Именем бога Главы 19-20

                Глава 19


        – Ну вот и всё, – сказал Гуммер. – Скорость роста снизилась почти до нормальной, но вы своего добились.
        – А почему не ушла боль? – спросила Воля. – И груди меньше, чем я хотела!
        – До ночи должна прекратиться, – пообещал Ваг. – Груди будут расти лет десять. Вы ещё пожалеете о своём заказе. Они и сейчас не маленькие и очень аккуратные, а вы сами красивее, чем я думал.
        Сказанное было бальзамом на душу исстрадавшейся принцессы. Воля узнала о том, что святой уезжает, и прибежала в его комнату, наплевав на приличие. Она действительно сильно похорошела и выглядела лет на шестнадцать. Изумительная фигура и очень красивое лицо, которое портили синяки. Но если уйдёт боль, вернётся нормальный сон и исчезнут признаки перенесённых мучений.
        – Советую сегодня же встретиться с Бреем, – сказал Гуммер. – Вы сразите его красотой и вызовете сочувствие. Когда исчезнут синяки, у него не будет чувства вины.
        – Спасибо вам за всё! – горячо поблагодарила девушка. – Скажите, чем я могу отблагодарить?
        – Будьте счастливы, – улыбнулся он. – У меня есть всё, что нужно, а вот вам не помешает один мой подарок. Только вы должны сами решить, получать его или отказаться.
        – Что за подарок? – загорелась любопытством Воля.
        – Такие, как я, могут наделять людей необычными способностями. Вам я хочу дать различение лжи. Это делается очень редко и только для своих. Святые церкви делают такими аторов и магистров.
        – Очень полезное умение, – сказала принцесса. – А почему я могу от него отказаться?
        – Люди не умеют жить без вранья, – объяснил он. – Лгут по самым разным поводам и не обязательно к своей выгоде или кому-то во вред. Бывает так, что сказать правду стыдно или от неё больше вреда, чем от лжи. Хотя многим для неискренности не нужны поводы. Для них такая манера разговора привычна и удобна. Вам будет неприятно общаться с окружающими, а если узнают о вашей способности, начнут сторониться. С другой стороны, станет легче разбираться в людях, а иной раз распознанная ложь может спасти от больших неприятностей. Мне трудно сказать, чего здесь больше, хорошего или плохого, – это вы должны решить сами.
        – Мне и думать нечего, – сказала Воля. – Делайте, пока вы здесь. Может, я больше никогда вас не увижу. Если нетрудно, можете дать что-нибудь ещё.
        – Уже сделал. Заодно улучшил зрение. Будете видеть в темноте не хуже кошки. Когда соврут, почувствуете холод в груди. Это уже работает, а зрение улучшится через несколько дней.
        – Можно я на прощание вас поцелую? – спросила девушка.
        – Идите с богом, – ласково сказал Ваг, взял её за плечи и поцеловал в лоб. – Торопитесь, сейчас в коридоре никого нет.
        Выпроводив принцессу, он быстро собрал вещи и направился на задний двор. Туда должны были подать карету для гостившего у королевы святого, с которым Гуммер уезжал в Эльтар.

