл, толи стал туго соображать, и лишь голод заставил побороть лень и одеться, как подобает нормальному мужчине, собирающемуся выйти в свет и представиться приличным людям.
Подойдя к шкафу и открыв дверцу, я снова окинул взглядом расположенную там одежду. Пожалуй, штаны, рубаха и жилетка будут вполне подходящей одеждой для знакомства с башней. Сапоги - слишком закрытая обувь для внутренних помещений, а потому сойдут и башмаки. Отличная, свободная обувь для чистых полов, без уличных луж и сырой грязи.
Переодевшись, я осмотрелся. В новой одежде я выглядел странно до неприличия. Ну, или я просто разучился нормально одеваться. Изменчивая память все еще не проясняла моих старых привычек и манеры одеваться. Потому, доверившись вкусу местных хозяев, подтянул все ремешки, тесемки и пряшечки, подгоняя одежду под свой размер. НЕ важно, какой был у меня во всем этом вид, главное, что сидело на мне отлично. Потому я еще раз заправился. Прогладил ладонями складки на штанах, повертелся, убедившись, что ничего на мне не весит, не бренчит и не болтается. Затем вышел в холл.
- Доброго дня, мужчины! – громко и, как-то буднично, сказал я.
Находящиеся в холле, невозмутимо обернулись в мою сторону. Кто от голоса, кто от звука открывающейся двери. Но никто не дернулся, ни вздрогнул, ни произвел какого-либо резкого движения. Они не чуяли во мне опасности. Им было просто интересно… Хотя нет. Просто информативно. В их глазах я буквально увидел отражение себя, собирающего данные о новом для них человеке. Это было им привычно. И потому они смерили меня взглядом, осмотрели руки-ноги, выявляя возможное оружие или источник какой бы то ни было угрозы.
- А вот и сударь Охотник нас порадовал, - непринужденно, но весьма таинственно заметил один из присутствующих.
Я широко улыбнулся, оскалив зубы, словно юродивый, и, искренне считая, что умалишенных сразу не убивают, уверенно шагнул вперед.
Взгляд моментально окинул помещение, построив в голове картинку. Это был определенно холл - просторное помещение, предназначенное для ожидания, отдыха, встреч. Два выхода вели в коридоры к другим комнатам, один к большой лестнице, по которой я сегодня поднимался с пажом на данный этаж, и еще один – к лифту. В центре помещения стояла кадка с диковинным древом, как не странно – живым. Вокруг кадки размещались заселенные скатертями столы, явно для трапезы, но сейчас пустые. За некоторыми сидели мужчины разного возраста и степени побитости, побритости и потрепанности. Стены были обиты тканью, кое-где висели портреты неизвестных мне людей и пейзажи столь же не известных мне мест. У стен стояли диванчики и столики со свитками, но никто на них не сидел – присутствующие либо заняли обеденные мета за толами, либо стояли, подпирая стены. Закончив обзор помещения, я переключился на собравшихся.
В холле было на вскидку с дюжину человек. Кто-то богаче одет, кто-то беднее, кто-то во всем новом, кто-то в видавшем виды наряде, но все они были бродягами – ни одного благородного или хотя бы гильдейца. Собравшиеся явно обитали здесь с определенной целью, но не производили впечатления воинов высшего света или даже среднего сословия. Так, наемники наемниками. Правда, на вид – не из дешевых.
- И тебе того же, - отозвался стоящий у дверного косяка мужчина средних лет, одетый примерно так же, как и я, но обвешанный украшениями и амулетами, за что я тут же прозвал его Шаманом, - «мужчина», – добавил он после паузы, словно смакуя новое для себя слово.
Голос у данного персонажа был басовитый, но не громкий, говорил он спокойно, но твердо, не торопясь, размеренно, глядел невозмутимо, с легкой ленцой и почти отсутствующим интересом. Во взгляде его читалась то ли увлеченность какой-то идеей, толи поиском разгадки какой-то задачи. В целом впечатление он производил мудрого, уверенного мужчины, которому что дрова рубить, что девок соблазнять.
- Вижу, новенький? – обратился ко мне кто-то.
Я обернулся на голос и увидел еще одного мужчину, чуть старше меня, веселого, невысокого, но подвижного блондина, которого можно было бы назвать дамским угодником, если бы не пересекающий его лицо шрам от левого виска и до края рта через левую щеку. Хотя это вроде бы даже придавало ему чуточку брутальности. Персонаж казался умудренным опытом и познавшим что-то там, что все мы рано или поздно познаем.
- Именно, - кивнул я. – Буду работать на Мадам.
- Никак в бордель трудоустроился… - сказал вполголоса кто-то и ему ответили усмешкой.
- Все мы «будем работать на мадам», - сказал твердо, уверенный в себе человек за моей спиной, - когда женимся!
Я повернул голову и увидел русоволосого, не молодого бродягу с обветренным лицом и прилично отросшей щетиной. Этот сидящий за столом мужчина в широкополой шляпе, края которой были загнуты к центру, раскладывал бумажки, посыпал в них сухую траву и скатывал самокрутки, облизывая края, что бы те не развернулись обратно. За это я тут же окрестил его Курильщиком.
– А имя то у тебя есть? – снова спросил меня блондин.
– Есть, - признался я, повернувшись к нему. - Будем знакомиться?
– Не стоит, - ответил за него Курильщик, - всем до факела, как тебя зовут. По моему скромному мнению, мужчина только тогда получает имя, когда доказал, что он чего-то стоит. Вот ты, - он положил последнюю самокрутку на стол и, сложив ладони вместе, пристально посмотрел на меня, - чем-нибудь проявил себя?
Его вопрос не то, чтобы застал меня врасплох, но я тут же переспросил, не раздумывая:
- Когда?
- Вообще, - пояснил Курильщик. – В жизни.
Я немного смутился. Передо мной находился блондин и тщательно меня разглядывал. А говорил я почему-то с Курильщиком. Да и вообще, честно говоря, на такие темы я как-то не раздумывал, хотя времени, должно быть, хватало с лихвой.
- Да, как-то… сразу и не припомню, - признался я.
- Вот! – сказал Курильщик, разомкнув ладони и ударив ими по столу. – Имя тебе совсем не к чему. Зачем запоминать мужчину, на памяти которого ничего нет!?
Я растерялся. Вот и что ему ответить? Толи он нарывается, толи пытается самоутвердиться, толи испытывает новичка в их компании. А я как раз тот самый новичок.
- Дон имеет в виду, что ты ему не интересен, - пояснил мне блондин. – Впрочем, как и мне.
- Без обид, парень, - услышал я новый голос, - мы просто шутим.
Говорил один из двух лысых мужиков, не молодых на вид, довольно грузных, но без видимого жирка на животе и боках. Они играли в какую-то игру на деревянной доске, где постоянно надо было что-то двигать и что-то бросать. Сказал он мне громко и утвердительно, четко поставленными словами, внося ясность и не требуя пояснений. При этом он не отрывал взгляда от доски, на которую смотрел чуть исподлобья, внимательно отслеживая ход игры, но, судя по всему, не теряя нить разговора. В руке он держал несколько карт, за что я окрестил его Картежником.
Я бы продолжил рассматривать его и дальше, но стоящий передо мной блондин протянул мне ладонь для рукопожатия.
- Я – Смайл, - представился он. – Как сам?
- Нормально, - ответил я и осторожно пожал его ладонь, не припомнив ничего дурного в данном ритуале. – Странное у тебя имя.
- Это просто псевдоним, не более, - сказал он.
- Оно что-то значит?
- Имя как имя, - отмахнулся Смайл. - Но не оно делает меня, а Я… делаю имя! Вот потому нам интересно – кто ты и откуда.
- Коротышка прав, - сказал второй играющий в настольную игру мужчина, с металлическими украшениями на запястьях, за что тут же получили от меня прозвище Браслет. - Здесь бесовски скучно. И было бы не плохо, если бы ты рассказал нам о себе. Может, ты совершил что-то или чего-то добился?
- А может, - поддержал его Картежник, - служишь где-то?
- Или тебя вообще купили по найму? – послышался новый голос.
Я поискал взглядом его обладателя и наткнулся на не молодого смуглолицего с длинными волосами, заплетенными в длинную косу и закинуты за спину. У него был чуть суженый разрез ясных голубых глаз, острый нос и узкие губы. Не то, чтобы я любил разглядывать мужчин, но данные… сразу запечатлелись в моей памяти, запомнив этого персонажа. Возможно, его самого «купили по найму».
- Только что откинулся, - нехотя признался я. – Мадам выкупила меня из Застенка, и вот я здесь – готовлюсь немного поработать на нее.
- Бывает, - сказал Курильщик со вздохом, и на некоторое время задумался.
- Откинулся значит, - с пониманием кивнул пожилой мужик, сидящий в отдалении от всех. – Надо бы спрятать столовое серебро.
В зале послышались усмешки. Вроде бы и не такая смешная шутка, но на фоне всеобщей однообразности и скуки, сойдет и такая. Усмехнулся даже немногословный Шаман. Невозмутимым оставался только Смайл, который и так постоянно улыбался. Немного, всего в пол силы. Или это у него врожденное?
- Ладно, дружище, - сказал Курильщик. – Я буду звать тебя Сиделец, пока ты не проявишь себя как-то еще. Для упрощения в бою, будем звать тебя Сид. Так короче и вопросов меньше.
- У меня есть имя, - произнес я.
- Да, но в нашем деловом и высокодуховном деле, его лучше спрятать подальше. Кто знает – чьи уши его могут услышать, и с какой целью!?
Я пожал плечами. Однако слова его мне пришлись явно по вкусу. Не знаю почему. Возможно я в них не уловил ничего для меня отталкивающего.
- Не бери в голову, - проговорил Смайл. – Как и сказал Болт - нам просто скучно.
- Что ж, - ответил ему я, - мое имя вы теперь знаете, а как мне звать вас?
- О, это оч просто, - ответил за всех Курильщик. – Я Дон, этот амулетистый «мужчина» … забавное все-таки слово… Храм, вон там в тени с длинной косичкой стоит Рап, а играют в Поинт - Болт и Мол. Смайла ты уже знаешь, а вон те ребята, - он указал пальцем на троих парней, развалившихся за столом и молча наблюдающих с ленивым видом за происходящим, - Трис, Дват и Корн. Где-то по близости бродит Бан и с ним недавно прибывший Крем. Кто и почему их так назвал ребята тебе расскажут сами. А самый уважаемый здесь боец – это наш человек-легенда, барон Де Баф Ер, о котором мы только что узнали, что он большой любитель столового серебра!
Названный молча посмотрел сперва на меня, потом на Курильщика и, неодобрительно покачав головой, вернулся к своему занятию – он что-то вырезал на столе.
- Почему тебя зовут Дон? – обратился я к Курильщику.
- Рыбачить люблю, - зловеще улыбнулся мне тот, - на живца.
Мне бы хотелось порасспросить загадочного самокрутчика, но в тот же момент раздался сдавленный звон, который только и может издавать гонг.
- Второй сигнал, - сказал Смайл. – Пора обедать!
Собравшиеся поспешили к столам. Те, что уже сидели за ними, устроились по удобнее. В основном это было пододвигивание стульев и упирание локтей в столешницу, и только Рап достал из-за пазухи белый платочек и подоткнул его за воротник на манер салфетки.
А между тем в холл вошла процессия слуг, несущих здоровенные подносы с угощением. Несли их на манер носилок - по двое. Одиночки же несли кувшины с вином и корзины с выпечкой или фруктами. Возглавлял всю процессию мой знакомый – паж, что меня встретил у кареты. Он важно вышел вперед и громко произнес:
- Маркиза желает своим гостям приятного аппетита, судари! И дарит вам ко столу изысканное вино из своих самых глубоких погребов.
Возгласы одобрения ответили ему красноречивей слов. А между тем, слуги, накинув на столешницы белоснежные салфетки с замысловатой вышивкой в красных и лиловых тонах, принялись перегружать с подносов блюда с мясом, сыром, рыбными вырезками и колбасными нарезками. Справившись со своим занятием, они водрузили на столы посудины с гарнирами, состоящими из отварных круп и тушеных овощей, а затем только принялись сервировать столы тарелками и приборами.
Спохватившись, я поспешил занять свободное место, но мне преградила дорогу волосатая лапа Болта.
- Здесь занято! – сурово сказал он. – Это место Хана.
Я сделал вид, что направлялся в другую сторону и уже подошел к столу, как меня остановил Курильщик.
- Извиняй, дружище, но здесь сидит Крем.
Сказано было без угроз или какого-либо неодобрения, просто постановка перед фактом. Я молча кивнул и направился было дальше, но все места оказались чьими-то. Оставалось лишь одно, и я как раз на него натолкнулся.
Надо вам сказать, что к этой минуте я уже порядком разозлился. Толи от того, что меня задирают, как новичка, толи от осознания, что могу остаться голодным. Но во мне все кипело. А потому я резко отодвинул стул и сел, готовясь ко всему, чему угодно, но абсолютно не собираясь уходить из-за стола.
На меня смотрели холодные глаза барона. Вы когда-нибудь видели глаза морского демона? Холодные, безжизненные, до бесконечности страшные. Словно Бездна смотрит в вашу душу. Таким мне представился барон Дэ Баф.
Всю накипь тут же как ветром сдуло, окунув сознание в жидкий лед. Я не моргая впился взглядом в его холодные почти бесцветные глаза.
- Очкуешь, с-сынок, - проговорил тот, словно выдавливая из себя каждое слово, подобно пекарю, выдавливающего через железное сито чеснок или лук для измельчения тех, чтобы придать блюду остроту, при этом, не выдавая самих овощей.
Я хотел тут же согласиться с любым его словом, и, если надо – в миг покинуть и этот стол, и этот холл, и саму башню. Вот только ноги одеревенели и не слушались тела.
- Есть такое, - сорвалось у меня словно, само собой.
Старик, а по годам это был именно он, слегка потеплел взглядом. Что-то неуловимое полилось из его глаз, словно солнце встало над горизонтом и не прямым, но не менее теплым светом наполнило комнату. Я взбодрился. Силы появились внутри меня, захотелось работать, сражаться или бежать куда глаза глядят, что б там работать или сражаться.
- Тебе лучше? – спросил старик.
- Немного, - нагло соврал я. – Что это было?
- Мое тайное знание, Сид, - сказал барон. – Этим я и ценен в отряде. А чем занимаешься ты?
- Я охотник, - сказал я, тут же вспомнив, что об этом уже упоминал, кажется.
- Понятно это, - кивнул мой собеседник. – А чем владеешь? Есть что-то особенное в тебе?
Я прислушался к своим ощущениям, словно проверяя себя.
- Нет, - ответил я, - просто охотник и все.
- Жаль, - сказал барон, и тут же потерял ко мне интерес. – В следующий раз ищи себе новое место, сынок. Стол занят.
Дослушав, я повторил про себя каждое его слово и понял – так оно и есть. Ничего особенного во мне нет. Да и откуда ему во мне взяться. Так – человек прохожий, обшит кожей, кости да разум, далеко не всегда все сразу.
Что ж, подыщу себе другое место в зале.
Трапеза не отняла много времени. Однако, я все же не торопился набрасываться на еду. Передо мной было разложено множество столовых приборов и разного рода посуды. Как ей пользоваться, я не знал. И все же не растерялся, посмотрев на барона. Тот активно пользовался всем этим, не чувствуя дискомфорта. Я тут же последовал его примеру, стараясь есть тоже самое, что и он, тем же самым, что и он. В итоге мой одностолешник заметил мои действия, чуть улыбнулся и пояснил:
- Вот это – вилка, а это ложка, это нож, а это щипцы. Этим мы едим салат, этим придерживаем, этим собираем подливу, а вот этим накладываем себе на тарелку, кстати, вот она, а с помощью этого режем большие куски. Привыкай, в элитном обществе сойдешь почти за своего, а в прочих – заслужишь уважение и почтение, если, конечно, там вообще знают такие выражения.
- Просто правильно питаясь? – уточнил я.
- Просто правильно владея столовыми приборами при трапезе, - пояснил он. – Мало владеть мечом и топором. Или чем ты там владеешь? Главное, быть воспитанным или, по крайней мере, таким казаться.
- И как этому научиться? –спросил я.
- Просто больше смотри и слушай, пробуй и повторяй. Со временем набьешь руку и станешь более приличным компаньоном, хотя бы за трапезой.
- Может, тогда и стол для меня найдется?
- Не исключено, - пожал плечами барон.
Наелся я быстро, закинув в себя целую гору овощей и несколько ложек крупы, мясную отбивную и какие-то фрукты. Также выпил пару чашек вина – оно было странного кисло-сладкого вкуса и оставляло солоноватый привкус, но в целом приятно дурманило и поднимало настроение. Названия его я так и не узнал – бутылка не содержала обозначений, а спрашивать у барона я как-то не решился. Впрочем, если будут подавать и дальше, то зачем знать название. Но на будущее надо будет осведомиться, вдруг понадобится?
После всего этого, я тщательно вытер руки салфеткой, повторив в точности все движения барона и вышел из-за стола, пожелав приятной трапезы своему одностолешнику, который потягивая вино пристально меня изучал взглядом.
Вернувшись в комнату, я разложил на столе свои нехитрые пожитки, еще раз подверг их некой инвентаризации. Чего здесь только не было!
