Десять лет детства 8

         В детства милый уголок никогда не возвратиться, разве только с этих строк вдруг сорваться синей птицей на алеющий восток. Давно прошедшие события то и дело переполняют меня через край, только успевай – записывай! Расшифровывая то, что всё время снится, возвращаюсь я в исток памятью, как птица…
    Мама переписывалась со своей старшей сестрой, проживающей на Северном Кавказе и порой вслух зачитывала её письма, в которых та постоянно звала нашу семью переехать к ним, в город Ставрополь. Вот что писала тётя Ира в частности: «что хорошего жить на острове? Когда-нибудь Сахалин накроет огромной волной  или землетрясением разрушит. Переезжайте  к нам на материк. Хочется увидеть тебя и твою семью…».
    Кажется, в конце лета от тёти пришла посылка со сладкими гостинцами и, к нашему изумлению, с двумя детскими фетровыми шляпками разного цвета и фасона. Любе досталась бледно-оранжевая, а мне – светло-серая шляпка. Мы ничего подобного ещё не носили и даже не видели. Не с этих ли пор у нашей мамы появилась заманчивая мысль о переезде?..

          Настала пора выкапывать картошку, уродившуюся на славу. С этим трудоёмким делом справлялись втроём: родители и я. Отец выкапывал, мама обрывала клубни с куста, а я складывала, сортируя, в ведро. Наполненное ведро отец высыпал в мешок, И так – раз за разом, пока всё поле не убрали. Не помню, сколько мешков картофеля тогда собрали, но много.
      Как-то раз  мне с Любой доверили пилить дрова. Мы рьяно взялись за дело. Клали бревно на козлы, сколоченные отцом, и длиной пилой с ручками на концах туда-сюда елозили по бревну, с которого сыпались опилки. Танюшка, вертевшаяся около, взялась поначалу собирать опилки с земли, а потом, заигравшись, стала подставлять ладошки под падающие из-под пилы опилки. Мы, увлечённые работой, не обратили внимания на опасные действия  копошившейся внизу сестрёнки. И вдруг – пронзительный крик!  Это Танюшка с  визгом резанного поросёнка выскочила из-под козел, зажимая кровоточащую рану вдоль внешней стороны ладони. Тут же подбежал отец. Увидев, что случилось с дочкой, схватил что попало под руку и огрел меня (почему меня?!) по спине. Как оказалось, это была толстая палка – дрын. Мне больно и обидно, но тут не до обид, ибо Танюшке ещё больней. К счастью, порез оказался неглубоким, и мама сама обработала рану и перевязала. Замечу справедливости ради, больше отец никогда на меня руку не подымал.
   А вот ещё один эпизод… ссора с Любой, кажется, из-за её книг, которые украдкой брала читать, а она не разрешала. Возможно, и по другой причине подрались, точно не помню. Сестра со злости запустила в меня папину шкатулку, японскую, трофейную, добротно сделанную, снаружи чёрная, а внутри – красная, которая рассекла своим острым углом мой лоб до крови. Я стоически перенесла пронзительную боль, а Любе, конечно, досталось от родителей за опрометчивый поступок. Рана, в конце концов, зажила, а шрам остался навсегда, напоминая о неприятном случае.
    В эту зиму Любе, как старшей, купили лыжи, хотя мечтала о них всё время я. Так как она свои вещи никогда не позволяла трогать, мне приходилось исподтишка брать лыжи и наслаждаться краткосрочным катанием, пока сестра в школе. Ещё запомнилась китайская бордовая юбочка в складку-плиссе из чистой шерсти, подаренная Любе на день рождения, которую мы называли сарафанчиком, так как была с лямками. Мне эта юбочка-сарафанчик очень нравилась. Через год, когда сестра из неё выросла, мне она и досталась к великой радости.   

           По весне я с мамой дважды ездила автобусом в  Южно-Сахалинск на базар продавать излишки картошки. Выйдя на нужной остановке, мама взваливала мешок за спину и шла по дощатому тротуару к базару, а я сзади двумя ручонками поддерживала мешок, чтобы хоть как-то облегчить тяжёлую ношу. По пути к базару  стоял магазин «Книги», и у меня глазёнки загорелись, когда мимо проходили!
    Торговля шла довольно бойко, но мысль о книжном магазине, находящимся совсем рядом, не давала покоя. Отпросившись ненадолго, я побежала в магазин, не чая увидеть книги, пусть не купить, но посмотреть, полистать их. Под заголовком «детские книги» в глаза бросилась большая книга в твёрдом переплёте «Петя и волк». Взяв в руки, я с увлечением листала страницы, рассматривая красочные картинки. Цена: 1 рубль 20 копеек. Вот бы мне такую! – постоянно вертелось в голове. Денег не было, и я со вздохом поставила книгу на полку. Просмотрев ещё несколько из серии «мои любимые книжки», я с сожалением вышла из магазина.
    Мама продолжала продавать оставшуюся картошку. Попросить бы деньги на книгу у неё, да понимала, что не даст, каждая копейка на счету. Вот бы найти рубль, а двадцать копеек у мамы выпросить! – я с надеждой двинулась вдоль пустых уже прилавков, внимательно смотря под ноги, и мне несказанно повезло. Нашла, да не один, а целых два рубля! Счастливая, я показала деньги маме и высказалась о своём заветном желании. Мама махнула рукой: иди, мол, покупай!  Я снова рванула к магазину… 
    Когда возвратилась с книгой, мама уже всё распродала и подсчитывала выручку. Я отдала ей сдачу, и мы, проголодавшиеся, купили горячие корейские манты, тут же приготовленные, и треугольники – сладкое лакомство, не забывая о гостинцах для остальных членов семьи.

Продолжение следует...
http://www.proza.ru/2019/03/02/1017