         В коридоре действительно не было ни души. Воля подошла к двери в комнату рыцаря, постучала и потянула на себя. Роланд лежал на кровати и вскочил при её появлении. Несколько мгновений он пытался сообразить, кто эта благородная дама, потом понял. Вместе с пониманием пришло потрясение, придавшее его красивому лицу глупое выражение.
        – Вижу, что вы рады моему появлению, – довольная произведённым эффектом, сказала девушка. – Не передумали на мне жениться? Или вам по-прежнему достаточно шлюх? Что молчите?
        – У меня нет слов! – опомнился Брей. – Не ожидал, что у вас получится! А шлюхи... Они мне уже давно не нужны.
        «Да, неприятно, – подумала принцесса, переждав волну холода в груди. – Так вот куда он ездил каждый день! Ну и кобель!»
        – Лжёте, но я прощаю, – сказала она. – У вас не было любви и веры в мою затею. Но прощение не означает того, что я готова, как дурочка, навязываться вам в жёны! Побудете пока в прежнем качестве рыцаря, а там посмотрим. Если появится любовь, будет о чём говорить, а если нет... отпущу и устраивайте свою жизнь, как хотите!
        – Так мы никуда не уедем? – спросил Роланд, испытавший смешанное чувство сожаления с облегчением.
        – Я такого не говорила, – ответила Воля. – Завтра же уезжаем в Хорас. При отречении от титула принцессы можно выбрать любой другой. Я выбираю графский. Графиня может выйти замуж за барона и без одобрения короля, и такой брак уже не вызовет много шума. Род возьму у семьи матери – Марои. Из наших спутников едет один Май, а королева даст охрану. Понятно, что не насовсем, а только добраться до Хораса. Устроимся в хорошем трактире, а потом посмотрим, что лучше делать.
        Девушка бросила оценивающий взгляд на растерянный объект своей страсти, повернулась и вышла из комнаты. Боль заметно уменьшилась, но всё ещё мучила и отбивала желание к общению. Пересилив себя, она направилась к королеве. Пока дошла, не раз ловила на себе удивлённые взгляды придворных и слуг. Служанка рассказывала, что все во дворце поражены затеей и терпением Воли, а среди гвардейцев уже появились первые жертвы её красоты.
        «Ничего, быстро излечатся, когда узнают, что я отказалась от титула, – думала она, слушая эти сплетни. – Магия титула сильнее магии Мая, а без неё исчезнет и любовь. Просто красивых дворянок много, а им подавай принцессу! Перебьются».
        Возле дверей в покои королевы маялся от скуки гвардеец, который ударом руки в грудь отдал честь, отступил в сторону и проводил девушку восхищённым взглядом.
        – Объяснилась? – встретила вопросом королева. – Садись на диван и рассказывай!
        – Он опять бегал по девкам! – сердито ответила Воля. – Врал, но мой святой на прощание сделал подарок. Теперь я вижу насквозь лгунов!
        – Хороший дар, но о нём лучше молчать, – сказала Тая. – А измены... Мужчины одинаковые. До моего приезда возле спальни Кея толпились девицы, которых туда запускали одну за другой. Вот после нашей свадьбы всё, что перепадало этому курятнику, досталось мне одной. И ты можешь требовать верности, когда у твоего рыцаря появится любовь или вас свяжет брак.
        – Мне не нужен брак без любви! – мрачно заявила девушка. – Не полюбит – и пусть катится куда хочет!
        – Тогда зачем сейчас отказываться от титула?
        – А кто меня с ним возьмёт? Такой брак даже с графами – вызов обществу, а у ваших герцогов нет подходящих женихов! Или твой муж подберёт мне принца? Я думаю, что после всех войн останется только один – ваш Амир! Откажусь и сделаю это до возвращения Кея. Ему может не понравиться моя затея, а мне хватит и графини! Кому нужна принцесса без имения и золота...
        – Я дам больше золота, чем рассчитывала, – обрадовала Тая. – Недавно говорила с казначеем и намекнула... Одним словом, получишь две тысячи. Учитывая то, что у вас есть, этого должно хватить.
        Воля не успела поблагодарить: этому помешал вбежавший в комнату наследник.
        – Мама, барон Монк не хочет искать Надя, – со слезами на глазах пожаловался он, – а мне не с кем играть!
        Монк был капитаном дворцовой стражи и, по мнению Амира, должен был давно найти пропавшего друга.
        – Я с ним поговорю, – пообещала королева. – А пока найди себе дело и не мешай.
        – В самом деле, куда делся Надь? – поинтересовалась девушка, когда принц выбежал из комнаты. – Мне было не до него...
        – Никто не знает, – пожала плечами Тая. – Гвардейцы видели, как он вышел за ворота. Один заметил, что у мальчишки было заплаканное лицо. Думаю, что его кто-то сильно обидел, но это и к лучшему. Твой Надь не годится в друзья сыну, а пропасть не должен – всё-таки маг. Давай вернёмся к тебе. Не хочешь взять с собой кого-нибудь из моих людей? Он помог бы устроиться на новом месте и давал бы советы. Ты ещё девчонка, несмотря на взрослый вид.
        – Я не чувствую себя девчонкой, – ответила Воля. – Детство как-то сразу закончилось после резни во дворце. К тому же со мной будет не только Роланд, о котором ты почему-то не очень высокого мнения, но и Май, а этому магу, наверное, лет сто. С твоей помощью я должна неплохо устроиться.
        – Ладно, – не стала настаивать королева. – Дам для охраны трёх гвардейцев. Дорога безопасна, так что вам не нужен большой эскорт, он только привлечёт внимание. Карета останется вам, а вот кучера ищите сами, мой вернётся вместе с охраной. И не держи всё золото в трактире, если не хочешь его лишиться. Отдай на сохранение в какой-нибудь купеческий дом. Когда устроишься, дай знать.

