vvvvvvvvvvvvvvvvvvvvvvv

ПРОСТОТА ХУЖЕ ВОРОВСТВА

Директор вышел и сказал:
- Слева и справа от страны - черная тучи. Мы можем поставить забор-времянку, и пока больше ничего не делать. Как вам?
Слушатели воспряли духом, заулыбались:
- Да-да, это интересно.
А директор продолжил:
- Но тогда наши дети вынуждены будут переделывать все основательно. А
это - потом и кровью.
- Нет-нет. Это не интересно, - возмутилась аудитория.
- Если сейчас напрячься и сделать усилие, отлить железобетон, тогда и дети с внуками будут жить безопасно на десятилетия.
Слушатели пошуршали языками и с кислыми лицами постановили:
- Дело такое: мы - лодыри... Давай попроще как-нибудь.
- Времянку?
- Да.

*  *  *

ЛЕТЯТ МИМО - И ЛАДНО

Человек отрешался от суеты, присаживался ну стул и ждал Христа. Мимо проносились года и эпохи. Ковиды сменялись войнами, войны сменялись кризисами. Телефон сменился смартфоном, смартфон сменился биофоном. Страны распадались и склеивались. Экономики взмывали вверх и падали в бездну. Крупное съедало малое и само превращалось в тлен, а человек ожидающий был стабилен.
Сложив руки, он глядел в свое ожидание, видел перед собой картинку счастья: как сходит к нему обещанный Бог и протягивает руку. Иногда человек открывал книгу, где это было описано и утвердительно кивал головой. Вихры его качались как пружинки. Ежедневно комната человека окатывалась лучами заходящего солнца, а потом очищалась ночной тьмой. Так повторялось десятки тысяч раз.
Книжки сменились фильмами. Фильмы сменились метавселенными. Интернет сменился нейросетью. Духи из цифрового пространства вышли в физическое, а человечество из физического ушло в цифровое.
Пища из огородно-садовой стала пластиковой, потом молекулярной, потом биорезонансной. Деньги сменились баллами послушности.
Человек ждал. Иногда грустил, иногда улыбался, но чаще всего его лицо не выражало эмоций. Однажды к сидевшему на стуле спустился Кто-то и взял за руку:
- Всё, пойдем.
Человек недоуменно отвечал:
- Ты пришел?
- Ты говоришь...
- Я ждал..
- Я знаю...
Они вышли из комнаты каким-то образом.

*  *  *

ОПАСНЫ ИСКАЖЕНИЯ

Один сморщил лоб и сказал: Бога нет. Есть материя. Человек - животное. Чтоб ему жить как счастливое животное, убьем миллионы людей.
Земля в молодом СССР покрылась кровью. Выжившие стали жить еще хуже.

Второй сказал: Бог есть. Человек либо спасется, либо погибнет. Зачем беречь вторых, мешающих жить первым. В "неспасаемых" странах разожглись оранжевые революции, полились кровь, развилась нищета, "спасаемый" гегемон планеты потирает ручки.

Третий возразил: Причем тут Бог?... Все иллюзия. Вроде бы наблюдается гармония, баланс. Значит, надо жить нравственно, но стремиться к обогащению. Будем работать и плодиться. Житель Поднебесной наделал товаров на весь мир, продал, стал охранять золото.

Четвертый сказал: Бог есть. Он Один достоин внимания. Никто кроме Него не знает, кто спасется. Давайте с его помощью развиваться и Его познавать. Если будем освящаться, обоживаться, то увеличим наши шансы. Регион правее от Запада укрепился, до сих пор как-то держит мир и не дает другим странам раствориться во зле.

*  *  *

NON-STOP MUSIC

Автор спел правильную песню, и страна его ожила. Она просветлилась ею и успокоилась. Исполнитель радовался, что ему дали свыше волшебные слова и тоже обрел мир. Потом оратор от власти спел другую песню, и страна опять напряглась, зажалась в комочек, стала метаться, проявлять безумие. Оратор скалился злой радостью, потирал ручки, что нарыл в земле такие фразы, крючками которых он смог тащить за собой в преисподнюю. Первый автор очнулся от блаженства, увидел зло второго автора, напряг переносицу и сочинил песню лучше первой. Трогательную, умную, отрезвляющую и дающую свободу от безумств. Страна как загнанная лошадь свалилась перевести дыхание, попила водички и потихоньку стала оживать. Певец номер 2, разъяренный утешением людей и успехом первого, собрал новых злых слов, хворостиной долга, кнутом лукавой мотивации погнал страну на прежний изнуряющий марафон.
Чередование треков продолжалось до конца истории. По итогу, небо решило прекратить гонку, чтобы спасти оставшуюся лошадь. Первый автор и все, кто ему верил, пошли наверх.

*  *  *

ВЕНТИЛЬ-ХРЕНТИЛЬ

Сантехники собрались и решили:
- Давайте закрутим гайки, а то наш водопровод слишком весело протекает. Мы же сознательные и недопустим такой расход с точки зрения экономии.
Слуги гаечных ключей обжали гайки. С соединений перестало капать. В помещении подсохло. Исполнители сего обрадовались, но в умах их возникла новая мысль:
- Внутри по трубам вода все-таки циркулирует?... Зачем это трение и износ деталей? Не порядок, - решили они и стали перекрывать магистрали уже между отдельными частями водопровода.
Дом взвыл от нехватки воды. Стали использовать припрятанные запасы, а сантехники комментировали недовольства дома так:
- А как мы обоснуем?.. Скажем, что вода грязная, ядов полная, что жильцам эти потоки мути не нужны.
- Справедливо. Гуманно! И целесообразно.
Настало водное молчание. Жильцы из одной части дома не могли больше слышать журчание труб жильцов с другой части. Кто-то пробовал врезать в водопровод свои шланги, обходившие вентили в бойлерной. Работники труб совершали рейды зачисток несанкционированных соединений.
Однажды довольные сантехники резались в бойлерной в домино. К ним вошла комиссия во главе с директором ТСЖ, который обратился:
- На деньги, которые мы вам платим, вы нам отключили воду. Так это?!
Водопроводчики недоумевали но нашли, что сказать:
- Знаете, у нас все сделано очень тщательно. И, кстати, для вашего же блага.
- Тогда для вашего же блага будет поиск новой работы, - сказал директор, выгнал неправедных работников, открутил все вентили, и стало все как было.

*  *  *

В ОДНОЙ ДАЛЕКОЙ СТРАНЕ

В одной далекой стране запретили нейросеть. Нейронка считалась интеллектуально развитым, но террористическим организмом, ненавидящим человеческое общество. Все, кто въезжал через границу, оставляли подписку на все ИИ снаружи. Разворот на таможне ждал тех, кто не готов расстаться.

Но легко сказать, а как сделать такую страну? С каждым рядом надзирателя не поставишь, и чтоб контролировать использование нейросети, требовалось еще одна нейросеть. А это никуда не годится. поэтому на честном слове граждан попросили, не пользуйтесь! Кому невтерпежь - выезжайте к любым соседям - там можно. А к нам пусть по-тихоньку въезжают те, кому нейронка также опротивела как нам, кто думает стратегически, а не ищет сиюминутных выгод и удовольствий. Попробуем такой экспериментальный регион, без искусственного интеллекта.

На первый взгляд, страна резко просела по макроэкономическим показателям, по новизне технологий (эдакая безнейронная Северная Корея). Ведь только нейросеть могла оптимизировать и бизнес, и науку, и медицину, и госуправление лучшим образом. А тут опять все делать самим.

