Сидеть на престоле годен

(Репортаж № 6)

 В полном варианте эта фраза генерала М.И. Драгомирова, преподававшего Николаю II военное дело, звучит так: «Сидеть на престоле годен, но стоять во главе России не способен». Надо отдать должное самокритике самого императора: Николай II данного факта не отрицал, заявляя: «Стараюсь ни над чем не задумываться и нахожу, что только так и можно править Россией». Вот такой была «мудрость» последнего российского императора Николая Александровича Романова (1868 - 1918).

Положение первого лица государства уникально во многих отношениях, в том числе и в биографическом аспекте. Публикуемые сведения обычно позитивно или негативно тенденциозны, т.к. преследуют в первую очередь политические цели. При этом авторы часто «приводят в соответствие» историческое значение монарха с его личной жизнью. Тем не менее, повторяемость упоминания отдельных биографических фактов у разных авторов позволяет предположить, что они (факты) имели место в действительности и ими можно оперировать.

При психиатрическом анализе было бы неправильно оставить без внимания личность отца будущего императора.

«Запущенность в умственном отношении» и алкогольную зависимость императора Александра III его биографы сомнению не подвергают. Иностранная печать того времени с ехидством указывала: «Это был первый русский император, который умер на троне естественной смертью – от алкоголя». Навязчивое коллекционирование, которым Александр III увлекался в последние годы, свидетельствует о наличии у него тревожного расстройства. Вместе с тем император изначально был необыкновенно здоровым в физическом отношении человеком, но как остроумно выразился один из современных астрологов (Авессалом Подводный): «В здоровом теле здоровый дух размещается с большим трудом».

Можно предположить, что Александр III на фоне дефектного воспитания передал своему сыну не самую лучшую в психопатологическом отношении наследственность. Отец не воспринимал наследника всерьёз. Один из чиновников вспоминает, «как на ужине, где обсуждались государственные дела, как только молодой Ники пытался принять участие в разговоре, отец начинал бросать в него хлебные шарики». (Зыгарь М.В., 2017).

Так что мы можем предположить, что у Николая II были все предпосылки к дефициту умственного развития. Клиническое описание «конституционально глупого психопата» поразительным образом совпадает со странностями в поведения российского императора. Такую группу психопатических личностей классик русской психиатрии П.Б. Ганнушкин характеризовал следующим образом: «когда им приходится применять их знания к действительности, проявлять известную инициативу, - они оказываются совершенно бесплодными. Они умеют ”держать себя в обществе”…, но не проявляют никакой оригинальности… Они хорошо справляются с жизнью лишь в определённых, узких, давно установленных рамках домашнего обихода и материального благополучия… Одной из отличительных черт конституционально-ограниченных является их большая внушаемость, их постоянная готовность подчиняться голосу большинства…». Представители такого типа личности обычно бывают консервативны, из чувства «самозащиты они держатся за старое, к которому привыкли, и боятся всего нового». В связи с этим французский психиатр Ж. Кюльер считал, что когда в мире не останется «полунормальных людей», то цивилизация «погибнет не от избытка мудрости, а от избытка посредственности». (Ганнушкин П.Б., 1933).

Психастеническая тревожность и нерешительность, которой хватало с избытком у самого Николай II, при полученном воспитании лишь усилилась. Самодержец всея Руси жаловался: «Стоит мне только предчувствовать какую-нибудь опасность, как она осуществляется, и все несчастья, которые я боюсь, обрушиваются на меня». Он ещё – в качестве оправдания или самоуспокоения? - любил цитировать такую фразу из Библии: «…ибо ужасное, чего я ужасался, то и постигло меня; и чего я боялся, то и пришло ко мне». (Кн. Иова, 3, 25-26).

Личность правителя столь великой страны психиатры того времени не могли оставить без своего профессионального внимания. В 1898 г. Зигмунд Фрейд по поводу личности Николая II заявил, что «давно подозревал у царя невроз навязчивых состояний с характерными для него нерешительностью и стремлением к совершенству». (Эткинд А.М., 1993).

Многие современники отмечают редкую для самодержцев черту характера: Николай II предпочитал не выделяться, а скорее затеряться в толпе сопровождающей его свиты. «Ему не была свойственна энергичная жестикуляция, движения тела сглажены, его природные особенности свидетельствовали, что он не лидер, а ведомый “человек толпы”». Возможно, что высказывание Зигмунда Фрейда «Анатомия – это судьба», в полной мере реализовалось в судьбе российского императора. Историки считают, что «малый рост, отсутствие величия в чертах лица, тихий голос, необычайная сдержанность и неэмоциональность Николая Александровича, по крайней мере, в начальный период его правления сыграли для него роковую роль». (Зубов Д.М., Дёгтев Д.В., 2017).

Можно предположить, что у императора были недостаточные для государственного деятеля умственные способности. В характере доминировало безволие, которое сочеталось с упрямством в решении вопросов, связанных с его личным престижем. К концу царствования Николая II решение многих государственных вопросов вообще сосредоточилось в руках императрицы Александры Фёдоровны, находившейся под сильным влиянием Григория Распутина. Многие решения, имеющие государственное значение, дают основания подозревать то ли полное безразличие императора к своему правлению, то ли наличие проблемы с умственным развитием. Подобное предположение могло служить объяснением причин многих не очень понятных поступков Николая II.