        Роланда ошеломил новый вид принцессы. Невзрачная девчонка превратилась в красивую молодую женщину, от одного вида которой в нём сразу же проснулось желание. И это только внешность, а какая сила воли нужна, чтобы столько терпеть боль! Если к этому прибавить ум и её любовь к нему... Повезло? Во всём этом был только один недостаток – их неравенство. Даже если она станет графиней, все будут знать, что его жена в прошлом дочь короля, а он сам всего лишь шевалье с дарёным баронским титулом! И как ещё на этот брак посмотрит вернувшийся император!
        «Демоны, как же просто было жить до нашей встречи! – думал лежавший в кровати юноша. – Наверное, будь у меня любовь, были бы совсем другие мысли. Но любви нет, несмотря на её красоту. Вот как можно полюбить по желанию?»
        Рыцарь готов был платить за любовь деньги и ещё не созрел для того, чтобы заплатить за неё жизнью. Он мог умереть ради принцессы, потому что видел в этом свой долг. Умирать ради графини, к которой не было никаких других чувств, кроме привычки заботиться и охранять...
        «Что-то я не о том думаю. Ладно, поедем мы в этот Хорас. Деньги будут, так что как-нибудь устроимся, тем более что поможет Май. И что дальше? Мне ходить хвостом за Волей в надежде на любовь? А как к этому отнесётся городское дворянство? Нужно устраиваться на службу, потому что рыцарство отпадает. Здесь оно не в почёте, к тому же придётся рвать с принцессой... тьфу, с графиней! Непонятно почему, но мне этого не хочется. Дворец на наши деньги не купишь, только дом, и вряд ли очень большой. И как нам жить вместе? Ославят так, что не спасёт и будущий брак! Обзовут приживальщиком – и что тогда?»

        Надь вышел во двор и вылил грязную воду в сливную яму. К бочке с чистой был привязан черпак, которым он быстро наполнил ведро и понёс в дом. У каждого члена семьи Фокель, кроме её главы, были свои обязанности по дому. Приёмному сыну поручили помогать служанке Фае, когда она дважды в декаду делала генеральную уборку. Маленькая, только на голову выше своего помощника, но крепкая, красивая и жизнерадостная девушка работала быстро, и ему приходилось часто менять воду. Других забот, кроме учёбы, не было.
        На следующий день после его бегства из дома Балеров к купцам пришёл Гарт. Альд отсутствовал, поэтому маг говорил с Варой, после чего она позвала Надя.
        – Здравствуй, – сказал шевалье и обнял мальчика. – Не обижайся на мою дочь. Ты ей понравился, а прилип к принцессе, вот она и сказала слова, о которых теперь жалеет. После твоего ухода Мала даже плакала. Но я пришёл не для того, чтобы вас мирить. Если захотите, помиритесь сами. Хочу спросить, согласен ли ты пойти ко мне в ученики? Правила гильдии требуют выучить двух магов, а я пока учу только дочь. За науку принято платить или отрабатывать после учёбы, но для тебя всё будет бесплатно.
        Надь даже не стал думать. Не с его деньгами платить за учёбу, а остаться недоучкой или работать потом на учителя целых пять лет... Он согласился, и первое занятие состоялось уже на следующий день. Учились в небольшой комнате, которая служила хозяину кабинетом. Ученики сидели рядом, на маленьком диване, а учитель – в своём кресле. Мала старалась делать вид, что Надя здесь нет, ну и он отвечал ей тем же. Мало ли что сказал Гарт, главное – это её отношение. Не хочет мириться – и не надо!
        В магии было всего с полсотни приёмов, но учили их два, а то и три года. Мало понять и запомнить объяснения, главным было научиться воспроизводить выученное в своём сознании. Учитель контролировал выполнение приёма и указывал на ошибки, но работать со своим сознанием могли только сами ученики. Они отличались друг от друга не только силой, но и сообразительностью, памятью и воображением. И было ещё одно отличие. Не все маги могли работать быстро, таким нужно было долго настраиваться на нужный приём. Во многих случаях эта медлительность не играла большой роли, вот в бою она становилась фатальной. Даже самые медленные могли увеличить скорость своей магии, но для этого требовались годы упорных тренировок.
        У Малы была прекрасная память, намного лучше, чем у Надя, но она безнадёжно проигрывала мальчику в воображении и скорости. За прошедшие шесть занятий он уже выучил и мог применять приём, которым можно было погрузить в сон любого человека или животное, а девочка, запомнив три приёма, пока не могла воспроизвести ни одного. Этот был у Надя четвёртым. Третий, которым мальчик убил грабителей, святой как-то вложил в его голову без учёбы. Торможению, спасшему в дороге от разбойника, научил один из приятелей, и был ещё один, который он выучил по книгам тайком от отца. Любовный приворот знали все маги, несмотря на то что его запрещалось применять. Наказать могли кастрацией или смертью. Эта магия действовала только на того, кто уже созрел для любви и успел её вкусить. И ещё сами маги продавали амулеты от этой и другой запрещённой магии. Запретов было мало, а стоили такие амулеты дорого, поэтому их редко покупали.
        Мысли о принцессе как-то незаметно для него сменились мечтами о Мале. У маленького мага была потребность в любви, вот он и взялся обожать красивую, хоть и вредную дочь шевалье Балера. А вчера у Надя получилось её поцеловать! Учитель оставил их одних пробовать заклинание сна, вот он и попробовал. Мала начала зевать и заснула. Лицо сразу потеряло надменность и стало таким нежным и беззащитным, что мальчик не выдержал.
        – Как же тебя наказать? – услышал он насмешливый голос Гарта. – Хотя... кажется, я не успел сказать об ограничениях, которые налагаются на этот приём. Расскажу дочери, что ты обманом вырвал у неё поцелуй, а наказание она придумает сама.
        Завтра нужно было идти на занятия, вот Надь и ломал голову, что для него придумает эта красивая вредина.

