Хрустальный ковчег. Заключение

Никакому сиянию, никакой свежести не по силам спорить
с призраками, которыми человек населяет свое сердце.
 
Фрэнсис Скотт Фицджеральд «Великий Гэтсби»*
*Перевод с английского – С. Ильин



            Удобно расположившись на мягком сидении парковой скамейки, Крос Хаггард попивал синтетическое вино из небольшой блестящей бутылки. Время неумолимо приближалось к середине дня, и Крос нежился в лучах весеннего солнца, с любопытством наблюдал за хитросплетениями узоров перламутровых облаков в салатового цвета небе. Он сидел, закинув ногу на ногу, и жадно втягивал ноздрями воздух, не содержащий в себе ни единого запаха.
            Его настоящее, - действительность, которую даже с большой натяжкой сложно было назвать жизнью, - ему самому виделось несмешной шуткой. В течение пятнадцати лет он сменил с десяток мест службы и расположения, и все это время находился под неустанным наблюдением со стороны правительства. Ученые, врачи, военные, - они не давали ему покоя все это время, не спускали с него глаз. Не угодив в физическое заключение напрямую, он попал в капкан цепких объятий системы, обеспечивший ему духовную несвободу, усугубляющую разложение и без того опустошенного разума. Наконец однажды его имя  попало по распределению в список добровольцев программы ТЕРРЕС, и он с шестью тысячами молодых людей устремился на космическом челноке к свежетераформированной планете. По прибытии он заступил в должность Начальника службы безопасности при системе жизнеобеспечения поселения Террес 702. Сама система жизнеобеспечения поддерживалась автоматически работой специальной техники, операторы которой – люди – были представлены штатом из пяти инженеров. В их должностные обязанности входило устранение неисправностей, с которыми была не в состоянии справиться самоадаптирующаяся автоматизированная система (чего почти никогда не случалось). Служба безопасности в этом ведомстве тоже была автоматической, и ее поддержкой также занимались все те же операторы. Помимо Кроса Хаггарда в штате СБ числилось еще два человека, выполняющих бюрократическую роль супервизоров. Если в инфраструктуре города происходил сбой, отчеты о подобных происшествиях направлялись в отдел СБ, после чего сравнивались супервизорами с отчетами об их устранении от автоматизированной системы и, если такие имелись, от операторов. Так, посредством контроля работы операторов, обеспечивалась дополнительная гарантия нормального функционирования системы жизнеобеспечения города.
            И в этой схеме, максимально исключающей человеческий фактор, начальнику службы безопасности оставалось только ознакамливаться с периодически поступающими к нему от супервизоров отчетами, проверять правильность формы их заполнения, слепо доверяя содержанию, и перенаправлять эти отчеты в Правительственный центр управления городом. Работа требовала от Кроса около четырех часов за год. Остальное свое время он проводил, потягивая искусственное пресное пойло, сидя на лавочке в парке. Иногда Крос Хаггард прилагал к отчетам комментарии с рекомендациями по выдаче премии супервизорам и операторам, о чем последние его даже не просили. Иногда он направлял запрос в Правительственный центр о внесении в повестку дня местного совета управления городом, предложения по строительству дополнительных гидропонных ферм. Цель инициативы заключалась в том, чтобы начать выращивать культуры, пригодные для переработки их в натуральные алкогольные напитки. Все, чего пытался добиться Крос Хаггард, - это возможность лично для него, скучая на лавочке, пить хотя бы сносное винцо, однако Совет раз за разом отвергал вносимое им предложение.
