Прошедшее время
Внезапно психиатр перестала молотить по клавиатуре, резко повернулась к Даниэле и спросила:
- Как звали вашу маму?
- Почему звали? – удивилась Даниэла. – Её и сейчас зовут Сандра.
- А как звали вашего отца? – опять в прошедшем времени спросила психиатр не глядя на Даниэлу.
- Почему звали? Его и сейчас зовут Эльезер.
- Он француз?
- Дааа, - рассеянно протянула Даниэла. Она не понимала, к чему все эти вопросы и с нетерпением ожидала, когда же психиатр приступит к работе.
- Ок. Как звали вашего мужа?
Даниэла поняла, что о её родственниках психиатр может говорить только в прошедшем времени.
- Которого?
- А сколько раз вы были замужем? – не снимая пальцев с клавиатуры, спросила психиатр.
- Два… - неуверенно протянула Даниэла.
- Ок. Как звали первого мужа?
- Ой, нет, я три раза была замужем, - вспомнила Даниэла.
- И как звали первого мужа? – настойчиво спросила психиатр.
- Майк…
- Тайсон?
- Нет, Свенсон. Он был англичанин шведского происхождения.
- От него дети есть?
- Нет. Обошлось как-то…
- Вы нервничаете, когда думаете о нем?
- Нет, - без уверенности в голосе ответила Даниэла.
- А что вас заставляет нервничать?
- Я обычно не нервничаю. Просто бросаю тарелку на пол, - и, подумав, добавила: - Без удовольствия.
- Ок. – Психиатр посмотрела куда-то вверх и в сторону, как будто ждала подсказку из внешнего мира, затем спросила: - А что вас раздражает?
- Раздражает… - задумалась Даниэла, - ну, разве что веточки розмарина, замотанные ниточками по самые листики. Утомляет разматывать. А если их разрезать, то одна ниточка обязательно затеряется и попадет в салат.
- И больше ничего не раздражает? – Удивилась психиатр.
- Ну… еще раздражает, когда говоришь что-то мужчине на одном языке, а он тебе отвечает на другом и всегда до конца неясно, понял ли он, что я имела ввиду.
- Даа?.. – заинтересовалась психиатр, отодвинула клавиатуру и откинулась на спинку кресла. – Можно подробнее? – Видимо, эта тема была близка и ей.
- Ну… вот вчера говорю своему мужчине на французском языке: «Мне нужен только секс. Только агрессивный секс. И ничего личного». А он начинает меня целовать. Объясняю, мы не настолько близки, чтобы целоваться. А он говорит по-итальянски: «Аморэ, коса пуо эссере пью вичино аль сэссо?» - что может быть ближе секса? Ближе, это когда любовь, говорю. И я не уверена, что он меня понял.
- Он сказал вам «любимая», - грустно вздохнула психиатр.
- Ооо! Вот хотела бы я оставить это слово неуслышанным…
- Вы боитесь отношений? – Психиатр внимательно посмотрела на Даниэлу.
- Нет! Я ничего не боюсь! – воскликнула Даниэла и вжалась в глубокое кресло. Психиатр, сложив руки на груди, молча смотрела на Даниэлу.
- Вы хотите об этом поговорить? - психиатр постучала по столу длинными ногтями.
- Нет! – Даниэла еще глубже вжалась в кресло.
- Тогда просто найдите себе французского мужчину.
- Ой. Французские мужчины только о любви и говорят. Только говорят…
- Ок. Давайте перейдем к вашему второму мужу. Как его звали?
- Леон, - ответила Даниэла и подумала, что о втором муже вполне уместно говорить в прошедшем времени.
- Француз?
- Вот именно.
- Чем закончился этот брак?
- Брак закончился дочкой и телевизором, выброшенным в окно.
- Кто выбросил?
- Он. Но я первая хотела! Просто поднять не смогла.
- Вы при этом нервничали?
- Я была как удав на солнцепёке.
- Вы себя за что-то укоряете?
- Себя?.. – задумалась Даниэла. - Я не смогла освоить дискретные математические структуры. Дискретная математика так и осталась для меня непознанной.
- Забудьте. Не ваша тема.
- Не моя, – согласилась Даниэла. – Зато я без труда разобралась в теории релевантности в рамках когнитивной лингвистики.
Психиатр удовлетворенно отстучала длинными ногтями по клавиатуре какой-то текст и снова повернулась к Даниэле:
- О чём вы сейчас думаете? – неожиданно спросила она.
- Эээ… - попыталась сосредоточиться Даниэла. - У меня дендробиум дал корни на псевдобульбе. Интересно, можно ли его размножать с этого места?