        Кей не усидел в Славле и через шесть дней после ухода армии отправился за ней следом. Уцелевшие дворяне завоёванных королевств приняли его власть, поэтому можно было передать управление вызванному брату. Он оставил герцогу Ондаю семь тысяч бойцов и столько же взял с собой. Шли несколько дней, пока не встретили посланного Бешмеем гонца.
        – Мы победили! – доложил он королю. – Жубер и высшее дворянство бежали, а остальные изъявили покорность. В Камелию вторглись армии Больвии и Аргени, но, когда их командующие узнали о наших успехах, они поспешно отступили в свои королевства! Вот пакет.
        Кей надорвал бумагу и прочитал донесение Томаса, в котором было написано то же самое, только с подробностями.
        – Возвращаемся, – сказал он собравшимся возле штабной палатки графам и добавил для гонца: – Езжай обратно и передай своему командующему, что он теперь герцог Эльтарский! Пусть укрепляет мою власть в Камелии и почаще сообщает о своих успехах. Если потребуется помощь, её окажут!

        – Что с тобой, мой дорогой? – встревоженно спросила жена вошедшего в спальню Эктора. – Ты такой мрачный...
        – Неприятные новости, – сказал король. – Герцог срочно возвращается с войском! Армия Мардоя тоже отошла к границам Аргени!
        – Наших разбили и они бегут? – испугалась королева.
        – Хуже! – раздражённо ответил Эктор. – Кей Сантийский захватил четыре королевства, включая Камелию, а Гор Дарнийский у него в друзьях! Умеешь считать?
        – Шесть королевств! – прошептала Делия. – Они сомнут остальных одного за другим! Мы не успеем заключить союзы, а когда захватят и нас, соседям будет поздно объединяться! Неужели и нам бежать, как бежал Жубер?
        – Есть одна мысль. Можно присягнуть Кею, если он поклянётся, что не станет вмешиваться в наши дела. Стать великим герцогом лучше, чем беглецом. Наверняка от нас потребуют бойцов для дальнейших завоеваний. Я готов их дать и сам поучаствую. У Кея огромная армия, которая сметёт врагов. Это будет победоносный поход, и больше других выиграет тот, кто раньше подставит плечо будущему императору.
        – Кей будет соблюдать клятву, – задумчиво сказала королева, – но он не вечен. Империя – это не вассальные клятвы бывших королей, которых назовут великими герцогами или наместниками. Его наследники захотят большей власти.
        – Пусть с ними разбирается наш сын, когда я передам ему корону. Умный император договорится с теми, кто его поддерживает. Наверное, ты права и придётся чем-то поступиться, но это лучше смерти или бегства.
        – И кого пошлёшь?
        – Поеду сам! – решил Эктор. – Кей это оценит. И ехать нужно быстрее. Не один я такой умный, а надо добраться до императора раньше других!