            Насмешка судьбы заключалась в том, что формально он был героем, человеком, установившим первый контакт с «левиафаном». Он, единственный, кто - пусть и лишился рассудка, - сумел сохранить жизнь и вернуться под крыло родного Правительства с тем, единственно, чтобы поспособствовать изучению феномена «левиафана» и углублению контакта с этой невероятной формой жизни. И вот, после многих лет сотрудничества, вместо того чтобы уйти на покой, он решил внести свой последний вклад в дерзновенное дело человеческого прогресса - отправиться с группой пионеров осваивать восстановленную планету. В колонии он занимал достаточно высокую должность, и считался чуть не самым уважаемым человеком. В действительности же, Крос Хаггард после долгих лет изучения его многострадального мозга, - сканирования структуры, взлома сознания, выкачивания из подкорки всех мало-мальски полезных данных, - оказался попросту ненужным полоумным стариком. И вот, этого дряхлого старикана, чтобы он не мозолил глаза, забросили на бесполезную должность в поселение с людьми, возраст которых не превышал половины его собственного. Новому миру требовались молодые, деятельные, умные люди, способные к развитию и самовоспроизведению, так что Крос Хаггард смотрелся на фоне остальных жителей колонии древней бесполезной реликвией. И не только смотрелся, - он ей являлся. А сама колония для Кроса Хаггарда была огромным аналогом персонального дома престарелых: здесь было полно людей, которых он не знал, и удовлетворялись любые его первостепенные потребности кроме потребности в полноценном общении. Никто из жителей поселения не мог составить ему компанию, да и он со своей стороны никоим образом не годился в собеседники. Хотя мозговые импланты и препараты держали осколки его сознания в более или менее собранном состоянии, - они не были способны вернуть ту полноценную личность, коей он являлся до инцидента с Арбитром. И самое ужасное заключалось в том, что его это не волновало.
            Как-то раз,  когда он как обычно сидел в парке, к нему подошел молодой человек. Проходя мимо скамейки, на которой сидел Крос Хаггард, паренек замешкался и обратился к нему с вопросом.
- Здравствуйте, не хотел Вас тревожить, но любопытство взяло верх
- Здравствуйте, чем могу быть полезен? – Ответил Крос.
- Вы можете не отвечать… Не отвечайте, если не хотите. Я просто думал поинтересоваться, над чем Вы работаете?
            Крос Хаггард решил, что молодой человек знает его, судя по всему – по наслышке, или они были знакомы прежде, но сам Крос об этом, вероятно забыл, а потому простодушно ответил. – Прошу прощения, не хотел бы Вас разочаровать, кем бы Вы ни являлись, но я ни над чем ровным счетом в данный момент не работаю!
- Я имел ввиду не данный момент как таковой. - Не унимался парень. - Может Вы могли бы хоть немного рассказать об открытиях, которые совершаются командой ТЕРРЕС на этой планете? Я любопытен, каюсь, но просто здесь так скучно, и ощущение, будто живешь в загоне, не покидает меня. А так я решил, что, возможно, удастся, хоть узнать чуть больше о происходящем вне этого загона, - он усмехнулся, - Вы не согласны?
- Прошу прощения еще раз, но при чем здесь я? – Крос отпил немного из своей бутылки и его взгляд, ненадолго обратившийся к нежданному собеседнику, вновь устремился вдаль.
- Просто я подумал, - развел руками молодой человек, - раз вы в вашем почтенном возрасте оказались здесь… - он сбился. – Я Вас видел уже много раз. Здесь, в парке, на этой самой скамейке. Вы всегда о чем-то размышляете, и… Простите, я не представился. Просто не знал, как к Вам подойти, Вы, наверняка заняты каким-то важным исследованием, а тут я… – Он смутился. - Меня зовут…
- Не стоит того, уж поверьте. Извините, но мне неинтересно ваше имя, как и Вам не может быть интересно то, чем я здесь занимаюсь.
- Отчего же? – Молодой человек опешил.
- Оттого, что я здесь буквально ничего не делаю.
- То есть как? – Парень лукаво улыбнулся, ожидая подвоха.
- А вот так: я просто полоумный старик, сидящий здесь, тратящий оставшуюся часть отведенного мне в этом мире времени ни на что. В данный момент на пустой разговор с Вами.
- Я что-то не так сказал? Я не хотел Вас обидеть, и тем более, - никоим образом,  упоминая ваш возраст, - не имел ввиду ваше ментальное состояние…
- Да нет же, - Крос вновь перебил его, продолжая так-же бесстрастно вглядываться вдаль. – Я и впрямь старый и полоумный. Я ненормальный!
- Что, простите, Вы имеете ввиду, когда говорите о своей ненормальности?  - Молодой человек был обеспокоен, но поскольку, этот сиюминутный диалог был самым интересным, что с ним произошло за все время его проживания в колонии, он не спешил уходить. Вместо этого он сел справа от странного старичка.
- Знаете, - Крос Хаггард закашлялся и снова отпил из бутылки. – Каждый, даже самый незначительный, даже самый жалкий из людей, - пусть неумышленно, пусть подсознательно, но, все же, оправдывает свое существование. Он определяет свое место в этом мире, как бы оценивает себя со стороны, мол «пусть я не лучший из лучших, но кое в чем я неплох» или «я еще покажу, на что способен». И это нормально. – Крос повернулся к своему собеседнику. От его тяжелого взгляда у молодого человека нервно дернулась шея, и он чуть вжался в спинку лавки.
