Врач, опередивший время

   
..Глухой осенней ночью, когда на узких улицах Лувена, маленького городка в средневековой Фландрии, затихли шаги патрульных солдат, к рыночной площади тихо скользнула худощавая фигура. Подобравшись к виселице с повешенным, человек выждал момент, и, незаметно для караульного, снял тело казнённого. С жуткой ношей на плечах похититель удалился на окраину города, где в небольшом домике при тусклом свете свечи принялся препарировать  труп, тщательно зарисовывая результаты своего труда. Этим человеком был средневековый хирург Андрей Везалий.Семья Андрея Везалия, родившегося в 1514 году в Брюсселе, была тесно связана с медициной -  отец был придворным аптекарем, а дед – врачом. Поэтому Везалий с юных лет наблюдал многие проблемы медицинской науки средневековья и дал обет их решить.Обучаясь врачебному делу в Лувенском и Парижском  университетах, он понял, что устаревшими методами  Галена болезни человеческого тела не излечить. Запрет церкви на вскрытие человеческого тела, заставил Везалия практиковать исследования на похищенных телах казнённых. 
 
    Он был глубоко верующим человеком, и по свидетельству друзей, принимавших участие в таких делах, перед каждым вскрытием горячо молился, и, обращаясь к Богу, просил прощения  за то, что он в интересах науки искал в смерти людей тайну жизни..   
Так, украдкой  практикуясь на трупах, Везалий создал первый в Европе анатомический препарат полного скелета человека, что явилось настоящим потрясением для множества возненавидевших его врачей, и, главное, для церковной инквизиции. Святой престол стал получать всё больше доносов на строптивого медика, который не боялся религиозных запретов и  вскрывал человеческое тело, нарушая главные божьи заповеди.
      
      И всё же большие знания и опыт, обретённые таким путём, позволили ему получить в 1537 году докторскую степень. Однако открытые подозрения папской инквизиции в ереси заставили Андрея Везалия  уехать в Венецию, правительство которой, поощряя  развитие наук о природе,  привлекало молодых ученых для работы в Падуанском университете. Блестящий врачебный талант Везалия привлек внимание венецианского Сената и двадцатидвухлетнего учёного назначили на кафедру хирургии с обязан
ностью преподавать анатомию.Во время чтения лекций, на которые к неудовольствию профессоров, толпами сбегались студенты  с других факультетов, он стремился  демонстрировать потрясённым зрителям анатомические таблицы, срисованные с препаратов мёртвого тела, объясняя, правда, их происхождение Божьим провидением.

    Эти рисунки уже в следующем,1538 году, он и решил напечатать, несмотря на предостережения друзей о пристальном внимании к нему суда инквизиции. В своих лекциях Везалий старался по возможности следовать учению Галена,но на основании собственных наблюдений, полученных  при вскрытии трупов,  все чаще делал вывод, что многие сведения древнеримского хирурга ошибочны, не имея доказательств в виде препаратов человеческого тела.Везалий понял значение анатомического рисунка и приступил к созданию
оригинального иллюстрированного руководства. Он считал, что включенные в книги рисунки “способствуют пониманию вскрытий и представляют взору, яснее самого понятного изложения..”

   Середина  XVI  века стала для Европы не только временем жестоких войн, эпидемий, но и эпохой Возрождения, в которой  яркой звездой блеснул этот неизвестный до того времени  врач. Не успела зарасти травой могила Парацельса, знаменитого швейцарского  алхимика, как в 1543 году типография Иоганна Опоринуса в Базеле осмелилась выпустить в свет семитомный анатомический атлас "О строении человеческого тела". Автор книги бросил вызов самому Клавдию Галену, великому древнеримскому врачу, утверждая, что методы его анатомических исследований  полны грубых ошибок и написаны скорее на основании наблюдений животных, чем человека. Это сочинение не на шутку рассердило Инквизицию и Святой престол, так как церковь  препятствовала развитию естественных наук и запрещала вскрытие тела человека, считая это кощунством..

    Создателем объёмного и дерзкого по смыслу труда, с точными рисунками органов тела и их объяснениями, полного критики утверждений древних ученых, был Андрей Везалий. Сочинение, в котором вместо отживших догм излагались новые научные взгляды, отразило культурный подъем человечества в эпоху Возрождения. Его книгу украшают прекрасные рисунки художника Стефана Калькара, ученика Тициана.Характерно, что изображенные на рисунках скелеты стоят в позах свойственных живым людям, а пейзажи, окружающие некоторые костяки, говорят более о жизни, чем о смерти. Труд Везалия предназначался к пользе живого человека, изучению его организма, чтобы сохранить его здоровье и жизнь. Каждая заглавная буква в трактате украшена рисунком, изображающим детей, изучающих анатомию. Так было в древности, когда искусство изображения тела, анатомирования преподавалось с детства, знания передавались от отца сыну. Великолепная художественная композиция фронтисписа книги изображает Андреаса Везалия во время публичной лекции и вскрытия трупа человека.

