Глава 11

Эос поверить не могла, что Алонзо пригласил Эврита на ужин в субботу. Не отвечая ничего конкретного на вопрос, рада она или нет, Эос примерила тёмно-бирюзовое платье простого покроя, с рукавами до локтя и вырезом «каре», длиной до колена и осталась удовлетворена внешним видом хозяйки дома. Наряд не претендовал ни на что, кроме уюта, тепла и безмятежности.
Алонзо хмыкнул, увидев жену вновь не в бальном платье. Думал, конечно, хорошо, хоть не в футболке с единорогом встречает коллегу и друга семьи. Не жена у него, а форменное недоразумение.
Она и к двери не вышла, сославшись на последние приготовления к столу. Салат там какой-то из свёклы с сыром и яблоком готовила лично для себя. Объяснила, что мужчины, мол, такое не едят, а она не привередлива и ей надо держать марку.
Вошли мужчины, Эврит скользнул взглядом по Эос, но не позволил себе большего, чем уже достиг по неизвестной ему причине. Усаживая гостя за стол, Эос почему-то подставила ему стул, опуская правило этикета, что мужчина ухаживает за дамой, а не наоборот. Алонзо хмурился и молчал.
- Угощайся. Могу предложить тебе икру, балык, рыбу, мясо, морепродукты… Сухое белое, красное, виски, коньяк, текила… - предложил Алонзо Эвриту, не смотря на жену, которая слишком явно принялась накладывать свой нищий салат.
- А что накладывает твоя жена? – вдруг спросил Эврит, посмотрев на неё смелее, чем прежде.
Алонзо хотел ответить, что ничего там особенного нет, привычки бедного детства, но Эос его опередила:
- Салат. Сколько бы мой муж не заработал денег, я всегда буду любить только его.
Алонзо хотел сделать ей замечание, как она непочтительна и глупа с гостем, но Эврит попросил:
- Я хочу попробовать. Положите мне, пожалуйста.
И весь вечер далее Эврит угощался им одним, ни к чему больше так и не притронулся. Сначала выпили за успех сделки, подписанные документы и вступление Алонзо в ряды клиентов Кастодиального банка, обсудили деловые вопросы, а потом Эос переключила внимание Эврита на себя.
- Знаете, Эврит, жила на свете бедная и закомплексованная девушка, никто её не понимал и не реагировал на её личность… И так смутно она помнит, что бегала по пустым и таинственным, узким коридорам, вновь ошибаясь в лестницах, поворачивая не туда и не ориентируясь, куда идти… И сто раз ей работники пансионата или больницы объяснили, где находится главный корпус, а она постоянно приходила к каким-то второстепенным задворкам, ползла вверх и вновь пугалась образовавшихся на лестницах расстояний и пустот, преодолевая которые, надо была шире прыгнуть… И вдруг девушка оказывается в главном корпусе, вокруг нерусские мужчины и ей хочется поплавать в бассейне, поэтому она идёт в свой номер за купальником. Она уже за границей, в гостинице, отдыхает одна, потому что она всегда и везде одна, ей холодно, но она в мокром верхе от бикини, он обыкновенный, голубой, с разводами, а ей нужен леопардовый, эффектный и золотой с коричневым… Снять бы ещё это дурацкое синее парео, которое вышло из моды лет двадцать назад!.. Тут она смелеет, расстёгивает верх и снимает его, размахивая им в воздухе, а вокруг мужчины, но неловкости нет, её заботит только то, что она может опоздать и бассейн закроется. В бассейн она, конечно же, опаздывает, да и плавать невозможно, шторм и всё такое и она принимается заигрывать с местными мачо в баре. И тут видит Его: он старше, должен быть мудрее и подойти к ней, но она не дожидается и идёт сама, садится рядом на банкетку и заговаривает смело:
- Привет.
На ней уже короткое и модное платье с юбкой гофре неизвестного, но, возможно, тёмно-красного цвета, она избалованная дочь богатых родителей и страстно хочет этого пожилого мужчину…
Он, черноволосый и с вьющимися волосами, не очень высокий и в чёрном костюме, медлит, но решается и берёт её за руку и ведёт к выходу. По дороге она показывает ему всех своих поклонников, молодых и не очень, кудрявых, черноволосых, блондинистых с голубыми глазами, в общем, абсолютно разных…
Они выходят на улицу и идут к баклажановой «Жигули». Он садит девушку в машину и последнее, что она понимает, что он собирается отвезти её домой и пригласить в постель… И что ты об этом думаешь?
Алонзо весь превратился во внимание. Никогда ещё ранее ему не была так интересна собственная жена.
- Не знаю, - зажато ответил Эврит, пряча руки под столом.
Но Эос сердцем чувствовала: знает. И написала ему SMS:
«Врёшь ведь!»
Он не ответил.
«Трус к тому же!»
Ответа не последовало.
- Кому ты там строчишь? - небрежно задал муж вопрос, не очень одухотворённо улыбаясь.
- Подруге, - коротко бросила Эос и вышла из-за стола.
- Вот они, современные отношения: переписки с подружками важнее семейных ужинов, - вежливо чертыхнулся Алонзо.
Когда Эврит начал собираться домой, то немного расслабился и попросил у Эос рецепт салата.
- Тёртые свёкла, морковь, яблоко, сыр, яйцо укладываются слоями и обмазываются домашним майонезом. Сверху свёкла или морковь, украсить декоративными цветами и посыпать зелёным луком.
- Спасибо… - но Эврит не смог заставить себя произнести её имя, когда Алонзо глаз не сводил с этих двоих.
Спасибо было единственным словом, которое он мог себе позволить.
Когда Эос ушла в свою комнату, Алонзо, криво усмехаясь, произнёс:
- Что ты так пялишься на мою жену? Меня это начинает напрягать немного.
Эврит попрощался, не отвечая. Алонзо было весь вечер стыдно, что жена у него дура.
Когда недовольный прошедшим вечером Алонзо уже захрапел, Эос получила SMS от Эврита:
«Спишь?»
«Нет. Муж спит».
«Мне нет никакого дела до того, чем занимается это животное».
«Почему животное? И какое именно?» Смеющийся смайлик.
«Амёба. Ты сегодня допустила минимум три ошибки на ужине, а он и не заметил»
«Как интересно! А какие ошибки и могу ли я их исправить при следующей встрече?»
«Цвет платья, рецепт салата и дурацкие хихикающие сообщения мне…»
«Мужчины тащатся от голубого, рецепт салата ты сам попросил – я редко отказываю, если кто-то так нарочито трескает за обе щёки невкусные вещи… Так что насчёт сна? Что он означает, как думаешь?»
«Я тебе потом, однажды скажу…»
«Подведём черту: членов не будет, а где же розы?»
Эврит вышел из сети. Эос ещё никогда в жизни не была такой довольной и так быстро не засыпала.