Не варианты жизни чуть иначе. часть 4

     Не варианты жизни чуть иначе,  но память о возможностях своих.

                Повесть


                15

После первой , по прибытии на  территорию  воинской учебной части, общей бани, после расставания с прежней не только  гражданской одеждой,  после переодевания в  новую армейскую форму — пусть на тот момент без погон, без петличек, мы все стали если не одинаковыми, но очень похожими на молодых неопытных птенцов, которые неожиданно для самих себя  почувствовали  новую действительность.

Вечер этого первого  на службе  дня запомнился и пустым ужином : чай с хлебом, и переживаниями о том, куда именно нас , новобранцев, распределят по воинским специальностям.
Ещё удивило то, что  прежние наши сопровождающие, с лицами и погонами которых — офицерскими и сержантскими — мы свыклись за двое, или больше, суток в пути, оставили нас совершенно без внимания, без поддержки в эти первые часы после размещения в первой для всех нас в жизни настоящей армейской казарме.

Дело в том, что и до банной обязательной процедуры, и  особенно после неё, мы совершенно не знали что делать дальше, мы все не понимали того безразличного к нам отношения, которое явно  чувствовалось во многом.
Например, наше условное подразделение оставили «на откуп» пришедшим совершенно нам незнакомым солдатам и сержантам из этой же учебной воинской части :
они совершили полноценный обход-осмотр всего того, что ещё имелось в наших рюкзаках, в сумках, обращая особое внимание на достаточно хорошо  выглядящие вещи, предметы одежды, перчатки, часы …

В итоге этого  «нестроевого смотра»  многие из нас, почти добровольно, лишились и остатков продуктов и многих достаточно добротных вещей.
Всё это  "театральное действо" произошло за час или до полтора до первого нашего общего ужина, рассчитывая на который  многие и отдали настырным старослужащим всё то, что те захотели.

Не так чётко помню первую нашу казарму … Было тепло, хотя на улице давно лежал снег и температура была по-настоящему зимняя.  Почти середина  ноября, но Архангельская область …
После бани нас  обучали  пришивать новенькие погоны на хлопчато-бумажную гимнастёрку,- в просторечии «х\б»,  петлицы и полоску белой материи на  жёсткий ещё воротник.

( самое важное : правильно наматывать портянки - выдали и тонкие и толстые, зимние --- почти научили при облачении в форму в одном из помещений бани. )

На чёрные погоны и на петлицы поставили эмблемы : скрещённые артиллерийские  стволы.
Удивились : это разве эмблема Ракетных Войск ?!
Сержанты нам объяснили : маскировка, военная тайна;
в письмах домой и знакомым нельзя сообщать ни о роде войск, ни названия ближайшей к полигону железнодорожной станции.

В нескольких небольших емкостях была, на основе хлорки, жидкость, при помощи которой все наносили номера своих воинских билетов на выданные  после той же бани шинели, зимние солдатские шапки, на гимнастёрки, на брюки и даже на новенькие кирзовые сапоги,
На самих солдатских ремнях надписи делали с помощью шариковых ручек.
Все эти мелочи заняли время до  так ожидаемого всеми ужина.

Построение на ужин, по ранжиру - «по росту,  по весу и жиру» произошло по команде кого-то из  новых для нас  офицера.
Там же нас предупредили : на  довольствие  нас всех поставят только со следующего утра, поэтому надо взять с собою в солдатскую столовую всё то съедобное, что  у кого осталось после дороги.
В ответ на это не радостное сообщение мы все, почти одновременно,  рассказали о нашествии  и обо всех последствиях.

Офицеры  переглянулись, и несколько из них  прошли вдоль нашего неровного строя, выспрашивая особые приметы тех  проныр.
Никто никого  специально не запоминал. Да  и  сам поиск вызвал бы  неудобные вопросы со стороны командования этой части.
Так  что  один из офицеров  ограничился  лишь  призывом к нам быть бдительными, не доверять никому из  солдат и сержантов, лично нам не знакомых.

В почти гигантской, на несколько сот человек, солдатской столовой  учли наше положение : выдали на каждые десять человек, сидящие за одним общим столом, побольше хлеба и сахара, вроде бы даже дали по пайке,  двадцать граммов, сливочного масла.
Горячего чая было вдоволь.
Ели, по привычке, не спеша.
Чувства голода даже после такого ужина не помню. Реально наелись даже на таком «пиршестве» ? --- или это было так давно ...

В остальном «учебка»  прошла без происшествий.
Почти всех новобранцев распределили по учебным взводам по неизвестному нам принципу.
\ Большая часть осталась в разноплановой "учебке", отсеянные были направлены служить сразу в действующие части.\

Кто-то попал  в  заправщики ракетным топливом, кто-то на другие специальности.
Наш взвод и соседний, - жили в одной  казарме, -  в каждом было примерно  по тридцать человек, со всего  Союза,  учился на телеметристов, то есть будущему труду по приёму и фиксации  информации от "изделий" на активном участке : при  запуске  ракет разных типов, до их полного выведения на орбиту.
Соответственно, кто-то учился работать на оборудовании, принимающем сигналы  от самих ракет до момента их падения в заданных  точках, кто-то для приёма информации от искусственных спутников Земли, регулярно наматывающих свои витки на заданных орбитах.