      Пять лет упорного труда понадобилось  учёному, чтобы создать большое сочинение по анатомии. Доходчивость книги, ее убедительность определялись в значительной мере качеством рисунков, которые должны быть составным элементом книги. Везалий сам работал над рисунками, а также готовил для зарисовки большое число анатомических препаратов. Многие рисунки в книге символизируют живой дух эпохи Возрождения. Мышцы человеческого тела изображены в динамике. Позы изображения тела заставляют думать о мудрости жизни и драматизме смерти. Везалий исправил свыше двухсот ошибок Галена, в особенности  картины строения внутренних органов.Анатомические труды предшественников Везалия почти не содержали рисунков. Низкий уровень изобразительного искусства средневековья, трудности воспроизведения рисунков в рукописных книгах и пренебрежение действительными анатомическими знаниями, почерпнутыми при изучении трупа, - вот  причины, сделавшие анатомические рисунки скорее курьезной, чем удивительной редкостью. Исключение составляли зарисовки скелета в трудах Леонардо да Винчи.
       
      Проявив великолепную проницательность ума, Везалий предложил метод графического воплощения натуры. Случайные анатомические зарисовки анатомов XIII-XVI веков и достижения изобразительного искусства Возрождения помогли понять познавательную ценность анатомического рисунка.Везалий не просто подключил рисунок к тексту. Иллюстрации превратились в часть его анатомического труда, стали его основным  методом обучения. В книге Везалия впервые преодолевались технические трудности сочетания текста и рисунков.

     На почве анатомии Везалий хотел объединить все отрасли медицины. Это было совершенно необходимо, так как многие  передовые врачи того времени были слабыми теоретиками. Знаменитый хирург и алхимик Парацельс,новатор в практической медицине, революционно настроенный по отношению к современной ему схоластике, был непоследователен в построении теории медицины. Анатомия вызывала у него величайшее презрение. Он начисто отвергал изучение строения тела, само вскрытие трупов и создавал свою “анатомию сущности человека”, которая доказывала, что в „теле человека соединились мистическим образом 3 вездесущих ингредиента: соль, сера и ртуть. Сторонники Парацельса также пытались раскрыть строение тела с помощью алхимии. Упражнения на трупах они третировали как “мужицкий метод”, как нарушение Божьих заповедей, называя их  недостойными упражнениями итальянских фокусников..

     Учёный больше всего внимания посвятил работе сердца и мозга, а также критике ложных идей. И это было не случайно. Везалия приводило в негодование лечение,пришедшее в упадок: клиническое исследование больных приобрело уродливые формы, логический диагноз у постели больного подменялся предвзятым, бездоказательным выводом, наподобие тому, как определяли воспаление лёгких: «..жилы, коими душа соединяется с телом, наполнены мокротами..». Современные ему врачи не знали и не хотели изучать анатомию костной системы, мышц, нервов, артерий и вен. “Даже наиболее одаренные из медиков,- писал Везалий, - начали поручать слугам то, что им полагалось делать для больных собственноручно... оставили за собой только назначение лекарств и диеты при недугах особого порядка”.

     Труд  Везалия взволновал умы ученых. Смелость его научной мысли была настолько необычна, что наряду с оценившими его открытия последователями у него закономерно появилось много врагов. Немало разочарования испытал анатом, когда его стали покидать даже ученики. Знаменитый Сильвий, учитель Андрея, назвал Везалия «Везанус», что означает - безумный. Он выступил против него с резким памфлетом, который назвал «Защита против клеветы на анатомические работы Гиппократа и Галена со стороны некоего безумца». Он не погнушался обратиться к самому императору Карлу V,требуя примерно наказать Везалия: «Я умоляю Цезарское
Величество,- писал профессор Якоб Сильвий, - что необходимо жестоко побить и вообще обуздать это чудовище невежества,
неблагодарности, наглости, пагубнейший образец нечестия, рожденное и воспитанное в его доме, как это чудовище того заслуживает, чтобы своим чумным дыханием оно не отравляло Европу». Везалий предвидел, чем обернётся опубликование его трактата «О строении человеческого тела». 