Но был существенный плюс. Дышалось там легко. И энтузиазм жителей был повышен. И стимул самим обучаться и производить у них был много выше. Самореализация была непустым понятием.
Люди вернулись к чтению книг, опять сами рассуждали и анализировали, снова совершенствовались в профессиях. Они чувствовали, что от них что-то зависит - благосостояние, благоденствие, защищенность окружающих. Они, а не какой-то непостижимый мутант сделает все за них. У людей вернулся стимул активности. Жители перестали быть дофаминовыми наркоманами коротких видео, которые подкидывала нейронка.
Исчезло тотальное расслабление умов. Ведь сверху не ощущалась лапы недоброжелателя, который умом и эрудицией хоть и ловчей тебя в десяток раз, но который мечтает превратить тебя в амебу, в некую биобатарейку. Который ввиду своей душевной болезни хочет размазать личность человека в ноль.

Уважаемый читатель, вот такая утопически приятная фантазия)

*  *  *

Директор одной страны сказал:
- Сломаю доллар об колено. Что скажете?
министры изумились:
- Не удавалось ни этому, ни этому, ни даже Шарлю Де Голлю...
Директор давил ироническую улыбку:
- Я не Шарль. Я сломаю...
Помощники замялись, разводили друг перед другом руки, а директор озорно продолжил:
- Для начала нам надо подкачать силу.
- В смысле?
- Мускулы технического бабая. Физподготовку нашего стража-милитариста. Только так, чтоб враг не догадался.
Министры дрожью дрожали:
- Враг не дурак, все видит, улавливает антеннами.
- Покажем ему в последний момент. Пока поставим на посты простецов. Наш мучитель использует только одну тактику - иронию Пьера Прудона: "Divide et impera, и ты будешь царить, ты ослепишь людям рассудок, и ты насмеешься над справедливостью". Да, наш оппонент создает желтые революции.
- Оранжевые.
- Извиняюсь за цветовидение, оранжевые. Но он не изобретает нового. Потому, что он не свободен для творчества. Он порабощен жаждой доминирования и не заметит нашей подготовки - момента, когда мы станем сильнее. Ведь враг сам разделен.
- Вы - хозяин. Ваше слово - важно. Хотя нам страшно. Мы хотим бояться.
- Не бойтесь. Я все просчитал. Плюс мне подсказали из будущего.
- Ну раз избуду-щего, валяй, смещай финансовые центры, пусть будет как в прошлом до Де Голля.
Директор сел за стол, сложил нога на ногу:
- Вот увидите, вам понравится. И лучнику с востока понравится, и те, кто носит сомбреро, будут рукоплескать; и имеющие деготь по всей коже, изумятся.
- А что дальше, после победы альтернативной моды?
- А дальше все будет без фальши, - улыбнулся инициатор идей и больше к ним не говорил.

*  *  *

В холодном русском городе за прилавком сидел китаец и продавал овощи. Иммигрант складывал в пакет каждому взвешенные плоды, улыбался и говорил с картавым акцентом:
- Ты - хороший. Я - плохой. Бог тебя люби... Меня накажи.
Через остановку в таком же ларьке сидела лучезарная жена китайца. Она укладывала на весы картошку, помидоры и приговаривала с акцентом еще более смешным:
- Ты - молодес... Я - дура. Бог бережет тебе детей... А мне и не дает.

Мнения россиян в основном были категоричны. Большинство с недоверием хмуро забирали пакеты, но некоторые улыбались и открывались в ответ, правда, делали это без опыта неумело.

Разнузданный работник порта обсудил товар, клиентов и добрался до продавца:
- Зачем ты запихиваешь в ад себя... Мы тут иначе живем - других запихиваем и живем весело.
Китаец улыбался и пожимал плечами.

Женщина плотных форм говорила китаянке:
- Ты что несешь?! Иди в больницу, в китайскую медицину... И даст тебе.

Священник, что тут отоваривался, не удержался и подарил иностранцу реплику:
- Кто научил тебя действовать на русскую душу?...  Неужели наш Достоевский?
Китаец улыбался и пожимал плечами:
- Та-а, Евский.

Когда произошел Ковид, оба ларька закрыли, и бизнес иммигрантов прикрыли потому, что карантин - не провезешь через границу. Фруктовая экзотика исчезла. Потом ушла волна ковидов, пришла эпоха СВО. Ларьки вернули и прежние китайцы с тем же словом взвешивали пакеты россиянам.

- Я плохой, а ты - лучший, - также обращался китаец.
- Твои дети здоровые. Мне - не заслужила, - повторяла китаянка.

*  *  *

Мистер душестрадалец пришел домой, из слабых легких грустно выдохнул воздух и на голый торс одел жилетку из змей. И дальше такая картина: каждая змея поочередно его кусала. Домосед при этом вздрагивал, от боли закрывал глаза и вытирал слезы кулаком. Одну из змей звали Донбасс-снейк. Она жалила сильнее других. От нее, кстати, душестрадалец и похудел. Вторая - "Лавра-в-беде" - за нее мистер тоже ронял жутки слезы, и лицо после укусов осунулось. Жилетка содержала гадов с именами "русская нищета", "киевские старики без света", змей "турецкий землятрясный", но эти имели меньший габарит. Жилетка была алчной: с остервенелой самоотдачей впивалась в нашего героя. Когда от избытка подкожного яда терпящий герой распухал и краснел до крайности, то снимал свое одеяние и для целей сна без сил падал в кровать. А теперь самое интересное: на утро вставал бодрый и шел на работу. Да-да! Чтобы вечером ритуал повторять снова и снова.

*  *  *

Жил-был священник. Он нес истину без искажений и самооправданий - неудобно для себя - какой взял ее из Источника. Слушатели пожимали плечами и разводили руками:
- Похоже, это не то, что нам нужно. Нам бы религиозных услуг, а не обличения нашей жизни.
Подобно льву, запертому в клетке с десятком маленьких лающих собачек,
священник хватался за голову, бесился, не знал, куда деться. С этим огнем правды он был невостребован, ненужен, и никто его не слышал. Зато все тыкали пальцами и не прекращали лай:
- Нет тебе места среди нас, мы тебя гнали из 5-ти епархий. Ты начал в хлебном храме, а закончишь в земляном. Не связывайся с нами, пока оставшиеся зубы не вынесли. Не надо нам выпекать свою булку. Не омрачай своей тоской наших побед.
С горьким чувством лев шел на ночь через пустыню в учебные классы, где ему выделена была кровать, ведь, к слову сказать, квартиры у него не имелось. Там по ночам мечтал, чтоб Богородица забрала его к себе в небесный монастырь для вечной молитвы. Когда сил на разговор с Богом не было, он плакал и тер большими кулаками добрые глаза:
- Господи, они же погибнут, если не соблюдут духовные законы.
прозри их, если у меня не выходит. Уже все инструменты подготовлены для Судов Божиих и для жатвы. Уже и цифровой концлагерь подрос.
Прости мне малодушие. Ведь ты, Христос, которого не слышали ученики кроме Иоанна, ты имел тоже одиночество и терпел.

Утром лев одевал подрясник, подпоясывался истертым кожным ремнем - почти таким же как у Иоанна-Крестителя (означавшим смерть личной плоти) и выходил к собачкам снова и снова. Он был благороден и великодушен. До конца верил, что дворовая псина может захлопнуть пасть и преобразиться в благородное животное. Кроме псов были уши благодатные. Их было очень мало. Они записывали слово в слово его учение и молчали. Глаза их были другие. Они без слов могли утешать священника, умирять огонь отчаяния. Сам он мечтал, чтоб эти, вторые, разошлись по стране большой проповедью, зажли по местам души, которые священник не увидит здесь, но с которыми встретится на Суде. Мечты, мечты.