Сверток вроде не был большим, однако стоило мне его развернуть, как я тут же наткнулся на туго перевязанную тряпицу, внутри которой находилось множество полезных и не очень, интуитивно понятных и абсолютно неясных по назначению, предметов.
Начать с того, что сама тряпица была не простой ветошью, а скорее - скрутка с карманами на внутренней стороне. Однако будучи в том числе и оберточной материей, она скрывала внутри несколько отдельных вещей.
Я бережно развернул полотно на всю шить, выложил на столешницу упакованные и открытые взгляду предметы, затем принялся доставать из кармашков скрутки пакетики и связки, просто предметы и даже емкости. Все это я аккуратно разложил на столе и принялся осматривать, прикасаясь к ним, вслушиваясь в себя, пытаясь вспомнить хоть что-то о них и о своей жизни, так или иначе, связанной с ними.
Сперва я взял в руки самый длинный и продолговатый предмет, упакованный в промасленную бумагу и перетянутый поверх нее пеньковым шнуром. Надо же, и охота мне было заморачиваться с такой упаковкой – бумага, пеньковый шнур и само масло для хранения наверняка стоили больших денег! Ощущение дороговизны тревожно укололо мое нутро, я, наверное, был либо богат, либо расточителен, а может запакованный предмет стоил таких вложений? При случае надо бы расспросить специалиста.
Бережно положив сверток на стол, я аккуратно развязал шнур. Внутри ожидаемо оказался меч. Тяжелый, однако! Но меч не простой: у него была обернутая золотистой нитью рукоять из некой белой кости, с одной стороны которой красовалось небольшое навершие с металлической шишкой, а с другой – от небольшой, крестообразной и чуть закругленной гарды шло раздвоенное лезвие, или даже два лезвия, соединенных у основания в одно. Вилка! Или… что-то другое?
Как я там называл его в карете? Двулезвенник? Ну, значит быть ему Двулезвенником! Тем более, что ничего более в голову не приходило, а память молчала.
Меч с глухим стуком опустился на расстеленную на столе бумагу. С него буквально стекало масло, и требовалось оружие хорошенько почистить, иначе им совершенно нельзя было пользоваться. Наверное, длительное хранение оружия и повседневное его ношение сильно отличаются по уходу и смазке. Опять же – надо найти специалиста и поразузнать о таких вещах.
Я положил меч на один край бумаги и накрыл его вторым. Пеньковый шнур скрутил и положил рядом. А затем взял из тряпицы второй сверток, предмет внутри которого был упакован уже не в бумагу, а в пергаментное полотно, стянутое все тем же пеньковым шнуром.
Когда я развернул и его, моему взгляду открылся темный металлический жнец с длинным стволом, барабаном на двенадцать зарядов, полускрытым курком и небольшой рукоятью, как бы намекающей, что это далеко не полный вариант оружия, а… усеченный что ли?
Я также уложил его отдельно на стол. А сам взял в руки два кожаных чехла с виднеющимися рукоятями из непонятного материала. От них ощутимо пахло чем-то новым, но не неприятным. Кожухи были приторочены к ремню и явно крепились к поясу. Прикинув на себя, я неожиданно обнаружил, что данное оружие располагается на пояснице, а две рукояти выпирают в разные стороны и предназначены явно для парного боя.
Аккуратно положив ремень с чехлами, я все же не удержался и вытащил один ножей из чехла, чтобы получше рассмотреть свое имущество. Сделать это было не так-то просто, ведь у рукояти был небольшой выступ перед лезвием, чтобы, по-видимому, в бою не поранить ладонь об острую грань, а за этот выступ, когда оружие было в чехле, зацеплялся небольшой, но прочный ободок, выходящий из одной части чехла и пристегивающийся к другой. Разобравшись с креплением, я наконец вытащил на свет одно из двух парных оружий и внимательно рассмотрел его. Это был нож-не-нож, меч-не-меч, а и вовсе не пойми, что: выходящее из рукояти лезвие утолщалось к середине своей длинны, а далее и вовсе переламывалось, и шло к низу под тупым углом образуя не колющий конец, а и вовсе тупой клин. Возможно им стоило только рубить, а может еще и резать. Но я также рассмотрел, что конец оружия обоюдоостро заточен, а верхняя грань и вовсе покрыта ярко выраженной волнистой кромкой, словно кто-то сперва вырезал зубцы, а потом сточил их, чтобы можно было ни то пилить ими, не то резать.
Что ж, пожав плечами, я отложил оружие в сторону - все равно ничего не понятно. А вот следующим свертком была снова ткань, но какая-то не обычная. Это определенно был чехол, но материал был грубый, плотный и какой-то просмоленный что ли, но руки не пачкал и пыли не оставлял. Это был какой-то кармашек с крышкой, пристегнутой на пуговицу. Внутри оказались две толстые палки, скованные между собой цепочкой. И как этим пользоваться?
Клапан так же занял свое место на столе. Я же перешел к самой первой тряпице, которая изначально скрывала все это богатство. Как я и обнаружил с самого начала – это была ткань с кармашками внутри. Аккуратно разложив ее на столе и расправив все ее края, приступил к изучению.
Первым делом бросились в глаза пузырьки и колбы с мелкозернистым песком и вязкой жидкостью. Попытавшись их поочередно открыть, понял, что мне это не под силу. Толи секрет какой, толи открывались они не так. Успокоив свое любопытство, вернул их на место. Чтобы понять, что это и зачем, требовалось также найти специалиста.
В следующих карманах нашел два кинжала – тонкие металлические клинки изящной работы, но, увы, не богато выглядевшие и не особо угрожающие. Видимо, у них было какое-то узко специализированное предназначение.
В следующем – покоился настоящий охотничий нож, ничем особо не примечательный, не украшенный чем-либо и в простых, грубых кожаных ножнах.
Еще в одном кармане покоился любопытный талисманчик. Обычная с виду цепочка, а на ней – недовольно скалящаяся морда кота. Причем не какого-то хищного, а простого домашнего. Необычно. Что тут еще скажешь?
Далее я расстегнул кармашек с какими-то удивительными мелочами. Тут хранились шарики, кубики и ежики. Все они были черного цвета, примерно одного веса и формы, но в трех вышеуказанных вариациях. Я взял на ладонь несколько и поднес к глазам – ничего особенного. Поиграв предметами, я сложил их обратно.
А еще тут был кисет с пахучей травой и трубка, сразу навеявшие какие-то неразборчивые воспоминания. Трубка была с ладонь, а от кисета приторно пахло приятной носу травой. Кажется, я любил подымить! Высыпав на ладонь содержимое кисета, я вдруг понял, что это. Мята и мелиса. Чарующее сочетание на основе древесной крошки. Это определенно какая-то курительная смесь! Вот только чем ее воспламеняют?
Я сунул трубку и кисет в наружный карман моей жилетки и продолжил изучать клапана и кармашки. Однако в них находились либо полоски металла, либо какой-то мусор, а то и вовсе пустота.
Словом, не густо. Или наоборот? Может, это как раз и считается полным или даже обильным вооружением?
Однако, во мне появилось чувство, что здесь не все. Чего-то, словно бы, не хватало. И это «чего-то» было явно очень важным. Надо подумать об этом на досуге.
Я аккуратно перебрал еще раз все оружие, разложенное на столе, стараясь обеспечить ему максимально удобное расположение. Целью повторного осмотра было убедиться, что ощущение нехватки не связано или наоборот связано с той или иной вещью. Но нет, память все также молчала.
Внезапно, в дверь громко постучали.
- Да!? – громко ответил на стук я, раздосадованный тем, что, отвлекшись на свои внутренние ощущения, не услышал, как некий визитер подошел к моей двери по ту её сторону.
Дверь распахнулась и на ее пороге появился все тот же паж, который недавно встретил меня по приезду и проводил в эту, предназначенную мне, комнату.
- Господин Кастелян ожидает тебя в своем кабинете, - нагловато сказал он. – Собирайся, я провожу тебя!
Какой неприятный нуб, подумал я. И чего он такой напыщенный?
- Что следует с собой иметь? – спросил я пажа, логично понимая, что если надо «собираться», то мой визит предполагается не с пустыми руками.
- Свою задницу, сударь! – ответил тот, неприятно выделив голосом последнее слово.
Да что с ним такое? – снова подумал я, но продолжать диалог не стал.
И тем не менее, я встал из-за стола и задвинув стул под него, последовал за этим мелким паршивцем.
Паж вывел меня в столовую залу, где сейчас было пусто – в том смысле, что не было никого из моих сотрапезников, - и повел на лестницу, по которой ранее привел меня на сей этаж. Мы проследовали вверх на пару этажей и прошли по коридору, мимо встретившихся нам вооруженных стражей, охранявших проход к помещениям. Видимо, здесь размещалось нечто важное в Замке. Как стало известно чуть спустя – это были апартаменты Кастеляна и пустовавшие теперь, с некоторых пор, Сенешаля и Майордома Замка.
Паж остановился у здоровенной двери с изящными здоровыми ручками, которые были наделены витиеватой отделкой и приличным весом, что вкупе с громоздкими дверями говорило о том, как силен обладатель расположенного за ними зала, раз ежедневно вынужден открывать и закрывать такую тяжесть.
- Тебе туда, - сказал он. – Постарайся не быть мудаком!
Закончив таким образом напутствие, паж постучал и, услышав ответ, распахнул двери внутрь.
В просторной комнате я первым делом увидел серьёзного мужчину преклонных лет, но не тучного, как обычно бывает, а сбитого, подтянутого, словно он всю жизнь был бойцом и проводил время в походах и приключениях.
У него были уложенные назад и стянутые в небольшой хвостик недлинные седые волосы, высокий лоб, больше подошедший бы мыслителю, а не воину, и выразительные бледно голубые глаза. Лицо, старательно выбритое и потому не имеющее ни усов, ни бороды, покрывали старческие морщины вперемешку с давними рубцами и шрамами.
Кажется, я уже видел таких - пожизненных бойцов, над которыми не властно время и возраст выдает только лицо, но не фигура. Редко, но видел. Потому как не многие доживают до столь больших лет, обычно погибая в бою или пропадая в экспедициях. Другие старики в этом возрасте уже обзаводятся солидным брюшком, своим домом, семьей, безмятежной старостью, когда незачем держать себя в строгости и постоянно подвергать ослабевающие мышцы повседневным нагрузкам.
- Охотник по вашему вызову, сервизер! – громко и четко сообщил он, после чего отступил назад, подтолкнул меня в спину и аккуратно, быстро и даже как-то плавно затворил дверь за моей спиной.
- Благодарю за исполнение, - сказал ему во след мужчина.
Незнакомец сидел за столом и писал что-то с права на лево. Увидев меня, он бесцеремонно окинул взглядом визитера, осмотрев с ног до головы, наверняка дал мне первичную оценку, но ничем не показал результат, вернувшись к письму.
- Вы Охотник?! – толи спросил, толи утвердил меня в этом звании или должности обитатель комнаты. – Проходите.
Я только сейчас заметил, что все еще стою, почти, прижавшись спиной к двери, так и не сделав шаг вглубь комнаты. Моим глазам открывался вид на мужчину за столом, сам стол, два окна за спиной мужчины, из которых внутрь лился дневной свет. Я сделал шаг или два, и, наконец-то, оказался внутри помещения и мог свободно оглядеться. Однако, накатившее на меня чувство скованности, не позволял мне чувствовать здесь себя вольготно. Я словно был на смотринах: сейчас вероятный хозяин подойдет поближе, проверит эластичность кожи, упругость мышц, зубы – как наличие, так и белизну, - после чего примет решение, покупать или нет.
Я медленно глубоко вздохнул, попытался скинуть с себя наваждение, но неспособный резко пошевелиться и встряхнуть головой или дернуть плечами, принял решение отвлечься. А потому внимательнее осмотрелся.
Это было просторное помещение, заставленное шкафами и стеллажами по стенам, в центре которого стоял стол с тремя креслами, в одном из которых сидел мужчина, а два других в пол-оборота стояли перед столом, предназначенные явно для посетителей. Видимо, это должностное лицо в замке и здесь он принимает посетителей.
- Присаживайтесь, - предложил мужчина, указав на одно из кресел.
Причем, указал мне на то, которое стояло от него по левую руку, видимо, чтобы мне было сложнее читать то, что он пишет, имей я такое любопытство, ведь читать пришлось бы сверху и буквы относительно меня оказались бы перевернутыми. Более того – как можно читать буквы, которые пишущий закрывает своей рукой по ходу написания. Что это? Случайность? Или автоматическая реакция по отношению к незнакомцу? Безусловно, у меня тоже имеются такие. Иначе почему я сразу же стал анализировать его поведение?
Я присел. Мужчина все еще писал, не обращая на меня более внимания, а я не стал его тревожить и наигранно принялся рассматривать комнату, мол, эдакий деревенский дурачок осматривается в приличном месте. В ходе этого, я краем глаза посматривал за мужчиной – мне не интересно было его письмо, но интересно было наблюдать за ним самим, ведь знающему человеку внешность, движения и жесты другого скажут многое. Надеюсь, я был знающим, так как навыки-то остались, а вот знания…
Мне повезло, мужчина действительно оторвался взглядом от своего письма, мельком взглянул на меня, проанализировав мои действия, счел, что я тот, кем притворяюсь, и… продолжил свою работу.
Это был крупный, но не толстый, преклонных лет мужчина, чьи волосы уже тронула седина, но фигура еще не была дряблой, а осанка не согнулась знаком вопроса. У него были молодые синие глаза и волевые черты лица, чуть округлившиеся местами, но все еще помнящие былые походы, дожди, ветра и испытания. Только так может выглядеть бывалый воин, оставивший ратное дело, но так и не ставший мирным, ведь бывших военных не бывает, верно?
- Подождите немного, - сказал он. – Я уже закончил.
Я пожал плечами, мол, «что вы, что вы – я совсем никуда не спешу». И внимательно присмотрелся к предметам на его столе. Это были наборы ножиков и бритв, пучки металлических перьев, стопка карандашей в стакане, пресс, песок для чернил, емкость с самими чернилами, стопка листов бумаги, рулон пергамента и новшество – раскрытая папка с листами, папирусов. А еще – выразительно лежал кинжал в ножнах и набор заостренных кругляшей. Интересно, что это?
Я поднял взгляд и увидел, что мужчина смотрит на меня в упор. Я не стал отводить взгляд, дергаться и смущенно закрывать глаза. Выдержав его взгляд, я равнодушно переключился на созерцание обстановки в помещении.
Комната была обита зеленой материей из какого-то пушистого материала, какие используют, когда хотят добиться максимальной шумоизоляции. Вся мебель была из дерева, но какого-то необычного – вроде черного, но с красноватыми оттенками и прожилками. Все было резное и витиеватое, словно хозяин подбирал гарнитур под свой утонченный вкус, отдавая предпочтение красоте и уюту, зная, что в этой комнате ему предстоит проводить много рабочего времени.
- Благодарю вас за ожидание, сударь, - наконец сказал мужчина. – Дела! Сами понимаете, наверное.
Я пожал плечами, глуповато улыбнулся и уставился на него, глядя не в глаза, а на основание его переносицы. Так сложится ощущение, что я пристально смотрю ему в глаза, а на самом деле я буду чувствовать себя значительно увереннее, если не стану видеть вперенный в меня взгляд собеседника.
- Меня зовут... – начал я.
- Знаю, - перебил меня мужчина. – Это я посоветовал Вас маркизе. Признаться, такого специалиста, как Вы – днем с огнем, а ночью с факелом не сыщешь.
- Льстите? – уточнил я.
- Ну что вы! – поморщился мой собеседник. – Вы ведь – живая легенда! Таких, я бы сказал, узких специалистов, в наше время, почти не осталось. Хотите выпить?
- А разговор будет долгий?
- Скорее конструктивный. – Он поднялся из-за стола и подошел к настенному шкафчику, достал оттуда бутылочку и два низких бокала из толстого стекла, после чего развернулся ко мне и, показав, что у него в руках, подмигнул мне. – Ну так как?
Я пожал плечами.
- Давайте. Все равно я никуда не спешу сегодня.
Он закрыл шкафчик, поставил на стол бокалы и разлил в них золотистую жидкость по трети высоты емкости в каждый, затем поставил бутылку на стол, взял один бокал в руку и наконец представился:
- Меня зовут Карон, - сказал он, протягивая раскрытую ладонь для рукопожатия, нижним ребром ко мне, при этом чуть согнув руку в локте. – Я – Кастелян данного замка, да и всего маркизета в частности. Не дурно, да?
Не думая, прижал к его ладони свою, сцепляя наши большие пальцы воедино. Мы одновременно сжали ладони, показывая друг другу на сколько сильны наши мышцы.
- Восточное рукопожатие, - прокомментировал кастелян. – Значит слухи не лгут… Вы, действительно, оттуда!?
- Из Неотсюда, - согласился я.
- Присядем, - предложил он и первым опустился в кресло.
Когда я последовал его примеру, он молча пододвинул стоящий на столе бокал поближе ко мне. Я взял тот в руку и посмотрев сквозь налитую в него жидкость на свет, лучами светила ниспадающий из окна комнаты, отпил глоток. Рот обожгло огнем, а горло – его словно расцарапали иглами!