- Но вот иногда, - продолжал Крос, - тебе становится все равно. Абсолютно. И это уже хуже. Представь, что ты считаешь себя незначительным  настолько, что любой человек, живущий в этом мире, кажется тебе более значимым, чем ты сам, и ты при этом, еще каким-то образом продолжаешь жить, непонятно, правда, зачем. Люди вокруг тебя – они могут внушать тебе уважение или раздражать своей назойливостью. Их можно просто презирать, но все же испытывать к ним какие-то чувства, уже нечто большее, чем испытываешь к себе. Это ужасно, но, все ещё, – пусть не без труда, – терпимо. Не поверите, какое внушительное количество людей живет именно так. – Крос потер левую щеку ладонью правой руки и продолжил. – А бывает так, что это все тебя уже не волнует. Тебе безразличен ты сам, и все, кто тебя окружают. Равноценно. Вот, что такое «ненормально», если Вы спросите меня. Ты смотришь по сторонам и видишь – даже не людей, как все привыкли друг к другу относиться, – а потенциальных мертвецов, движимых силой заложенной в них программы, продолжающих дело, начатое до них мертвяками-предшественниками. Дело, которое продолжат и последующие поколения. Бессмысленное дело, за которое возьмутся нынче еще не появившиеся на свет покойники. Весь мир принадлежит призракам. Нет прошлого, нет будущего. Есть только сейчас, и посреди этого «сейчас» - ты. Ничем не выдающийся призрак в мире смерти. Повторюсь - вот, что я имею ввиду, когда говорю о своей ненормальности! – Крос отвернулся от паренька и его взгляд вновь опустел, устремившись вдаль.
- С Вами и впрямь что-то не так, - заметил молодой человек и поспешил покинуть скамейку и парк. По пути он постоянно оборачивался.
            Молодой человек был одним из немногих людей в поселении, кто не видел и даже слыхом не слыхивал про героического контактера с левиафаном Кроса Хаггарда. При этом, что может показаться совсем уж нелепой случайностью, он работал одним из операторов СБ в поселении, то есть, Крос Хаггард фактически был его начальником. Имя его начальства паренька не интересовало,  равно как и его внешний вид, а потому к Кросу он подошел исключительно от скуки и из праздного любопытства. После описанного выше инцидента молодой человек несколько замкнулся, и впоследствии больше не приставал к незнакомым людям, кроме, пожалуй, единственного случая, имевшего место многими годами позже.
            Крос Хаггард же после встречи в парке продолжил влачить свое пустое существование. Проживать день за днем – каждый последующий похожий на предыдущий. Его график был точен, и он всегда его придерживался. Жил Крос в маленькой комнатке, в основном походящей на ту, которой он владел на ЦРМС. Утром он просыпался, предпринимал стандартные гигиенические процедуры, одевался в один из своих прежних, не знающих сносу костюмов и выходил из дому. На улицах почти всегда было безлюдно – днем колонисты занимались всяк своим делом, а для прогулок предпочитали, в основном, вечернее время. Поселение было небольшим, и, хотя, постепенно его границы расширялись, - это был медленный и почти незаметный процесс. Крос обычно шел проторенным маршрутом от своей конуры до ближайшего пункта снабжения. Там он всегда приобретал стандартного размера бутыль, вмещающую кварту искусственного вина с незначительным содержанием алкоголя. Оттуда он шел через все поселение в парк у ратуши, располагавшийся на противоположной стороне колонии. В парке Крос Хаггард сидел, пока не заканчивалась выпивка, после чего возвращался на пункт снабжения, сдавал пустую бутылку и возвращался домой. Дома он включал музыку и дремал до времени ужина, затем отправлялся в ближайшую столовую, где для него уже был готов стандартный паек с некоторыми коррективами, учитывающими его предпочтения. В обществе других людей он не питался, еду забирал в одно и то же время в окошке перед входом в столовую. Вернувшись домой, Крос без аппетита съедал ужин, выпивая за едой еще пинту безвкусного вина, входившую в его персональный паек, употреблял необходимые для работы мозга препараты, сгружал отходы в утилизатор, укладывался на кровать и лежал, бездумно глядя в потолок, до тех пор, пока это занятие ему не надоедало, после чего вводил себе легкое снотворное. Только так он мог уснуть. И каждый раз именно так он и засыпал, и никогда не видел снов. День ото дня он неуклонно следовал этому своему расписанию. Имплантаты и препараты лишали его воли во всем, что требовало проявления чрезмерной активности - агрессии или даже минимальной решимости. Так что Крос Хаггард, в сущности, был возможности даже покончить с собой. Подобные мысли попросту не могли посетить его измученную голову.