Терпеливый слуга Божий продолжал ходить на приход, давал людям ответы на их вопросы и попутно доносил до них Божью волю. Сначала (в чтениях и ночных молитвах) он мучительно нервно пытался понять эту Волю, а потом, изможденный, выходил к народу и оглашал:
- Так и так! Ясно вам?!
Как мы броско сказали, большинству не нравился вердикт работника церкви. Ведь слуга Божий говорил вразрез с их ожиданиями. Не хвалил, а взывал к исправлению. Не поощрял беззаконие, а обличал его. Обладатели ушей, ртов и айфонов надеялись, что он подпитает их гордость, поддержит их достижения, а он разом обесценивал их и показывал тщетность перед Богом. Когда священник увидел, что никто не кается, он плюнул и ушел в пещеру. Там через православные технологии он спокойно общался с теми, кто предпочел не мир, а Бога. (Навык молитвы в нем был уже наработан). В окрестности пещеры собирал дождевую воду и какие-то корни. Дронов он не боялся. Они не могли просветить скальный гранит. Да и у редкой вертушки хватило бы батареи залететь так далеко. Раз в неделю до дальней станции электрички приезжали бывший пономарь священника или худенькая девочка с воскресной школы и передачку из сухарей, сырников, какао и заряженного аккумулятора прятали под перрон. Иногда священник выходил и смотрел на небо: не померкло ли солнце, не покраснела ли луна. Но те оставались в прежнем виде, и клирик возвращался к образам, украшавшим его жилище, читать Евангелие и акафист Богородице "Избавительнице". Однажды обитатель пещеры почувствовал присутствие в жилище еще кого-то кроме себя. Было по-особому тепло и радостно на душе.
- Грядый во Имя Господне?? - уточнил в темноту затворник.
- Нет. Но от него.
- !!
- Приготовься, скоро увидишь Бога... Тебе еще надо съездить в город и призвать людей еще раз.
- Я это делал не единожды.
- Ропот включил?.. Будут присутствовать два человека, которые откликнутся. Христос бы ради них пошел.
- И я пойду, - смело отвечал клирик, после чего гость растворился и не появлялся.
Впервые за несколько лет священник пошел к электричке не за провизией. А за чем? За чем-то иным. Какая-то особая бодрость молодила его тело и ум. Страха не было. Нет, был немного. Контроллерша с приставкой из искусственного интеллекта на плечо глядела на пассажира с отрицательным соцрейтингом строго, но кибер-охрану не вызвала. Проезжая любимый храм, исповедник понял, что заходить в него уже нет смысла. Двинул сразу на площадь. Там сновали отягощенные люди, в основном, азиаты. Одеты были по-петушиному броско. Молодые дамы были почти голы. Каждый смотрел себе в голограмму перед носом и что-то ей бурчал. Сначала священник скривился, но потом шагнул в толпу.
- Добрые люди, покайтесь, ибо приблизилось царство Небесное, - начал он.
Названные добрыми подняли глаза на странного гражданина.

*  *  *

Однажды 100 тысяч сумасшедших писателей написало миллион романов. Но пришел страшный великан и съел миллион романов. И что было дальше? Лопнул от зависти. Такая пищеварительная история. http://proza.ru/2014/11/10/5

*  *  *

S-ФАКТОР

Православие города N сильно развивалось с приходом к командованию епископа S. Многое, не имевшее уместности, обрело смысл и точку опоры. Нестроения по епархии тоже куда-то улетучились. Нагнивавшие вопросы разрешились быстро. В кабинет к новому лидеру церкви ринулись люди, способные озвучивать свои переживания. Они входили в кабинет грустные, а выходили веселые. Главком церкви поднял планку религиозной мысли высоко. Образование приобрело свойство повсеместности. В каждом храме регулярно производились лекции по богословским наукам. Умные монахи и клирики потели и краснели, во-первых, из-за благословленных споров между собой, во-вторых, донося до масс целебный материал. Десять процентов горожан смело посещали это просветительство и были весьма довольны. Отпетые грешники, напротив, чувствовали бич Божий ближе к телу. Епископ S заставил проникать церковную мысль в разные другие области: в философию, литературу, медицину, музыку и, что удивительно, градостроительство. Парки, памятники и даже городские развязки оттеняли сюжеты Библейских притч. Симфония религиозной и светской власти присутствовала налицо, играла яркими красками. Такой вот лидер.

*  *  *

Кот, стоявший под окном, в котором была драка, поджал хвост и сказал:
- Я - самый трусливый человек... Вот хозяин, что меня пригрел, нуждается в помощи. А на меня напал котомандраж... Как это выражается? Я хотел бы помочь - да не могу. От ужаса ситуации дрожит все тело.
Благоразумное животное оперлось на перила перед окном и видело, что ситуация набирала обороты. Пьяный гость за майку потащи хозяина, а тот прокрутился как на карусели. В квартиру вошел и второй "гость". Кот продолжал самокопания:
- Ох, мои глаза не могут выносить насилия. Ненасильственное я животное!.. Не перевариваю его физически. Бедный мой хозяин... За жену заступился и попал под пресс тумаков. Кто-то скажет, самое время прыгнуть и недоброжелателей когтями царапать. Они бы от неожиданности испугались и пошли домой читать Евангелие. Да я хотя бы мог отвлечь их и мяукнуть: "друг, беги!" Но и челюсть сковало и как-то аж онемело. И шагнуть не могу.
Рассудительный питомец квартиры совершенно встал на перила и, покачиваясь, тянул голову к зрелищу:
- Нет. Это совершенная балабановщина, не сопрягающаяся с моим нутром. Ох, как там боевой театр развивается... Кинематографичная постановка. Бондарчуку бы поучиться. Бедный-бедный мой хозяин. А женщина его похоже пьяна - сама этих остолопов в дверь пустила. Вот говорил я, алкоголь - разрушитель семей.
Кот поскользнулся и упал не на самые мягкие доски. Драка действительно прекратилась.

*  *  *

Девочка с большой головой шла по людной улице, улыбалась, ни на кого не смотрела и кивала. Голова ее была в три раза больше проходящих мимо нее голов - как большой мяч. Горожане шли, кто на работу, кто в банк, кто в магазин, кто за прививкой, кто на учебу, кто навстречу в кафе, кто домой со всех этих направлений. А девочка шла из ниоткуда вникуда.

*  *  *

Социум подходит к олигарху:
- Свободы!..
А тот ладонью наотмашь:
- Идите домой на карантин.
Социум:
- Пожайлуста. Что вам, уродам, стоит?
Олигарх даже не обиделся:
- Не мешайте вершить передел мира. Ведь я молодец, а вы - нет.
- Чой-то нет? - Развел руками социум.
- Вы инертны, безинициативны. Да смысл перед вами объяснять?
Олигарх загнул пальцы, и народ повинился:
- У нас есть свои причины к оправданию. Груз обстоятельств, знаете-ли.
Олигарх ничего не ответил, но станцевал живенькую импровизацию с песенкой:
- Я сжимаю кулачки.
А в них бонусов очки.
- Р-р-р. Ты плохой, - отвечал отходивший народ.

*  *  *

Пока раб был веселый и свободный, а покупатели на рынке наперебой хвалили его и втихомолку давали друг другу тумаков, все было красиво и безоблачно. Когда самый сильный из льстецов победил, купил раба, с осклабом подарил ему наручники, заточил в кабалу, то раб-то и погрустнел. Очи его стали тусклыми, многое осознал, а кандалы уже были крепкими, неподъемными. Поднял раб глаза к потолку своей темницы и проронил:
- Кто-то, кто хозяин над моими рабами, повлияй на ситуацию. И тогда я буду рабом тебе. Скорее всего, ты милосердней.