                Глава 20


        – Возьми грамоту, – сказала королева, протягивая Воле свёрнутый лист бумаги. – Теперь ты графиня Мила Марои. Учти, что сможешь вернуть титул принцессы, только пока не вышла замуж. Потом решит Кей, в том числе и судьбу твоего мужа. Я замолвлю слово, но его решение может вам не понравиться.
        – Спасибо за всё! Я не доставлю вам хлопот! – взяв грамоту, поблагодарила бывшая принцесса, после чего вышла из комнаты и поспешила к парадному входу, куда уже должны были подать карету и эскорт.
        Карета была без королевского герба, запряжённая четвёркой отличных коней. К ней привязали гуськом трёх осёдланных жеребцов. Рядом ждали трое конных гвардейцев в облегчённых доспехах с пристёгнутыми к сёдлам армейскими арбалетами. Май с Роландом встретили её на лестнице подъезда.
        – Я решил ехать верхом, – сказал маг. – Когда надоест, составлю вам компанию. Это новая грамота?
        – Да, теперь я графиня, – ответила девушка. – Забудьте Волю. Перед вами Мила Марои! Вы поможете, барон, или садиться самой?
        Кучер распахнул дверцу кареты, а Роланд помог Миле сесть на мягкое сидение и сел сам. Когда слуга забрался на козлы, а маг отвязал своего коня и сел в седло, двинулись к воротам.
        – Этот дворец будет для меня всегда связан с болью, – грустно сказала графиня, глядя в заднее окошко. – До сих пор не верится, что всё закончилось!
        – У вас железная сила воли, – уважительно отозвался рыцарь.
        Перед отъездом он воспользовался разрешением королевы взять в арсенале недостающие доспехи, но, учитывая безопасность дороги и охрану, не стал их надевать. Всё оружие, кроме его меча, а также их багаж, сложили в каретный ящик.
        – Хороший комплимент для любимой девушки, – засмеялась Мила. – Хотя я поспешила с «любимой».
        – А за что вы меня полюбили? – спросил Роланд.
        Неожиданный вопрос привёл его спутницу в замешательство.
        – Разве любят за что-то? – отозвалась она после паузы в разговоре. – Вы показали свои храбрость и верность и не обижены силой и красотой, а это убийственно действует на девчонок, какой я была.
        «А ещё у меня не было ничего, кроме никому не нужного титула, – подумала Мила. – Была бы красивой... Хотелось за кого-то уцепиться, вот я это и сделала! Сначала игралась, а потом сама себя убедила в любви, но ему этого не скажешь».
        – Сейчас вы уже не девчонка.
        – Когда мы наедине или с Маем, изволь обращаться ко мне на ты, – сказала девушка. – Роланд, расскажи о себе. А то жених, почти муж, а я ничего о тебе не знаю. Май не просто так сел в седло, а чтобы мы могли поговорить.
        – Тебе это действительно интересно? – спросил он, увидел подтверждающий кивок и начал рассказ: – Я уже говорил, что не был наследником. Младшие братья обделены не только наследством, но и вниманием, и даже родительской любовью. Возятся со старшим, а им достаются крохи. Конечно, меня прилично одевали, да и ел не хуже других членов семьи, но учили только грамоте и почти не уделяли внимания. У нас было небольшое поместье с двумя деревнями, поэтому отец содержал только пять дружинников, которые помогали следить за порядком и собирать арендную плату. С ними же он отправлялся к нашему графу Бешмею, когда тому требовалась помощь вассалов. Вот один из этих вояк и учил меня в свободное время обращению с оружием. Конечно, делал он это не бесплатно. Отец не мешал нашим занятиям, но не стал их оплачивать, поэтому приходилось отдавать дружиннику все деньги, какие мне дарили по праздникам. Когда вырос и захотел уйти, дали доспехи, этот меч и Бола. Это мой конь, которого пришлось продать в Барме. Да, был ещё кошелёк с серебром.
        – И долго ты занимался рыцарством? – спросила Мила.
        – Два года. Рыцарей мало, и они дорого ценят свои услуги, поэтому нанимаются только к графам или герцогам. Остальные предпочитают бойцов попроще, которые обходятся намного дешевле.
        – А я думала, что ты просто ездишь и совершаешь подвиги...
        – Когда-то были и такие, – улыбнулся Роланд. – Наверное, ты вычитала о них в книгах. Рыцари – это бойцы, которые умеют сражаться любым оружием лучше наёмников, а за счёт доспехов могут противостоять десятку обычных воинов. Такие доспехи дорого стоят и очень тяжелы, а люди ленивы, поэтому рыцарство умирает.
        – Скажи, чего ты хочешь от жизни?
        – Наверное, того же, чего хотят другие, – не задумываясь, ответил он. – Богатый дом, красивую любящую жену, детей...
        – Дом будет, красивая и любящая жена, считай, уже есть, а дети без любви не появятся. Вот и думай!