Не помню, как сглотнул жидкость, – да и глотал ли я ее вовсе – вполне возможно, что она сама по себе испарилась или протекла в глубь меня, - но следующим мгновением было то, что, открыв рот, я с шумом вдохнул. Однако дышать оказалось не так-то просто, и я, взяв себя в руки, закрыл рот, несколько раз сглотнул, подавляя жжение и дискомфорт, и, немного приведя себя тем самым в чувство, посмотрел на собеседника.
Кастелян улыбался и внимательно меня рассматривал.
- Это пойло явно вам не подходит, - только и сказал он.
- Что это? – хриплым, не свойственным мне голосом спросил я, удивляясь собственному звучанию.
- Это Кьянок, - просто ответил Кастелян. – Причем очень и очень неплохой!
Я прислушался к своим ощущениям. Жидкость явно не была для меня «очень и очень неплохой», она была ужасной!
- Не мучайте себя, - сказал Карон, - выпейте еще, чтобы ваше горло привыкло к жидкости.
Я очень хотел замотать головой из стороны в сторону, наотрез отказываясь от продолжения употребления такого питья, но Кастелян продолжил:
- Вы должно быть долгое время были ботом. Потому ваше тело очистилось от всех следов вредных привычек. Да и злоупотреблений разного рода тоже. Это касается не только огненной воды, но и разного рода порошков, настоек и смесей. И продолжение распития приведет только к выработке определенной защиты в вашем теле. Продолжайте!
Я снова сделал глоток, и понял, что он прав. Второй раз жидкость обжигала меньше, но все равно была для меня паршивой. Хотя… Я наконец-то обратил внимание на если не приятные, то уж точно положительные стороны распития жидкости. Хотя глотку жгло неимоверно, постоянное сглатывание помогало, но не весьма.
Кастелян, тем временем, допил содержимое своего бокала и, открыв ящик стола, вынул оттуда небольшую бутылочку. Показав мне, он поставил ее на столешницу так близко ко мне, на сколько позволяла его поза и длинна руки.
- Это маслянистая настойка, - пояснил он. – В простонародье – «бальзамовка». Ее применяют при заболеваниях дыхательных путей. От простуды и хворей с этим связанных. Когда горло воспаляется и мешает есть, пить, а порой даже общаться, вы не найдете средства лучше. Но… Впрочем, не важно! Выпейте немного и ваше горло придет в норму.
Я интуитивно взял в руки бутылочку и посмотрел на нее внимательно. Обычная емкость из темного стекла, прекрасно выдутая, отшлифована и даже обернутая пергаментной этикеткой. На самой же этикетке было название и полезная информация. Я попытался прочесть, так как грамоте я определенно был обучен, но смысл написанного от меня ускользал. Казалось и слова известны и буквы мне определенно знакомы, вот только разобрать я ничего не мог.
- Мы – люди, как минимум, среднего сословия, - сказал Карон. – Предпочитаем распитие напитков в истинном, чистом виде. Простолюдинам же наши порядки и традиции, пусть и не писанные, ни к чему. А потому хватив лишнего, они тут же предпочитают избавиться от последствий. Например, выпив настоящий напиток и получив неминуемое жжение, они тут же запивают его бальзамовкой и тем самым облегчают боль в горле. Зачем они это делают? А затем, что их мировоззрение проще! К чему терпеть, если можно унять? И я с этим, безусловно, соглашусь. Но…
Я пожал плечами и открыл бутылочку. В нос ударил приятный, но ощутимый масляный запах. Я принюхался, поднеся горлышко поближе к носу, поболтал содержимое внутри, ощутил вес самой жидкости, посмотрел на нее сквозь стекло на свет.
- Беда в том, - продолжил Кастелян, - что простолюдины, или говоря иначе – «Серые», такими же остаются во всем. Зачем что-то скрывать, если можно выдать и получить награду; зачем терпеть боль, если можно предать и избежать пытки; зачем идти на смерть, оставаясь верным, если можно переметнуться и жить под пятою нового хозяина? И они в этом правы – главное выжить. Но мы из другого теста замешаны. Нас создали, явно, из других ингредиентов. Мы не предадим, если дали слово, мы умрем, но не выдадим друга и мы не изменим клятве, если даже новый хозяин будет более щедр и благосклонен. Так долго не живут, увы! Зато никто не посмеет сказать, что у нас нет чести и что нам нельзя верить. И мы такие во всем.
Я закупорил бутылочку и поставил на стол, отодвинув ее обратно кастеляну.
- Что с вами? – удивился Карон. – Вы не запили…
- Ничего страшного, - не своим голосом произнес я, так как жгучее пойло давало о себе знать, колючей рукою сжав мое горло.
- Но я же вижу – вам плохо! – без тени иронии сказал Кастелян.
- Потерплю, - ответил я.
- Не будьте жестоки к себе – это же просто напиток!
- Видимо, - начал я, - вы хотите проверить меня на принадлежность к тому или иному сословию. Так вот, я не из простого люда, но и о высоком своем рождении мне не известно. Но быть из простых – не значит быть предателем или продажным. Как и принадлежность к высокому роду не делает кого-либо благородным помыслами и чистым руками.
- Верно, - согласился Кастелян. – Но причем здесь напиток?
- Я – Охотник, и я такой не один, нас много – целая секта. А данная специальность делает нас воспитанными, обученными и образованными в достаточной мере, чтобы приподняться над простым людом и возвыситься до среднего. Но мы все равно живем среди простых и работаем в основном с, как вы говорите, «Серыми». А потому переняли многое от них и не заморачиваем свою жизнь усложнениями. Но еще ни один Охотник не прославился предателем, присмыкуном или дешевкой. И не важно кто как пьет дурманящие напитки, важно то, как человек проявит себя в нужный момент.
- Гонору то, гонору!.. И как же проявит себя Охотник в нужный момент? – спросил Карон.
- Адекватно.
- Адекватно? – уточнил Кастелян. – Многие считают само это слово синонимом нормальности. То есть вы проявите себя в нужный момент нормально. Но я, как и многие другие, знаю, что адекватность – это всего лишь инакосказанное слово «соответственно» или так же замудреное - «аналогично». Так вот позволю себе уточнить: адекватно чему?
- Адекватно ситуации.
- И если ситуация будет сложная?
- То я попытаюсь ее рассложнить.
- Забавно, - подытожил Кастелян. – И как же вы это сделаете?
- Легко, - ответил я. – Любую сложную ситуацию нужно воспринимать, как поставленную задачу. А сложную задачу можно решить, разбив ее на множество легких. Выполняя это множество одно за другим, я легко решу любую задачу, с чем бы я не столкнулся.
- Что, прямо любую?
- Да. Задач невыполнимых не бывает.
- Допустим, - согласился Карон. – А если множество будет огромным?
- Значит потрачу много времени, но задачу выполню.
- Я ожидал, что вы так скажите. Однако, что если вы столкнетесь с ситуацией, когда действовать надо будет быстро?
- Значит действовать буду быстро. Во всяком случае – максимально. По мере моих сил.
Кастелян откинулся в кресле и глубоко вздохнул.
- Кажется, мы подошли к важной вехе нашего разговора, - сказал он. – Ситуации порой требуют предельных сил и возможностей, иначе она сложится неудачно для дела и всей затеи. И вы скорее всего столкнетесь с непреодолимой преградой. Да, может Охотник и справится с данным делом, но что конкретно можете вы? Застенок вряд ли способствует укреплению ваших сил и возможностей. Или я чего-то не знаю, и Тюрьма лишь укрепляет тело и усиливает дух?
- Не укрепляет, - согласился я. - Вы правы.
- Тогда, может быть, следует начать с восстановления формы?
- Это как?
- Вам нужно качаться. Сила, Выносливость, возможно Ловкость? Что у вас там в тренде?
- Где, простите?
- Не важно. Хотя в программу стоит добавить и Интеллект. Будь я на вашем месте, начал бы со всего понемногу и лишь по ходу прокачки тела ознакомился бы что именно мне требуется в большей мере.
- Хорошо. И как мне это сделать?
- Что именно? – уточнил кастелян.
- Как у вас тут «качаются»? Да и в целом… что это значит?
- Это значит – тренировки. Причем долгие и упорные. Хочешь Силы – тягай тяжести, хочешь Выносливости – таскай груз. Есть, конечно такие характеристики, которые повысить сложно, например, интеллект. Но даже тут есть варианты: читай много книжек и станешь чуточку образованнее. По крайней мере будешь начитан и, как минимум, ознакомлен. А знаний плохих не бывает! Как и ненужных.
- Хорошо, суть ясна. Но с чего мне начать?
- Начни по порядку. Я направлю свое указание всем мастерам нашего двора, чтобы приняли вас и помогли освоить навыки. А вы – незамедлительно посетите их всех и отведайте их мастерства. Что будет вам по нраву, то и качайте в максимум.
- Наверное, это долго.
- О, ну что вы! Время у вас еще есть. До отъезда будет суток десять-одиннадцать, так что не тратьте его понапрасну. Но и не частите! Перекач тоже вреден. Ваш организм может сыграть с вами дурную шутку. Так что знайте меру.
- И что – бывали случаи?
- А то! Конечно! Иначе я с вами бы об этом не говорил.
- Ну хорошо, - согласился я, так как мне было все равно с чего начинать. – Что порекомендуете?
- Для начала зайди к кузнецу, он поможет тебе нарастить мясца на плечи. Мастер Раш, наш посыльный, поможет стать выносливее и быстрее – тут на выбор. Капрал Длан, инструктор по холодному бою, способен обучить тебя некоторым секретам владения мечом, ну и в целом там – он наш первый боец в этом деле. И не забудь про книжника! Все-таки я бы на твоем месте не пропускал тренировки на интеллект.
- Что ж, спасибо за наставления, - поблагодарил я. – Не подскажите, где я могу найти вышеуказанных лиц?
- Инструкторов то? – уточнил кастелян. – Во дворе. Суть их ремесла обязывает проводить много времени на свежем воздухе. А вот книгочея стоит поискать в самой высокой башне замка.
- Значит начнем со двора, - проговорил я вслух, делясь планом с Кароном. – Но скажите, милейший, так ли важно тренировать интеллект? Что он дает? Да и вообще – что это такое?
- О-о, сударь, - протянул кастелян, - мне вас жаль! Неужели вы не понимаете, что именно сила ума способна решить исход, если не всех, то по меньшей мере большинства ваших приключений, поединков или квестов? И именно интеллект является такой силой! Словом, качайте мозги и станете величайшим охотником на свете! Еще вопросы есть?
- Безусловно, - ответил я. – Вот вы сказали, что именно вы посоветовали маркизе привлечь меня к выполнению ее задания. – Мне вдруг показалось, что если я и узнаю что-то важное о себе прошлом, то именно здесь и сейчас. – Скажите, что обо мне вы знаете? Я был лучшим в своем деле? Может – знаменитым или даже знатным?
- Увы, нет, - с ноткой печали в голосе поведал мне кастелян. – Некий Конфьер… кажется, дальше идут какие-то ваши дополнительные имена, чины или звания… но имя вашего рода – Стьюб. Родом вы из дальних земель, сражались в ряде конфликтов и боестолкновений по обе стороны участников, как мелких феодалов, так и крупных землевладельцев, а также – каких-то повстанцев и отчаянных морских баронов. Несколько раз были ранены, но никогда смертельно. А что по части магии, то все задания, за которые вы брались, всегда завершались успехом. Потому я и советовал разыскать именно вас.
- Значит я лучший среди своих? – улыбнувшись, не без гордости в голосе заметил я.
- Не совсем, - вернул меня с небес на землю Кастелян. – Есть охотники и не хуже. Однако вас осталось совсем мало и потому найти подобного специалиста сложно и затратно. А тут такая новость: вы сидите в Тюрьме, да еще неподалеку.
- Прям таки и неподалеку?
- Не то, чтобы близко, но и не так уж запредельно далеко. Опять же, судите сами, маркизе нужен результат, и она собрала целое войско. Кого там только нет! Но не хватает специалиста вроде вас. И вот – вы с нами. Теперь у нас полная обойма!
- Я же не досидел, - заметил я. – А потому вышел досрочно с памятью, как чистый лист пергамента. Сильно вам поможет такой спец?
- Такой нет, - согласился кастелян. – Но я уверен, что вы успешно вернете себе былую форму и встанете в строй полноценным охотником за магией!
- Значит буду качаться, - уверенно подытожил я.
- Настоятельно рекомендую! – поддержал меня Карон.
- Скажите, с чего бы начали вы, случись оказаться вам на моем месте?
- Я бы начал с того, что набрался бы Силы и Выносливости, - задумчиво проговорил Кастелян. – Хоть сколько-нибудь. Потом приступил бы к фехтованию и стрельбе. Ну а в свободное время – побольше бы читал книг. Ведь вы проснулись без памяти, а значит оказались в новом, для вас, совершенно незнакомом, мире. Здесь все сложно и не понятно, а ехать предстоит в логово довольно опасного и возможно самого сильного, на сей день, чародея.
- Да уж, - согласился я. – Неожиданное приключение.
- Судьба! – пожал плечами кастелян. – Но не стоит драматизировать, я уверен, что вы справитесь, ведь у вас бывали дела и пострашнее, да и посложнее этого. Уверен в этом!
- Что ж, пожалуй, не буду терять времени, раз так, - согласился я и поднялся из кресла.
- Если вам что понадобится, - сказал Кастелян, также поднимаясь из кресла, - сообщите мне через слуг или пажей. А если что-то по-настоящему важное – смело идите ко мне. Думаю, что смогу помочь вам в любом вопросе, а нахожусь я в основном здесь, так что и искать долго не потребуется.
- Отлично, - проговорил я. – Благодарю вас за содержательную беседу, очень рад знакомству и проведенному времени в вашей компании.
Раскланявшись друг другу, я удалился из кабинета, и поспешил на улицу. Двор ждал меня, а в нем – новые знакомые.
Во дворе было гораздо тише, чем в то время, когда я приехал. Народ работал, но как-то неохотно. Видимо, дело было в сытном обеде, а, я надеюсь, их тоже кормили сытно, либо все дело в послеобеденной ленце, которая посещает всех без исключения и не располагает к рутине. А может мне просто это казалось, и я приписывал другим людям собственные ощущения.
Молотками в кузне не стучали – там вообще было как-то пусто, а вот карету все же ремонтировали, вокруг нее крутились какие-то мастеровые. Руководил ими невысокий, но весьма объёмный, лысоватый здоровяк, в кожаном фартуке поверх фуфайки, таких же рукавицах и невысоких ботинках из плотной кожи. Судя по всему, это и был местный кузнец.
Я подошел к руководителю и ненавязчиво так спросил:
- Бать, дай закурить?
- Тебе бы не курить, а форму набрать, - ответил старшой, тот еще дородный детина, взглянув на меня из-под густых кустистых бровей. - Кожа, да кости. Измельчал как-то в Застенке то.
- Откуда знаешь? – спросил я, доставая трубку и готовясь ее набить травой из кисета.
Он обернулся к стоящей рядом жаровне, в которой на углях грелись железные детали, поворчал там железки и ответил:
- Кто ж не знает? Весь двор о тебе только и поговаривал. Приедет, мол, некий Охотник, который так крут, что не приведи боги.
Кузнец вытащил и прут с раскаленным до желтизны концом и протянул мне. Я снарядил свое курево и, отобрав у него железку, раскурил от её конца трубку.
- Вра-али!.. – заключил он, глядя на мои операции с прутом.
- Чего ж сразу врали то? – переспросил я, раскуриваясь.
По округе понесся приятный и ни с чем не спутываемый аромат. Я глубоко затянулся мятой и… вдруг осознал, что прут мог быть горячим.
- И интеллект бы тоже, - добавил кузнец. – Прокачать.
- «Прокачать»? – не понял я. – Что это значит?
- Работа тебе нужна, - пояснил тот. – Если интерес есть, восстановить Силу и Выносливость. А может и повысить их уровень.
- Ну, допустим есть, - признался я. – То, что?
- А то, - продолжил мастер, - что приходи вечером сюда же. У меня работы полно – в миг хватанешь пару уровней.
- Угу, - кивнул я, раскуриваясь. – А что за работа?
- По двору походи, да поспрашивай, - ответил кузнец. – Народу может чем поможешь, репутацию подымешь. Может, и какой секрет узнаешь.
- И зачем мне это? – продолжил расспрашивать я.
- А затем, - неспешно ответил тот, - что у кого репутация высокая, все двери в замке открыты. Да и вообще – мало ли? А у меня только Силу прокачать можно. Иными навыками не владею.
- Значит, ты – учитель, верно? – уточнил я.
- Кому и учитель, - согласился тот, - а кому и пинок под зад.
- Ладно тебе, бать, - улыбнулся я. – Кабы в ученики не брал, так и не предложил бы, поди.
- Вот вечером и посмотрим – предлагать тебе чего, али нет. Переодеть только чего приготовь – у нас работа не всегда чистая.
Я кивнул.
- Хорошо. А какие еще учителя тут есть?
- Хватает, - ответил кузнец. – Старший вестовой Раш, к примеру, научит Выносливости, конюшенный Авгий – Стойкости, книгочей Букер – сделает тебя немного образованней. Ты, кстати, дворянского роду?
- Не уверен, - честно признался я.
- Значит, нейросеть у тебя в башке отсутствует, - заключил мастер. – Серолюд, в общем. Тогда только моими методами…
- Чего? – не понял я. – Какой еще «серолюд»? И что за «неросед»?
