455 Воскресный авральчик 02 сентября 1973

Александр Сергеевич Суворов

О службе на флоте. Легендарный БПК «Свирепый».

2-е опубликование, исправленное, отредактированное и дополненное автором.

455. Воскресный авральчик. 02 сентября 1973 года.

Сводка погоды: Атлантический океан. Северо-Восточная Атлантика. Воскресенье 2 сентября 1973 года. БПК "Свирепый" в открытом Атлантическом океане в морском районе "Фареро-Исландский рубеж" (англ. GIUK gap), вблизи от острова Исландия. Данные метеостанции Рейкьявик (сев.) Исландия, географические координаты: 64.132,-21.933. Дневная температура: мин.: 7.0°C тепла; средняя: 9.3°C тепла; макс.: 13.0°C тепла, Эффективная температура (температура самоощущения человека) 5.6°C. Ветер дует со скоростью 5 м/с (18,0 км/ч), то есть "слабый" (3 балла) и почти без порывов. На поверхности мерно колышущегося океана "лёгкое волнение" на 3 балла. Ветровые волны короткие, гребни волн опрокидываются и образуют стекловидную морскую пену, средняя высота волн - 0,6-1 м, длина - 6 м. 2 сентября 1973 года солнце взошло в 06:12, а зашло в 20:41 (GMT+1).

Наконец-то! Мы встретились с танкером СМТ "Олекма" и продолжили приёмку топлива, воды и продуктов питания. Состояние моря позволяло организовать любую систему грузопередачи, но мы опять привычно выстроились в кильватер друг за другом, танкер взял нас на буксир и специальные команды обоих кораблей протянули необходимые тросы, шланги, связи. Работа спецкоманд велась аврально, без особого ажиотажа (письма уже были получены и прочитаны), без веселья, криков и радостных возгласов, но споро, слаженно, профессионально. Поэтому совершенно неожиданное происшествие было воспринято, как абсолютно случайное, беспричинное, загадочное...

Внезапно и одновременно оборвались буксирный трос, который связывал танкер СМТ "Олекма" и, естественно, топливный шланг, по которому на БПК "Свирепый" в этот момент перекачивали солярку для наших турбин. Вот как это событие записано в моём дневнике-ежедневнике:
02 сентября 1973 вс
Сегодня начали приём воды, топлива и продуктов с танкера. Пока наверху работают, я печатаю фотографии. Вдруг наверху грохот. Порвался буксир и шланги. Топливо фонтаном! Фильтр топливный перелетел через волнорез, ударил матроса и за борт… Удивительно, что никто не пострадал. До самого вечера снимал, делал снимки.

Самого момента происшествия я не видел, но выскочил из ленкаюты на бак корабля сразу же, как только раздался грохот и я услышал сквозь все металлические преграды, переборки и стенки, сквозь звуки работающих механизмов, насосов и вентиляторов, сквозь привычные звуки корабля человеческие крики... Эти крики были необычными, не руганью и не смехом, не командами и не приказами, не рапортами и не привычным матросским бравым трёпом - эти крики были криками тревоги и ужаса, боли и страха...

Буксир был заведён с носа БПК "Свирепый" через специальное ограничительное толстое металлическое кольцо на барабаны брашпилей якорной системы. Буксир был сделан из толстого пенькового троса, был рабочим, надёжным и использовался неоднократно моряками танкера СМТ "Олекма". Шланги для вода и топлива также использовались неоднократно, были броневыми, практически могли выполнять роль буксиров, тоже были надёжными и использовались не один и не два раза. Шланг для воды тоже был закреплён на баке самым надёжным и правильным способом, а топливный шланг был перекинут через высокую (2,2 м) стену-гребень волноотвода, защищавшего пусковую установку КТ-106 УРПК-4 "Метель". Там на полубаке располагались штуцеры и клапана топливных цистерн.

Какая волна, какой вал океанской мёртвой зыби ввели в противорезонанс качки наш корабль и судно снабжения? Никто ничего не заметил и даже не подумал, не предчувствовал это событие... Всё произошло внезапно, беспричинно, мгновенно. Просто корабль и танкер качнулись в разные стороны и буксир оборвался в месте сплетения прядей. Обрыв буксира выглядел буднично, но сопровождался громким хлопающим звуком, как бы выстрелила пушка времён войны. Я слышал этот звук как хлопок в ладоши, а моряки на баке БПК "Свирепый" слышали и видели это событие как внезапное облачко пыли, как от взрыва гранаты и громкий сухой треск-хлопок - "Бац!".