        Надь подумал, что ослышался, но Мала повторила, с насмешкой глядя в его вытаращенные глаза. Отец дал ей право самой придумать наказание, вот девчонка и придумала. Когда закончилось занятие и Гарт куда-то ушёл, она подставила губы и заявила, что он должен целовать сто раз!
        – Может, что-нибудь другое? – покраснев, спросил мальчик.
        – У тебя хватило нахальства меня усыпить, а потом целовать! Трус!
        Надь многое мог стерпеть от Малы, только не обвинения в трусости! Схватив её за плечи, он притянул к себе и припал к губам. Поцелуй следовал за поцелуем, но оба в силу своего возраста не испытывали ничего, кроме смущения.
        – Ты как-то не так целуешь, – отстранившись, сказала она. – Я видела, как наш конюх целовал служанку, так та стонала от наслаждения! И в книгах написано, что умеющий целовать может легко склонить женщину к близости, а ты только обслюнявил!
        – Это потому, что ты не женщина, – пробурчал Надь. – Я тоже видел, как их целуют и при этом гладят грудь, а у тебя нечего гладить. Я для того и расту в два раза быстрее, что хочу поскорее стать взрослым!
        – А как тебе это удалось? Я тоже хочу! – загорелась Мала. – Я почему-то не видела в книгах такого приёма.
        – Маги так не умеют, – ответил он. – Мне сделал наш святой. Это тот здоровяк, с которым мы ехали.
        – Ты знаешь, где он сейчас?
        – Не-а, – помотал головой Надь. – Я треснул принцессу дверью по лбу, расстроился и ушёл из дворца. Хотел умереть, а в результате спас торговца и стал его сыном.
        Мала стала требовать подробностей, и пришлось рассказать. Ссора была забыта, а задержавшегося в гостях мальчика усадили ужинать.