Кузнец внимательно на меня посмотрел какое-то время, потом сказал:
- Нет, начни-ка ты все же с интеллекта.
Я докурил трубку, выбил ее об уложенное в настил бревно, покивал и хотел было еще порасспрашивать мастера, но тот деловито отступил от меня к работающим над колесами мастеровым, и громко заматерившись принялся раздавать им затрещины.
- Ты куда, такая мать тебя за ноги, турбо-систему рвешь! – зверствовал кузнец. – Для тебя ли ее златолюды устанавливали, мамкин выкормышь!? А ну как стебанет!! Ты о давлении воздуха в системе слыхал? А ты, чурбан не тесаный, куда смотришь?! Вдвоем на тот свет собрались?! Туды тебя в раскоряку!!
Я вздрогнул, толи от холода, толи от подействовавшей и на меня кузнечной угрозы, и решил прогуляться по двору.
Прогуливаться по сути было негде, не так уж и объемен был двор. Судя по расположению стен и башен, замок состоял из внушительного донжона, опоясанного с двух сторон стенами с дополнительными тремя башнями и двумя бастионами, между ними, и главными воротами, хитро устроенными в той башне, которая не имела общих стен с донжоном. Все это я детально разглядел, прогуливаясь вокруг главной башни, пока меня не окликнули стражи, стоящие у главных ворот.
- Эй, убогий!?
Я огляделся. Может все же не мне?
- Вы мне? – на всякий случай уточнил я.
- Тебе, тебе, - ответил один из стражей.
Их было двое и стояли они у закрытых ворот, соответственно, внутри двора замка, иначе как бы я их услышал. Одеты они были в сапоги из твердой кожи, уплотненные штаны с накладками из железа, кожаные кафтаны, поверх которых была надета кольчуга и с самого верху латы, голову закрывали капюшоны от кафтана и поверх их, также, были накинуты кольчужные капюшоны и металлические шлемы.
Именно так, снизу-вверх, я осмотрел одеяние двух сурово глядящих на меня мужчин, обладающих короткими мечами, щитами и недлинными, в рост человека, копьями.
- Чего надо? – не очень довольный вниманием спросил я.
Страж удивился, выкатив глаза и чуть оскалившись в комичной улыбке.
- Ты посмотри, какая наглая нулёвка! – проговорил один, явно обращаясь к своему коллеге.
- Он, все-таки, гость! – предостерег второй.
- Он все-таки нулевка, - напомнил ему первый, и вновь обращаясь ко мне, сказал: - Слышь, блаженный! Это правда, что ты Охотник?
- Ну, да вроде, - ответил ему я.
- И что, прям нечисть можешь бить? – спросил он.
- Нечисть, - ответил я, - ведьмаками бьется. Я по магии больше.
- А это как? – не понял страж.
- Сам не очень знаю, - ответил я. – Пока только пантуюсь, что в теме, а так - после Застенка. Пребываю в глубокой амнезии, в общем.
- Я что т не догоняю, - поделился со мной страж, - амнезия – это что?
- А бес его знает, - словно бы отмахнулся от него я. – Так маркиза сказала.
- Ну эт она может! – понимающе задрал нос к небу страж. – Маркиза – она умная. Не то что некоторые.
- И то правда, - поддакнул второй. – Если сказала, значит так и есть. А что значит «пантуюсь»?
- Я точно не помню, - ответил я, - но кажется это пошло от Древних, и у них это значило: «констатация факта, вызывающая зависть других».
- Хера се ты умный! – заметил первый страж. – А так и не скажешь, что тупой!
- Чего это я тупой?
- А в Застенок только тупые попадают! Ну или выхолят такими? Ты вон – вышел и, говоришь, память отшибло.
- Ничего я не тупой! – нахмурился я, будут меня еще всякие недалекие тупым называть. – Я просто многое не помню. А мне на каждом углу говорят «интеллект качай».
- Точно тупой, - ухмыльнулся второй страж. – Народ зря не скажет.
- Тогда тебе к Букеру надо, - наставительно сказал первый страж. – Он тебе интеллект прокачает – вмиг все вспомнишь.
- Возможно. А где найти этого Букера найти?
- Понятно где, - сказал второй. – В библиотеке.
- А библиотека где? – поинтересовался я.
- Да отсюда видно. Во-он там. Первая башня слева от донжона.
- Ну, ясно, - ответил я. – Пойду искать.
- Ступай, - махнул рукой на прощание первый.
- Боги в помощь, - сказал второй. – Если скучно будет или размяться возжелается, приходи к нам в казарму – мечами позвеним, браги выпьем, беседу побеседуем.
- А сами где обитаете? – на всякий случай уточнил я.
- Да вон наша казарма, - кивнул первый. – Следующая после башни Букера. Там и обитаем.
- Понятно, - сказал я. – Ну а в целом, может поделишься – где тут что?
- Чего вдруг такое внимание к местным архитектурам?! – спросил второй.
- Да вот, - пояснил я, - надо ж понемногу осваиваться. До отъезда время много, хочу привести себя в форму, а как это сделать, если ничего не знаю, ни с кем не общаюсь и даже о себе ничего не помню.
- Да понятное это дело! – пробасил первый. – Эт мы тут – от скуки маемся, а новому человеку и впрямь заблудиться можно. У нас то и развлечений, что новых человеков встретить, о мире перетереть, да новости выведать. А ты как раз такой!
- Так я ж не один здесь из пришлых, - ответил я. – Вон, полная башня наймитов, и все жуть, как интересные.
- Эти с нами не общаются, - тут же сказал второй, за что получил строгий взгляд товарища.
- Наймиты – все из разных сословий, но нам ровни нет, - пояснил первый. – В основном это бывшие бароны или обедневшие дворяне. Есть вон и вообще альвы, что совсем не от мира сего, но в основном – это истинные «судари», которых потянул в странствия дух приключений.
- Ага, - усмехнулся второй, - пока не прострелят колено!
- Да хАрош! – одернул его первый. – Просто скитания и постоянный реализм выбили из них дурь и жажду общения с такими, как мы. По сути, мы ж обученные селяне - в стражи не берут городских дворян. Вот и не сходится.
- И потом, - вставил свое второй, - они ж простые воины, хоть и не очень, а ты – охотник! Конечно, нам с тобой интереснее было бы пообщаться, такая экзотика в наших краях.
- Он прав, - поддержал первый. – Может и не увидим больше Охотника за Магией в своей жизни. Место у нас тут глухое, такие мастера и не заглядывают особо. Это вот маркиза что задумала, да и то – раз в жизни, наверно, особо за ней тяги к приключениям не замечали.
Я пожал плечами.
- Ну а от меня то вы что хотите?
- Всегда найдется, о чем потолковать с грамотным человеком, - хитро подмигнул первый страж.
И тут меня осенило.
- По ходу, надо чего? – улыбнулся я. – И чем же я могу помочь доблестным стражам?
- Может, и надо, - согласился первый, - а может и нет. Посмотрим. Поговорим. А там видно будет. Ты ж еще нулевка!
- Какого «беса» я нулевка?! – возмутился я. – Что это вообще значит?
- Уровень опыта у тебя, - пояснил второй, - сильно занижен. Сам же сказал, что ничего не помнишь! Да еще из Застенка…
- Что ж теперь?.. – начал я, но первый страж перебил меня.
- Да ты не сердись! Это лечится. Отоспишься, отъешься, подкачаешься, и вот – снова полноценный член общества.
- То есть сейчас я – неполноценный, по-вашему?! – строго спросил я.
- Если говорить правду, - сказал первый. – То – да. И тут уж не до споров. Или ты не согласен?
- Ладно, - сдался я. – Спорить не стану, оно лишь время тратить. Лучше подскажите, как тут все устроено и с кем лучше дружбу водить?
Стражи переглянулись. Недолгая пауза сменилась высокомерной усмешкой моих собеседников.
- Ну ты выдал! – пояснил второй. – Никогда такого не слышал!
- В чем дело?! – потребовал объяснений я.
- Вот ты несведущий! – сделал вывод первый. – Кто ж тебе такое скажет? У нас все сами по себе. Общаться общайся, а вот дружба…
- Это тебе не похлебку выхлебать! – перебил первого второй, закончив за него фразу, чем снова получил строгий осуждающий взгляд.
- Дружба, - начал объяснять первый, - это особый вид отношений, сугубо связанный со взаимными обязанностями и обязательствами, особым отношением и таким же особым мнением на личные вещи и взгляды на определенные события! Так что друзей ты тут вряд ли найдёшь, а вот врагов – запросто.
- Ого, как серьезно! – поразился я.
- Ну, а ты думал! – сказал страж. – Интеллект!
– А общаться-то с кем можно?
- Смотря для чего, - пожал плечами первый. – Если просто позубоскалить, да потрепаться ни о чем, то - с кем угодно. А если по делу, так к нам заходи. Браги выпьем, о жизни перетрем, советом поможем. Ну и так и быть – подтянем тебя в ратном деле – на мечах, топорах, да копьях. Глядишь, и из тебя толк выйдет.
- Что взамен? – почему-то уточнил я.
- Посмотрим, - подмигнул страж. – Здоровые люди завсегда смогут прийти к общему решению.
- Уговорил, - согласился я. – Загляну, как-нибудь. А сейчас, извиняй, - пойду с Букером познакомлюсь.
- Давай, - сказал страж. – Только смотри, он себе на уме слишком. Думает, что его знания – это сила.
- А как на самом деле? – спросил я.
- А на самом деле хороший меч вернее всех его знаний!
- Видал, - сказал второй. – Интеллект! Я вот тоже изучил бой на мечах, решил усилиться и пошел к книжнику, потому что знание – сила! Почитал умных книжек и понял: в бою книжка серьезно уступает доброму мечу. Так я быстро стал умнее и забросил книги.
- Но ты же понял это из книжек!? – заметил первый.
- Где ж еще? – подбоченился второй. – Книги учат!
Я тихонько развернулся и пошел в сторону башни книжника, оставив беседующих стражей друг с другом, но по дороге мне пришла идея прогуляться по двору, хорошенько осмотреться и познакомиться с людьми.
Маршрут моей прогулки проходил мимо, подсобок истопников, рубящих дрова для печей. Их было двое, и они были перемазаны сажей и золой.
- Чего такие чумазые, ребята!? – вместо приветствия крикнул я им.
- Поработай сутра с наше – таким же будешь! – ответил мне один из них, белоснежные космы которого вместе с бородой и усами прикрывали не погодам сильную, закаленную активной работой грудь, и такие же сильные плечи. Я тут же прозвал его Седым, хотя так обычно называют стариков, а здесь - здоровый атлет в годах, не растерявший силу и стать. Второй был моложе и выше. Про себя я назвал его Золой, так как черные полосы от не прогоревших угольев присутствовали на его лице в избытке.
- Чем занимаетесь? – продолжил я общение.
- Не видишь? – спросил тот, что постарше. – Дрова складываем. Сутра нарубили, а сейчас в поленницу на просушку сложим. Им завтра в печку на кухне. Бывал там уже?
- Как-то нет, - признался я. – А где это?
Мой собеседник сперва удивился, но потом что-то сообразил и весело прыснул, сдержав смех.
- В донжоне, разумеется, - пояснил он, толкнув локтем в бок своего товарища. – Хорош работать, - сказал он ему. – Перекурим.
- На кухне не был, - признался я. – Че мне там делать? Я в другом месте питаюсь.
- Ну так и мы не там, - сообщил истопник. – Но девки так – самый сок! Такое знать надо бы.
- Куда мне, - пожал плечами я. – Только сегодня утром приехал.
- Вон оно что! – еще шире улыбнулся старший. – Тогда у нас к тебе дело будет, ты не шибко занят?
- Да нет, - признался я. – Так гуляю.
- Отнеси гостинец помощнице кухарки, - попросил он. – Справишься?
- Легко, - согласился я. – А что сами не?
- Да тут дело такое, - заговорщицки подмигнул истопник. – У молодого там зазноба работает, так он ее к мяснику ревнует. Ты человек новый и вообще не при делах, посмотри – че там у них: не пристает ли к ней кто из тамошних?
- Эт я могу, - согласился я. – Что взамен?
- А что тебе нужно?
- Эм, ну, не знаю…
- Хорошо, - согласился истопник. – Значит, ты поможешь нам, мы – поможем тебе. Ты ж здесь на долго?
- Пока не в курсе, - признался я. – Но и уезжать в ближайшее время не планирую.
- Вот и договорились! – хлопнул меня по плечу истопник, но тут же спохватился и стал отряхивать мой рукав от стружки. – Сделай доброе дело, и оно к тебе добром вернется. Слыхал о таком?
Я кивнул, хотя не слышал. Не слышал с тех пор как очнулся в камере Застенка.
Истопник протянул мне деревянную фигурку животного, вырезанного из свежего дерева.
- Передай Зельде, - помощнице старшей кухарки, - наставительно сказал истопник.
Я снова кивнул и спрятал фигурку в карман, после чего развернулся и пошел дальше, а истопники продолжили работу. Хотя тот, что по-моложе работать и не переставал, но как только я отошел завел в пол голоса беседу со своим коллегой, о чем я уже не слышал. А возвращаться послушать – вы за кого меня принимаете?
Следующей выгородкой был цех бочаров, собирающих бочки, и судя по всему, после их пользования зимой, так как часть бочонков была сложена у стены цеха, а часть вообще разобрана.
- Дня вам, работяге! – поприветствовал их я. – Чем таким заняты интересным?
- Ёмкости чиним, - ответил объемный здоровяк с брюшком, но еще не совсем старый. – А за день – спасибо. Как говорят, и тебе того же!
- Не найдется ли работы какой? – спросил я.
- Сегодня нет, - ответил бочар. – Завтра приходи. Сегодня и без тебя у меня сразу два помощника.
Я посмотрел по сторонам, но никого не увидел, кроме все того же бочара.
- И кто же? – задал я вопрос.
- Вот, - ответил бочар, показав мне свои две руки. – Левая и правая.
- Ух, ты! – оценил шутку я. – И как – справляетесь?
- Сегодня – да, - сказал мастер. – Завтра приходи. Сегодня бочки дотаскаю со склада, завтра буду конопатить и собирать.
- Ну хорошо, - ответил я, и пошел дальше.
А дальше были конюшни, где прилично пахло конскими ароматами, чей весьма резкий и необычный запах было ни с чем не спутать. Представляли они собой довольно просторное помещение с крышей и несколькими арочными выездами, причем открыто был только один, трое других находились запертыми.
- Чё харей щелкаешь! – обратился ко мне некто в промасленной одежде и кожаных нарукавниках.
Я вгляделся и с трудом разглядел здорового мужика с вьющимися волосами, заплывшим жирком телом и тремя подбородками. Он недовольно смотрел на меня и вытирал каким-то полотенцем руки, замаранном чем-то черным.
- Я не к тебе обращаюсь по-твоему? – вновь сказал мужик.
- Хорошего дня, - проговорил я в ответ.
- Хорошего, хорошего, - согласился мужик. – Здесь то тебе чего надо?
- Хожу – знакомлюсь, - ответил я и улыбнулся, искренне считая, что если не сойду за доброжелательного, то хотя бы за юродивого, а таких, как известно, сразу не убивают.
- Авгий я, - представился мужик. – Конюх всея сего замка. Этого достаточно для знакомства?
- Почти, - согласился я. – Ну а я…
- А мне по нужде сходить, кто ты, - прервал меня мужик. – Мне тут ротозеи и беспечно шляющиеся придурки не к чему. Потому если не по делу – вали нах от сюда! – рявкнул под конец он.
Из конюшен я выскочил, как ужаленный. Очень мне не понравился этот Авгий и вообще. Потому я не стал задерживаться и подошел к выгородке сарая бронника, что-то шьющего и дырявящего шилом. Пожилой дедушка в какой-то гномьей шапке со свисающей из-под нее седыми космами волос, щурился на меня сквозь довольно толстые, притороченные к переносице линзы, крепящиеся к его ушам, и как-то странно оценивал меня.
- А вы, я смотрю, никогда не носили тяжелую броню, - заключил он.
- С чего вы взяли? – удивился я.
- Плечи не те, - объяснил он. – Да и осанка. Если бы я был не прав, вы ходили бы естественнее для человека, привыкшего постоянно таскать тяжесть поверх тела, да еще и грудь выгибали бы так, словно вас по хребту огрели слегой. Это естественно для рыцарей и тяжелых кнехтов. А вы, мне кажется, скорее рейнджер. Ну или егерь.
- Не угадали, - ответил я. – Охотник за магией, к вашему вниманию.
- Эт что за бес? – недоверчиво посмотрел на меня дед. – Иноземное или что-то из экзотики?
- Не знаю, что такое экзотика, - ответил я, - но я самый что ни наесть местный. Просто охочусь на любое проявление магии.
- Замечательно, - согласился он. – Значит, Вам подойдет средняя или легкая броня. Что скажите?
- Увы! – подал плечами я. – Но мне даже это не известно.
- Так вы не за броней тут?
- Скорее я ищу работу?
- Работу? Здесь? Но зачем? Вам нужны деньги?
- Буду рад узнать у вас, что такое деньги и почему все так их ценят?
- Вы и этого не знаете? – Бронник оторвался от своего занятия и пристальней всмотрелся мне в лицо. – Как можно забыть такое?
- И все же так оно и есть, - ответил я. – Так как? Не просветите?