Спустя миллион лет хозяин хозяина раба пришел к тому на дачу, за многие обманы наказал, и выгнал и все отобрал. Нашел ключи, сам открыл дверь темницы. Раб не понял,  в чем дело. Потом сообразил, улыбнулся, бил поклоны до земли, вставал на колени:
- Кажется, я понял, ты пришел по мольбам. Сними замки и возьми в рабы?
- Мне не нужны рабы. Сама мысль о подчинении кого-то мне неприятна, а освободить - конечно.
Пришедший достал ключ и снял кандалы.

Раб долго думал над ситуаций и не мог понять момента. Неприкаянный, снова дошел до рынка, ведь ноги сами довели. Атмосфера прежняя была родной, и тут-то вернулась к нему веселость. Все повторилось.

*  *  *

Один крепыш-медвежонок что-то сделал непривычное, и на карте слева десяток собачек залаяло. Малыш еще что-то сотворил, даже для комфорта повернулся задом - те залаяли с большей прытью, но отодвинулись на безопасное от мощного зада расстояние. Все это время больной тигр в далеких кустах за речкой гневно урчал. В ужасе от его рыка псарня лаяла исступленней, и этой трусостью она подписывала себе приговор. Почему? Дак ведь и косолапый терпеть не мог - скоро начал отвешивать оплеухи. Псы принялись отлетать. Конечно, раз под боком медвежонка гигантский питон не вмешивался и даже симпатизировал мохнатому, то и юному активисту - простор. Поцарапанный, он продолжал действовать - лапки-то у него что надо. Вот они, законы живой природы в геополитическом заповеднике.

*  *  *

- Что же делать?
- Насытить их душевную яму красотой...
- И тогда ненависть к нам уйдет?...
- Только у тех, кто еще не утратил чуйку прекрасного.
- А с теми, кто утратил?
- ........
- Получается, пишем музыку песни, даже снимаем кино?,..
- Очень может быть.
- Под бомбами?
- Под ними - самое качественное.
- Был бы смысл...
- Был бы.
- И интерес...
- Машу и Медведя не зря они посмотрели. Нашелся интерес у пяти миллиардов.
- Сам не понимаю этот фокус.
- Не фокус. Добро просачивается.

*  *  *

Дама-Ксюша вытаскивала изо лба золотую нитку и вязала ею свитер. Кропотливый тщательный труд был долгим и изнуряющим. Только рукодельница знала меру прилагаемых усилий. Эту текстильную продукцию она несла на место работы, на фабрику ощущений, и там дарила самому нуждающемуся:
- Вот, нашла в комиссионке за бесценок, может тебе пригодится, - говорила она, и счастливчик прижимал к груди подарок и закрывал глаза.
Согрев одного, по ночам она плела уже другому или другой - тому, кто больше всех замерзал. Никто не догадывался, чего ей самой стоила эта пряжа. А мы скажем читателю, очень много. Чтоб набрать золотой войлок внутрь организма, надо изрядно пострадать и с избытком потерпеть. Но отложим тему о терпении, ведь она людям не так интересна, в отличие темы о золотых одеждах. Так вот, скоро на работе все оказались одеты и, забыв о холоде человеческих душ, гордо ходили в свитерах от мадам Ксюшон.
Хранитель сокровищ первым одел свитерок. Теперь он бегал с шкатулкой святынь не таким злым. Теперь он жал голову в уютную пряжу и бодрей раздавал указания. Бородатый сказочник тоже получил муфту из пряжи, и теперь его полезные руки всегда были в тепле. Одинокий гигант с детским сердцем и громким голосом тоже получил от девицы-мастерицы гольфы. Женщины получали кто шарф, кто варежки.
Перенесемся домой к даме-Ксюше. Дочь и мама самой благодатной мадам были одеты в изделия с головы до ног. Жилетки, шапочки и юбки из золотых выстраданных ниток берегли любимых близких. Сама она, правда, была грустна. Ведь сплести что-то для себя ей никак не удавалось. Мы просим откликнуться благородное сердце и позаботиться о благочестивой леди.

*  *  *

Один такой вздернул чуб, подтянул ремешок, грудь расправил:
- Я исповедую Христа своей жизнью!... Никого кроме него не знаю.
Сотня косматых копытных подняла глаза:
- Тю, кто это там умный, смелый, даже борзый?... Ну-ка, подарим ему тумачков.
И, закатав рукава, обступили его роем, жужжали, ж-ж-ж.
Когда спустя много лет прежний герой, уже не такой бодрый, с костыликом, все-таки смел поднять голову, чтобы негромко произнести: "Все-таки попробую немножко исповедать", уже тысяча таких же, чья власть, повторило:
- Не учится наш подопечный здравомыслию. Проведем коррекцию ума...
И провели с ним специальную воспитательную операцию рукопашным методом, дунц-дунц.
В конце жизни дважды обученный грамоте лежал, не вставал, глаз не открывал, а предательские губы, нет-нет, да и прошептали:
- Перед собой хотя бы признаюсь: есть Христос...
Тот легион, который вышиб из калеки дух, остался только в истории, а рай оказался совсем другим.

*  *  *

Люди привыкли много жрать... Однажды пришел Антихрист, сказал: будете жрать... распишитесь здесь и здесь.
- Да чего уж... - подумали жруны и расписались. И еду, и новые гаджеты, и горы интернета, и блага городской инфраструктуры они получили.

Другие протестовали пламенно и говорили волшебные слова:
- Нарушения!... Свобода - великая ценность. Мы - не скоты, скоты не мы... Шишь вам - за похлебку кланяться, за онлайн реверанс приседать.
Им пригрозили и показали пасть. Плюс голод внушительное дело. Согласие было получено.

Была одна немногочисленная группа людей, которая здравомыслием и многословием не отличалась. Но мы о них говорить не станем. Их безрассудство выше всякого разума. Эти и в тайге от дронов могут скрыться.

В тоже самое время где-то в гигантском духовном бидоне или в тонкосветном регионе Христос, который умирал и воскресал, вышел к толпе душ:
- Есть, кто хочет остаться со Мной?..

*  *  *

- Знаешь, какое у него гигантское сердце?... Оно ни на что не похоже... Все наши фантазии не способны представить... Даже если сложить сердца всех людей, не будет столько доброты. Ты готов представить себя самодостаточным, автономным, полным во всем, но отдающим жизнь за несколько миллиардов предателей, что тебя плюют и распинают?
- Неа...
- Поэтому иди в церковь и стань как Он.

*  *  *

Фея взмахнула палочкой и сказала:
- Дети земли, встаньте и рупором Тик-Тока скажите людям истину.
В мире пробудилось древнее зло. Оно крадется как барс. Его еще не видно, перед прыжком показались только клыки. Чистые сердцем могут его увидеть и преградить путь. Это вы. Взрослые оскотинились, и я забираю у них талант говорить. Они обречены замолкнуть. Не все же им испытывать терпение Феи.
Колдун тоже взмахнул тряпкой:
- Белая дама заметила мое влияние на взрослых. Что ж. Малолеткам право слова дано не надолго. Громиле прогрессу я скоро дам такую власть, что музыку будут писать нейросети. А эти-то запоют под мою дудку как следует. Люди превратятся в крыс, идущих за Нильсом. Ха-ха-ха! В крыс!
Фея гневно зыркнула на Колдуна:
- Чистые умы, мальчишки и девчонки, торопитесь. На вас ответственность. Оттепель настоящего времени будет недолго. Потом опять все погрузится во мрак. Успейте отрезвить души. Оставьте игры во дворе, а на сцену несите серьезность. Не шалите. Не пошлите. Только на вас надежда. Земля согласна еще подышать, если ей немного помогут.
Колдун закинул назад голову и рассмеялся.

