Ах, океан, зовущийся любовью

К шестидесяти годам кожей почувствовал нехватку чего-то душевного, важного. Временами так делалось плохо, хоть волком вой.
- Дай-ка посмотрю старые добрые фильмы, - в поисках выхода из тёмного тупика нашёл маленькую отдушину. Неслышный голос интуиции позвал в те времена, где радостно бурлила молодая кровь.

Интернет протянул на ладони огромный красочный разнос с десятками кинолент – выбирай на любой вкус. Ткнул на середину первого попавшегося, прислушался.
«У меня есть всё, что нужно человеку для радости. У меня есть всё, а я не знаю, куда себя деть. А вам не страшно при мысли, что ничего нового, неизвестного уже не будет в вашей жизни? Как будто её кто-то для вас заранее определил. И хочется исчезнуть и появиться снова где-нибудь в другом городе и всё начать сначала. У меня нет уверенности, что я правильно живу».
«Вот оно! Это же про меня!» - даже пошатнулся, почувствовав толчок в сердце фразой неизвестного героя.
Что же со мной случилось? Я не находил себе места. Внешне хорохорился, скрывая непонимание своего состояния, душевную неудовлетворённость жизнью, тяжёлые копания в себе, а на деле терзали непроходящие мысли о никчемности существования: моего и человечества в целом.

Глядя на детей стоящей рядом с моим домом школы, думал о них с жалостью: «Бедные вы создания. Бегаете, кричите, к чему-то стремитесь. А ведь всё лишено смысла. Пока у вас короткий и для многих беззаботный миг детства. Но скоро закрадётся неприятное предчувствие, а за ним не замедлит свалиться прозрение, что всех ждёт одно – тяжести, душевные и физические, разочарования, обиды, склоки, непонимание людей и мира, борьба за место под солнцем. Не знаете ещё, что надежды несостоятельны изначально, при любом, даже самом радужном раскладе. Надеешься, ждёшь, тратишь годы и силы, а много ли сбудется?»
 
Крамольные думы с каждым днём казались мне всё правильнее и логичнее. Сердце наполнялось жутью: понять, что всё наше существование – полная бессмысленность, тотальный обман, мираж, несчастье, - это страшно.

Мы с женой – одногодки. Ещё работаем. Недавно, одновременно с шестидесятилетием, справили рубиновую свадьбу: сорок лет вместе. У нас отличные дети – три сына. Вроде особенно не воспитывали, не говорили ежедневно, провожая в садик или школу, что любим их, а результат получили – лучше и не надо: душевные, заботливые, семьи у них крепкие, добрые. И внуками мы довольны: умненькие, воспитанные.
А мой коллега всегда наглаживал своего сына, внушал, как они с женой его любят. Однако их мальчишка в пятнадцать лет оказался в колонии для несовершеннолетних: групповой налёт на киоск и кража из него спиртных напитков и табачных изделий.

Вот и разберись тут. А может, просто наши с женой будни, в труде, уважении, взаимной любви, оказались тем камертоном, настроившим детей на правильный лад? Коллега всё тащил в дом: и что положено, и что ему не полагалось. Воровал, чего уж подыскивать слова помягче. Скорее всего, дома, при сыне, не рассыпался в подробностях, но дети чувствительнее любого детектора лжи, через воздух улавливают скрытый подтекст поступков и слов взрослых.

Всё у нас есть. А в душе у меня – воспалённый нарыв, дёргает, сна лишает по ночам. Чего же не хватает? Почему гложет? Где найти себя? Откуда  приплёлся ко мне неприятный незнакомец, чтобы изматывать душу?
Принялся усиленно рыться в себе. Составил список важных моментов своей жизни, пытаясь раскопать самый счастливый. Школа и спорт - раз, институт - два, любовь и женитьба - три, дальше: рождение сыновей, работа, командировки, рыбалка, чтение, музыка. Это не то, второе – тоже. Отбрасывал постепенно одно за другим.

И тут озарило. Вот когда сладостное волшебство накрыло с головой: пункт третий – любовь. Всё чисто и возвышенно. Томление, разлитая по телу нежность, восторг от нечаянного касания руки любимой, её глаза – чудо, идти рядом – счастье, смотреть на неё и слушать милый голос – награда. Говоришь с ней, а сам на седьмом небе.
Открыл зачитанный сборник стихов Юлии Друниной.

Когда всё было праздником и новью –
Улыбка, жест, прикосновенье, взгляд...
Ах, океан, зовущийся Любовь!
Не отступай, прихлынь, вернись назад!

Благодарю тебя, поэт! Этот океан – самое светлое, что у меня было. Самое желанное сумасшествие в мире! О, испытать бы его снова. Нет, не испытать, а испытывать – долго, всегда. Не с молодой и чужой, а с родной женой. Обняв за плечи, прижиматься к щеке, ловить благодарный свет глаз, радоваться совместной прогулке, смеяться.

Жена последнее время почему-то решила, что нам надо изменить поведение, не молоденькие, чай. «Рядом ты в двух метрах от меня, - убеждала, - и славненько». Уделяла больше времени внукам, шила им или вязала. Быт налажен, особых дел для меня как бы и нет. Я остался ненужным для нее. Оказывается, это не только неприятно, но и губительно. Просыпаться утром и знать, что предстоит бессмысленный день – вот что скребло и щемило, бросало мысли в пропасть, заполненную невидимой шипящей гадостью –моим пессимизмом. У меня образовался дефицит объятий жены и её улыбок.
 
Уверен, она поймёт, как я страдаю. Я - это она, она - это я. Мы – две стороны одной монеты, одно целое, разделиться нам невозможно: монета не существует с одной стороной. Как только мы оба поймём это, тепло и радость наполнят наш дом и даже будут просачиваться извне сквозь стены, через закрытые форточки лучиком солнца, каплей дождя, запахом цветущей яблони.
Иначе – всё постыло и, в сущности, бессмысленно. Душа на месте – вот что главное. Это и называют люди словом «счастье».