Шланг оборвался по другому... Шланг был под давлением, в нём потоком неслось в наши цистерны жидкое топливо, поэтому шланг разорвался не по своему "телу", а по месту крепления (сопряжения) с входным штуцером, горловиной входного патрубка топливной цистерны. Ребята рассказывали, что шланг на их глазах вдруг вытянулся "в струнку", напрягся, а потом вдруг "выгнулся огромной змеёй анакондой, взлетел дугой в небо, а на конце его была большая круглая банка топливного фильтра"... Шланг с круглым объёмным фильтром на конце перелетел через гребень волноотвода (видимо, удар о вершину гребня и подбросил шланг в воздух) и "скользнул" по палубе бака, извиваясь, как змея, мимо всяких палубных механизмов.

Ребята рассказывали, что моряки, стоявшие на самом обрезе носа БПК "Свирепый" не видели, как летел к ним конец топливного шланга с фильтром на конце, - они стояли спиной и смотрели на лопнувший буксир. Но когда они увидели, как скользит толстое резиновое тело топливного шланга в броневой оплётке, то невольно оглянулись и расступились, давая ему дорогу... Потом все с нервным смешком и азартом говорили, как матрос-боцман Володя Баранов приподнял ногу, давая возможность топливному фильтру свободно проскочить мимо, а он уверял всех, что невольно отступил в сторону, потому что увидел, как из этого фильтра, то есть из извивающегося конца шланга хлещет под напором солярка...

Да. Топливный шланг был под давлением и пока не сработала на танкере автоматика и не отключился насос, все эти мгновения разрыва шланга и буксира из топливного фильтра бил фонтан светло жёлто-зелёной маслянистой жидкости... Этот фонтан солярки обдал "душем" всё и всех, кто был в этот момент на палубах полубака у горловины топливной цистерны и на баке. Особенно эффектно бьющий под напором топливный фонтан был виден в пространстве между нашим кораблём и танкером, в котором над водой, на воде и даже подводой метался, бился, порхал конец топливного шланга. Этот "танец кобры-шланга" успел увидеть и я...

Палуба бака была скользкой от пролитого топлива, поэтому я не успел сориентироваться, собраться. встать устойчиво и вооружиться фотоаппаратом... Я смог сфотографировать происходящее только через несколько секунд...

Трудно передать состояние и обстановку этого момента на обоих кораблях. Испуг первого мгновения уже прошёл, нахлынул страх и напряжение первого, ещё неосознанного инстинктивного восприятия, желание бежать, спрятаться, скрыться от происходящего и этого жуткого фантастического фонтана пахучей странной жидкости. Но эти мгновения страха и испуга длились действительно только мгновения... В следующий момент прозвучали строгие приказы и команды старшего на баке, командира швартовной команды, в первую очередь: "Стоять! Всем стоять на своих местах! Не двигаться! Держаться!".

Действительно, палуба была не только мокрая от влажности моря-океана, но и обильно политая скользким маслянистым топливом, поэтому легко можно было поскользнуться и "сыграть за борт", потому что океан в этот момент не стоял в испуге, как мы, а продолжал колыхаться и усмешливо качать наш корабль и нашего визави - танкер СМТ "Олекма". Странно, но "водяной шланг" не порвался, а  продолжал мерно качаться, крупно дрожать, перекачивая нам чистую пресную воду. Этот шланг не порвался потому, что был провисшим почти до самого уровня воды моря-океана. Он просто тяжело и медленно поднялся в момент обрыва буксира и топливного шланга, а потом снова опустился в воду.

Самым напряжённым моментом всёй этой аварийной истории было то, что водяной шланг вдруг начал тоже напрягаться и вытягиваться в ровную линию. Этого нельзя было допустить и первым среагировал капитан танкера СМТ "Олекма" - он приказал чуть-чуть сбавить ход и тем самым ослабил напряжение оставшегося водяного шланга. Моряки на корме танкера вручную практически мгновенно вытащили оборвавшийся конец толстого троса буксира, а лебёдчик на грузовой стреле тоже, не теряя времени, выбрал и поднял из воды конец топливного шланга с толстым фильтром на конце. Топливо к этому времени уже перестало хлестать из этого фильтра, как из пожарного брандспойта.

Командир БПК "Свирепый" или старший помощник командира корабля (кто в этот момент был главным в ходовой рубке, я не знаю) выровнял скорости хода с танкером и водяной шланг снова провис до самой воды, косвенно выполняя роль и функцию буксира между нами. Боцмана двумя швабрами ("машками") тут же организовали очистку палубы бака от пролитой солярки, заодно вычистили её до "зеркального блеска", потому что активно, быстро в авральном темпе вручную протёрли её сухой ветошью. В это же время швартовные команды на баке БПК "Свирепый" и на корме танкера СМТ "Олекма" опять приготовились завести, принять и оборудовать новый буксир.