- Понятно… - протянула психиатр. Она откинулась на спинку кресла, выдвинула ящик стола и извлекла яркую пачку сигарет. Вынула тонкую сигаретку, зажала её длинными ногтями, очень смешно, порылась в другом ящике, постукивая и пощелкивая ногтями, поднесла к сигаретке зажигалку, на мгновение выстрелило пламя, психиатр затянулась и блаженно прикрыла глаза. Даниэла наблюдала за вожделенным процессом и думала, когда же этот бред закончится, и психиатр наконец поинтересуется причиной визита. Но врач пускала дым кольцами и, кажется, забыла о Даниэле. Сигаретка источала приятный аромат, и Даниэла молча ждала, когда врач вернется из своего мира. На краю стола лежала зажигалка, и Даниэла напряглась, увидев её – на зажигалке был изображен логотип компании, в которой работала Даниэла.
- Вы о чём-то сожалеете? - спросила психиатр, возвращаясь из мира грёз.
- Нет. Но мне нужна справка о моём ментальном здоровье, - сдалась Даниэла, не в силах выдержать несовершенство мира. И уточнила: - О том, что я здорова.
- Ок. Я знаю. Ко мне за справками все и приходят, - спокойно сказала психиатр. – Продолжим. Как вы переживаете потери?
- Потери?.. – вздохнула Даниэла. - Вот недавно потеряла телефон и подругу. Равноценные потери.
- Как это? Что не так с подругой?
- С подругой всё не так. Я узнала, что мне изменяет муж, поздно вечером решила уйти из дома, позвонила подруге с намерением переночевать у неё, подруги дома не было, ответил её муж, я спросила, можно ли мне переночевать… В общем, кончилось всё плохо – муж подруги решил, что меня подослала подруга проверить его, подруга подумала, что я захотела переспать с её мужем, мой муж решил, что я ушла к любовнику. А я ночевала в гостинице. Эта ситуация открыла мне глаза на отношения. После этого я со всеми рассталась. Разве могут быть любовь и дружба без доверия?
- Изменял третий муж?
- Да. Третий – лжец, подлец и негодяй. Он тоже в прошедшем времени. Тоже француз. Тоже битые тарелки. Правда, обошлось без телевизора и без детей, – ответила Даниэла и подумала, почему врач не спрашивает имя третьего мужа…
- Ок, – встрепенулась психиатр. – Вы часто ссорились?
- Мы не ссорились. Я просто хотела убить его.
- Убить? За что?
- Он дарил мои вещи любовницам. Последней каплей стали мои туфли, которые пропали из шкафа вместе с коробкой. Они оказались мне великоваты, и я хотела их обменять, но не успела.
Психиатр поёжилась и поджала ноги, спрятав их под кресло. А Даниэла смотрела на зажигалку, лежащую на краю стола, и пыталась понять, как зажигалка, изготовленная для рекламы компании небольшим тиражом, могла попасть к психиатру?.. Зажигалку Даниэла оставляла в машине мужа… Неужели это она?... Эти длинные черные волосы, которые Даниэла снимала с пиджака мужа…
«Неужели она догадалась?» - Подумала психиатр.
«Сука». – Подумала Даниэла.
- Когда вы с ним расстались?
- Накануне Дня Апрельской Рыбы. Не хотела в очередной раз почувствовать себя апрельской рыбой.
«**дак… - подумала психиатр, - он до конца лета говорил мне, что проводит выходные с женой»…
«Сука! Сука! – Подумала Даниэла. – Поджечь бы её волосы!»
Психиатр стучала ногтями по клавиатуре, а Даниэла с неприязнью рассматривала её и придумывала варианты казни. Врач нажала на кнопочку, и принтер зашуршал, распечатывая справку. Психиатр поставила на неё свою личную печать, расписалась и протянула справку Даниэле:
- С вас сто евро. Можете оплатить здесь.
Даниэла резко встала, подошла к столу, взяла справку, сложила её вчетверо и спрятала в сумочку. Затем оперлась руками о стол и, глядя в глаза психиатру, сказала тихо:
- Мой бывший уже неоднократно оплатил эту справку, не так ли? – И резко добавила: - Снимите туфли!
Психиатр откинулась на спинку кресла и молча повиновалась. Затем неуклюже вытолкнула туфли из-под кресла.
Даниэла подняла туфли и внимательно их осмотрела. Затем подошла к окну, обернулась и сказала:
-Внутренняя сторона подошвы изношена, у вас продольное плоскостопие, вам нельзя носить такую модель. - С этими словами Даниэла открыла окно и выбросила туфли на улицу.
Психиатр молчала, разглядывая свои ногти.
Даниэла взяла со стола зажигалку, извлекла из нее шипящее пламя и долго смотрела на него. Затем бросила зажигалку в мусорное ведро и направилась к выходу.
«Сука», – подумала психиатр, продолжая рассматривать ногти.
Даниэла шла по улице, всматриваясь в лица прохожих и думала: «Вы думаете, психи сидят в сумасшедшем доме? Отнюдь. В психушке только те, кто спалился. Остальные бродят среди нас».
***
P.S. Писать мне можно на почту trias_box@mail.ru
Свидетельство о публикации №219020701855
Александр Скрыпник 20.08.2023 18:37 Заявить о нарушении
Всегда твой
В.
Вахтанг Рошаль 31.01.2024 12:36 Заявить о нарушении