Десять лет детства 10

                (окончание)
               
          Десять лет – много или мало? Как посмотреть. Десять лет жизни – слишком мало, всего ничего, а десять лет детства – это много, две трети, считай. Размышляя о безвозвратно ушедшем времени, вдруг осознаю: детство непорочное во мне же! Эта мысль и радует и нежит, помогая вырваться из сплина, одолеть пугающую нежить и собрать суть жизни воедино.
    Этим летом мне посчастливилось впервые побывать с мамой в цирке Южно-Сахалинска. Я, заворожённая, во все глаза смотрела на происходящее. Многое было выше моего понимания. Шок и восторг! Больше всего меня поразили воздушные гимнасты, красивое выступление которых показалось диковинным, чудодейственным, сверхъестественным. Вот с этого момента я, любящая испытывать чувство полёта, поняла, что тоже желаю быть циркачкой, конкретно - воздушной гимнасткой и никем более. Просто заболела цирком. Возможно, эта самая первая мечта из серии "кем быть" воплотилась в дальнейшем в жизнь, если бы не постоянные переезды.
   
          Мой день рождения справили скромно, между делом. Чемоданы, покрашенные в небесный цвет, были готовы, и мама  перебирала вещи, откладывая те, что собиралась взять с собой, а ненужное отдавала нам для сдачи старьевщику,  который временами ездил по улицам на лошади с большой телегой, наполненной всевозможным барахлом.  Крик «шара-бара» раздавался то там, то здесь, и дети, выпросив у матерей тряпки, а то и без спроса, выменивали их на воздушные шарики, свистульки, разноцветные нитки-мулине и прочую ерунду.
    Мы с сестрёнками, второй год пристрастившиеся к вышиванию дорожной и крестиком, меняли тряпьё только на мулине, потом долгими вечерами с удовольствием сидели за этим увлекательным, но кропотливым занятием.

          День отъезда приближался, шли последние приготовления к столь грандиозному событию. Время учиться, а мы, уже три школьницы, на уроки не ходим. Точная дата нашего отъезда мне не помнится, по всей вероятности это случилось в первой декаде сентября. Суматоха по случаю сборов переполнила, переполошила и переворошила весь наш дом, с которым вот-вот простимся. Я уже знала, что сначала поедем на автобусе до Корсакова, там сядем на теплоход до Владивостока, а затем поездом – до Ставрополя на Северном Кавказе, но даже близко не догадывалась, что наше путешествие затянется почти на три недели.
         
          Завершился изначальный этап моего детства, оставляя за собой первую веху – остров Сахалин, щедро одаривший меня любовью к природе и книгам, в какой-то мере закаливший волю и дух, ненавязчиво научивший терпению, выносливости и самостоятельности.
    Всё, мы отправляемся автобусом в Корсаков. Где-то за морями, за далями нас ждёт новый мир, полный неизвестности и, возможно, не менее интересный.
    Посёлок Дальний уходит в небыль, клочок овальный земли и неба. Дрожали руки, глаза кричали: сто лет разлуки, сто лет печали! Померкли разом соцветья радуг, и юный разум познал утрату.
    В порту некоторое время ожидаем начала посадки на огромный трёхпалубный теплоход, впервые нами увиденный так близко, зато для отца вполне привычное дело, он же служил моряком на Тихоокеанском  Флоте.
    Посадка объявлена. Наша семья вместе с остальными пассажирами взошла по трапу на борт для дальнейшего размещения по каютам. Ещё чуть-чуть  и под прощальный жест, прощальный крик наш теплоход покинет рейд, наметив путь на материк. 
    Мне море суждено узреть впервые в десять лет. О, мир поистине велик! Сплошная синь, и края нет. Прощай, отверженный восток! Глаза блуждали по воде и... наконец... Владивосток мелькнул вдали на третий день. Летит мой дух по ленте строк, как ветром сорванный листок, познавший грусть больших дорог. Прощай, Сахалин!

           Мой Сахалин – абстракция мечты, запредельная черта в настоящем – дорог мне заведомо с родин. Я ощущаю остро-остро свой первозданно–светлый мир, потому и пишется эта сентиментальная повесть, возвращающая на остров с первым выкриком в свет, где остались, как остов, все мои десять лет. Позабуду ли детства светлый лик? Никогда!
    Давно стал далью далёкий Дальний, златой медалью в судьбе опальной, хранимый свято и незабвенно. О, запах мяты обыкновенной! Забыт, потерян, но всё же – выжил, и вот теперь он слезою вышел…
    Всё верно, мои сокровенные ностальгические воспоминания  не обошлись без слёз, слетающих от непроизвольной светлой грусти: всё это было – сплыло, хоть память помнит многое. Ах, детство босоногое, меня ты не забыло?..

Начало:
 http://www.proza.ru/2019/02/11/1068