Виктору Николаевичу

Посвящение

Иду я по первому этажу ныне СибГУ, и по левую руку от меня появляется мой бывший преподаватель, Виктор Николаевич. Здоровается первый и я отвечаю, добавляя имя и отчество.
- Сто лет Вас не видела, - говорю.
Он невольно или специально приближал своё лицо к моему, а я от волнения и радости всегда говорю одни глупости, и сама себя ещё и критикую вслух. В каждого своего поклонника или любимого актёра кино влюбляюсь заново, когда его только что увидела. К тому же, Виктор Николаевич такой скромный, что удостоился ранее лишь чести быть реальным поклонником, с реальными диалогами, но героем аж третьего плана. Ну, не бежать ему за героиней в туман, потому что для него это недостаточно смело.
Но если бы Вы знали, как я обожаю скромных мужчин! Как они прекрасны и сексуальны, когда пытаются преодолеть застенчивость! В моём списке скромных и порядочных людей он занимает чёткое первое место, поделив его разве что с Ванечкой. Бывший технологический – кладовая интеллигенции и культуры.
Преодолев половину лестницы, мы пришли к его месту работы. Он там и работает, между первым и вторым, занимая попеременно два кабинета.
- Как Ваши дела? – спросил, и тут я увидела, как он постарел, как потемнело его лицо и потухли глаза.
От него уже не пахнет дорогими духами, костюм на нём тёмно-серый и не такой презентабельный, как прежде, а я так и вижу тот день, когда поздравляла его с днём рождения, а он сиял от счастья, не обращая внимания на студенток. Как сладко и больно одновременно очарование юности, но ещё глубже и сильнее память о ней, о прошлом, когда счастлива я тоже не была, но этого не замечала. Он был в сером пальто, на шее благородно лежал горчично-коричневый шарфик, глаза блестели и всё, на что он решился, было только «Спасибо».
- Да никак не могу защититься, Вы же знаете… Сейчас И… предъявил какие-то требования, и никто не знает, как это разрешить и где эти сведения найти.
Виктор Николаевич только сочувственно кивал, а глаза его грустнели и становились всё более серьёзными. Когда-то он мечтал, что я буду работать на кафедре «Таксации, лесоустройства и геодезии». Некоторые мысли я умею читать на лице своих поклонников.
- А как Ваши дела? – в свою очередь, поинтересовалась я.
Разумеется, он ответил «нормально», он же мой идеал, я сама отвечаю также и совсем не потому, что люди не входят в круг какого-то там моего доверия, а просто от стеснения обсудить это развёрнуто. Кому интересны чужие проблемы?
Мы сказали друг другу положенные «до свидания» и разошлись. И спустя минуту я сообразила, как затупила с самой середины встречи. Поднялась на третий этаж, на котором ещё никого не было, зашла в музей «Экологии и защиты леса», и там, по традиции последних лет, было закрыто.
Тогда я почти рванула в заветный НИИ, к романтичному директору Виктору Николаевичу. Там было тихо, как всегда, и кабинеты закрыты, кроме одного. Я прошла мимо открытого кабинета, послушала, нет ли голосов за дверью кабинета Виктора Николаевича, но не рискнула постучать и правильно.
Заглянула в открытую дверь и увидела, как он что-то ищет под столом. Здоровая такая романтика: бывшая студентка и преподаватель кверху пятой точкой. Наверное, компьютер включал, что ещё там делать?
Когда он сел и поднял лицо и глаза, я подошла и вынула книгу из пакета.
- Виктор Николаевич, это Вам сборник. Здесь одно моё стихотворение, ну и другие остальные, - косноязычие и набор пустых слов – беда писателя – неврастеника.
- Почитаете… Я хотела сразу, но немного тормознута, беда моя…
Так Виктор Николаевич стал неожиданным обладателем «Моего одинокого волка». А ещё я вечно роняю глаза на пол или отвожу их. Видимо, люди и в самом деле не меняются, даже спустя множество напечатанных научных статей и стихов, выпуск книг и получение определённого количества знаков отличия и регалий.
- Спасибо, - тихо проговорил он, несколько обалдевая (к сожалению, не берусь судить, от счастья или простого волнения и сюрприза) и молниеносно пряча сборник куда-то в пределах стола.
Мы вновь попрощались друг с другом, и я ушла. Нет, хоть бы адрес сайта дала, где остальные произведения почитать! Но нет же!
Пришла на третий этаж, подошла к окну и, пока никого из преподавателей не было, осчастливила лучшую подругу весёлым рассказом о том, как я провожу день. Несмотря на то, что телефон у меня современный, я могу пользоваться голосовыми, но не умею, мне лучше позвонить, так больше восторга. Конечно, Юля вспомнила, как дарила ему брелок со слоником, приглашала его на свидание, а он не пошёл.
