Петрович

Россия, как бы ее не склоняли недруги, очень богата на интересных, умелых , добрых людей. Есть они в столицах, больших городах  и селах. Диапазон достоинств у них широчайший, надо только приглядеться. К сожалению само наше государство смотрит в другую сторону.

В небольших населенных пунктах они, что называется, на виду.  Мой хороших знакомый Петрович из-за скромности держится в тени, не любит многословия. На самом деле это редкий человек. Сибиряк, спокойный и доброжелательный. Приехав вслед за братом в цветущее кубанское село Успенское,  не забывает ни свой родной Петропавловск (Казахстанский), ни Томск, ни  институт радиоэлектроники в нем. Когда-то была у Сидоренко интересная работа на оборонном НИИ, где способный выпускник вуза конструировал, собирал, испытывал приборы для ВМФ. Параллельно увлекся путешествиями и фотографией. Вот они-то и красноречиво свидетельствуют о том, какая жизнь кипела вокруг молодого инженера и изобретателя. Лица на фото очень живые, веселые и даже одухотворенные. Было понятно, что собственная судьбы им очень нравится: творческая работа, надежные товарищи рядом, прекрасные горы и леса вокруг. Поэтому когда Петрович что-то рассказывает о тех временах, на его лице блуждает улыбка счастливого человека.
 
Шагая по времени и по дороге жизни, не растерял оптимизма. Все тот же веселый и чуть ироничный взгляд на действительность, юмор, такт и выдержка. В селе  бывший сибиряк стал первым знатоком компьютера, который ему известен еще по «оборонке», когда в быту и не слышали про такую штуку. Успешно потрудился на местном сахарном заводе, установил технику, наладил, обучил людей. Когда пришло время, спокойно воспринял свой уход на пенсию. Хворей собралось за десятки лет не мало, но он не грустит, помогает знакомым все тем же — освоить компьютер, отремонтировать, настроить. В свободное время колесит с фотиком по проселочным дорогам, и снимает, снимает, снимает. Природу, животный мир вокруг, необычные климатические явления. Одной фотографии достаточно, чтобы понять: перед вами художник, который разглядит красоту там, где другие пройдут мимо.

-Не пойму, каким тебя ветром занесло в южную российскую глубинку, инженера-конструктора высшей категории, в среду аграриев? - недоумевал я в первые месяцы знакомства.

- Ветер сначала назывался перестройкой, потом его сменил буран по имени — распад страны, - ответствовал Сидоренко. -  Все заказы, одни за другими, аннулировались, нужда в разработчиках новейших приборов отпала, заводы стали. Колесили с коллегами в поисках работы по городам Сибири, везде нам только сочувственно улыбались. На какое-то время задержались в родном Петропавловске, сконструировали для космического корабля «Буран» кинокамеры, но следом это уже независимое государство накрыла волна русофобии, пришлось и отсюда «делать ноги».
Ситуация типичная для 90-х годов и трагичная, умнейшим людям, чтобы выжить, пришлось забыть про свои прекрасные профессии и взяться за кувалды и лопаты, стать у прилавка. Например, почти все мои одноклассники, трудившиеся у кульмана в НИИ и конструкторских бюро, смело отправились торговать на местный рынок. Перспектив у каждого было никаких.

-Электронике я не изменил, но теперь имею дело с более простой, ряд  друзей уехали за границу, где продолжили конструкторское дело, до сих пор с ними общаюсь, - уточняет он.

А мне же очень повезло, что нашел хорошего товарища в специфической среде садоводов, овощеводов, животноводов. Особенно нравилась манера общения одногодка  -мягкая, интеллигентная. Каждый разговор  у нас заканчивается общим смехом после рассказа нового одесского анекдота, комизма некоторых ситуаций в крае, в стране и в мире. Если вдруг не заладился  «комп», Петрович терпеливо и доходчиво объяснял причину «зависания», не считая слабые познания в электроники большим недостатком. Не в пример молодым ультра-специалистам, которые мнят себя прямо эйнштейнами перед пожилыми людьми, слабо разбирающихся в электронике.

Самые счастливые минуты наступают для Василия Петровича, когда он расставляет всякие интересные и непонятные приборы и начитает колдовать над потускневшими фото. Они под опытной рукой мастера становятся четче, ярче, современнее.  Наиболее удачные снимки он высылает однокурсникам и знакомым в Томск, чем их несказанно радует. События как бы «отматываются» назад ( словно пленка магнитофона или кинокамеры) и оживают в памяти людей, повидавших на своем веку много перемен. Вот они штурмуют вершину в горном Алтае, общими силами строят избушку в тайге, празднуют успешно сданную сессию, совершают коллективную мозговую атаку при конструировании нового прибора. Сколько же в глазах парней и девушек огня, смысла, задора!

- Это Валя, не только красивая девушка, но и талантливый в будущем инженер, - показывает черно-белый снимок товарищ,- вот здесь мы готовим плоты к сплаву, жарко, многие разделись до пояса, а я непременно со «Сменой».