            Итак, допив вино, Крос в очередной раз встал со скамейки и неспешно выдвинулся из парка для продолжения ежедневного ритуала. Добравшись до дома, он, как обычно включил музыку, и как обычно, под музыку он задремал. Состояние, в котором Крос пребывал, нельзя было назвать сном (как уже упоминалось прежде, без введения в организм достаточного количества снотворного, заснуть он был не в силах). Крос Хаггард просто расслабленно лежал в своей кровати полностью одетый и, закрыв глаза, грезил наяву. Музыка позволяла ему немного отрешиться от поганой действительности: мелодии рождали перед его мысленным взором нечеткие образы – расплывающиеся фигуры, фрагменты обстановки из мест, в которых он бывал когда-то, обрывки фраз, никак не связанные друг с другом. Обычно, через некоторое время все это в его сознании вытесняло видение красочных разноцветных клякс, заполоняющих собою всё. Просто яркие краски ослепительно начинали давить на уставший мозг, и тогда Крос вставал с кровати и шел в столовую за своим ужином. Так происходило всегда, но не в этот раз.
            В описываемый день Крос Хаггард не увидел ярких красок, выталкивающих его из омута смутных грез. Вместо этого он сосредоточил свое внимание на одном из осколков памяти, представившемся его внутреннему зрению наиболее четким из всех остальных. Крос Хаггард, как смог, попытался сконцентрироваться на забытом образе, и, наконец, ему это удалось. Теперь он видел перед собой четкую картинку, и ему даже казалось, будто то, что он видит, происходит в действительности. А еще через некоторое время видение начало ощущаться Кросом даже реальнее этой самой пресловутой действительности.
            В видении была серая комната-коробка и два человека, стоящие посреди этой комнаты. Кстати, одним из этих людей был сам Крос Хаггард. Он наблюдал за происходящим в этом небольшом сером, смутно знакомом помещении, как бы со стороны - наблюдал и за самим собой, и за вторым человеком, который стоял к другому ему, находящемуся в комнатке Кросу Хаггарду, спиной. А потом тот второй развернулся, и обе ипостаси Кроса Хаггарда его сразу узнали, хотя и видели его впервые в подобном обличье. Этим человеком оказался Рааз. Дальше произошло нечто странное. Рааз заговорил. Прежде он никогда не изъяснялся словами, только образами, но теперь, обретя форму человека, он разговаривал с воплощением Кроса Хаггарда из видения на вполне понятном тому языке. Вот, что он сказал. - Привет, Крос.
- Привет, - ответило воплощение Кроса Хаггарда.
- Ты, наверняка знаешь, о чем пойдёт речь, Крос.
- Догадываюсь.
- Я хотел извиниться за то, что так бесцеремонно вторгся в твою жизнь, и разрушил ее.
- Это ничего, - улыбнулся Крос Хаггард. - Можно только тебя попросить избавить меня от нее, пока я ещё в состоянии хоть о чем-то просить?
- Боюсь, я не в силах помочь тебе с этим. За что тоже приношу глубочайшие извинения.
- Тогда, пожалуйста, выведи нас из этой отвратительной комнаты. - После этих слов серые стены развеялись подобно подхваченной ветром шелковой материи, и видение перенесло собеседников в удивительное место. Крос и Рааз теперь стояли в низине между двух холмов. Холмы покрывал ковер из голубовато-зеленой травы, такой густой, что хотелось погрузиться в него, чтобы прочувствовать манящую мягкость молодых стеблей, колышущихся на ветру. На небе не было ни единого облака, и заходящее солнце освещало своими теплыми приветливыми лучами и склоны холмов, и прозрачные небеса.
- Ты нашел его? Нашел это место? - Все ещё улыбаясь спросил Крос.
- Где-то в глубине своего сознания. Там же был образ человека, который ты видишь перед собой.
- Чтобы увидеть эти образы, мне тоже пришлось хорошенько напрячься.
- Я понимаю.