- Отчего же. Изволь, - сказал бронник. – Деньги – это затраченная твоим телом энергия и твоим разумом - время, обращенные в разменные монеты для удобства товарообмена и услуго-оборота. Как-то так.
- Занимательно, - признался я. – Спасибо за просвещение.
- Наслаждайтесь! – сказал бронник.
- Но что дают деньги?
- О-о! Деньги – это свобода! И у кого их много, тот свободнее свободного.
- Мне за работу маркиза предложила тысячу золотом, - вспомнил я. – Это много?
Бронник печально вздохнул.
- Это – достаточно, - сказал он. – На такие деньги можно многое. Например, купить дом, шикарно его обставить, завести ферму, засадить огород, да и вообще. А чего хотите вы?
- Ну не знаю, - признался я. – А чего обычно хотят люди?
- Люди обычно сами не знают, чего хотят. Но говорят, что хотят многого.
- Что ж, я бы пока хотел у вас поработать. Может научите чему?
- Решили стать бронником?
- Не то чтобы решил, - признался я. – Но о доспехах узнать бы хотел. Не просветите?
- Отчего же? Могу. Но не сегодня. Ты заходи на днях, может и потолкуем.
- Что ж, спасибо и на этом, - поблагодарил я бронника и вышел на двор.
Наконец-то я добрался до башни, в которую меня отправили стражи. В саму башню я вошел сквозь распахнутые настежь врата и тут же оказался в небольшом помещении с тремя дверями – одна, как я понял, вела наверх, а две других – на стены. У той, что с лестницей наверх, находился прилично одетый слуга, вальяжно разместившиеся на поваленном на бок бочонке, служившим ему стулом, возле поставленного на торец другого бочонка, представляющего собой импровизированный стол.
- Надеюсь не книжника ищешь? – строго спросил он.
- Именно так, - ответил я.
- Господина Букера нет в башне, - ответил слуга. – Он в донжоне у маркизы. Будешь ждать или позже зайдешь?
- Позже зайду, - ответил я. – Когда он обычно бывает?
- Да всегда, - ответил слуга. – Местные обычно все время проводят в своих цехах и подсобках. Весна знаешь ли – самое время работать.
- Понятно. А ты чего здесь?
- А я при деле. Служу господину Букеру секретарем. Работа не пыльная и все ж на пользу.
- Ну служи, - сказал я, и прежде чем уйти, уточнил: - В какой половине дня его можно застать наверняка?
- Наверняка – в первой, - ответил слуга, - только приходи пораньше. Точно застанешь.
Я кивнул и, вернувшись во двор, пошел дальше. А дальше была стена, ведшая к донжону. Упиравшись в угловую башню книгочея, стена, идущая от главных ворот, заканчивалась, следующая стена была перпендикулярна предыдущей и не была столь длинной, так как сам донжон был огромен. Вдоль нее поместились лишь выгородка оружейника, что-то затачивающего на точильном кругу, да скопище сундуков вестовых, залихватски подвернувших сапоги, что-то активно обсуждающих и не обращающих на меня внимание. Я сразу поспешил к оружейнику, мне было интересно понаблюдать за его работой, да и в целом посмотреть, что такого таят столь огромные размеры его помещений. Но из-за шума точильного камня, разговаривать с ним было невозможно, и потому я все же прошел мимо.
Мельком осмотрев вестовых и пройдя мимо, я направился в донжон. Где ж здесь кухня?
Искомое оказалось рядом. Почти у самой стены, небольшая дверь за распахнутыми настежь железными створами, установленными явно на случай обороны. Ничего особого. Но прежде, чем я прошел через дверь, та резко отскочила в сторону, открытая явно ударом ноги. В проеме показались двое стражей замка, несущих на плече тонкое бревнышко с подвешенным к нему котлом, закрытым крышкой и весьма отчетливо попыхивающим горячим паром, словно он был только что снят с огня.
- А ну с дороги! – выкрикнул ближайший ко мне страж, высокий полноватый мужчина в годах, с сединой в волосах, но коротко стриженой бородой и усами. – Зашпарю!..
Я поспешно отступил в сторону. Процессия из двух стражей прошла мимо. Второй, поравнявшись со мной, презрительно глянул и высокомерно подмигнул. Следом прошли еще двое с бидонами в руках, но эти парни были заметно моложе и видимо потому просто равнодушно прошли мимо. Да в чем дело?
Заметив, что дорога свободна, я прошмыгнул в свободный проход, и оказался в душном предбаннике, уставленным шкафчиками. Из него в помещение заметно побольше вела арка, через которую я увидел несколько человек в белоснежных фартуках, хозяйничающих между длинных столов, кирпичных печей и железных плит. Они что-то резали, крошили, жарили, варили, переносили лотки с чем-то. Пройдя через арку, я, наконец, понял, что так пахнет еда – жуткая смесь из готовой пищи, полуразделанного и сырого мяса, еще не разделанной живности и свежей крови. Добавьте к этому запаху еще ароматы свежего сыра, молока, хлеба и овощей, получите полную картину смрада, который царил на кухне и витал где-то в воздухе, вместе с паром от кипящей воды. Удивительно, как после всего этого на стол подается вкусная и ароматная пища, запах которой ни в какую не идет в сравнение с этим дурманом отвращения.
- Тебе чего!? – недовольно окрикнул меня здоровенный мужик в фартуке и белой шапке. – Здесь кухня, и тут не место посторонним!
- Мне только нужна помощница кухарки, - ответил я. – У меня для нее что-то срочное.
- Как интересно, - сказал Белый. – И что же такого срочного может быть у помощницы кухарки?
- Не в курсе, - ответил я. – А у меня вот есть. Ну так что – поможешь ее найти или что?
- У нас много работы. Приходи после ужина, ближе к вечеру.
- Увы! – признался я. – Мое дело не требует отлагательств. Да и вашу кухарку я на долго не отвлеку.
- Сссударь! – повысил тон Белый. – Я, кажется, ясно сказал, что кухня – это не место для встреч! Или вы не понял с первого раза?
- А ты случайно не мясник будешь? – подозрительно спросил я.
- Чего?! – как-то неуверенно и подозрительно переспросил собеседник. – Я старший пекарь! А ты вот – надоедливый мелкий хмырь, каких в последнее время больно много набралось в замке. Шляетесь тут, вынюхиваете. Делать вам нечего!
- Ну а если нечего? – ответил я вопросом на его монолог. – Что ж теперь – не бегать и не вынюхивать? Ты вот сам-то чего тут бродишь? Работа закончена?
- Да ты смотрю совсем борзый! – сказал пекарь, еще больше повысив тон. – А ну вали отсюда, пока стражу не кликнул!!
- И что она мне сделает? Из башни выгонит? Так я живу здесь. Я гость маркизы! И потому могу тут шастать и все вынюхивать. Имею, знаете ли, такое право. Чего вышел? Заняться нечем?! – перешел в наступление я.
- Я за мукой вышел! – кричит раздосадованный чем-то пекарь. – А ты тут мешать изволишь!! Много вас таких, а помочь некому!
- Так бы и сказал, что помощь нужна! – так же повысив тон, кричу ему я. – Сутра работу ищу, а ты тут гнать меня решил! Где тут твоя мука?
- На складе!
- Пошли?!
- Пошли!!
Мы вышли в предбанник и через боковую дверь спустились в погреб. Тут было прохладно и сыровато, но к моему удивлению я заметил закрома с зерном. Странно, что тут держат такое. Но по бакам деревянного ограждения я заметил мешки с какими-то травами и… пеплом? Не решившись спрашивать пекаря, я проследовал за ним дальше и поднялся по узкой лестнице в помещение, где было тепло и сухо. Нас встретил не молодой мужчина в серых одеждах, опоясанный кушаком из какой-то пахучей ткани.
- Какие люди к нам явились! – сказал Серый, замечая только пекаря. – Чего не заходишь? Чего морду воротишь?
- Работа, - ответил старший пекарь. – Весна!
- Оно и видно, - отвечает тот. – Опять муки?
- Да! – отвечает пекарь. – И побольше.
- Бери сколько унесешь. Только подпиши заборочную.
- Давай.
- Сколько берешь?
- Четыре мешка, - сказал пекарь и оценивающе оглядывая меня, добавляет. – Пожалуй шесть.
- Ше-есть?! – многозначительно переспрашивает складской. – Кто ж таскать будет? Не уж-то ты в силе прибавил? У кого качался?
- Я с помощником, - буркнул пекарь.
- Помощником? – удивляется тот. – Где? Эта что ли блоха? – глядит он на меня и отворачивается. – Смешно! Порадовал старика. Значит за два раза туда-сюда перетащишь. Или за три?
- За один, - говорит пекарь. – Где расписаться?
Складской протягивает ему продолговатый предмет, и с иронией в голосе приговаривает:
- Вот тут поставь свой крестик.
- Грамоте обучен! – ответил ему старший пекарь и чуть вырывая из рук складского предмет, что-то с ним делает, но я этого не вижу, так как мой взгляд упёрся в спину Белого. – Все?
- Все, - отвечает складской и доверительно показывает рукой на мешки. - Шесть штук!
Старший пекарь подошел к груде мешков из белоснежного материала, видимо, от муки, и указав на них проговорил, словно сквозь зубы:
- Подставляй спину, помощник, - грузить тебя буду.
Я обернулся, и тут же почувствовал, как на плечи мне опустился груз. Не то, чтобы тяжело, но весьма ощутимо. Затем еще и еще. Наконец, после того, как на меня положили четвертый, я чуть просел и твердо решил грохнуться, если будет пятый.
- Хоро-ош! – сказал складской. – Сейчас твой конь подохнет!
- Вижу, - согласился пекарь. – Идти могешь?
- Могешь, - отвечаю я, надеясь, что не вру.
- Тогда пошли! – сказал пекарь, и взвалив на себя два мешка, направился в обратный путь.
С трудом переставляя ноги я пошел за ним. Идти было сложно. Сказать, что я еле шел, значит ни сказать ничего. Кое-как я дошел до спуска в погреб, очень долго спускался, ведь на каждой ступеньке мне приходилось весь этот груз удерживать то одной, то другой ногой – кто таскал, поймет. А вот потом я шел через погреб и это было что-то вроде отдыха, после лесенки то. И вот еще одна, но уже вверх. Вот теперь забудьте о моих жалобах на предыдущую лесенку вниз, это все ерунда! А вот лесенка вверх – это, я вам скажу, нечто. Переваливая груз то на одну ногу, то на другую, я делал усилие и поднимал всего себя на одной ноге, втаскивая вес своего тела плюс груз на каждую ступеньку, вертясь и изворачиваясь, чтобы хоть как-то облегчить подъем. Когда наконец-то я был наверху, в предбаннике кухни, меня ждал старший пекарь и посмеивался. Он уже успел отнести свои два мешка и вернулся за мной.
- Давай помогу! – весело сказал он. – Молодец! И так годится.
Я подошел к нему, и он стащил с меня два мешка. Остальные я дотащил сам до входа в кухню, где он забрал последние.
- Девушку позови! – крикнул я ему.
- Так это все из-за помощницы кухарки? – удивился он. – Видать и впрямь что-то важное. Жди тут, сейчас крикну.
Через короткое ожидание, ко мне вышла рыжеволосая девица, волосы которой так же, как и у пекаря были заправлены под белую шапку, лицо веселое, а в глазах вопрос.
- Тебе чего? – спросила она, едва увидела меня в предбаннике.
- Гостинец у меня, - ответил я, не придумав чего-либо умнее. – От твоего обожателя.
И с этими словами вытащил из-за пазухи фигурку животного.
- Ух ты, это ж - жирафа! – воскликнула помощница кухарки. – Я даже знаю от кого это. Собираю таких дома, для младшего братца. Что он сказал?
- Погоди-погоди, - отстранил ее я. – Ты – Зельда?
- Ну да, - отстранилась она. – Что-то не так?
- И ты помощница кухарки. Верно?
- Верно. А что?
- От кого подарок, знаешь?
- Конечно, - отвечает она. – От Лесса. Он истопник у маркизы. К чему расспросы?
- Помоги мне в одном деле, - попросил я, выдумав небольшую интригу. – Расскажи мне про вашего мясника: кто он, чем занимается, что обычно делает?
- Рьеж то? – непонимающе переспрашивает она. – Да чем он занимается? С утра до обеда туши разделывает. Нам из деревни их завезли с неделю назад.
- А после обеда?
- А после с кухаркой крутит, - отвечает она. – То мяса ей мелко порубит, то принести-отнести что поможет. А несколько раз даже через меня к ней цветы в комнату передавал, чтобы я ей в вазу на столик у кровати поставила.
- Погоди-погоди, - остановил ее я. – Это как – цветы в вазу? У тебя к ней доступ в комнату есть?
- А как иначе? – удивляется она. - Мы же в общей комнате живем, женской, туда мужчинам ходу нет. А он ей приятное сделать хотел.
- Вот оно что, - сделал вывод я. – Ну, а ты сама, как к Лессу относишься?
Девушка чуть покраснела.
- Ну как-как?.. – запнулась она, раздумывая, что ответить. – Хороший парень. Перспективный. Дружим мы! – весело заканчивает она. – Мы из одной деревни, дорог он мне. Знаешь, как фигурки из дерева вырезает! Да вон сам посмотри. А главное – он много старинных историй знает. Иначе думаешь откуда он таких животных выдумывает? Таких сейчас в лесах не бродит. Старинные они, как и сами Древние!
- Ладно, ладно, - сказал я, чтобы наконец прекратить этот поток информации. – Вот твоя фигурка. Дружите и держитесь друг за друга… с Лессом.
- Спасибо, добрый парень! – сказала помощница кухарки и убежала в глубину зала.
Я же, хмыкнув пошел на выход, едва не столкнувшись с парой слуг, что прошмыгнули мимо меня через все ту же злополучную дверь.
На улице… я вновь обрадовался чистому, свежему воздуху. После кухни дышалось свободнее и до головокружения приятнее. Я продолжил прогулку, но путь мой проходил мимо закрытых складов и выгородки ткачей, вход в которую был занавешен отрезом материи, обшитой по краям бахрамой. У входа стоял какой-то шкет – вроде уже не паж, но все еще довольно молодой юнец. Возможно это был кто-то из слуг и потому я обратился к нему.
- Привет, ньюби!
- Привет, нулевик! – в тон мне ответил парнишка.
- Нулевик? – не понял я, но отметив, что он тоже именует меня, как те стражи у ворот.
- Ну, да, - ответил мне юнец. – Ни навыков, ни способностей. Чего бродишь? Чего надо?
- Гуляю – знакомлюсь, - отвечаю я. – Здесь кто обитает?
- Здесь не обитает, а работает Мастер Стяжек, - ответил парнишка. – Я его сын и подмастерье. Тебе подшить что-то нужно или может хочешь новый костюм заказать? Вижу старого-то у тебя вроде нет.
- Откуда решил?
- Сейчас во всем маркизовом ходишь, - отвечает он, - а когда приехал – и вовсе в непойми-чём был. Вот и спрашиваю.
- Пока не надо, но буду иметь в виду.
- Толку то, что «буду иметь в виду», - насупившись отвечает тот. – Шляются тут всякие…
- С Мастером то познакомиться можно?
- На кой бес ему это надо? – рассержено вопрошает тот. – Говорю же – Мастер занят, на пустые разговоры времени нет. Приходи по делу – потолкует с тобой! А то ходят тут всякие…
- Говорил уже, - подмечаю я.
- Что?!
- Ничего, - отвечаю я. – Передавай Мастеру Стяжеку мои наилучшие пожелания.
Тот что-то пробурчал в ответ и отвернулся. Я пошел дальше и краем глаза заметил, что к выгородке подошел один из гостей, виденных мною за обедом. Кажется, его назвали Рап…
Впрочем, не важно. Видимо, его здесь ждали и ждали сильно. Какой-то заказ что ли? Или какие-то личные дела? Да мало ли. Я мысленно отстранился от этих раздумий и пошел к истопникам, я же выполнил их задание – надо отчитаться.
С этим намерением, я пошел дальше по двору, но все же по намеченному мною маршруту. Я очень хотел посетить все выгородки и перезнакомиться со всеми местными мастерами, чтобы иметь максимум информации о том, кто где располагается, и чего интересного я могу у них узнать. Потому я обогнул главный вход в донжон и направился во второй «рукав» замкового двора.
Здесь было заметно почище, чем в остальных углах, да и вообще - это место явно считалось более достойным для визита гостей. Кареты, пребывающие к маркизе, принимали именно здесь, со всем необходимым почетом. Почему я так решил? Ну, во-первых, именно здесь оказался и я, когда проснулся в карете моей возволительницы. Во-вторых, я наткнулся на еще одну карету, прибывшую в замок.
Из кареты вышел высокий, ладно сложенный не молодой уже мужчина, в широкополой шляпе, потертой куртке из плотного материала с кучей карманов, кожаных штанах, подтянутых широким поясом и высоких, выше колена, сапогах с металлическими пряжками и нашлепками. Он медленно вышел из транспорта, размял отекшие от времени поездки мышцы и огляделся. Я впервые увидел его усталые глаза, так не подходящие его фигуре и форме. Лицо мужчины было перекошено шрамом и раскрашено татуировкой. Возле него стоял тот самый паж, что встречал и меня. Нуб что-то прокричал ему, но мужчина только хмуро посмотрел на него и что-то односложно сказал. Паж тут же подскочил и пустился к донжону. Прибывший медленно, плавно, но как-то очень точно и правильно пошел за ним, не спотыкаясь и не оступаясь, словно знал дорогу так хорошо, что мог бы пройти здесь и в полной темноте.
