Ведьма и охотник

- Вот мой дар, госпожа снов. Открой мне свою мудрость и покажи дорогу к знанию, которое до сих пор скрыто от моих глаз. Клянусь, что не буду взывать к другим богам ни сегодня, ни завтра, ни в тот день, когда Великая Тьма и Великий Свет станут единым целым.

Яра оставляет свое подношение – большую деревянную плошку с ягодами – возле блюда с тушкой освежеванного кролика, поднимается на ноги, бросает последний взгляд на испещренную магическими знаками стену и, пятясь, выходит из маленькой темной комнаты. Много тысяч лет назад в ночь темной луны – последнюю ночь перед новолунием – жрецы богини Охотницы проводили этот ритуал, и сегодня ничего не изменилось. Только входили они не в маленькую комнату, а в храм, где всегда царил полумрак, а в воздухе витали ароматы масла для ламп, самых изысканных благовоний и крови. Оставляли подношения на алтаре и преклоняли колени перед статуей госпожи. Если верить легендам, Охотница была так красива, что любой, посмотревший ей в лицо, сходил с ума. Поэтому гости храма никогда не поднимали глаз и из уважения к божеству не поворачивались к статуе спиной.

Существует ли храм до сих пор? Афила говорит, что он не разрушен – и будет существовать вечно, как и власть госпожи над смертными и бессмертными. Иногда Яра думает, что неплохо было бы отправиться в дальнее путешествие и побывать там. Каково это – ступить на каменный пол, который помнит древние времена? Те времена, когда люди не умели передвигаться на двух ногах, когда Темный мир еще не существовал, когда по земле ходила Прародительница Лилит, давшая жизнь первому вампиру? Должно быть, все в тех стенах дышало магией. Самой древней и самой могущественной из существующих. Магией, которая дается не каждому – и за которую жрецам Охотницы приходится платить высокую цену. Некоторым кажется, что цена эта чрезмерно высока… но Яре не предоставляли выбора. Его за нее сделала мать в тот роковой день, когда пришла к Афиле и попросила колдунью о помощи. Госпожа снов с охотой помогает всем, но свою плату берет всегда.

Когда Яра выходит в главную комнату, Афила уже сидит за накрытым для завтрака столом и пьет горячий травяной отвар. За окном поздняя осень готовится смениться зимой, но в маленьком доме на окраине городка тепло. В очаге горит огонь, кошка спит на подоконнике, свернувшись клубком и спрятав мордочку. Скоро придут настоящие холода, думает Яра. И больше не погуляешь по улице в легких башмаках. Их придется сменить на кожаные сапожки на меху. К счастью, это сокровище у нее есть: Даэль собственноручно сшила их для сестры еще прошлой весной.

При мысли о сестре уголки губ Яры едва заметно опускаются, и Афила поднимает голову на ученицу.

- Что тебе снилось, дитя?

Неизменный вопрос. Она задает его каждое утро. До прихода в дом колдуньи Яра не запоминала сны, но особые травяные отвары и знания, которые передавала ей Афила, делали свое дело.

- Мне снились дурные сны, госпожа.

Яра садится напротив хозяйки дома, берет свою тарелку и тянется за похлебкой, но Афила бьет ее по руке.

- Сколько раз повторять, глупая девка? Дурных снов не бывает. Бывают сны, которых ты не понимаешь. Но Охотница посылает только те сны, которые ты можешь понять. А поэтому ты просто ленива и не хочешь думать.

Щеки Яры вспыхивают. Она ставит перед собой пустую тарелку.

- Что тебе снилось? – повторяет Афила.

- Смерть, госпожа.

Яра поднимает голову и видит легкую улыбку на губах колдуньи.

- Что же дурного в смерти, дитя?

- Она отбирает у нас тех, кого мы любим.

- Глупо привязываться к кому-то, особенно если ты намерен жить долго. Истинно свободен и силен только тот, кто ни к чему и ни к кому не привязан. Тот, у кого нечего отобрать. Если после смерти любимого человека горе завладевает тобой, значит, твой путь к постижению истинного могущества еще очень и очень долог.

- Как вы можете такое говорить, госпожа? – тихо возражает Яра. – Разве в целом мире нет ни одного существа, которое вы любите?

- Глупая девка, - повторяет Афила. Она отставляет свою тарелку и в изнеможении откидывается на спинку стула. – Иногда мне кажется, что ты ничего не поймешь. Ни этой весной, ни следующей весной. Никогда. Или, может, я ошиблась в тебе? Госпожа снов дала мне неправильный знак? Так она испытывает мою веру?

Глаза Яры наполняются слезами, подбородок предательски дрожит, но она сжимает кулаки и трясет головой.

- Если нельзя никого любить, то зачем же госпожа снов дала нам сердце?