Да, аппараты попадали в его руки всякие - «Зоркий», разные модели «Зенитов», а потом - «Сони», «Кэнон», «Никон». Когда они ломались, не нес в мастерскую, а  ремонтировал сам. Руки у него вообще привинчены в нужном месте, так же без помощи сервисных автоцентров поддерживает в хорошем техническом состоянии личную «Тойоту» и может отремонтировать любой бытовой прибор, телевизор, магнитофон. Работая в НИИ  приходилось решать задачи  и посложнее — создавать  приборы для подводных лодок.

-Выходит, тебе посчастливилось побывать на морском дне? - Возник сам собой смешной вопрос.

-Да, было дело, уже находясь в отсеке субмарины мы с товарищем по институту следили, как ведут себя под водой наши технические детища, - оживляется Петрович. - Испытания проходили в Японском и Черном морях. Ощущения непередаваемы: пришлось поучаствовать в ритуале посвящения в подводники, наслушаться всяких шумов за бортом, приноровиться к температуре и вибрациям. Понравились действия подводников, четкие, быстрые, грамотные. Тогда мы очень гордились нашей страной, современной военной техникой, людьми, делающими ее.

Еще в нем удалось рассмотреть репортерскую жилку. Хорошо владея пространством интернета, он буквально напичкан разнообразной информацией. Вот только несколько мероприятий, которые удалось посетить с легкой руки потенциального газетчика — конные скачки, мотоциклетное ралли по бездорожью, авиационное шоу «Русских витязей», конкурс самодеятельной песни имени В.С.Высоцкого. Мне это здорово освежило не очень веселый период жизни, убрало на время однотонность бытия, помогло даже в литературной работе. Очень приятно и комфортно, когда есть такой человек, который позвонит и сообщит, что в Австралии сейчас засуха и путешественники в пустыне спасаются тем, что ловят змей, они уберегают не только от голода, но и безводья. Я сразу же иду в комнату, где висит большая карта мира, нахожу Австралию и начинаю представлять как люди на далеком континенте испытывают большие неудобства и опасности. Потом выхожу в сад, смотрю на жаркое кубанское солнце и с удовольствием отмечаю, что грецкий орех дает хорошую тень и прохладу, вода в реке Кубань всегда есть, змеи попадаются очень редко. Да это ж, благословенное место!

Вот таков он, Петрович, отслеживает все что интересно. Установил себе и мне программу, и с помощью спутника путешествует по миру, заглядывает в города и на улицы. Его волнует напряженка с температурой почвы в Йеллоустонском парке, исчезновение птички колибри на острове около Ванкувера, непредсказуемость вулканов в Италии и на Камчатке. Заразил этим любопытством и меня. Правда, по заграницам  летать с помощью «мышки» не хочется, предпочитаю российские адреса. Вспомнился почему-то дальневосточный Благовещенск, где провел 3 незабываемых года. Проблем нет, щелк по клавише, крутанул колесико, и вот он приятный город на берегу Амура, площадь Ленина, через реку -  китайский Хэйхэ. В столице Приамурья много изменений — преображенная набережная, новый собор, десятки китайских и корейских ресторанчиков, просторные улицы. И все же сопредельный китайский город значительно перегнал нашенский по строительству и развитию. Как на дрожжах выросли современные отели, встали стеной небоскребы, поднялись спортивные дворцы.
 
-Именно так надо извлекать выгоду из приграничной торговли, - подумал я и направил поиски на Камчатку, где отметил последний год СССР туристическим походом по вулканам и гейзерам полуострова.

Пробежался по улицам, заглянул в морпорт, окинул взором дымящие кратеры. Красота! Тут же  вспомнил как мы отчалили в сторону Владивостока на теплоходе «Михаил Шолохов. Видели в огнях японский остров Хоккайдо, бросали монетки в воды пролива Лаперуза, играли в волейбол на просторной палубе одного из лучших круизных  советских судов.

А Петрович параллельно со мной навел электронный окуляр на  Красноярский край,  где еще студентом забрался вглубь пещеры Большая Орешная. Спелеологи ее считают одной из самой протяженной в стране и мире — 49 километров ходов. И конечно же это не пешеходные дорожки, а разломы,  колодцы, лабиринты, камины, гроты, подземные реки и озера. Здесь надо пробираться методом свободного лазания,  при вертикальном перемещении — способом коромысла.

-Нынче у любителей подземного царства снаряжение хорошее, а мы в своих куртках 60-х годов застревали в наиболее узких местах, приходилось надеяться на «крепость»  рук своих и товарищей, освобождающих из каменного плена, - делится делами давно минувших путешествий Сидоренко.- Шлемы мы использовали шахтерские с фонариками, или хоккейные, на которые закрепляли их.
 