Я проводил его взглядом, но, когда наши взгляды встретились, я поспешно отвернулся, чтобы не выдерживать неудобные моменты переглядок. Когда мужчина и паж скрылись в донжоне, я пошел дальше. Первой выгородкой, которая была ближе ко мне – оказалась каретным цехом. За ней виднелась, ремонтная мастерская, упирающаяся в стену замка, напротив ремонтной мастерской расположилось поистине огромное помещение для таких площадей – животноводческая ферма, за ней шла каменолитня и, наконец, моя знакомая кузня. Я пробежался взглядом по этому углу замка и не найдя никого, с кем можно было бы переговорить, так как выгородки были либо закрыты, либо пустовали, я направился в противоположную сторону, к истопникам.
- Что, уже управился? – вопросом встретил меня мой предыдущий собеседник с сажей на лице.
- А то! – ответил ему я. – И передал лично в руки и узнал, что тебя интересовало.
- Ну и как?
- Пришлось потаскать мешки для пекаря.
- Справился?
- Справился. Ни с кем она не гуляет и даже не знакомится.
- А с мясником она как? – спросил более старший истопник и я увидел, что молодой внимательно прислушивается, хотя и делает вид, что носит дрова и складывает в поленницу.
- С мясником она дружит, - ответил я буднично, - но только дружит! Тот сохнет по кухарке и через вашу «зазнобу» делает ей подарки. Цветы ей дарит, например. А ваша дама ему только как вестовой нужна.
- Вон оно че, - сделал вывод истопник. – Говорил я тебе, все это выдумки! – обратился он к своему напарнику. – А ты все «ходит», да «ходит». Ревность это!
Я улыбнулся.
- Ну, а тебе большое наше «благодарю» на палочке, - сказал истопник уже мне. – Случится какая нужда – обращайся, буду в силах – помогу чем. Вижу помощь тебе понадобится, нулевка!
- С чего ты взял?
- А посмотри вокруг – все видят, что ты не жилец.
- Так уж и не жилец?
- А куда ты денешься? Не прокачанный, не обученный, лишенный памяти. Или чего там лишают, в Застенке-то? – спросил истопник и заржал.
- Свободы, - буркнул я, недовольный упреками.
- Тебе потребуется восстановить форму, - продолжил мой собеседник отсмеявшись. – И чем быстрее, тем лучше.
- И что предлагаешь? – спросил я. – Топором махать?
- Почему бы и нет? – вопросом на вопрос ответил тот. – Это тоже умение! Станешь сильнее. А может и навык какой получишь. Лесорубы, да истопники везде нужны. Не согласен?
- Возможно. Что взамен?
- А взамен ничего не надо. Ты нам помог уже, значит, в расчете. Так что приходи, если надумаешь. Топором помашем. Не надумаешь, ну – значит, не судьба. Все равно мы тебе ничего больше дать не можем.
- На том спасибо, - сказал я, и направился в донжон, так как гулянка по двору, хоть и оказалась полезной, но как-то быстро меня измотала.
Озадаченный, я вернулся в свою комнату. Как-то тоскливо стало на душе. Что-то я какой-то простой слишком, все надо мной смеются. Дворовые, гляжу, откровенно издеваются. Стараются помочь, привлечь, навязать что-то. Как они вообще видят, что я какой-то там «нулевка»? И что это вообще значит?
С другой стороны, мне скоро в поход, а я совершенно к нему не готов! Да к тому же еще ничего и не помню.
А ведь раньше наверняка было все иначе. Вон какой у меня меч, явно непросто так в моих вещах лежит. Наверное, охотником я не простым был. А сейчас и поднять трудно.
Тюрьма…
Вспомнить бы хоть что там было, а то словно вчера родился. Может так и есть?
Заложив руки за голову, я улегся на кровать и принялся смотреть в потолок. Хотелось все обдумать, но сон сам по себе сморил меня и отключил от действительности. Я уснул.
***
Спал долго. Проснулся лишь к вечеру. Некоторое время валялся в кровати, вставать не хотелось, идти куда-то – тем более. Но, кажется, на ужин меня приглашала сама… маркиза? Именно так представил ее паж на обеде. Что ж, маркиза, значит. Будем иметь в виду.
Я нехотя поднялся с кровати и потянулся. Взбодриться бы.
Вспомнив о шнурке над столом, я пару раз дернул за него и стал ждать служанку. Поскольку ничего не происходило, дернул трижды.
Спустя некоторое время в дверь постучали, а когда я разрешил войти, на пороге появился молодой парень и не очень молодая девушка.
- Звали, сударь? – спросил слуга, а девушка меж тем натянуто улыбнулась.
- Мне сказали звать горничную, если что, и слугу по необходимости, - объяснил я. – Это вы?
- Именно так, сударь, - ответил парень.
- Тогда вот что, - распорядился я. – Мне нужна горячая и холодная вода каждое утро и вечером. Утром, когда проснусь, а вечером - примерно в это же время. Сейчас мне понадобятся бритвенные принадлежности, подобающая одежда для ужина с маркизой, и материал для чистки оружия. Вразумили?
- Уж не прирезать ли вы ее собираетесь!? – испугалась служанка.
- Что за чушь?
- Вы сами потребовали приличную одежду для встречи с госпожой, бритву и материал для ее заточки!
- Бред, - тяжело вздохнул я. – Мне просто надо побриться и переодеться, хочу выглядеть перед маркизой на столько хорошо, на сколько смогу. Ну, а позже – мне надо привести в порядок свое оружие, что в этом странного?
- Ничего, сударь! – воскликнул слуга. – Морта первые дни в этой роли, потому немного тупит. Не судите строго – дворовая девка, что с неё взять!?
- Допустим, - согласился я. – Когда тут у вас «уборка номеров»?
- Обычно, перед обедом, - ответила Морта.
- Мне надо бы, что б после ужина, - распорядился я. – И еще, можете мне достать старой ненужной одежды, что-то вроде халата или фартука?
- А зачем вам? – недовольно и подозрительно посмотрел на меня слуга.
- Так, - не ответил я на вопрос слуги, - тебя зовут Морта, я прав?
Девушка кивнула, и я продолжил:
- А как зовут тебя? – ткнул я пальцем в слугу.
- Милон, сударь, - ответил тот.
- Так вот, Милон, - строго посмотрел я на слугу. - Я собираюсь по вечерам работать в кузне. И мне нужна старая одежда.
- Будет, сударь, - приветливо улыбнулся тот. – Вам что-то еще или мы можем идти?
- Пожалуй это все, - ответил я. - Потому можете идти.
Они удалились, а я подошел к окну. Оно выходило на просторы вне замка, и я увидел зеленое поле с молодой травой с довольно большой высоты. Коричневая почва уже скрылась под молодой порослью, но все же недостаточно высокой, чтобы в ней было можно спрятаться. Интересно, что маркиза будет делать, когда трава станет высокой, или у нее нет врагов?
За полем, где-то далеко впереди возвышался лес, за ним возвышались горы, а над всем этим расплескалось голубейшее в моей жизни небо и высоко стоящее Светило. Ни облачка.
В дверь постучали.
Я вернулся и отпер. На пороге стояла Морта.
- Сударь, - сказала она, - я принесла вам то, что вы требовали. Куда положить?
Я махнул рукой в сторону стола. Девушка положила на столешницу два свертка. Чуть присела и отступила к дверям.
- Что-то еще? – спросил ее я.
- Да, - ответила Морта.
- И что же?
- Что-то еще? – спросила она.
- Нет, - ответил я.
Она развернулась и вышла. Странная какая-то.
Я же подошел к столу и развернул оба свертка. Как я и просил, там была одежда для работы в Кузне и бритвенный набор. Одежду я повесил на спинку стула, а вот набор рассмотрел тщательно. Дело в том, что само понятие «бритвенный набор» мне было известно, а вот видел я его, тем более держал в своих руках, по ходу, впервые. Это был кусок обработанной кожи, внутри которой в специальных кармашках лежали инструменты – ножницы, материал для заточки, пара бритв и пара кисточек. Ножницы были небольшие, а вот бритвы и кисточки – по одной большой и одной маленькой. Интересно зачем?
Теперь хорошо бы побриться. Но где зеркало?
Я огляделся. Искомого не было. Да и где ему быть? Не в шкафу же.
Конечно же я проверил шкаф. На внутренней стороне двери обнаружилось то, что нужно. Поначалу, увидев себя я в ужасе отпрянул. Не думал, что я такой.
На меня смотрел исподлобья угрюмый, не симпатичный юноша с усталыми, немолодыми глазами, сероватой кожи лица, заросший недельной щетиной, висящими на ушах волосами, ровным носом, тонким прямым ртом с чуть загнутыми кверху уголками.
Это я?
Бывает и хуже. Например, во дворе я видел много рож пострашнее и по проще. Хотя и более живые, и более приятные. Ну, что ж – живем с тем, что есть. А нельзя ли поменять рожу?
Возле бадьи с водой, я нашел подходящее ведро с пенящейся жидкостью. Мне пришлось поставить перед зеркалом стул, чтобы водрузить его на достаточной для моего бритья высоте. На столе я аккуратно разложил инструменты, которыми намеривался пользоваться.
Прежде всего я умылся водой из бадьи, которую уже успели поменять на чистую, после моего утреннего купания. Когда только успели? После, я нанес с помощью кисточки немного пенящегося раствора на лицо, запенив всю нижнюю часть лица в районе бороды и усов. Затем я взял в руки первую бритву, и провел ей по своей недельной поросли… Недельной? А когда она успела отрасти?! Это может значить только то, что меня разбудили неделю назад. По крайней мере мое тело. Разве это так делается? И как вообще это делается? Надо бы узнать, как происходит реботизация. Но только как можно более удаленно от Застенка. Я больше не вернусь туда. Очень постараюсь это сделать.
Бритва, представляющая собой острозаточенную полоску металла с рукояткой из камня, обрамленного серебром и золотом, была немного тяжелой, но вполне удобной. Я несколько раз провел ею туда-сюда, пока не приспособился и не начал, наконец, более-менее нормально бриться. Войдя во вкус, я шкрябал и шкрябал свою кожу, выбривая даже самую мало заметную щетину, оставляя на показ только гладко выбритую кожу.
Когда за окошком стемнело, за мной пришел паж. К тому времени, я уже успел побриться, причесаться, кое-как придать себе приличный вид. По-моему, получилось неплохо.
Паж повел меня лестницей на верхние этажи. И поскольку маркиза жила довольно высоко, по дороге у меня появилось время осмотреться.
А посмотреть тут было на что – с каждым этажом убранство становилось все более и более богатым, видно было, что каждый вышерасположенный ярус башни предназначен для гостей по дороже. Например, лестница оставалась такой же широкой и массивной, но с каждым шагом приобретала все более и более красивую и дорогую отделку из качественных материалов, на этажах появились настенные ковры, а на полах, соответственно, ковровые дорожки, все углы и закоулки были заставлены статуями и дорогими вазами.
…много лет назад, когда Император не был столь богат, ему пришла в голову идея создавать предметы роскоши и продавать их на ювелирном рынке, куда за особые взносы допускались только высшие Дворяне, особо богатые Златолюды и династийные члены ремесленных гильдий. Словом, все, кто имел деньги и ранги могли превратить излишек денег в предметы роскоши, уплатив долю малую в бюджет империи. На те деньги владыка строил свою власть на костях конкурентов, ну а «денежные мешки» подпитывали таким образом и государя, и свое эго.
Надо отдать должное, ремесленный люд неплохо поднялся за тот период, и остается в почете по сей день. Были возрождены такие виды искусств, как живопись и скульптура, заново пришлось открыть каллиграфию и икебану, развивать такие бесполезные до этого ремесла, как чеканка и вышивка картин бисером. Словом, все, чем владели Древние, и что было утрачено за ненадобностью.
Столица процветала. Во всех домах Высокорождённых и Благородных появились картины маслом, статуи родственников в мраморе и диковинные животные Древних, такие, как львы, слоны и кошки. А на парадах и приемах весь цвет рыцарства считал должным присутствовать в покрытых золотом и серебром парадных доспехах с чудной гравировкой – рисунками гербов или надписями лозунгов и девизов, некоторые вообще носили целые пейзажи и поэмы…
Я дивился изысканным вышивкам, обилию жемчуга, золота и самоцветов настенных ковров и прекрасной мозаике паркета полов в коридорах. По сторонам, между проходами и дверями в стенах, стояли резные ящички и тумбы, которые и сами по себе были произведением искусства в хорошем смысле этого слова, так на них еще и возвышался какой-либо бюстик или ваза, как правило из дорогого камня или хрусталя. Забавно. Но вроде так и надо, ведь в целом дом производил ощущение уюта, дороговизны и богатства, на что, по-видимому, и был расчет.
- Мы на месте, - неожиданно сказал паж, когда я в раздумьях отвлекся на какую-то очередную картину и не заметил, как оказался возле дверей из дорогих пород темного дерева. – Соберитесь, вас ждет госпожа!
Я кивнул и поправил на себе все складки, тесемки, проверил пуговицы и пряжки ремешков – все сидело великолепно, можно было идти представать пред очами богатой дамы.
- Может, хотите, чего? – спросил паж.
- Спасибо, но нет, - ответил я. – Я уже предварительно отлил, так что готов к трапезе и светской беседе.
Паж неожиданно смутился.
- Я вообще-то имел в виду духи, кофеин, женьшень… стимуляторы либидо…
- Зачем? – не понял я.
- Для ароматизации одежды, бодрости духа, запаха изо рта, - ответил паж, и добавил, как бы невзначай, - да и вообще…
- Спасибо, нет, - решительно отказался я. – В следующий раз.
- Тогда, - паж глубоко вздохнул, - идите!
С этими словами двери распахнулись, и я вошел в огромный зал, который казался гораздо больше, чем могла бы вместить башня. Пол здесь был выложен разноцветным паркетом, а стены были – зеркальными. Посреди залы стоял длинный стол, на белоснежной скатерти которого были выставлены все возможные блюда с мясом, сыром, выпечкой и кувшины с напитками. Учитывая, что в зале царил полумрак, а свет исходил только от свечей на столе, картина, как и ощущения здесь, была интригующая, таинственная и загадочная. Вдоль стен стояли резные столики с позолоченными вазами и кувшинами, чашами, блюдами и хрусталем приличных для бытового прибора размерами. На зеркальных стенах почти ничего не висело, разве что кое-где крохотные светильники в виде полу чаш, но они давали ничтожно мало света, и потому зал приобретал некое чарующе-мистическое очертание. Вы пробовали расположить зеркала друг против друга? Видели некий эффект - коридоры, которые образуются из-за того, что оба зеркала отражают отражения друг друга? Завораживает, неправда ли? А теперь представьте такую залу, что вы видите? Множество отражений, словно стол с угощениями стоит посреди чего-то неопределенного. И этот стол – сияет светом, которого нигде больше, почему-то нет. Хотя отражений столов здесь – тьма, но стены, из-за высоких потолков, больше отражают пустоту. Жжжжжуть!
По крайней мере, для моего просвещенного средневекового мозга.
Во главе стола, как и подобает хозяйке, сидела маркиза. Ее тело было облачено в шикарные тёмно-зелёные толи платье, толи костюм, прекрасные рыжие волосы заплетены в некую высокую прическу, а глаза были подкрашены чем-то черным, что придавало ей еще больше таинственности и загадочности. Она была чудесна! Ну, или я так изголодался до женского полу, в Застенке, что, увидев ее, получил примерно плюс 100 бонусов к восприятию.
Однако, как воспитанный человек, или тот, кто хочет таким выглядеть, я в рамках приличия, поклонился.
- Доброго вечера, сударыня! – восхищенно сказал я, оценивая ее прическу и дорогое платье – не уж то для меня так нарядилась?
- Доброго, сударь, - ответила та. – Ты ведь «сударь»?
- На сколько я помню – да, - ничуть не смутившись ответил я. – Ранг Охотника причисляет меня к младшим чинушам, поверенным-доверенным и прочим клерикам, а это уже не «эй, ты, пошёл сюда», а целое «сударь, будьте любезны!»
Женщина кивнула.
- Присаживайся, - пригласила она меня за стол жестом руки. – Ешь, пей, наслаждайся домашним уютом. Тебя хорошо устроили в гостевых покоях?
Ну, мне было грех жаловаться: теплая, уютная постель, много света, приличная бесплатная кормежка – о чем еще мечтать простому выходцу из Застенка?
- Вполне, - согласился я, отодвигая стул, причем не с противоположного торца стола, а справа от маркизы, выбрав самый ближний к ней.
Женщина чуть приподняла бровь, оценивая, но ничего не сказала против. Я же, изо всех сил пытаясь сделать это изысканно и аккуратно, в итоге плюхнулся, как мешок… допустим с соломой.
– Даже познакомился со странным бароном, - продолжил я, ничуть не смутившись. Де Баф, кажется.
Тень улыбки мелькнула на лице маркизы, но тут же исчезла.
- Славный рефаб, - сказала она задумчиво. – Мужчина старой закалки. Ветеран многих междоусобных воин, специалист по тайным военным операциям. Таких больше не рожают.