Большую информацию получили биографы, ознакомившись с содержанием дневника императора, который он вёл в течение 36 лет с четырнадцатилетнего возраста. В нём нет размышлений, нет метких суждений о современниках, которые находились в его подчинении, оценок ситуаций, имеющих государственный масштаб. Дневник самодержца представляет школярскую запись основных событий прошедшего дня и не более того: «пил чай», «играл в…», «гулял».

Это факт убедительным образом свидетельствует о том, что Николай II практически не обладал абстрактным мышлением и чаще всего оперировал только конкретными фактами. «Такая ограниченность по содержанию и эмоциональная тупость дневниковых записей Николая породила легенду о том, что большевики якобы подменили текст с целью дискредитации олицетворяемой им царской властью». (Зубов Д.М., Дёгтев Д.В., 2017).

Доминирование конкретного типа мышления располагало императора жить исключительно сегодняшним днём и то, что случится завтра, а уж тем более через несколько лет, его фактически не волновало.

Любопытен в психологическом отношении следующий факт личной жизни Николая II. «Охотничьи интересы царя имели какую-то извращённую направленность и были обращены не только на традиционных для забав царских особ медведей, оленей, зубров и перепелов, а на животных (кошек и собак), которых люди считают “братьями нашими меньшими”. В качестве оправдания болезненной страсти Николая Александровича приводятся многочисленные доводы о том, что убивал он исключительно “вредных” собак, кошек и ворон, а живущих во дворце не трогал… Всё это выглядит неубедительно и по-детски наивно, особенно когда приводятся поразительные цифры этих страшных трофеев: “…Только за шесть лет (…) царь застрелил 3 786 “бродячих” собак, 6 176 “бродячих” кошек и 20 547 ворон”». (Зубов Д.М., Дёгтев Д.В., 2017).

Возможно Николай II таким образом гиперкомпенсировал свою беспомощность в обращении с подчинёнными и в своём управлении государством. Не мог приказать что-то министру, зато смог убить десяток кошек и собак.

Приведём мнение современника российского императора министра-председателя Временного правительства Александра Керенского: «Я понял, что его ничто и никто не интересует, кроме сына и, быть может, дочерей. Такое безразличие ко всему внешнему миру казалось почти неестественным. Наблюдая за выражением его лица, я видел, как мне казалось, что за улыбкой и благожелательным взглядом красивых глаз скрывается холодная, застывшая маска полного одиночества и отрешённости…» (Керенский А.Ф., 1993).

Некоторую отрицательную динамику личности императора можно объяснить и объективными причинами: управлять страной ему удавалось всё хуже, что не могло не вызывать соответствующей ответной реакции. А потому с годами степень его паранойяльности постоянно возрастала. Если в начале своего правления он мог доверять многим из своего окружения, то после событий 1905 года таковых становится всё меньше и меньше.

Почти патологическая подозрительность самым парадоксальным образом сочеталась у императора с необыкновенной доверчивостью. «Для Николая Александровича выход из-под влияния одной группировки всегда означал попадание под опеку другой». Так что можно предположить, что высокая внушаемость императора - следствие дефицита интеллекта, стала не самым последним фактором в ряду других событий, которые привели Россию к краху.

Писатель Александр Солженицын резонно вопрошает: «Кто ж эти все ничтожества избрал и назначил, если не он сам? На что ж употребил он 22 года своей безраздельной власти? Как же можно было с такой поразительно последовательной слепотой – на все государственные и военные посты изыскивать только худших и ненадёжных?.. Совместная серия таких назначений не может быть случайностью». (Солженицын А.И., 1995).

В 1916 г. «на протяжении мрачных зимних недель, последовавших за убийством Распутина, император испытывал что-то близкое к нервной депрессии... Посетители поражались болезненным видом царя, ходили упорные слухи, что Александра даёт ему наркотики». (Мэсси Р.К., 1990).

В январе 1917 г. французский посол в России Морис Палеолог пишет: «За обедом… изложили единственное, по их мнению, средство спасти царствующую династию и монархический режим – созвать всех членов Императорской фамилии, лидеров партий Государственной Думы, а также представителей дворянства и армии и торжественно объявить Императора слабоумным, не способным для лежащей на нём задачи, не способным дальше царствовать…» (Палеолог М., 2003). Сейчас уже не является секретом, что не революционеры, о которых писали советские учебники истории, принудили императора к отречению от престола, а свои собственные генералы, министры и ближайшие родственники.

Император не был склонен к злоупотреблению алкоголем, хотя его никотиновая зависимость достаточно выражена. В результате многолетнего злоупотребления табаком врачи стали отмечать у него признаки сердечно-сосудистых нарушений. И тем не менее в физическом отношении Николай II мог ещё долго «сидеть на престоле». В физическом, но не в интеллектуальном.

На удивление пророческую эпиграмму написал Константин Бальмонт ещё в 1906 г.:
«Наш царь – убожество слепое…
Он трус, он чувствует с запинкой,
Но будет, час расплаты ждёт.
Кто начал царствовать – Ходынкой,
Тот кончит – встав на эшафот».
(Русская эпиграмма, 1990)

Появившееся в последние годы большое количество биографической литературы о последнем русском императоре создают впечатление, что Николай II был психически здоровым человеком, переживавшим вполне понятные и объяснимые колебания настроения. Но именно психическое здоровье весьма нередко оказывается связанным не только со средним по уровню интеллектом и отсутствием каких-либо выдающихся способностей, а тем, что современные психиатры называют «субдебильностью». Сочетание двух последних обстоятельств в неблагоприятной исторической обстановке оказались губительными для трона.

Предположительный диагноз: лёгкая степень умственной отсталости с психастеническим синдромом.