        Вчера, когда выехали из Габра, Марк заменил мантию на взятые из котомки штаны и рубаху.
        – Там, куда мы едем, многие не любят священнослужителей, – объяснил он своё переодевание Гуммеру. – У нас слишком важная миссия, чтобы рисковать ею из-за одежды.
        – Можно посмотреть будущее, – предложил тот. – Я посмотрю твоё, а ты – моё.
        – Попробуем, – согласился святой, – только не сейчас, а когда остановимся на ночлег. Тряска не даст сосредоточиться, да и нет в этом срочности. Сегодня дорога должна быть безопасной. Ватаги не промышляют в такой близости от столицы, а для одиночек у нас хорошая охрана.
        День прошёл скучно, без общения и происшествий. Они уже наговорились во дворце, к тому же у Марка почему-то испортилось настроение. Ваг хотел хоть что-то узнать об их миссии, но мрачность спутника отбивала желание задавать вопросы.
        Ночевали в придорожном трактире. Поужинав, разошлись по своим комнатам. У трактирщика не было других постояльцев, поэтому он смог поселить и гвардейцев эскорта.
        В крохотной комнате не было ничего, кроме кровати. Протиснувшись между ней и стеной, Гуммер разделся и лёг. Хозяин предлагал лампы, но он хорошо видел и без вонючих светильников. Было полнолуние, и для его глаз в небольшое оконце попадало достаточно света. Расслабившись, Ваг задал первый вопрос. Он ждал ответа пару свечей, но так и не дождался. Второй вопрос почти сразу вызвал в душе холод и страх. Почему-то путались мысли и было трудно сосредоточиться. Спросив в третий раз, наконец-то получил вразумительный ответ.
        «Завтра у нас будут большие неприятности, – думал он, прервав общение с высшими силами. – Судя по последнему ответу, Марк их не переживёт».
        Утром встретились в трапезной. Пока ждали завтрак, обменялись результатами вчерашнего ясновидения.
        – Я ещё в дороге чувствовал что-то неприятное, – сказал в заключение Марк. – Мне не впервой попадать в опасные ситуации, но в таких случаях загодя чувствовались холод и страх. Вчера же словно кто-то мешал предвидению. У меня тоже путались мысли, когда пытался разобраться с ответами.
        – Кто же может мешать слугам Единого? – удивился Ваг.
        – Единый он только для нас, – криво улыбнулся святой. – Богов много, по крайней мере, так было когда-то. Большинству из них люди не нужны, но кое-кто их использовал и делился силами со своими помощниками.
        – Жрецы?
        – Скорее всего, – кивнул Марк. – Завтра нас попробуют убить. Ты это сможешь пережить, а я – вряд ли. Если так и будет, езжай к королю Сантии и дай ему все способности, какие сможешь. Послужи делу объединения королевств и постарайся, чтобы оно было не очень кровавым. Отринь свои предубеждения и иди к аторам. Святых мало, и тебя примут с распростёртыми объятиями. Церковь создана не богом, а людьми, а все их творения в чём-то ущербные. Став святым церкви, ты сможешь исправить допущенные ошибки и предупредить новые.
        – Может, вернёмся? – предложил Гуммер. – Наймём большой отряд...
        – То, что мы узнали, обязательно сбудется. Возможно, опасность не впереди, а сзади. Повернём – и случится то, что должно, только раньше. И ждать здесь тоже не выход. Трактир не крепость, а обычные люди, если их мало, плохая защита от жрецов. Я могу сделать с ними всё, что захочу, но для этого нужно время, которого у нас нет. Поэтому наша сила только защитит от жреческой магии.
        – Придётся рассчитывать на оружие, – сказал Ваг. – По твоим словам, жрецов не должно быть много.
        – Они могут подчинить отряд головорезов, – возразил Марк. – Ты молод, силён и проворен, но из меня плохой боец, а наши пять гвардейцев беззащитны против магии. Не нужно мне сочувствовать, лучше постарайся выжить и выполнить то, о чём я сказал. Я прожил три человеческие жизни и хочу жить дальше, но на всё Его воля! Позавтракаем и в путь! Ожидание смерти часто мучительней её самой.
        Они поели первыми, подождали, пока поедят гвардейцы и конюх, и рассчитались с трактирщиком. До полудня ехали без происшествий, а нападение случилось, когда густой еловый лес сменился более редким сосняком.
         Предчувствие сработало за пару мгновений до атаки. На Вага навалился такой страх, какого он ещё не испытывал. Не мешкая, он упал на пол кареты, потянув за собой Марка. Падение спасло жизнь, но только ему. На полу хватило места для одного, поэтому святой упал на спину Гуммеру и один из пронзивших тонкие стенки кареты болтов пробил старику висок.
        – Мы убили старую сволочь! – услышал Ваг чей-то торжествующий вопль. – С остальными тоже покончено!
        – В карете есть кто-то живой, – сказал другой голос. – Добейте!
        Здоровяк положил тело Марка на сидение, взял в руки меч и кинжал и присел на корточки. Когда один из убийц распахнул дверцу, Гуммер прыгнул, сбив с ног и его, и двух стоявших рядом с арбалетами в руках. На ноги вскочил он один. Сзади живых не было, а возле лошадей стояли трое. Старик был вооружён одним мечом, а молодые держали в руках арбалеты. Убийство Вагом трёх жрецов вогнало остальных в ступор.
        – Что ты сотворил, мерзавец! – придя в себя, заорал старик. – Убейте его!
        Единственное, что смог сделать Гуммер, – это прикрыться телом убитого жреца. Один болт вонзился покойнику в спину, а второй пробил две руки: мёртвую и живую. Выдернув его, чтобы не мешал, Ваг метнул кинжал в горло одного из стрелков и с мечом бросился на другого. Он не принял в расчёт старика, из-за чего едва не поплатился жизнью. Уцелевший стрелок уступал в силе и мастерстве мечника и был бы быстро убит, если бы не ввязавшийся в сечу старый жрец. Сил у него осталось мало, но мечом владел лучше Гуммера. Пришлось напрячься, но в результате души обоих жрецов отправились к своему богу, а он получил ещё две раны. Тело лечило себя само, без участия сознания, Ваг только убрал боль, чтобы не мешала. Кучер и гвардейцы лежали на дороге и были убиты не оружием, а магией. Он занёс их тела в карету и, преодолевая слабость, забрался на козлы. Надо было осмотреть жрецов, но для этого уже не было сил. У убитых могли быть сообщники, поэтому нужно уехать подальше от этого места и найти другое, где можно отлежаться, пока не затянутся раны.