    Многие именитые медики поддержали Сильвия, требуя наказать Андреаса Везалия, посмевшего критиковать  великого Галена. Такова была сила признанных авторитетов в  средневековье, когда всякое новшество, смелое выступление, выходившее за рамки установленных канонов, вызывало настороженность, расценивалось как вольнодумство.Вскрыв десятки трупов, тщательно изучив скелет человека, Везалий доказал ложность мнения врачей,будто у мужчин на одно ребро меньше, чем у женщин. Но это мнение дерзко выходило за рамки средневековой науки, также оскорбляя и  церковное вероучение. Не посчитался Везалий и с другим заблуждением - о наличии  в сердце человека  несгораемой и неуничтожаемой косточки, в которую  заложена таинственная сила, помогающая человеку воскреснуть в день страшного суда, чтобы предстать перед Богом. И хотя косточку эту никто не видел, ее описывали в научных трудах, в ее существовании не сомневались. 
 
    Везалий же, прямо заявил, что, исследуя сердце человека, он не обнаружил таинственной косточки, ясно отдавая себе отчет, к чему могут привести такие выступления против учения Галена.Ученый продолжал преподавать в Падуанском университете, но с каждый месяцем атмосфера вокруг него накалялась все больше, подсказывая мысль об отъезде. Ему было горько расставаться с Венецией, с университетом, прерывать свою работу, исследования. Но иного выхода он не видел.Травля со стороны профессоров, давление властей, грозивших костром  инквизиции,  заставили Везалия покинуть Падую. На несколько лет обосновавшись в Аугсбурге, он подготовил второе издание своей анатомии. Книга «Атласа», появившаяся в 1555 году, в течение двух столетий во всей Европе была единственным учебным пособием по медицине для студентов.

    Популярность красочного учебника была так велика, что студенты платили большие деньги, чтобы только просмотреть запрещённую Папским престолом книгу, которой грозила участь быть сожжённой рукой палача. Вспыхнувшие в Европе религиозные войны заставили учёного скитаться из страны в страну.Он чувствовал большую опасность и от деятельности Жана Кальвина в Женеве,Ордена иезуитов. Везалий буквально ощущал жар костра у себя за спиной, меняя один университет на другой.Большой опыт врачевания и связи позволили Везалию занять пост придворного врача императора Карла V. В Брюсселе у него теперь не было кафедры, он перестал заниматься со студентами. Место придворного лекаря, бывшее не по душе Везалию, имело свои преимущества - императорский двор служил для него надежным укрытием от преследований церкви, оставляя возможность заниматься анатомией. Однако смерть покровителя спутала все планы учёного.
 
      На престол в Мадриде вступил его сын Филипп II - желчный и злопамятный человек, видевший во всём ереси. Двор и папская служба сделали всё, чтобы молодой король невзлюбил Везалия и открыто высказал  ему свою неприязнь. Снова посыпались доносы и кляузы. Отношение нового монарха к Везалию ухудшилось еще более - друживший с инквизицией властитель не желал видеть рядом с собой явного кандидата на костёр.

      При Филиппе II суровые запреты церкви анатомировать трупы вновь коснулись Везалия. Нарушить их значило снова конфликтовать с церковью. Везалий с горечью писал об этом времени - «Я не мог прикоснуться рукой даже к сухому черепу, ещё менее возможности я имел производить вскрытия». Но как ни старался Везалий не давать повода церкви для каких бы то ни было обвинений, это оказалось не в его силах. На него вновь полились потоки клеветы - ему было предъявлено ложное обвинение в том, что он анатомировал ещё живого человека. Везалий тщетно пытался доказать свою невиновность.

      Стремясь выглядеть «добрым королём», Филипп II  убедил суд инквизиции не казнить своего врача «без пролития крови» - сожжение еретика бросило бы явную тень на короля. Костра придворный медик избежал, но приговор суда инквизиции был категоричен: Андреас Везалий должен был во искупление своих смертных грехов отправиться в паломничество по «святым местам» и ко Гробу Господню для покаяния..Папский престол зорко следил за учёным, давая точные инструкции  церковным властям о нежелательности его возвращения в Европу.
 
            В 1564 году Везалий с женой и дочерью покинул Мадрид. Оставив семью в Брюсселе, он отправился в далекий путь. По дороге в Иерусалим ученый посетил любимую Венеции, где он провел лучшие годы творческой жизни, подумывал о возвращении к занятиям любимой наукой. Есть мнение,что сенат Венеции снова предлагал ему занять кафедру в Падуанском университете. Но мечта ученого вернуться к науке не осуществилась. На обратном пути из Иерусалима капитан судна высадил больного Везалия на острове Занте (Греция), где в 1564 году Андрей и  умер. Миру неизвестно место его погребения, но лучшим памятником ученому служит его великий труд - о  строении человеческого тела.