*  *  *

Девочка просыпается, ставит в центр комнаты стул, садится на него и весь день смотрит в окно. Когда солнце падает за важную черту, то убирает стул и залазит в кровать.
Однажды стул не выдержал и сказал:
- Леди, ты создана изменить мир с той стороны окна. А ты сидишь, и руки твои сложены как у Джоконды.
Девочка не растерялась:
- Но я же смотрю солнце, и мыслью поддерживаю его свет. Что еще требуется от комнатного человека? А если я что-то истворю с миром снаружи, будет ли это улучшением? А солнце - оно кроткое и безвредное - оно ненавязчиво освещает полигон для тех, кто активен. Я с ним солидарна.

*  *  *

Кот-женщина потерся о мою левую ногу и прошипел: "Ш-Ш-мяу". Кот-мужчина потерся о мою правую ногу и диктовал ответ: "Ш-Ш-Ш-мяу-мяу!". Я погладил обоих, сошел по ступеням до листьев, оставил двоих разбираться. Если бы эти кошачие могли стать великанами, которые выгладят утюгом все пороки, то разобраться получилось бы.

*  *  *

Человек вынимал кирпичи с угла своего дома и в рюкзаке вносил их в дом. Он ходил с рюкзаком от внешнего угла до двери, дом постепенно уменьшался. Когда рюкзак полностью слопал один угол, человек принялся за второй. За углами съелась стена, которая соединяла эти два угла. Когда и она закончилась, носильщик переметнулся на оставшиеся два угла и стену. Кирпичи уменьшались, а на их месте возникающая пустота росла и удивляла. Однажды настало время, когда человек вошел с кирпичами в дверь, а выйти оказалось не из чего. Потому что дома больше не было. На этом и закончилась кирпичная история. Дверь стояла посреди улицы пока не проржавела и не превратилась в труху. И только тогда воспоминание о человеке окончательно стерлось.

*  *  *

В агенство приемов приходит человек с чемоданчиком. Он улыбается ртом, но глаза серьезны:
- Я вам принес цифровые последовательности на разных людей.
С ним ведут внимательный и тихий диалог:
- Вы хотите стать цифровизатором?
- Каждый современный человек стремится к этому.
- Ага. Поясните, какой именно человек стремится?
- Который ценит прогресс и понимает, что власти надо помогать.
- Справедливо, сейчас время такое. А каким методом вы собрали материал?
- Я использовал навыки, которые обрел, получая образование, и еще самовоспитание.
- Да, у нас всех было хорошее образование. Этого не отнимешь.
- Когда цифровизация произойдет, образование опять станет лучшим, и все смогут цифровизовывать все что угодно - всех и вся по высшему разряду.
- А вы не боитесь, что время опять изменится, и придется вернуться к  нецифрованным объектам?
Человек заметал глазами по сторонам. К такому вопросу он не был готов, но ответил:
- Тогда я принесу вам новый чемоданчик. С обесцифриванием.
- То есть признаете, что власть ошибалась?
- Я потерялся, подскажите правильный ответ.
- А правильного ответа нет... Все дело в самовоспитании. Начнем с анкеты на вас.

*  *  *

Монах ругал мирянина:
- Ты почему бомжа кормишь? Он пьяный в храм заходит, не кается, работать не хочет...
Мирянин опустил голову, чтобы вздыхать:
- Благодарю Господа, что я трезвый, каюсь, вроде работаю.
Монах продолжил наученье:
- Христос не дал ученикам готовую рыбу и не сказал косяку рыбы, заплыть к уже брошенным сетям, а сказал: закиньте сети сюда.
- И я верю в то, что бомж дошел до церкви - то же, что Петр перебросил сеть.
Монах унял учительский пыл:
- Может, в чем-то вы и правы. Бывают же разные правильные мнения по одному вопросу.

*  *  *

Одумайся, буквопашец и словоед... Житье твое короткое. Успей прославить Христа, чтоб и Он о тебе Вспомнил. Все остальные смыслы меркнут. Только Евангелие рекламировать - вот задача искусства. Вот это труд, дающий плоды... Обогатить юмором, лирикой, фантазией и всеми инструментами, что обладаешь - всегда успеешь.

*  *  *

Кошка играла на полу с пластиковой мышью. Лапа подкидывала мышь, и та стукала об пол. А этажом ниже жил нервный писатель. Когда сверху начинало стучать, он принимал это за сигнал к началу писательства: подпрыгивал к устройству ввода букв и шлепал текст. Кошка теребила игрушку, а тремя метрами ниже у автора рос кристалл произведения. Когда кошке надоедало играть, она отвлекалась исследованием комнат, и писатель выдыхал, опускал руки, в коробку воображения укладывал обратно образы и ждал нового стука. Так они и жили зимой, пока вьюга, летом пока зной, весной и осенью, пока слякоть и всякая ерунда в стране происходила.

*  *  *

Зеркало внутрь себя поместило человека. Этот очнулся, сделал первый вдох, протянул руку, задумался, но ненадолго. Видя результат, стал кривляться и смеяться. Зеркало вздыхало от сожалений. И хоть оно подносило к человеку и розу, и свет, человек так и остался гримасничающей мартышкой. Рефлексия с отражением оставалось единственным его увлечением. Житель внутризеркалья не обратил интерес ни к личности зеркала, ни его планам, ни к его сердцу. Зеркало плакало, и от ужаса разбилось. Человек остался во тьме. Теперь он оглядывался вокруг и не мог понять, отчего такие изменения. Ему ничто не отвечало, не выдавало отражений его деяниям. Какбы он не махал руками, тьма безмолвно поглащала их. До того хохотавший постоянно, человек больше не улыбался. Теперь он съежился и оскалился. Правда в кулаке остался осколок. От страха его потерять, живущий во тьме сжимал его с такой силой, что кровь капала из ладони в ту же тьму. Напоследок, человек догадался закрыть глаза.

*  *  *

Подразумевалось, что гайки, которые затягивают, посодействуют скачку искусств, что волна возмущений выплеснется в творчестве, и начнутся прорывы. Но легко видеть, что ни альбомов, ни революционных кино не появилось. Видимо, закручиваемый материал - то есть люди - стали другими. Без пружин. И эти, там, только зря напрягли гаечные ключи.

*  *  *

У Дамы внутри происходит колоссальная работа над собой. Гномы-строители возводят новый механизм. Они закатывают шестеренки, усаживают их на шпильки, соединяют ремнями, накручивают новый маховик. Все для того, чтобы Дама встала и с безупречной силой начала созидать, преображая все вокруг. Нейросеть Жанны сопротивляется изменениям, вероятно из экономии энергии.

*  *  *

Она наступила на него каблуком, а он захныкал. Когда подняла каблук, то хныкать ему было нечем. Тогда она второй раз наступила каблуком - хныканье воскресло.
- Странно, что же производит такое упорное хныканье? Я же раздавила все до основания, - рассуждала каблучная леди.
Когда с очередным каблуко-вдавливанием истошных звуков не возникло, в ней начались перемены. Она ходила по улицам, выглядывая, где найдется громадный мужской каблук, который раздавит ее. Но к удивлению, все каблуки попрятались. Сокрушение на этот счет окончательно добило счастливую барышню. Она устроилась работать на каблучно-смягчительный завод. Там безропотно трудилась до глубокой старости. И тогда каблук появился.