- Она изначально создала нас несовершенными для того, чтобы мы трудились, избавляясь от недостатков. Чтобы мы преодолевали преграды и становились сильнее. Или ты думаешь, что жрецы богини Охотницы получают свой дар с рождения? Что они приходят в этот мир с печатью избранности? Они проходят инициацию…

- … но я уже прошла инициацию, госпожа.

Афила дергается, как от внезапной пощечины, и отводит глаза. Это звено выбивается из стройной логической цепочки, которую она выстраивает, говоря о лени ученицы.

- Инициация – это еще не все. Это начало долгого и трудного пути.

- Но это важное испытание, которому госпожа снов не подвергает первого встречного.

Колдунья отмахивается от Яры, как от надоедливой мухи.

- Оставь меня в покое и отправляйся на рынок. И смотри, чтобы травы на этот раз были свежими.

***

Несмотря на ранний час, на рынке шумно. Люди и темные существа ходят от прилавка к прилавку, продавцы на все голоса расхваливают свой товар. Когда-то Яра любила бывать здесь. Зеленщик сохранял для нее лучшие травы, женщина, торговавшая специями, доставала из-под прилавка самый свежий товар. Но это было давно. Кажется, целую вечность назад, хотя минуло каких-то несколько лун. Сегодня она – ученица ведьмы, живущей на окраине городка, и относятся к ней соответствующе. Прячут глаза, отходят подальше, шепчутся за спиной, беременные женщины украдкой складывают из пальцев защитные знаки. Не приведи боги, что-то ей не понравится – наколдует недоброе. Продавцы просят положить деньги на прилавок – и только после этого торопливо сгребают монеты, избегая прикосновения к рукам девушки. Когда-то это доводило Яру до слез. Но теперь ей было все равно.

Обучение у Афилы открыло двери в новый мир, а вместе с ним она получила и новое зрение. Госпожа снов учит не обращать внимания на лишнее, ее жрецы видят лишь суть, повторяла колдунья. Первое время эти слова казались Яре глупостью, но вскоре она поняла, что наставница права. Люди, которых она когда-то считала самыми добрыми и честными в двух мирах, могли скрывать за улыбкой что угодно. Этот обманывает пожилых жителей городка, продавая товар втридорога. Этот бьет жену, и она боится выйти на улицу, потому что придется показать синяки. Этот дает деньги в долг и при возврате просит самые большие суммы у бедняков. Может, это и хорошо – быть ведьмой, думает Яра, шагая от прилавка к прилавку. Ты всегда видишь суть. Удивительно ли, что ее сторонятся именно дурные люди?

День выдался погожий. Ветер успокоился, и даже солнце выглянуло из-за туч. По узкой улице носятся дети, пытаясь утащить какую-нибудь мелочь с очередного прилавка. Один из них подбегает к высокому мужчине в дорожном плаще и протягивает руку. Мужчина снимает с кожаного пояса кошелек, достает оттуда монету и протягивает ее мальчугану. Тот вертит в пальцах кусочек металла. Яра останавливается, как вкопанная. Монета отливает голубым. На одной стороне выгравированы две змеи, сплетшиеся в клубок – символ Ордена Темной Змеи. Другая сторона испещрена словами на темном языке. Храмовое серебро.

- На это ничего не купишь! – обиженно заявляет мальчуган.

- Попробуй отдать монету вон тому господину, дитя, - предлагает незнакомец и кивает на соседний прилавок.

Увидев деньги из храмового серебра, молодой торговец-вампир всплескивает руками, а потом широким жестом обводит товар, предлагая его покупателям. Через минуту дети с довольным видом удаляются, купив столько засушенных фруктов и заморских сладостей, что хватит на целую зиму. Один из них, самый старший, на вид – лет двенадцать, оборачивается и кричит мужчине:

- Спасибо, господин! Да сохранят тебя боги!

Незнакомец сдержанно кивает. Яра замечает, что пришел он не в одиночестве – его сопровождает компания из троих темных эльфов. Все, как и он, в дорожных плащах. Волосы длинные, заплетены в косы по древней традиции воинов. Все при парных клинках. Замечая оружие, толпа почтительно расступается. У мужчины парных клинков нет. Волосы острижены коротко, хотя успели немного отрасти. Не черные, как оно обычно бывает у темных эльфов, а каштановые с золотистым отливом. Очень редкое явление, успевает подумать Яра. Незнакомец поворачивает голову и встречается с ней взглядом.

Глаза у него синие – того глубокого оттенка, который иногда можно встретить у вампиров, но только не у необращенных. Яра делает пару шагов назад и уже собирается повернуться к мужчине спиной, но он поднимает левую руку и подзывает ее жестом. Левша, как и Нофар. Тоже большая редкость среди темных эльфов. А темный эльф ли он? Яра в этом не уверена. Он не выглядит таковым, а эмоциональный запах и вовсе непонятный. Правая рука незнакомца затянута в тонкую кожаную перчатку. Яра смотрит на нее, пытаясь понять, что же привлекло ее внимание… и вспоминает.