И все же они были «продвинутыми» ребятами для своего времени: с  веревками,  фото и кино аппаратурой, картой и даже рациями. Большая Орешная в союзные времена считалась слабо исследованной, она пугала людей таинственностью и запутанностью ходов, поэтому каждая экспедиция постепенно открывала новые лабиринты,  гроты. Названия некоторых Петрович помнит до сих пор - «Чемодан», «Сказка», «Сновидений», «Девичий монастырь». Чтобы добраться до них томские студенты  проходили через целый каскад преград, заодно восторгались причудливыми формами сталактитов и сталагмитов. Не случайно же один из спелеологов назвал красноярскую пещеру «Внеземная галактика».

- Обычно в таких редких местах, да еще глубоко под землей, происходит много всяких мистических историй, - делюсь с товарищем своим малюсеньким опытом подобных путешествий.

- Это уж как пить дать, - соглашается он. - Синдром «закрытого пространства», как и страх, преодолеваешь не сразу.  Со  мной также случилась мистификация.
 Вместо подробного рассказа привожу выдержки из статьи, посланной в уфологический журнал В.П.Сидоренко.

Одной из целей похода была проверка дальности радиосвязи под землей. Поэтому в пещеру мы взяли две портативные радиостанции «Карат», работающие в диапазоне 1,6 — 6 мегагерц. Большая Орешная обладает большой системой разветвленных ходов и лабиринтов — проверять действие радиосвязи можно было до нескольких сотен метров. Другое немаловажное обстоятельство: до поверхности земли от середины пещеры было не менее 200 метров.  Посему атмосферные помехи полностью экранировались толщей пород. При работе радиостанции «на прием» был слышен только равномерный шум аппаратуры. Связь, как и следовало ожидать, работала на расстоянии 100-200 метров (обычно сеанс ее состоял только в передаче вызова и во внимательном прослушивании эфира в заданное время). Я, как обычно, произнес слова вызова, переключился «на прием» и услышал, но очень слабо, что мне отвечают. Хотелось бы подчеркнуть важную деталь: наши радиостанции работали в режиме однополосной модуляции (SSB), а для нее характерна такая особенность — при приеме слабого речевого сигнала слышится только увеличение шума в такт речи. И вот я фиксирую, что мне отвечают. Повторяю вызов — опять отвечают. Мелькнула мысль: «Что это мое радиоэхо». Задержка была около секунды. Сразу же стал проверять — мой ли это сигнал? Быстро проговариваю при передаче «раз, два, три», и переключившись «на прием», слышу быструю тройную серию шумового сигнала. Делаю небольшую паузу между «2» и «3» - слышу аналогичный ответный сигнал. Как студент радиотехнического вуза я понимал, что такого не может быть. Ведь сигнал до поверхности земли (и обратно) полностью затухает, а под землей нет необходимого пустого пространства в 100 тысяч километров. Такими проверками занимался 5 минут. Сомнения вроде отпали -это мое радиоэхо. Через 40 минут, пока я варил обед на примусе, вернулась группа. Рассказал все ребятам. Мы включили радиостанцию, но предыдущий феномен «радиответа» исчез. Попытались потом много раз и в разное время обнаружить упомянутый феномен, но все оказалось тщетно. С руководителем экспедиции Сергеем Казанцевым мы строили всякие гипотезы происхождения его. Предположили, что это связано с преобразованием радиоволны в акустическую волну и обратно в радиоволну в каких-то пьезоэлектрических кристаллах. Если так, то эффект должен повторяться. Сообщений в прессе о подобных случаях мне встречать не доводилось.

Если коротко, то вся «закавыка» этой истории - в непонятной причине полученного эха, большая временная пауза между посланным сигналом и приемом. Радиоволны повели себя не так, как должны бы. Словно они «заблудились» в лабиринтах или «споткнулись» о неизвестное препятствие в земной толще. Не исключено, что к этому приложили руку представители внеземных цивилизаций (?!). Или, скорее всего, вопрос прохождения радиоволн недостаточно изучен.

А в обыденной сельской жизни мистика встречается редко, все значительно прозаичнее и конкретнее.  Соседи моего товарища, зная о его безотказности, идут для разрешения маленьких и больших проблем эксплуатации персональных компьютеров. Особенно часто люди делают одну и ту же ошибку — забывают пароли. Призывы записывать  не эффективны, поэтому Василий Петрович фиксирует их в своей «записнушке» и сразу же устраняет недоразумение. Знакомые обращаются иногда и по поводу перевода с английского на русский, он бескорыстно берется и за это дело. Одно время коллега по радиоэлектронике рассказал Сидоренко о своем горе — потери жилья, и тот разрешил поселиться временно у него. Это «временно»  продолжалось два года. По меркам окружающих, у человека немыслимое терпение и доброта. Она очень контрастирует с царящими порядками нового времени, замешанного на выгоде и деньгах.

 А он менять в своем сибирском характере ничего и не собирается. Где бы не находился, в Сибири или Кубани, в огромной пещере или под толщей океана в подлодке.