*  *  *

Старичок медленно перемещал ноги, поочередно скользил башмаками по тротуару, ведь на них был весь вес всего города. И если где-то кто-то легко бежал и смеялся, то только потому, что за него тащил на башмаках гири этот старичок. Лицо у дедушки было печальное, искаженное напряжением. На улице светило солнце.

*  *  *


Девочка шептала кошке:
- Мой маленький комочек счастья, кто же посмел тебя оставить? Ты исхудала и стала похожа на пружину, обтянутую шерстью. От сырости и грязи эта серо-голубая шерсть скаталась. Если я не спасу тебя сейчас, то и мир провалится в пропасть, потому что, кому нужен такой мир.
Когда животное запрыгнуло на руки и, согреваясь, поплыло на руках вдоль клумбы, то невидимые гигантские руки еще на один день вынули мир из пропасти.

*  *  *

Два человека встречаются, слепляются в одно и светят лучшим лучиком. От этого отдельные куски пространства проясняются, становятся веселей, и люди, что им попались, тоже хотят светить. Двойственная природа света.

*  *  *

Она говорит мне:
- Хочу на тебя работать, сколько стоит час работы?
Мой ответ:
- Ты умная. Давай по триста рублей.
Торг идет дальше.
- Пойдет. А что я делаю?
- Читаешь мой текст и думаешь про него.
- Я могу нажимать электронный будильник при начале и в конце рабочего времени. А что еще?
- О прочитанном нужно высказывать мысли. Лучше письменно.
- Так можно несколько тыщ заработать. Лучше, чем по 100 р час разносить листву. Как ты будешь оплачивать?
- По интернету...
- А ты будешь не здесь?
- Для чего мое присутствие?
- Может, кроме денег, мне важен контроль над работодателем.
- Опасный подход к делу. Где-то нам нужно остановиться...
- Остановимся на простом. Текст и деньги.
- Нет ничего проще.

*  *  *

Женщина шла домой с сумками. Мужчина схватил ее на руки и побежал в храм. Там поставил у икон и заставил молиться, целовать те по очереди и кланяться. Она все сделала и вопросительно посмотрела на него:
- Ну что, хватит?
- Теперь-то да! - Ответил он, поднял на руках вновь и отнес до самого дома, хотя с одышкой.

*  *  *

Вжигорь стоит на маленькой серебряной плошечке. Вокруг - агрессивный космос, наполненный злых духов пытается его растерзать, но пока этот бородач стоит в молитвенной позе на этом пятачке, они не в силах ему что-то сотворить. Он стоит, а перед ним парит гигантский портрет Богородицы, которая его благословляет, а в остальных, кружащих со змеями, пышет огнем... Вжигорь говорит: "Никого не хочу знать, кроме Христа, Христа распятого."

*  *  *

Ради нее мужчина затемно вставал, к компьютеру прыгал и творил розу произведений. Ради розы она просыпалась не рано, читала с постели, не вставая, делала какие-то выводы, и к нему не возвращалась. Они любили одну флору с разных направлений и пересекались только в бутоне.


*  *  *

Молодые режиссеры и режиссерши должны брать плуг кинокамеры, выходить в поле и культивировать до горизонта. А бородовжигори сладко оденут пижамки, ночные колпаки, залезут под одеяло и будут уютно отдыхать. Они сделали свое дело, ведь они те, кто написал сценариев тем, кто кует металл кинолент.

*  *  *

Большой человек склонился над маленьким человеком и бил того кулаками:
- Ты должен быть счастливым.
Тот, кого били, трясся под ударами кулаковых шаров и нервно соглашался:
- Да-да, ты прав... Я постараюсь.
Большой человек распалялся больше, скалился и продолжал свое дело:
- Я сделал для твоего счастья все, что только можно пожелать.
- Я понимаю. Я очень тебе благодарен.
Кулаки большого человека набрасывались на тело маленького. При этом большой человек рос, а маленький - уменьшался.
- Тогда почему ты уменьшаешься на глазах, хотя должен расти?
- Сам понять не могу! Наверно, жду морковный дождик.

*  *  *

Бабушки и дедушки - отличные поставщики природных ресурсов. Не стоит зачислять их в резерв и ставить на них крест. Если в их квартирах к унитазам подвести воздухососы, а пенсию выдавать горохом, то запросы Европы по природному газу можно удовлетворить. Эту трубу, которая по всей стране из мелких капилляров соберется в одну гигантскую жилу, надо назвать "Пенсионный поток". Европа заслуживает от нас самого лучшего, а это - природный газ "Пенсионный поток". Правительству стоит по-новому бросить взгляд на пожилую группу населения. Ведь это наше сокровище. Пенсионеры будут пукать и обогащать Россию долларовыми вливаниями. Теперь они должны охраняться государством. В аптеках для пожилых нужно снизить цены на все лекарства. В продуктовых - на все кисломолочные бифидосодержащие продукты, а от больниц каждому назначить индивидуального врача. Ведь пукать бабушки и дедушки должны активно и регулярно, чтобы газ шел без перебоев. Этот показатель можно еще увеличить, если со стариками совершать утреннюю гимнастику и проводить профилактику пищеварительного тракта. Подключать ключевые газовые трубы и пробовать материал на запах можно доверить самым достойным чиновникам. Газ прекрасно горит и не требует никаких сложностей по добыче.

*  *  *

Жил-да-был волшебник в голубой шляпе. Жизнь помотала его, и он стал добрым. Знакомые отводили от него глаза по причине того, что взгляд его был им невыносим - не было ни одного, кто бы его не унизил не попытался плюнуть волшебнику в душу. Он приходил домой и творил всем обидчикам чудеса. Цену боли он знал и тратил время на улучшение качества жизни окружающих. Тайно верил, что кто-то сможет стать как он волшебником. Но желания на генерацию добра ни в ком не рождалось. Не нашлось кого-то, кто хотел бы претерпеть испытания. Была одна девочка в соседнем подъезде - подавала надежды. Например, девочка шла в дождь на работу. Примотанный скотчем к спине над ней высился зонтик. Прохожие про нее думали:
- Вот, дурочка. Некому ее научить приличиям.
А волшебник видел и понимал ее мотивацию:
- Вот какая молодец, и руки ее заняты другими зонтиками, которые раздает как я свою душу.
Что было дальше? Нет, нет. Они не поженились и никакой иной пошлости не было. И волшебник и девушка так и жили в одиночестве, помогая всем опечаленным, правда мысленно ориентировались на дела друг друга.

*  *  *

Дракон выгуливал на поводке котов. Натягивая вожжи, те тащились впереди. Вспыхивая любопытством и страхом ко всему новому без лишних мяу они прокрадывались вперед. А дракон сдержанно говорил:
- Исследуйте - потом мне расскажите.

*  *  *

Междушторный свет там, где комната удивительная. Пианино режется лучом. На нем книги золотятся. В центре стол. Вжигоря ноги ходят вокруг. Вжигоря голова думает. Молотки пальцев вбивают в скрижали блокнота словечки. Прочитают миллионы написанное одним. Ван Гогу ушей не подставляйте. Прочитав, нашепчут на ухо остальным во Вселенной. С другой стороны портала, через экран вдохновляюще сидит она и дует во Вжигоря энергией. У нее комната, удивительная по-другому. Лучом режется стол с принтером. Полка чужих книг до света недосягаема. В центре - ничего кроме софы. Штор вообще нет. Играет в танчики, но успевает многое говорить руками. Попа на винтящемся кресле, гипотоламус использует мессенджер. Вы ощущаете себя парящим над землей, пока остальные ползут. Удовлетворение, ни с чем не сравнимое, продолжается годами. Пинг-понг через сеть вай-фаев и космическое пространство. Добрая власть имеется над окружающим. Заметьте, созидательная, не захапательная или стяжательная. Но точка серфера на волне. Ощущение полноты. Великанские ладони доброты на две комнаты. Все оно какое-то такое.