- Думаю, это не единственное, что ты собирался мне сказать, но, прежде чем ты продолжишь, позволь и мне кое-что заметить. - Крос Хаггард подошел к Раазу и положил руку ему на плечо. - Я не могу принять твои извинения. Я и сам бы просил у тебя прощения, ведь твои дела не в пример хуже моих, но и этого делать не стану. Ты и сам в курсе, - и я благодаря тебе тоже осведомлен о том, - что никто в сложившейся ситуации не виноват, а, соответственно и извиняться нам друг перед другом нет нужды.
- Тогда, еще будучи единым с тобой, я видел нечто страшное - тьму и смерть, и разрушения. - Сказал Крос Хаггард. - И я предпринял попытку это остановить, избежать неизбежное, но вышло только хуже. Я ненароком научился контролировать твое тело, и так запустил цепочку тех событий, которые, в итоге и повергнут мир во тьму. Теперь ты под знаменем Конфедерации будешь вершить то, чего не желаешь. Ты принесешь много горя, боли и скорби народам, которые не заслужили такой судьбы.
- Об этом я и пришел поговорить. После того как мы расстались, я не раз возвращался к своим видениям будущего - мрачным и расплывчатым образам надвигающейся неизбежности. Среди них мне удалось разглядеть нечто. Короткий эпизод, который я увидел и прочувствовал абсолютно ясно. Там тоже была тьма, и в ней были только я и какой-то человек вашей расы. И мы с ним были едины. А ещё мы умирали.
- Я хочу, чтобы ты знал, Крос, - произнес Рааз и посмотрел Кросу Хаггарду прямо в глаза. - То, что мы, сами того не желая, начали – будет иметь конец. В итоге, произошедшее, к сколь бы страшным, на первый взгляд, последствиям оно не привело, окажет определяющее влияние на жизнь во вселенной, в том числе и значительное положительное влияние. А в целом, не нам решать, что в этом мире хорошо, а что - плохо. Все идет своим чередом, и если нас с тобой перестает устраивать сложившийся порядок, - значит, мы просто что-то недопоняли.
- И верно, - Крос снова улыбнулся и кивнул в сторону одного из холмов. - А что там, - спросил он, - дальше, за холмом?
- Пойдем. Посмотрим вместе.
            Крос Хаггард и Рааз дошли до пологого склона и поднялись по нему на вершину. Перед друзьями открылась удивительная картина. Бескрайние поля, освещенные уходящим солнцем. Ни деревца, ни кустика. Только бирюзовый бархат волнующегося моря трав, у самого горизонта касающийся теплой кромки небес. А над горизонтом - потрясающая воображение облачная гряда. Одновременно тяжеловесный и призрачно-воздушный фантастический массив, вздымающийся до края мироздания. Подножие облачного хребта, в свете лучей заходящего солнца, сверкало внутренним огнем, порой затененным серовато-синими прогалинами. Чуть выше скопления эфира обретали янтарный оттенок, сверкали чистым золотом своих покатых боков. У самой же вершины, облака укладывались белой периной, расплывались по небу, смешиваясь с его мягкой синевой.
- Я хочу, чтобы ты знал, - негромко произнес Рааз, - недолго тебе осталось ждать неизбежного конца. Планета, подарившая тебе ненадолго кров, вскоре отторгнет искусственные преобразования, которые были произведены вашей расой для ее восстановления. Неважно, почему, но так уж выйдет, что колония погибнет. Часть колонистов выживет, и для них это будет новое начало. Ну а твоя история, наконец завершится.
- Когда? - Прошептал Крос Хаггард.
- Скоро. - Беззвучно ответил Рааз.
            И в молчании они отправились через море трав прямым курсом к заоблачным далям. А когда Крос проснулся, он ощутил ни с чем несравнимое чувство душевного подъема. Словно тяжелейший груз свалился с плеч, и он, как бы воспарил духом и над своим бренным телом, и над суетой окружающего мира. Пусть после пробуждения Крос Хаггард, в соответствии с каждодневным планом, поплелся в столовую за полагающимся ему пайком. Пускай даже все последующие дни он продолжал заниматься своими обычными бессмысленными рутинными делами. Его более не покидало почти торжественное ощущение нужности и сопричастности к чему-то великому. Это радостное волнение, называемое обыкновенно надеждой, обитало в его душе довольно продолжительное время. А потом понемногу истончилось, рассеялось, и жизнь вернулась в привычное русло.



март 2017 – декабрь 2018