Закрывая тему  «учебки» скажу лишь о том, что располагалась она на большой территории расформированного когда-то настоящего, боевого, наземного  стартового ракетного  комплекса.
Предательство полковника Генерального Штаба  ВС СССР …
Рассекретил очень и очень многое для наших  потенциальных врагов-противников.
Фамилию называть не стану.  - Кто знает тот знает и этот символ подлого предательства.
 
Возможно, в другом произведении смогу более детально  рассказать о тех незабываемых месяцах службы и учёбы в той  воинской части, номер которой до сих пор помню просто так.
Да и об остальном времени , когда  десять выпускников из нашего взвода были направлены служить в одну и ту же воинскую часть : НИП — наземный  измерительный  пункт на одной из площадок  всего громадного  полигона.
Это действительно другая  жизнь по отношению  к учебной части, к «учебке».

Ближе к завершению  действительной воинской службы по призыву  мне было предложено :
1. подать заявление о приёме кандидатом в члены КПСС  ;  2. остаться в армии, отучиться или в школе прапорщиков или же просто поменять  погоны на погоны сверхсрочника, с теми же сержантскими лычками с перспективой расти дальше.
Но я отказался от всех предложений, особенно от приёма в КПСС :  тогда партия казалась мне  очень и очень  достойной, невообразимо  великой. --- Я считал себя к этому не готовым, даже не достойным.  Знал и по настоящему уважал  действительно тогда коммунистов, реальных, значимых людей  в нашей части, конкретных офицеров, начиная от командира и начальника штаба, фронтовиков.
Хотелось домой, устал от замкнутого пространства нашей в целом уютной воинской части среди лесов и небольших озёр, с перепадами такими резкими между зимой и летом.
Об этом решении, об отказе от продолжения интереснейшей работы  с новой  на тот момент техникой, ничуть не сожалею.
Всё же однообразие, монотонность, загодя известное на многие годы … не для меня.



               
                16


Далее постараюсь  излагать  более фрагментарно, лишь обозначая основное, действительно важное.
Опять же в надежде на создание отдельных произведений и о подготовительном отделении того же института, куда  сразу после школы не удалось поступить : «рабфак» в Воейково ; Средний проспект, двенадцатая линия Васильевского острова ...  ;
о  дальнейшей своей недолгой студенческой жизни в Ленинграде ;
о не лучших своих решениях в 1976 и в 1977 годах.

Итак, армия только в памяти. «Дембель» --- демобилизация !
Неожиданно для меня самого … Поехал в сторону долгожданного дома во второй партии демобилизованных из нашей части, 10 ноября 1975 года.
Первая партия была отправлена за несколько дней до праздника 7 ноября.

Теперь и не помню, на чём мы ехали до  станции железной дороги … Быть может, надёжный ГАЗ — 66, с брезентовым пологом над кузовом …
С кем … одного помню,  лица остальных — трёх или четырёх, не из нашего отдела, неведомы.

В билетной кассе оформили, по воинским требованиям, обычные билеты на проходящий поезд откуда-то с северных краёв на Москву.
Вероятно, вагон был общим — то есть без спальных мест, без постели. Праздники … проходящий поезд.
Во всяком случае, не помню своего полноценного сна. Да и времени в пути … едем  домой !


На ногах у многих были очень непривычные, неудобные, узконосые  ботинки.
После двух лет привычные  кирзовые сапоги были бы гораздо удобнее, да и теплее.
Я же купил у знакомого  прапорщика Андреева, из прежнего  нашего расчёта,  яловые сапоги, и вёз их в своём чемодане. Чемодан  был куплен в городе Мирном  на мои деньги моим непосредственным командиром, старшим лейтенантом Антипиным Борисом Сергеевичем, состоящим на тот момент на должности майора в нашей спец.лаборатории  по телеметрии.

Форма одежды вынуждала тоже быть в ботинках.
 Но перед прибытием на московский вокзал — Казанский  ?  Ярославский ? - одел именно эти красивые и удобные сапоги на толстой подошве.
Всё таки даже военные патрули не должны задерживать фактически не военного человека, едущего  домой и на ненадолго так  нарушающего форму одежды.

В этом вагоне не мы одни были в солдатских шинелях.
( Чуть отвлёкся : где же очередной «перекрёсток» ?
Был он и в этой поездке не быстрой, скучной, глупой поступками едущих домой  «дембелей» …
Не знаю, от чего и почему так по разному на людей действует  даже относительная свобода.)

После  посадки в поезд — был ли вечер или заканчивался короткий  ноябрьский день — поужинали  в вагоне-ресторане, затем  разместились на свободных вторых или на третьих полках общего вагона, уснули.
С утра начались «приключения» : в одном вагоне ехали и те, кто пока что был при своих чёрных погонах, и те, кто служил в тех же северных краях в  охране  тюрем и лагерей -  «краснопогонники».