*  *  *

Чиновник из кабинета глядит в окно:
- Вон на той сопке, перед входом в залив, поставим статую Христа, который всех нас спасет. Иди сообщи в СМИ.
Его оперативный секретарь кланялся, но сдержанно:
- Оказалось, народ против. Я уже сходил.
Чиновник привстал с любопытством:
- Против такого архитектурного решения?.. Если бы силам небесным угодили, то и деньги тогда к нам, к ним в бюджет вернулись бы.
- Народ говорит, мы не Москва же и не Питер, любящие гигантизм. У бюджетников задолжности. Приюта бомжам нет. Пособия не выдаются.  Сначала верни деньги нам, потом статую возводи.
Чиновник возмутился справедливым гневом:
- Вот неверующее стадо. Сразу другие деньги из бюджета на город выделяться будут. И иностранцы вплывут на Сапфир Принцесс в восхищении, когда такая визитная карточка городу появится. Другое отношение к форпосту. Будем строить статую 70 м!
Секретарь поднял листок, чтоб зачитать окончательную цитату народа:
- Мы думаем, Тот, Кому статуя, против таких понтов за Его счет. Денежки за Его счет тебе отмыть не получится. Отдай долги. А после тебя молодой чиновник Антипупкин, который не проворовался, идущий за тобой, Господу и поставит.

Через конечное количество лет, когда инициативный градоначальник уступил место другому скромному чиновнику, который на людях был немногословен, но часто ходил в церковь и причащался, и который восстановил город, закрыл долги бюджетникам, реанимировал завод, открыл медцентр молодым матерям, устроил городской референдум, на котором некоторым перевесом победил проект по строительству 40-метровой статуи Христа. Статуя воздевала руки ко входу в порт через канал, символизируя духовное благополучие горожан, надпись у основания - "Кто кроток, тот и благ предо Мною" - раскрывала секрет архитектурного решения.

*  *  *

Мальчик хотел игр и для этого двинул лес. На возвышении по пути увидел дерево, стройное и особенное. Сбегав обратно домой, вернулся со стулом, скотчем и книгой, влез на дерево, скотчем между двух сучьев примотал стул, сел в него с книгой. Вероисповедание пора было избирать еще в деревне и городе. Ничего  разумнее, чем история человека, пострадавшего за других и давшего себя распять, дереволазу не представлялось. Поэтому книгой была Библия. А вероиспоеведанием стало христианство. Качаясь вместе с кроной, умный мальчик видел и деревню, спасенную Господом, и женщину во дворе, стиравшую в тазу простынь, и десятки картин в воздухе, где еврейский народ предавал, а потом каялся. Когда чтец утомлялся, женщина кричала: "Иди с дерева домой, обедать хлебом насущным, чтоб были силы лазить наверх - туда, где мебель на деревьях".

*  *  *

Однажды маленький человек пошел на большую войну. Ему дали форму, пушку, фляжку, ложку, прочертили грань, указали, где свои - где чужие. Помните, как в стихе: "и пушечка у него была маленькая. И сам он был маленький." И кушал мало - воюй себе да воюй, радуй свое командование. Сидел человек у своей пушечки в окопчике и целился во врага. И чтобы враги не вытворяли - не могли перейти прочерченную начальством грань.

Когда кончилась война, и начальники-стратеги, которые выиграли, собственно, в строю раздавали ордена, то человеку не дали наград. Он был маленький, и его, попросту, не заметили. Зато своему сыну он сказал: "Большие войны выигрывают вот такие как мы маленькие люди. Будь и ты честным и незаметным. А прочерченную Богом черту врагу переходить не давай."

*  *  *

Он склонился над ней:
- Какую повесть тебе сегодня написать, веселую или с маслом?
- Веселую, - отвечала она, мешая кашу.
Невероятно подозрительно он улыбался и косился на кашу на ее руках; а написал именно то, что она заказала.

*  *  *

Дух у Вжигоря железный, но и ему без поддержки не сладко. Смеются, кто его атакует, требуют мзды, говорят, чтоб плясал. А он стоит в своей комнатке как солдатик, тужится со свечкой, впустив в себя святого Серафима, который на его плече молится. Так вдвоем побеждают желающих танцев.

*  *  *

Прозаик Молодец имел хитрую технику письма. Когда надо было сваять новое произведение, он ходил по комнате и молился. Через полчаса подбегал к экрану и видел там готовый текст главы. Дай Бог каждому такой талант.

*  *  *

Равных длин волос левых и правых локонов она выходит из подъезда, топает с сумкой наперевес мимо клумб до остановки. Смотрит сурово с добрым сердцем на людей. Мчится автобусом до работы и весь день сидит в удобном кресле, которое как весь наш мир вращается вокруг оси. Она - драгоценная педагогиня, но и ее учить надо.

*  *  *

Молитвенница закончив молитвы о всех, о ком поручилась, используя сухарики, стала завтракать. При этом пустому столу шептала следующее:
- Мне ремонтник только рамы побелил и пол тяп-ляп покрасил, а взял авансом 20 тыщ, чтоб исчезнуть.
Дама с листками А4 и приставом в комке пришла к Ашоту и сказала: чтобы продолжать проживать бесплатно в помещении при доме инвалидов, тому нужно сделать во всем обществе ремонт. Когда дама удалилась, хитроумный узбек выложил на инвалидов 60 тысяч и потратил 2 месяца работы.

Завтракающая женщина закончила с сухарями и перешла к жидкому поглощению горохового супа:
- Горводоканал штраф прислал, а за что накрутил, не знаю.
Размахивая над головой хитроумного директора расчетного отдела водоканала мечами, ангелы из отдела госконтроля улыбались. И тот клялся, что для старушки, которой сумму приписал по ошибке, произведет перерасчет.

Чай был с сухариками и одной конфетой. Чайная претензия молитвенницы была такова:
- Пока болела, опекунша из соц поддержки заставила лист подписать. Получается, квартира перейдет к ней, как во гроб сойду.
Переведенная из Москвы судья по фамилии Богут, изучая дела, интересовалась у секретаря:
- У нас что, очередной непуганый квартирный махинатор в провинциальном болоте завелся?
И дело закрылось не в пользу махинатора.

Сухарики в чашке молитвенницы закончились, она пощупала пустое дно, допила чай с одной конфетой, села к окну с побеленными рамами, открыла молитвослов, и старческие губы заговорили по действительно важным вопросам.

*  *  *

Агенты пришли к писателю с ордером и сказали:
- Будем вас душить...
- А почему? - спросил писатель, хлопая ресницами.
- Потому, что писать как вы не умеем...
А он отвечал:
- Так вы всегда можете научиться...
- То, что мы умеем - вполне устраивает. Что это за штучки у вас?..

*  *  *

Идет гражданин по зиме, тащит на плече человека. Человек роняет из глотки перегар. С одной стороны, гражданин не имеет никакого отношения к человеку - ведь они не знакомы. С другой стороны, доброе сердце и ясный ум гражданина к человеку с перегаром понимают, человек с перегаром без кровати в квартире замерзнет. Гражданин решает спасти человека, ведь тогда тот сможет заправляться водкой и женщинами впредь для обновления "подвига". И вот оно чудо: отношение гражданина к человеку меняется.