Увидев С…, я бодро пошла за ним, чтобы узнать, появится ли сегодня заведующий кафедрой, - я ж не на Виктора Николаевича посмотреть пришла!
Мне показалось, что С… зашёл в 337 вместо своего кабинета 335, ну, мало ли, поздороваться решил с кем-то. Хотя, может, он просто слишком быстро бегает, и я не успела его догнать. С мужчинами это бывает. Как Фишку вспомню…
Захожу я решительно и смело, - сейчас и так бывает! – в 337, а там на месте своего отца сидит Виктор Николаевич. Ну, Бог любит троицу, Вы же понимаете…
- Виктор Николаевич (надо было посчитать, сколько раз я назвала его по имени – отчеству!), а Вы не знаете, С.Л. будет сегодня?
- Ну, он обычно к 11 приходит, не раньше. Так-то будет, конечно. Ты Иру знаешь? (это лаборант) – робко и сострадательно, хотел помочь.
Опять вспомнила Фишку. Та же забота, те же манеры, явно брал уроки, о чём я уже писала в своём личном дневнике.
- Да, конечно.
- Ну, она придёт, уточнишь.
- Виктор Николаевич, я Вам сочувствую по поводу смерти Вашего отца. Надо было, конечно, сразу, но я так не могу, мне время нужно…
- Спасибо, - очень грустно, опуская глаза и принимая сочувствие.
Я пометалась по кабинету, потом спрашиваю:
- А можно я тут посижу, в уголке? Я мешать не буду, молча посижу…
И тут он поднял на меня глаза. Как он преобразился, даже взгляд загорелся вновь! Мысленно я прочла: «Да даже если бы и помешала, я был бы счастлив!» Теперь походил на Садко Тюильри, героя моего пятого романа. В жизни такие тоже существуют.
Потом встал, заходил по кабинету, выпрямил плечи, хотя и так ростом 188, не меньше, кидал на меня еле заметные, но, очевидно, огненные взгляды… Как эта походка называется, гоголем ходить? Нет, звучит некрасиво и самовлюблённо, а я этого не люблю. Я бы выразилась иначе: как это мило!
Я сидела и смотрела на него исподтишка, а он то садился, то вставал. Нервничал, однозначно. Я вспоминала, как боялась его отца, потому что он казался мне злым и ядовитым.
А однажды у меня не получалось что-то на компьютере, и Н.С. вдруг подошёл, без слов помог и с этого дня стал подчёркнуто уважительно ко мне относиться. Высмеивал и подкалывал, топил моего научного руководителя на предзащите, в то время как меня вытаскивал буквально с того света, задавая исключительно простые вопросы, чего прежде за ним не замечалось. Ключи мне заказал сделать у мастера какие-то личные, от дома вроде бы. Наверное, сын как-то проговорился обо мне. Хотя, мог и сам отец что-то заметить или уловить.
И тут нам, естественно, помешала Ира. Что в кино, что в реальной жизни людей хлебом не корми, дай романтику разрушить. Виктор Николаевич мгновенно соскочил со стула, сказал тихо, что ему пора идти, вышел, зашёл снова и, выходя, больше не вернулся.
Боже, он до сих пор ещё в меня влюблён! Столько лет прошло! Заведующий кафедрой встретил меня удивительно хорошо, обещал помочь и подсказал выход из положения, так что, исключительно удачные дни бывают и у меня.
Дома я искренне пыталась поспать, но в голову полезли традиционные мечты. В этот раз Виктор Николаевич пригласил меня к себе на работу секретарём, а когда я впервые вышла на работу, встретил меня в коридоре, на третьем этаже и сказал, что мои стихи прелестны и поцеловал мне руку… И тут появляется Фишка… Почему бы и нет, если в мелодрамах это чрезвычайно популярно?
А вот нечего неуважительно говорить, что этому  можно и не торопиться статью сдавать. Отчего такое пренебрежение? Вообще, я ценю каждого хорошего, а, тем более, идеального поклонника и когда один из них обижает другого, могу и выступить в защиту слабого. И ничего, что ни драться, ни обижать людей не умею – здесь вступает в силу закон справедливости!
Очень благодарна Виктору Николаевичу за его влюблённость, за его хорошее, неземное отношение ко мне. Бывают изумительные мужчины – надо только их замечать и правильно оценивать. День студента (аспиранты тоже включены) завтра, а я отметила его уже сегодня… душевным откликом на возвышенное отношение.
24.01.2019г.
17.50ч.