- А что такое рефаб? – не понял я.
- Не знаешь? – удивилась женщина. – Или забыл? Ах да, ты же после Застенка...
Она потянулась за бокалом, и я тут же подхватил один из графинов с вином и налил ей одну треть фужера, заметив, что это не игристое и потому не стоило лить до краев.
- Как узнал?
- Пока еще не узнал, но уверен, что вы мне скажите, - ответил я. – что же такое «рефаб»?
- Я про вино, - прервала меня маркиза. – Как узнал, что именно это? Почему не ближний графин или вон тот что подороже смотрится?
Я пожал плечами.
- Мне так показалось, - просто ответил я.
- Ого, - чуть удивленно сказала та. – У тебя прямо чутье!
– К тому же, - продолжил я, - все графины выглядят нетронутыми и полными, а этот – начат и «теплый», им явно пользовались и недавно.
Маркиза пристально посмотрела мне в глаза.
- Это какая-то ваша магия? – неуверенно произнесла она. – Что-то «охотничье»?
- Вовсе нет, - ответил я, но сам на минуту задумался – а действительно… - Так что такое «рефаб»?
- Это просто, - ответила та. – Некоторых одаренных детей Выскорожденных учат в Академии, что при Ордене Летописцев. И если у тебя есть способности и интерес – тебя могут сделать рефаб'ом. Это человек, способный внушать словом или делом, а может и средством каким, уверенность в себе, ощущения силы и мощи, да и просто неимоверно поднять боевой дух перед битвой. Древние таких называли Рефаб'ами. Мы же, зовем их так же.
- А есть у них название по… проще?
- Есть, - ответила маркиза. – Паладин. Так их звали когда-то.
- Значит, - подытожил я, - барон Де Баф – паладин! Здорово, конечно. Мне бы так.
- Это не каждому дано, - ответила женщина и отпила из бокала.
Я подумал, что не плохо было бы перекусить и, подхватив пустое блюдо, принялся накладывать на него всего понемногу из разных блюд – мясо, сыр, овощи и выпечку. Маркиза, чуть улыбнувшись с некоторой долей любопытства наблюдала за моими действиями, на ее тарелке было выложено что-то из овощей и кусочков какой-то снеди. И потому я не стал ей предлагать чего-нибудь положить. Не маленькая, сама попросит.
- Кстати сказать, - вдруг произнесла маркиза, - барон не только «светлый», но и «темный» паладин.
«Вот так новости!» – подумал я. – «Что еще за новые вводные?»
- Какие еще «темные» и «светлые»? – в слух спросил я маркизу.
- Паладины, - пояснила женщина, - бывают «темные» и «светлые». Как пиво, которое вы часто хлещите. Только в отличии от, «светлые» – делают все то, что я тебе только что сказала, а вот «темные»… «Тёмные» делают все наоборот – не воодушевляют, а проклинают. Понимаешь?
- Пока не очень, - признался я. – Но про пиво я уловил. Барон Де Баф – и «темный» и «светлый» паладин, верно?
- Точно так, - подтвердила маркиза. – Теперь понятно почему барон так ценен в отряде?
- Понятно, - согласился я. – А в каком отряде?
- В отряде, - пояснила женщина, - который поедет с тобой убивать Криста.
- Ого, - обрадовался я. – Приятно! А кто еще будет участвовать?
Женщина отставила бокал, откинулись в кресле, и печально глядя куда-то вдаль, ответила:
- С тобой поедут несколько добровольцев, высказавших желание поквитаться с магом, и мой отряд мечников, - она чуть склонила голову и спросила, - тебе правда интересно?
Во мне вдруг загорелся маленький огонек интереса, потому я внимательнее присмотрелся к ней и сказал:
- Я тут иду мага убивать, хотелось бы знать с кем. Вдруг, от этого зависит успех всей авантюры?
- Ладно, - непринужденно ответила та. – Первым делом с тобой поедет сквайр Грей Долтон – следопыт и Мастер Топора. Это сын одного из местных землевладельцев, причем довольно крупных землевладельцев. Служил в дружине лорда герцога, командовал десятком. По окончании наймитского договора был награжден земельным наделом и отправлен домой, где стал лесничим, обучился языкам животных, выслеживанию по следам и выживанию в лесах.
- Прошу прощения, что прерываю, маркиза, - перебил я. - А кто сейчас лорд герцог?
Женщина в удивлении застыла с открытым ртом, но, видимо, вспомнив о моей потере памяти, сказала:
- Герцог Морейский, Гюнтер Вайс Тфен, конечно же! – Маркиза усмехнулась, и снова потянулась к бокалу, я опередил ее и подлил вина. – Тебе это о чем-нибудь говорит?
«Герцог Морейский, - подумал я, вызывая в памяти картины прошлого, - хозяин морейского региона, названного так, потому что расположен на берегу моря, а точнее – сразу двух морей, разделенных архипелагом островов Марина Суб, который в свою очередь назван так в честь морских царей Древних. Гюнтер Вайс Тфен, наследник древнего рода, владеющего тайной одного из востребованных энергоносителей магии Древних и потому занимающего высокую роль в политическом строе Империи. Солидная шишка!»
- Нет, - ответил я вслух. – Ни о чем не говорит.
Так вот значит где я находился – в Западном регионе, королевство Вестланд. Это было и есть вполне самодостаточное королевство лесов и болот, лугов и каменных пустошей, стальных коней и всякой псевдоживой мехонечести. Как интересно, что память выдает мне такое, после вброса крупицы воспоминаний!
- Пусть так, - сказала женщина и в мгновение ока осушила свой бокал.
- Ну, а что остальные мои спутники? – продолжил расспросы я.
- А что с ними не так? – не поняла меня маркиза.
- Кто они? – спросил я. – Расскажите о них?
- Почему бы и нет, - согласилась женщина. – Среди них есть Малыш Поппи. Поппи Драйтен. Вы должно быть уже знакомы…
- Что? – Меня словно обухом по голове приложило, что-то очень знакомое было в этом имени, но я никак не мог вспомнить что именно. – Вы сказали Драйтен?
- Именно так, - подтвердила женщина. – Он из рыцарского рода Драйтенов. Симпатяга и красавчик с отвратительным характером, алчный до злата и жадный до женского пола. Однако, отличный рОга…
- Рога? – не понял я.
- Это значит, - пояснила маркиза, – в бою играет роль скрытня, а на войне - плут, вор и отменный разведчик.
- Будем знать, - кивнул я. – А что другие?
- Разные, - отмахнулась от меня маркиза, как от надоедливой мошкары, - Джокер Дэн - превосходный стрелок из арбалета, специалист по оружию, причем как по холодному, так и горячему, обычный наемник с темным прошлым, лицензий не имеет, родословная и выслуга где-либо отсутствуют. По крайней мере мне, да и не только мне, о нем мало что известно. Разве только, что хороший боец и солдат. Знаешь, в чем разница?
Я кивнул.
- Боец – это тот, кто хорошо сражается, а солдат – это тот, кто, к тому же, еще и верен, - ответил я первое, что пришло на ум.
Женщина улыбнулась, и я понял, что не ошибся.
- Что-то вроде, - согласилась она. – А ты? Солдат или боец?
- Что-то вроде, - ответил я. – Кто еще пойдет со мной?
- Разные, - ответила маркиза. – Садовник многим успел насолить, и потому сразу несколько влиятельных организаций прислали своих людей.
- Я думал будут только ваши люди, - заметил я.
- У меня много друзей, - возразила женщина. – И каждый из них готов помочь в трудную минуту.
- Какие хорошие люди, - оценил я. – И кто же они?
- Не помню, чтобы я давала тебе повод для ревности, Конф, - ответила маркиза.
- Согласен, - кивнул я. – Не мое, так не мое. Так, кого же они прислали?
- Ты должен был их видеть, - ответила маркиза. – Может не всех, может не полностью, но точно должен был. Они живут в башне на том же этаже, что и ты.
- Возможно, - согласился я. – Так кто они?
- Стандартно, - ответила маркиза. – Как формируется отряд? Берутся мечники, добавляются стрелки, маги и хиллеры…
- Кто, простите? – не понял я.
- Хиллеры, - повторила она. – Ах, да. Ты ж после Тюрьмы. Это вид лекарей. Только боевых. Во время битвы они не дают отряду умереть от ран или кровопотерь. Мы ж не боевые Дефендоры Императора и не Легионеры Властителей.
- А это еще кто такие? – насторожился я.
- Поверь, - отмахнулась маркиза, - лучше тебе не знать. Вернемся к твоим спутникам?
- Ладно, - пожал плечами я. – Там был такой мрачный, упитанный здоровяк с амулетами во всю грудь, длинными распущенными волосами и странным набором фраз.
- Это Церж, - чуть улыбнулась женщина. – Он из Храма Регенератов, там все такие. Зовут Карлом. Как он тебе?
- Не баба, что б мужиков оценивать, - хмыкнул я. – Обычный странный тип.
- Производит впечатление? – заискивающе посмотрела на меня маркиза.
- Не особо, - нахмурился я. – Просто странный человек, себе на уме и явно со своими тараканами в голове. Расскажи лучше, что за Храм такой?
- О, это один из Семи Храмов империи! – ответила маркиза. – Третий в списке. Занимаются, как и все, бессмертием и долголетием. Но вообще… Объяснять долго. Лучше узнай в моей библиотеке подробности.
- Как много интересного, - заметил я. – Храмы какие-то… Зачем в отряде такой?
- Как? – поперхнулась маркиза. – Он же непревзойденный дамагдиллер!
- Что, извините? – На этот раз поперхнулся я.
- Дамагдиллер, - пояснила женщина, словно для меня это что-то должно значить. – Специалист по нанесению урона противнику. Ты этого тоже не помнишь?
- Эм… - замялся я. – Нельзя вот так сразу взять и все вспомнить! Особо, после отсидки в императорских тюрьмах. Давайте это запомним и продолжим наше общение, учитывая мое недавнее прошлое.
- Хорошо, - сказала она, - но тогда перед продолжением разговора тебе не помешало бы прокачать Интеллект.
- Вы не первая, кто мне об этом говорит, - заметил я. – Рассказали бы, лучше, что это значит?
- Это значит, что тебе надо обратиться к моему Книгочею, - сказала маркиза. – Многое вспомнишь, многое станет понятно.
- Хорошо, - согласился я. – Но, раз мы здесь, мы можем продолжить разговор?
- Конечно, - кивнула женщина.
- На обеде я видел еще несколько человек, - сказал я. – Одним из них был здоровяк в шляпе с загнутыми краями. Такой разговорчивый, и любит сворачивать папиросы.
- Это Малыш Фредди, - улыбнулась маркиза. – Он из стрелков. Спец по холодному оружию и Мастер Клинка. Не чужд ему и огнебой, но все же с ножами он управляется лучше.
- А вот игроки? – продолжил я. – Назвались Болт и Мол. Они во что-то играли все время.
- Это братья Труверы! – сообщила мне маркиза, но в глазах ее я заметил нотку восхищения. – Любят играть в Поинт - такая карточная игра. Оба мечники, но не простые. Их прислали из Храма Светлейшего, аколиты. Потому в бою всегда впереди.
- Как интересно, - сказал я. – А та троица из самых тихих - Трис, Дват и Корн?
- Это эльфы, мы видели таких на дороге. Вспомни.
- Каких-то помню, - ответил я. – И что они делают в отряде?
- Их прислал Гринвуд, разрешенная в империи тайная организация, - пояснила маркиза. – Еще одни «не убиваемые» бойцы, как и Карл. Полезные в отряде?
- А я откуда знаю? – вопросом на вопрос ответил я. – Я с ними особо не сражался. По крайней мере не помню.
- Да конечно! – усомнилась женщина. – Это было очень громкое дело: при задержании ты собственноручно свел на нет двоих эльфов и серьезно повредил третьего! Что-что, а знать кто и что они такое ты должен лучше меня.
- Еще бы вспомнить, - произнес я.
- Вспомнишь, - сказала женщина. – Когда придет время.
- Пусть так, - согласился я. – Значит, в отряде много хороших бойцов. Так? – Маркиза кивнула. – Рога, неубиваемые, диллеры всякие… Зачем там я?
- Ты же Охотник!
- Допустим. Что с того?
- Охотники охотятся, а Охотники за Магией – охотятся на магов. Я права?
- Правы. Но чем так силен ваш Крист, что нужен аж столь крупный и так интересно подобранный отряд?
- Все просто, - ответила маркиза, как-то по-особенному, подобравшись. – Я хочу, чтобы вы убили Садовника. И сделать это надо наверняка. Иначе, только разозлите его, и он отомстит. Не сразу, но очень сильно. Крист любит не торопиться с местью, продумывая план и делая ее более ужасной. Потому я готова собрать сколь угодно крупный отряд, лишь бы результат оправдал мои ожидания!
- Хорошо-хорошо, - поднял я вверх раскрытые ладони. – Я понял. Просто мне казалось, что и без меня вы легко справитесь.
- Вот, значит, как, - маркиза как-то странно на меня посмотрела. – Сомневаешься в своих силах.
- Не то что бы, - замялся я. – Просто не понятно.
- Это все из-за твоей памяти, - объяснила женщина. – Как только ты все вспомнишь, ты разберешься.
- Пусть так, - согласился я. – Вспомню – разберусь, и все встанет на свои места. А что делать сейчас?
- А сейчас давай выпьем, - просто сказала она. – За твое досрочное освобождение!
Я наконец-то вспомнил о еде. Надо же, я ужинаю с самой маркизой и что – даже не наслаждусь моментом? Или насладюсь?? Не обсмакую, в общем. Или не обсмаковаю?
О-о, да! Крепкое, однако же, вино у мадам… Меня неудержимо клонило в сон, грузануло по полной – мысли подобно каравану непоеных верблюдов молча шагали по пустыне моего сознания, не делясь своим содержимым. Ворочать извилинами было тяжело. Боги, да что за аналогии в моей голове? Откуда только и берутся…
- Он пьян, - услышал я голос маркизы.
- Озмы не пьянеют, - услышал я чей-то знакомый голос, вот только чей. – Что ты ему намешала?
- Цианид, - тихо сказала женщина.
- Тогда понятно, - сказал знакомый голос. – Охотники не реагируют на алкоголь, а вот яды их дурманят. Почти, как легкое вино.
- Что-то не похоже, что он одурманен, - возразила маркиза. – Больше похоже, что он пьян в шкуру!
- Это мы сейчас проверим, - сказал голос, и я понял – сейчас что-то будет.
Ну, а в следующий момент в столешницу передо мной, аккурат поперек стола, ударила энергетическая плеть.
«Минутку, - подумал я, глядя на заваливающиеся половинки стола, откуда-то сильно позади того места, где я только что сидел. – Энергетическая что?..» Почему-то у меня не вызвала вопросов сама плеть и почему она большей частью состоит из молнии, мало ли какая магия Древних бывает. Меня удивило именно то, что энергию можно расходовать именно вот так – в виде хлыста. Это ж расточительство.
И почему меня волнуют именно такие мысли – откуда они?
Лучше б я удивился, как так смог отпрыгнуть от удара, назад, в самое безопасное место. Почему безопасное?
Следующий удар хлыста пришелся бы мне в грудь, если бы… если бы ему хватило длинны. Дело в том, что атакующий меня сим примитивным оружием…
Примитивным? Да что происходит то?? Моя память играет со мной? Я словно знаю все ответы на все вопросы, но выдают их мне понемногу. Будто бы я должен обязательно с чем-то столкнуться, чтобы память мне открылась. Но опять же на чуть-чуть. Чуть-чуть информации, как только будет в ней необходимость.
Что ж, ладно. Так, значит так. Пусть будет, как есть. Что я теряю в конце концов? И чего такого важного в моем прошлом, что мне так нужно торопиться? Само все придет со временем. Почему-то мне именно так кажется.
Все размышления пролетели в моем сознании за столь короткое и незначительное время, что им вообще можно было бы пренебречь. Ну а сейчас у меня были дела поважнее. Плеть распрямилась на всю длину, вытянувшись в мою сторону и замерла в воздухе, едва не коснувшись моей шеи. Но все же не коснулась!
Удачно я встал. Словно рассчитав ее максимальную длину в одно мгновение, и отодвинулся в зону недосягаемости. Дурман, как ветром сдуло.
- Что вы делаете?! – воскликнул я.
Вот оказывается, как это называется – «воскликнул». Плеть меж тем отскочила и взметнулась вновь. Я чуть присел, и она прошла над моей головой.
- Испытываем тебя, - ответила маркиза. – Весь ужин – это одно большое испытание.
Плеть ударила ниже, я отскочил и уткнулся спиной в стену. Новый удар был по ногам, но я подпрыгнул, и она прошла подомной.
«Что делать то? – подумал я. – Вот он маг, а я – охотник! Ну так и давай, охоться! Как оно там - как делается то?»
Но мысли мои не находили ответа в памяти.
- Усложним, - предложил чародей, и маркиза кивнула, словно это был вопрос.
«Куда усложнять то?!!» - мелькнула паническая мысль.
Меж тем истязатель достал еще один продолговатый предмет, похожий на булаву. Рукоять с локоть длинной и неким набалдашником с одного из торцов. Жезл что ли какой?
- Знаешь, что это? – самодовольно спросил чародей.