Ей очень не хочется подходить к странной компании, но не убегать же, как последней трусихе?

- К сожалению, во время нашей прошлой встречи я не успел узнать твоего имени, дитя.

Яра смотрит на незнакомца, вжав голову в плечи. Наверное, сейчас она похожа на напуганного и замерзшего воробья. Имя мужчины всплывает в памяти, вытягивая за собой ночной кошмар. Красивая зеленоглазая женщина с перерезанным горлом, запутавшаяся в скомканных окровавленных простынях.

- Меня зовут Яра… советник Ирфин.

Один из эльфов насмешливо фыркает.

- Похоже, пора уходить отсюда. Тебя уже узнают на каждом углу.

Мужчина протягивает Яре левую руку, и она легко пожимает его пальцы. Взгляд не отрывается от правой руки, скрытой кожаной перчаткой. Как бы ей жилось, надели ее боги магией холодного голубого пламени? Дар ли это? Скорее, проклятие. Недостаточно получить такую магию. Ее необходимо приручить. Так рассказывал Нофар.

- Не бойся, я тебя не трону, - говорит советник Ирфин. Странно называть его так, ведь он давно не советник, а деревня, в которой он жил, стерта с лица земли.

- Я не боюсь.

- Ведьмина ученица никого не боится, - вставляет разговорчивый эльф.

Двое других тихо смеются, с опаской поглядывая на советника Ирфина, но тот не обращает на них внимания.

- Я приходил к твоей наставнице, но она велела мне убираться прочь, - говорит он. – И на мои вопросы не отвечала. Пришлось задержаться здесь ненадолго. Я решил, что рано или поздно встречу тебя на рынке – и не прогадал.

- Чем я могу помочь, господин? – спрашивает Яра. Она делает над собой усилие и смотрит советнику Ирфину в глаза. Он улыбается и кивает.

- Сейчас в моей жизни есть лишь одна цель, но в ее достижении, боюсь, ты мне не поможешь. Я хотел узнать, все ли с тобой хорошо. Убедиться, что в прошлый раз никто не причинил тебе вреда.

- Нофар помог мне, господин. Спасибо, я в добром здравии. Знаю, что ты ищешь его брата.

Советник Ирфин снова кивает и прячет руку, затянутую в перчатку, за спину. Яра думает о том, что когда-нибудь он все же найдет Лотара. И тогда тому несдобровать.

- Ты знаешь, где он?

- Нет, господин. Но…

В синих глазах вспыхивает искра, которую можно принять за слабый проблеск надежды. Яра прикусывает язык, но понимает, что слишком поздно идти на попятную.

- Моя госпожа говорит, что его хранит магия. Если он способен совладать с твоим даром, то она очень сильна. Как ты знаешь, мало кто в двух мирах может противостоять холодному голубому пламени.

Брови советника Ирфина приподнимаются, лоб пересекает тонкая морщинка. Он не привык проявлять сильные чувства. Или, скорее всего, давно себя от этого отучил. Теперь он охотник. А им чувства могут помешать.

- Он поклоняется богине Охотнице?

- Так считает моя госпожа, - осторожно отвечает Яра.

- Ее жрецов не так уж и много, - говорит один из эльфов.

- Такой дурак, как Лотар, не может поклоняться Охотнице, - возражает другой эльф. – Он поклоняется только грязным трактирным девкам, вину и еде, которой набивает свой желудок. Для постижения тайн Охотницы нужна железная воля. А у него ее нет – и никогда не было.

- Значит, у него есть защитник, - подводит итог советник Ирфин. – Но зачем жрецу богини Охотницы защищать эльфа из затерянной в лесах деревни? Даже если учесть, что этот эльф – наполовину янтарный Жрец?

Вместо ответа Яра беспомощно пожимает плечами.

- Ты знаешь, к кому нужно отправляться за ответами, - говорит эльф, упоминавший о ведьме.

- Знаю, - кивает советник Ирфин. – К нему мы и отправимся. – Он кланяется Яре. – Пусть боги хранят тебя, дитя, куда бы ты ни повернула.

Яра думает, не рассказать ли ему о видении, явившемся ей в ту ночь. О золотоволосом юноше с фиалковыми глазами, за молодым лицом которого скрывается древнее бессмертное существо. Кажется, что еще немного – и она вспомнит его имя, поймет, кто он. Но это знание скрыто от нее тонким непроницаемым покрывалом.

- Доброго пути, мой господин. Пусть боги всегда будут с тобой.