        Мардой разбирался с просителями в зале малых приёмов, когда вбежавший мажордом доложил, что прибыл герцог Макморд. Король побледнел и срывающимся голосом приказал всем убираться. Стоявший рядом с отцом принц был отправлен за герцогом. Испуг короля нетрудно понять, если знать, что Макморд возглавил посланную в Камелию армию.
        – Что с войском?! – крикнул Мардой, увидев командующего. – Сын, выйди!
        Вошедший вторым принц выбежал из зала и закрыл двери.
        – У нас нет потерь, – сказал приблизившийся герцог.
        – Тогда почему ты здесь? – не понял король.
        – Армия уже в королевстве. Через пять дней она подойдёт к столице. Я не стал тащиться с обозами, потому что хотел доложить лично.
        – Ну так докладывай! Что должно было случиться, чтобы мой полководец бежал вместе с армией, даже не начав сражения!
        – В этом виноват Кей Сантийский... – начал доклад герцог, но был перебит Мардоем.
        – Чем мог помешать король Сантии? – с недоумением спросил он.
        – Его можно назвать новым императором, – объяснил Макморд. – С занятой Камелией под его властью уже пять королевств и Гор Дарнийский в союзниках. Ушли не только мы, но и армия Больвии.
        – Понятно... – растерялся Мардой. – Сколько у них войск?
        – Около двадцати тысяч. Только Кей никогда не послал бы в поход все свои силы, тем более против потерявшего армию Жубера. Воевать было безумием, а прав на переговоры у меня не было. И о чём говорить? Просить, чтобы нам разрешили оставить захваченную провинцию? Так такая просьба могла стать поводом для вторжения.
        – Думаешь, Кей не вторгнется без повода?
        – Вторгнется, – уверенно сказал герцог, – только это будет не сейчас. Ему нужно укрепить свою власть и подготовиться к большой войне. Выстоять можно только в союзе с соседями. Одних нас разобьют за несколько дней.
        – Пошлю гонца к Эктору, – решил король. – Если он пойдёт на союз, тогда будем говорить с другими.

        Кей очень быстро понял, в чём разница между управлением родным королевством и теми, которые удалось завоевать. Он выстраивал свою власть, использовав взятых с собой дворян и тех из местных, кто, по его мнению, заслуживал доверия, и всё равно многое замыкалось на него лично. Приходилось даже урывать время у сна. Раньше он никогда так не работал. Если бы в королевствах выпадал снег, можно было бы сравнить навалившиеся дела со снежным комом.
        «Вот нужно было их завоёвывать? – тоскливо думал будущий император, сидя за заваленным бумагами столом. – Понятно, что наведут порядок, только сколько на это уйдёт времени? А если завоюем ещё кого-нибудь? В Эльтаре сохранилось дворянство, а в других королевствах многие погибли или бежали, и тем, кому я отдал их владения, тоже нужно время разобраться и навести порядок, а многие из них в армии...»
        Он соскучился по семье, но не мог вернуться даже на время, тем более везти их сюда.
        «Как же не хватает людей. Порядочных и способных мало и в Сантии, но там порядок установлен предками, а здесь всё разрушено. Взятые с собой дворяне разъехались по королевствам, а местные... Желающие служить есть, но мало кто годен к делу. Все хотят что-то урвать для себя и наперебой клянутся в верности. Научиться бы распознавать ложь! Жаль, что пришлось отправить своего мага в Гаснию, а здешним нет веры. Затребовал у канцлера, но когда ещё их пришлют! И не хватает золота. Какой-то дурак написал, что на войне можно озолотиться, а у меня от неё пока одни расходы».

        «Все погибли, даже Отак! – думал последний жрец. – И что теперь? Пытаться одному делать то, что не получилось у многих? И бог отозвался только один раз, а сейчас молчит. Если не получу ответа, не будет и новой силы, только та, что есть. И ради чего тогда жертвовать собой?»
        Жрецы Борема, в отличие от магов и жриц Ихтара, не могли самостоятельно восстанавливать силу или черпать её от гибнущих созданий. Они были намного сильнее других, но только с поддержкой своего бога.

     Главы 21-22  http://www.proza.ru/2019/02/18/566