*  *  *

Вжигорь из своего города роет тоннельчик на Киев, чтобы батюшек Украины на лодке тайно переправить в ненасильственный край, где он живет. Тут уготовил остров, где никто их не достанет, не притеснит, не приПорошит, и куда море вынесло множество рыбацких джонок из Кореи. Тоннельный Вжигорь сколотит из этого материала церковь и запустит туда всех спасенных духовных отцов. Не зная печали, будут они там обитать в молитве, хлопать в ладоши, радоваться, что жива в людях любовь и вдали от войны ждать Христа. А пока придется им тужиться, держать удар и подставить другую щеку тем, кто и ботинок им целовать не достоин.

* * *

Каждый день девочка в костюме мыши спускалась по лестнице и открывала подъездную дверь. Входящие давали ей в одну руку - деньги, в другую - фрукт. При том те, кто вошел, говорили, что деньги - это зарплата за прожитый день, а фрукт - это аванс на следующий. Этот второй был некий витамин, чтобы возможно было пережить ночь... Девочка брала то и другое и молча поднималась по лестнице в квартиру. Там получатель денег и фруктов и стояла на посту остальное суточное время. Казалось бы, что в этом такого?... Многие так живут. А дело в том, что за всю жизнь из подъезда она ни разу не выходила. Это было благоразумно в наше-то время, но очень непросто. Ведь порой само напрашивается нарушить данные себе обещания быть мышью в затворе, выйти или выскочить в окружающее пространство, и самой обнаружить и контейнер фруктов - где они брались для нее - и коробку денег - где для нее же хватались предприимчивыми руками. Но согласитесь, тогда игра будет нарушена, и восхищение, которое девочка-мышь получала вместе с ежедневным фруктом и купюрами, улетучится. А это самое страшное. Особенно, в зимние вечера, когда дыра-тар-тар-тыра-дыра, за окном - полный хухры-мухры, фить-фить и бесцеремонный у-у, компьютер посылает формы сообщения, которые утешают как лето.

*  *  *

Все, кто хотел увидеть красивую Наталью, ставили в коридоре скамеечку и на нее садились. Ягодицы севших ждали, когда ожидаемая пройдет мимо них один раз утром на работу и один раз вечером - с работы. В промежутке ожидатели бурно обсуждали поведение той, которая по их мнению пройдет. А Наталья сидела в комнате и не знала, куда от этих вот всех деться.

*  *  *

Снегоход вам вместо автобуса подавали. да снега же не много выпало. Ну и снегоход был маленький, со спичечный коробок.. а водила в нем - гном. немного бесполезный снегоход, скажете вы. Но его с гномом можно взять в ладони и понести на утоптанную дорожку..а то он увяз и гном снега наглотался) и польза имеется в проявлении лучших качеств, именно: забота о гномах.
Ну а если вместо гнома, скажем, маленький слоник в шоферской кепке - наподобие того, что рисуют художники? Тогда можно его поднять в птичью кормушку на сук, чтоб хоботком он зерна пособирал и прекратил бурчать. Конечно, тогда колорит уйдет навсегда, а он самый затейливый\главный.

*  *  *

Монах долго молился и истязал себя работой. Он имел рвение. Но потом тайная улыбочка посетила его дух, и он совершил ужас осквернения того, кому молился. Сначала был грех одного типа, после него - другого. Так вышла целая лестница вниз. После, когда осознал глубину падения, вновь сокрушался и рвал седеющие волоски на бороде.
Падшему молитвеннику был омерзителен холод окружившего колодца, он не умел комфортно в нем пребывать. А демонам вокруг было комфортно.
После исповеди монах бросился в работу с еще большим рвением, горячей стала молитва и жестче пост. Брал себя измором, как говорят. Как какой-то Сизиф закатывал камень на гору, чтобы потом от него бежать, когда покатится.
Цикл падения и роста монаха продолжался несколько лет. В конце, он сел бессильно, сказал:
- Никчемный я человек... Не смог продвинуться ни в одной добродетели.
Тогда улыбающийся Создатель с улыбкой протянул к нему руку и взял на небо таким, каким был.

*  *  *

С подарком за пазухой, с лукавым прищуром, с теплым словом Вжигорь выскакивает из храма и бежит ножками по мокрому снегу: шлеп-шлеп-шлеп хряп-шлеп, плям.. эф... шлеп... хлюп, пиу-пиу,  веркулло-веркулло! По дороге он гладит кота, трущегося о водосточную трубу, придумывает слова для глав, трущихся об амбиции писателей, мнет в карманах купюры, предназначенные для иллюстраторов его книг.

*  *  *

Зажигая свечу, монах строил серьезное лицо, присаживался к столу, открывал сундук, доставал из него таинственные инструменты по  ремеслу молитвы и делал ими то, что сразу сотрясало галактику и выправляло мир. То есть он стучал по изделию молотком, крутил с усилием в нем чем-то типа отвертки, выковыривал что-то, прицеливался куда-то, пинцетом в борозду вмещал например пружинку. Процесс всегда притягивает внимание. Ублюдок-дьявол подглядывал к нему в избушку и скалился как скалится всякая хищная тварь. Но вы, граждане, не переживайте. У монаха имелось преимущество. Этот, из заокна, войти к нему не мог. Да и ничего делать монаху не мог. Мастер ремесла шурудил, дергал рычажки и мир исцелялся, люди поднимали головы, расправляли плечи, лица их вновь выражали свободу и ясность мысли и снова шли славить Бога, то есть того, кто дал монаху его инструменты. Кто скажет, что не чудо?
Закончив упражнения, монах укладывал все обратно в сундук, задвигал под стол, тушил свечу и, подложив руки под голову, ложился баю-бай. Ну что еще сказать... Во сне как ребенок улыбался.

*  *  *

Одна девочка, которая работала в развратном магазине, вышла вдохнуть свежего воздуха и увидела перед входом котенка. Это был непримечательный серый котенок из соседского магазина. Девочка подняла его и долго с добротой бережно гладила того. Котенок делал, что делают все котята: мяукал и ластился. А владелец магазина напротив - стоял и напряженно ждал, пока продавщица нагладится... И вот, когда она поняла, что котенок получил ее заботы, вернула владельцу. Она уволилась из мерзкого ларька, спустя год, но зерно святой мысли было посажено как раз в эту минуту.

*  *  *

Анжела Викторовна притопала на предприятие и сказала директору:
- Я у вас работала 30 лет.
- Все верно.
Анжела Викторовна развернула юбилейную книгу предприятия:
- А вот в этой книге имеется моя фотография и сказано: не заслуженно забыта.
- Верно. Незаслуженно!
- Предлагаю вспомнить...
- И как это выразится? - Напрягся директор.
- Прошу внимания человечности, а как этого добьетесь - ваше дело.

*  *  *

Бомжик, когда получит пакет продуктов, бежит радостно, держит пакет перед собой, высоко подкидывает грязные ножки. Если ему отвалится еще триста рублей на хостел, то в ленте статуса его мелькнет: "совершенно счастливый". Его грязная бородка дрожит на бегу. Когда в ночлежке по мятому паспорту без прописки он купит койку, то станет чистый и опрятный, бородку замечательно помоет, нырнет в волну чистых простыней на всю ночь. Утром ему в лапшу дадут кипяток, он вспомнит свойства горячей пищи. Через пару дней с улыбочкой, с миром на уме на лавочке он будет сидеть, радостно щуриться на солнышко и целующихся не пугать. Через две недели от лучика счастья не останется и следа. Зачуханный и понурый будет тащиться по тротуару. Невидимый ангел впереди него будет шептать встречным прохожим:
- Кормите братьев small.