- Какой-нибудь жезл Страха! – навскидку ответил я. – Маги часто любят давать пафосные названия своим коротким продолговатым предметам. Принц Чарльз, например, или Бенни Трахер.
Плеть мелькнула своим сверкающим концом аккурат возле моего лица, я отскочил и на какое-то время потерял из вида эту коварную парочку. Когда же я вновь взглянул в их сторону, женщина стояла со скрещёнными на груди руками, - только сейчас заметил, что она у нее «троечка», не меньше, - а вот маг держал уже не «булаву», а настоящий шест с набалдашником, буквально переливающимся молниями.
- Нет, - ответил чародей, - это мой Посох Боли.
- Оно и понятно… - ответил я, но меня оборвали на полу фразе – набалдашник сверкнул и, ткнувшись в мою сторону, ударил молнией.
Женщина улыбнулась магу, а чародей подмигнул ей в ответ, я же – так и не понял, что произошло: сперва мир замер и заледенел, потом пропал звук, вспыхнул яркий свет и меня на короткий миг затрясло. Вернее, тряхнуло. А еще вернее – тряхнуло так, что я едва не лишился сознания. Все прекратилось так же, как и началось, но в сознании…
В сознании осталась дикая боль. Дичайшая. Но именно так, словно это было когда-то очень давно. Хоть и страшно.
- …маги всегда компенсируют недостаток размера в чем-то еще, - скороговоркой договорил я все, что не успел до удара.
Маг держал в одной руке посох, а в другой плеть, и судя по всему планировал их использовать в паре. Что же делать?
Снова мелькнула плеть, но я ждал этого и, угадав направление удара, увернулся. Вслед за ней последовал выпад посоха, я также увернулся, но не тут-то было! Вы когда-нибудь уворачивались от молнии? То-то и оно. Это попросту невозможно!
Хотя тот факт, что вы все еще живы и я с вами общаюсь, говорит, как раз, об обратном – вам всегда удавалось увернуться от молнии, либо вы маг-электромансер. Ну, или вы попросту с ней не встречались с глазу на глаз. Хм, тогда чего я тут с вами делюсь впечатлениями?
Словом, я вновь пережил все те ощущения, которые испытал в первый раз. Посоху было достаточно ткнуться в мою сторону и молния била точно в цель. В меня, то есть, кто не понял.
- Заряд сел что ли… - растерянно произнес чародей.
Женщина недовольно посмотрела на своего сотоварища.
- Вечно у вас батарейки садятся в неподходящий момент! – зловеще произнесла она.
В руках маркизы появились странного вида кастеты. Вроде бы обычные, но с массивными блямбами на ладонях. Она встрепенулась, сменив расслабленную позу на стойку готовой прыгнуть на противника кошки. Руки ее развернулись ладонями друг к другу и принялись делать вращательные движения. Меж ними замерцало лиловое поле, что-то вспыхнуло и появился маленький сине-серебряный шар. Мгновение и она метнула его в меня.
Я, значит, не будь дурак, бросился было за ближайшее укрытие. Но нет, все же я был дураком. Попросту попытался увернуться от шарика, но тот изменил направление движения и устремился ко мне. Тогда я схватил вазу с ближайшего комода и швырнул в него. Ваза разлетелась в пыль, а шарик остался. Тогда я дернул комод, он пододвинулся, и я спрятался за ним. Шар ударился в дерево и… исчез.
- Куда это он делся? – недовольно и требовательно спросила с меня маркиза.
- Он - испарился! – злорадно проговорил я, чувствуя, что теряю самообладание, и меня захлестывает волна гнева и жажды мести.
Чем, как вы думаете, можно убить мага? Какими-то заклинаниями? Магическими вещами? Не-а. Не угадали – простым оружием! Проблема только подойти к нему…
Маг снова направил в меня посох. Я же – тупо швырнул в него тарелку. Взметнулась плеть и рассекла ее пополам.
- Не трогай кресло! – воскликнула женщина.
Конечно, я не стал – оно тяжелое. А вот каминная банкетка легко стала моим защитным оружием от молнии. Чем я в него и запустил.
Маг пригнулся и банкетка пролетела мимо. Я же тем временем схватил со стола чистые тарелки и принялся одну за одной швырять в него, осторожно приближаясь по дуге. Чертов маг уворачивался, но зато я приблизился достаточно близко – плетью он не размахнётся, да и посох длинноват для ближнего боя.
В следующий момент я вместо того, чтобы метнуть в противника очередную тарелку, вдруг обнаружил, что они в поле моей досягаемости кончились, но осталось блюдо с какими-то моллюсками, которое я и обрушил на голову мага, в надежде оглушить того. Но маг извернулся и, отпустив плеть, схватился за посох обеими руками и подсек меня одним из его концов, ударив под колени с тыльной стороны. Я рухнул на спину. Маг замахнулся было посохом и уже на противоходе хотел было пригвоздить меня к полу противоположным набалдашнику торцом, но я сгруппировался, подтянув колени к подбородку и с силой распрямил их, целя ступнями в башмаках с невысоким, но все же каблуком ему в грудь. Получилось следующее: я отбил чуть посох от своей груди, но не рассчитал того, что маг отклонится и мой удар ногами пришелся противнику в пах. Тот взвыл как-то сдавленно и повалился наземь, скорчившись и закрывая руками ушибленной место.
Что ж, тоже не плохо. Пользуясь моментом, я пинком отправил плеть в путешествие по чудесному полу маркизы, подальше от загребущих рук мага. А вот посох я подобрал.
Какое красивое телескопическое оружие. Интересно, как им пользоваться?
Я взял его поудобнее в руку и прижал набалдашник к горлу мага.
- Сдаешься? – заискивающе спросил я.
- Да пошел ты! – сквозь стоны выдавил из себя мой противник. – Превратил испытание в фарс!
Я потверже упер жезл в кадык мага. Тот откинул голову и развернувшись лег на спину. Лицо его было мне не знакомо. И в тоже время я знал его. Хорошо знал. До Застенка.
Внезапно в тишине зала я услышал хлопки ладони о ладонь.
- А мне понравилось, - услышал я голос маркизы. – Не та эпическая битва, на которую я рассчитывала, но тоже сойдет. Что б скуку развеять. В замке довольно не весело вечерами.
- Ладно, - сказал я поверженному магу. – Поднимайся. Будем считать, что была ничья. Мы же в конце концов не имеем причин для ссор?
- Да, не имеете, - ответила за того маркиза. – Маэстро Валон, я принимаю ваше поражение в дружеском поединке и прошу сдаться на милость победителя. То есть, меня. Так будет честно. К тому же вы мне должны. Я же помогала вам, не правда ли?
- Сударыня, - ответил тот, - мы собрались тут, чтобы испытать Охотника, потерявшего память. Сами сказали, что у него Амнезия.
- Это так, - сказала женщина. – И вы его испытали. Помогли мне. Засим спасибо вам, и… давайте вы поднимитесь, и мы попробуем перекусить тет-а-тет? Вы мне очень нужны для важного и отдельного разговора.
- Ох, - произнес чародей. - Как все… непрофессионально.
Я подал ему руку и помог подняться.
- Я могу идти, маркиза? – спросил я, оборачиваясь к женщине.
Та стояла задумчивая, словно в голове у нее боролись две спорные мысли, и она никак не могла выбрать сторону в этом конфликте.
- Да, идите, сударь, - ответила она, не отрываясь от своих соображений. – Завтра я пришлю за вами к вечеру. Спасибо за демонстрацию своих навыков и… всего доброго тебе.
Н-да. Озадачили – хуже некуда.
Но в тот день я не собирался так рано ложиться и отправился в гости к кузнецу.
- Здорово, куй-мастер! – поприветствовал я работягу.
- Видал я и поздоровее, - ответил тот.
- Смотрю, не спится к ночи?
- Сон для бездельников, - заметил мастер, - а трудовому народу – лучшее время для работы.
- Ого! Это ремесленникам что ли?
- При чем здесь… - начал кузнец, но осекся. – Ладно, говори, чего пришел.
- Силу качать! – с вызовом произнес я, ибо неча мне тут.
- А знаешь сколько стоить тебе будет? – прищурившись просил мастер. – Силу он качать пришел, видите ли.
- Сколько?
- Первый уровень – один золотой, второй – два, третий четыре, следующий – восемь, потом по десять за каждый и так до десяти.
- Ты че, дед, стёбу дался? – ошарашено произнёс я. – Откуда такие цены?
- А ты похами мне еще, «Сударь», - ответил кузнец. – Вот не стану тебя учить, так дрищем и останешься. Цены, как цены. Где видал дешевле?
- Но денег у меня нет!
- Отработаешь значит, - сказал мастер. – Ну что – созрел для науки?
- Созреть то созрел, - ответил я. – Когда начнем?
- Да хоть сейчас, - ответил дед и кивнул мне на стойку с молотками и кувалдами. – Выбирай оружие – биться будем.
- Это как, - не понял я.
- А так, - ответил тот. – Ты и я, с металлом. Готов? Или сдрейфил?
- Че сразу сдрейфил? – замялся я, но молоток выбрал, не самый большой.
- Да уж! – усмехнулся кузнец. – Работяга из тебя так себе.
- Че сразу так себе, че сразу так себе? – возмутился я. – Мы еще даже не начали!
- А чего самый маленький взял? – кивнул мне на руки мастер. – Ты силу пришел качать или блоху подковать решил?
- Взял по силам! – решил образумить я старого маразматика. – Прокачаю – возьму побольше.
- Это молотки для правки металла при ковке, дурило, - ответил мастер. – Ими кузнец работает. Тебе же, как молотобойцу, нужен молот. Так что бери вон тот большой. И не спорь!
- Он не подъемный! – пожаловался я едва попробовав поднять требуемое.
- От бесов сын! – проворчал-прокряхтел мастер. – Бери вот этот, - сказал он, указав на приемлемый с виду вариант. – Позже перейдешь на нормальный.
- «Позже», - передразнивая кузнеца, буркнул я себе под нос. – Когда это «позже» наступит то?!
- Завтра, - так же себе под нос буркнул мастер. – Когда программу осилишь.
- А что за программа?
- Молот бери!
Я послушно взял тяжеленую штуковину, отдаленно похожую на несуразную кувалду.
- Кузнечному навыку обучать не буду – не заслужил еще, а вот сделать тебя сильнее – сделаю.
С этими словами мастер подошел к куче металлического хлама и, подцепив одну из штуковин здоровенными щипцами, кинул ее в горнило печи на тлеющие угли. С помощью непонятных мне устройств, раздул огонь, потом тут же его притушил сырым паром. От всех этих манипуляций в кузне стало нестерпимо жарко и душно. Кузнец посмотрел на меня и сказал:
- Непривычно тебе здесь смотрю.
Я кивнул.
- Ничего, - успокоил мастер, - скоро привыкнешь.
Кузнец поворошил угли чем-то вроде прута, а затем подцепил металлическую хрень щипцами и аккуратно уложил ее на наковальню. Вещь показалась мне знакомой, но что это конкретно и от чего я не смог вспомнить.
- Это конское крыло, - пояснил кузнец. – Усиленное и, казалось бы, безнадежно испорченное, ибо подобная броня не подлежит ремонту, а годится только на переплавку. Однако мы с тобой ее сейчас поправим и подровняем. Смотри внимательно: я бью, ты – повторяешь за мной.
Он поровнее подложил железяку на наковальне, удерживая ее щипцами в одной руке, и постучал своим молоточком по определённому месту. Чего он хочет понять было не трудно. Я подхватил свой молот и постарался достаточно сильно ударить по металлу. Буммм, сказало железо, и в моих руках отдалось вибрацией и неприятным ощущением. Тяжелый молот мне был явно не по силам. Я и так удерживал его еле-еле, а уж бить по наковальне…
Мастер снова ударил по металлу, я повторил его действия своим молотом. Потом еще и еще. Мастер смотрел на железку, та не поддавалась. Ни его взгляду, ни моему молоту.
- Пока плохо, - заключил кузнец.
- Ежу понятно! – согласился я. – Тебе б кого посильнее для такого дела.
- С делом я справлюсь, - заверил меня мастер. – Мне нужно тебя качнуть, а это дело времени.
- А ускорить как-то можно? – поинтересовался я.
- А мы чем заняты по-твоему? – недовольно спросил кузнец. – Вот разогреешься и ускорим процесс.
С этими словами он постучал по железке. Я вздохнул и ударил молотом. Он снова постучал, и я снова ударил молотом. Так продолжалось довольно длительное время. Я, честно говоря, устал. Мои руки одеревенели, а ноги стали подкашиваться. К тому же тяжелый воздух, жара и пот, заливающий глаза, порядком поднадоели.
- Все дед, - взмолился я. – Давай передохнем, а?
Мастер удивленно и неодобрительно посмотрел на меня.
- Уже устал что ль? – спросил он. – Эх, ты – мастер!
Он отложил молоточек и пощупал мои мышцы. Хмыкнул и сказал:
- Рановато еще. Но все же толк есть. Хотя б напрягся уже. Осталось только тебя разогнать и закрепить временем.
С этими словами он развернулся и, отойдя от наковальни, подошел к чему-то вроде железного стола, засыпанного инструментами и всяким мелким хламом. Выдвинув пару ящиков, порылся в них по очереди, ища явно что-то сокровенное.
Наконец, мастер обернулся ко мне и подошел к наковальне.
- Положи пока молот, - сказал он и поставил прямо на наковальню небольшую жестяную коробочку. – Расслабься и получай удовольствие. Станет легче молотом махать, да и настроение подымится. Знаешь такое?
- Понятия не имею, - ответил я. – Но, как мне кажется, после этих слов не стоит ждать ничего хорошего.
Кузнец быстро извлек из коробочки Иньектор и ловким движением прилонил его острым концом к моей груди. Устройство щелкнуло. Я почувствовал острую боль и тут же облегчение. Но лишь на миг. Потом – меня скрутило.
- Ччччоооо… ссссуууу…. Твввввв…
Но слова так и не лезли из горла. Мое тело сжало, мышцы налились, а я ощутил себя в каменном мешке.
- Это спазм, юноша, - сказал кузнец. – Сейчас твой разум привыкнет к новым возможностям и перестанет напрягать ткани. Ты просто еще не понял, что стал чуточку сильнее и тебе не надо напрягаться, как раньше. Расслабься!
К счастью, я не мог говорить и потому не поведал мастеру тайны его происхождения и деторождения в его семье в целом. А вот напряжение и правда стало спадать. Мне вдруг показалось, что я несколько дней тягал возы с железом. Сам. Без помощи коней и телег.
До меня стало доходить, что эти сильные руки и ноги – мои, и что я могу разорвать голыми руками и мастера, и его кузню, и уж тем более того мага.
Я поднялся на ноги. Ощущения были приятными. Мне нравилось.
- Вижу, действует, - усмехнулся мастер. – Как себя чувствуешь?
- Лучше, - кивнул я и улыбнулся.
- Вижу и адреналин подействовал, - подмигнул кузнец. – А ну-ка, возьми теперь молот.
Я подчинился. Оказавшись в моих руках инструмент больше не казался тяжелым. Более того – я едва его ощущал.
- А может сразу тот, - усмехнулся я, – который самый крупный?!
- Н-да, - посерьезнел мастер. – Сил прибавилось – интеллект угас. Ну на кой черт тебе большой молот, если мы правим крыло? Давай ка лучше закрепим твою единичку к силе. Иначе утром – снова станешь дрищом, да еще и приход будет такой, что «мамаш не грусти по сыну – он Либид»!
- Ужасы какие-то рассказываешь, дед, - хмыкнул я. – А как закрепить то?
- А видишь эту гору металла? – указал он на знакомую мне кучу хлама. – Вот ее то нам и надо перековать! Берись за «свою» кувалду.
Я подчинился мастеру и принялся за работу. На сей раз дело шло лучше, после каждого моего удара метал гнулся, а вмятины выгибались. Мастер одобрительно хекал и кивал. Я же так увлекся процессом, что погрузился в собственные мысли и не заметил, как одна железяка сменилась другой, другая третьей, а потом вдруг работа кончилась.
- Вот и все на сегодня! – сказал кузнец. – Как настроение?
- Вымотался, - признался я.
- Что чувствуешь? – продолжил распрос мастер.
- Подъем, - ответил я. – Мог бы горы свернуть, да что-то рук не чувствую.
- Это нормально, - похлопал меня по плечу кузнец. – Когда я был среди Г.Н.О.М.ов, все так проходили раскачку. Так что иди ополоснись холодной водицей, у входа есть бочка, а потом отоспись – ты много собственной энергии сжег, приход не обрадует.
- Приход?.. – обалдело повторил за ним я.
- Ну да, - усмехнулся тот. – Так всегда бывает после начала тренировок. Твои мышцы рвутся и обрастают заново. Но это естественно при нагрузках. А вот то, что мы используем некий катализатор для этого – не есть нормально, потому будет плохо. Но ты выспись, поешь хорошенько, да приходи послезавтра в это же время. Чаще нельзя – умом тронешься.
- А что за гномы?
- Потом, - ответил мастер. – Все потом. Отдыхай, Молотобоец.
Я вернулся в свою комнату и рухнул на кровать. День был весьма насыщен. И потому я быстро уснул.
ОзМ. Женщина-загадка. Книга 1. Глава-1
© Copyright: Сергей Несметный, 2019
Свидетельство о публикации №219011401480
Свидетельство о публикации №219011401480
Рецензии