Всё было бы мирно, но некоторые  спозаранку умудрились попасть в вагон-ресторан, или, гораздо ближе, затариться водкой и вином у самих проводников.
Соответственно, дорвались, меры не зная. И стали выяснять отношения между собой, солдатами, сержантами, и с некоторыми такими же «одухотворёнными»  простыми пассажирами.

Были драки и в тамбурах и в самом вагоне.
Глупость, дурость, безмозглость, тупость такого поведения очевидна.
И рискова именно для  демобилизованных : не раз в дальнейшем сталкивался с подобной ситуацией, не единожды читал газетные сообщения о часто трагических итогах по дороге домой из армии вроде бы и взрослых — отслужили ! --- людей.

Вот и сам почти поучаствовал в подобной передряге, разнимая знакомого по службе такого же сержанта и другого вояку : обоим, спьяну, что-то показалось сказанным не так …
Угомонил, развёл по разным отделениям вагона.
Затем произошло другое  «впечатление» : я был в одном  пространстве с обычными гражданскими пассажирами, в том числе и с молодыми девушками, едущими из  Потьмы в гости далее через Москву.

Сами знаете : пьяные ведут себя кто дерзко, кто глупо, кто пассивно.
Вот и нашлись «герои» пристающие к моим  перепуганным соседкам-попутчицам.
Пришлось объясниться и командирским голосом и потолкаться, учитывая тесноту и состояние  «джентельменов».
Удалось отстоять суверенитет нашего отделения в этом переполненном общем вагоне без взаимных телесных повреждений.

Проводники и сами были не рады созданной алкоголем атмосфере, начали успокаивать прежде всего буянов, чуть ли не затаскивая их в свои купе,  максимально отдаляя все вероятные дальнейшие эксцессы.
Милиция … не помню. Быть может, ближе к самой Москве  и появились. «Приняли меры».
К тому времени  большинство  выпивох протрезвело, даже смеялись над самими собой.
Но вот обычные пассажиры совершенно  устали от тяжёлой поездки в таком «приятном» обществе.

Те две  обыкновенные молодые девушки дали мне свои адреса в ожидании вероятных писем.
Даже пригласили в гости к ним, в Потьму.
Разумеется, ни писем от меня, ни тем более поездки туда — в качестве кого и вообще зачем ? - не было.
Просто помнится, теперь не так чётко, тот путь до Москвы  после окончания службы.

На перроне  распрощался и с попутчицами и со знакомыми по одной воинской части.
Далее каждый должен был ехать собственным маршрутом.

Помню переполненные громадные залы Казанского  вокзала  Москвы. Вроде бы  двенадцатое — или одиннадцатое - ноября 1975 года ...
Послепраздничное  столпотворение возле всех касс, медленное и очень медленное оформление билетов, ощущение  приезда всей большой страны в столицу и теперь вот в ожидании возвращения в свои  города, посёлки, сёла … с полными, и не очень, сумками, чемоданами, в которых и дефицитная на местах еда и просто обычные, повседневно необходимые вещи, предметы ...

Подошёл к воинским кассам. Очередь маленькая, но в моём направлении  ни на один поезд ни одного места … лишь через сутки или двое !
( В этом случае оставалось пересидеть до утра на скамейке зала ожиданий, а с утра поехать покататься на метро и просто шастать по городу, проводя так свободное время.
Разумеется, если бы к тому моменту у меня был бы при себе  билет на свой поезд. )
Билетная кассирша посоветовала подойти к её знакомой из обычной кассы на первом этаже.

На моё счастье, там было несколько мест в дополнительный общий вагон, куда я благополучно приобрёл, опять же во воинскому требованию, билет до своей станции.
Ещё одни сутки в поезде …  Нормальная поездка. Попутчики подкармливали. Приехал поздно  ночью. На улице тоже зима.
Вышел на перрон … Радость ! Счастье ! 
Перешёл через новый наземный переход на другую сторону нашего рабочего посёлка, быстрым шагом в сторону дома …

Почти три часа ночи. Стуком в дверь разбудил  своих родителей, младшего брата.
Остальное так же, что и у всех при таких долгожданных встречах.




                17

                продолжение следует


Рецензии
Здравствуйте, Александр! Конечно, интересно было почитать о службе в Советской Армии и особенно о службе в секретных частях. Однако, здесь нужно учитывать обязательства такого рода служащих перед страной о неразглашении секретных сведений. Поэтому, считаю информацию главы на данный момент достаточной и интересной. Благодарю, с теплом и уважением, Валентина

Валентина Гуляева 2   12.08.2021 04:46     Заявить о нарушении
Благодарю, Валентина !

Вы правы !
но времени прошло настолько много, что прежняя секретность давно открыта и доступна --- но не стопроцентно ! --- для желающих познать причины строительства и
далее всё о развитии Плесецкого ракетного необходимого настолько полигона.

при увольнении со службы обязательство о неразглашении военной и государственной тайны действовало пять лет, --- для рядовых и сержантов срочной службы ;
для офицеров явно на больший срок.

.......

Добра и Света !

с уважением,

Александр Георгия Сын Николаев   11.08.2021 22:01   Заявить о нарушении
На это произведение написаны 3 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.