Вот тут я уже фотографировал всё... Вот боцмана кидают тонкий бросательный конец-линь на корму танкера. Вот моряки СМТ "Олекма" принимают этот тонкий конец-бечёвку и привязывают к нему более толстый пеньковый трос. Вот осторожно этот трос передаётся с танкера на наш корабль, а за ним вытягивается толстый новенький белый-белый синтетический буксирный трос и заводится вновь, как положено, по всем правилам на барабан брашпиля БПК "Свирепый" и на специальные стопорные и предохранительные устройства якорной (буксирной) системы. Вот снова бросается линь, вытягивается тонкий трос, а с его помощью опять заводится толстый чёрный топливный шланг с толстым фильтром на конце, который теперь крепится (как положено) в специальных страховочных узлах и петлях, а затем вновь передаётся через гребень волноотвода и опять крепится к горловине топливной цистерны нашего корабля.

После этой напряжённой, быстрой, слаженной и сконцентрированной работы, которая, кстати, не сопровождалась привычными окриками, матерной руганью или матерными выражениями "для связки слов", командиры-начальники на баке и полубаке расставили всех матросов не по местам, с которых было интересно и любопытно смотреть за происходящим, а строго по правилам приёмки жидких грузов, то есть "по штатным местам нахождения обслуживающего персонала". Команды, приказы и распоряжения в это время исполнялись точно, быстро, строго, профессионально. Только после того, как топливный шланг вновь начал пульсировать, как живое тело змеи, все немного расслабились и вот тут-то все начали вспоминать...

Только сейчас я услышал и "увидел ушами" то, что произошло на баке и полубаке в тот момент, когда оборвался буксир и топливный шланг. Я внимательно слушал, потому что знал - мне предстоит описать в отчёте всё, что произошло на самом деле, приложить к отчёту своё мнение-описание и фотографии, потому что это событие - "ЧП" (чрезвычайное происшествие" и судя по "весёлым" энергичным и красочным рассказам моряков только чудо позволило избежать гибели одного из матросов швартовной команды...

Топливный фильтр всё же ударил в спину одного из матросов... Ударил вскользь и его спину защитил спасательный жилет, который был надет на каждого, кто работал на баке и полубаке. Это просто удивительно, что никто не пострадал. Особенно весело вспоминали позу с поднятой ногой матроса-боцмана Владимира Баранова, который таким образом "пропускал фильтр и топливный шланг", а потом "крутанулся на одной ноге, как балерина, чтобы увернуться от фонтана солярки из шланга". Володя Баранов этого момента совершенно не помнил, но верил ребятам и вёл себя как "скромный герой".

Приём воды и топлива продолжался. Водружать грузовую систему "межкорабельного фуникулёра" для приёма-передачи сухих грузов не стали, потому что волнение моря-океана быстро уменьшалось и мы получили возможность спустить на воду наш рабочий катер и наладить передачу грузов посредством катера РБК-30. До самого вечера я снимал, фотографировал, а потом в библиотеке делал фотоснимки. Мне очень хотелось сделать корабельную фотогазету о последних событиях, похвастаться фотографиями огромного носового буруна и бурного моря-океана, а также сделать "по горячим следам" фотографии и записи в фотолетопись БПК "Свирепый" и оформить мою часть документов расследования этого "ЧП".

Я даже воскресное кино не показывал в столовой личного состава... Кино показывал кто-то из вестовых офицерской кают-компании, а я в это время вместе со старпомом и командиром БЧ-5 участвовал в составлении и оформлении отчёта о происшедшем и подбирал фотографии, иллюстрирующие профессионализм, героизм и правильность работы экипажа БПК "Свирепый" в процессе приёма-передачи жидких грузов. Причину чрезвычайного происшествия мы дружно (вместе с ответственными лицами командования СМТ "Олекма", ВМБ Балтийск и нашего соединения) списали на батюшку Океана, на его капризный и непредсказуемый характер, то есть на форс-мажорные обстоятельства послештормовой погоды и качку океанской мёртвой зыби. По нашему отчёту старый буксирный трос танкера СМТ "Олекма" и его обустройство (сплеснение прядей) было прочным, качественным и надёжным... Просто пришло его время.

Вот так, на "праздничной ноте", украшенной новым кинофильмом, вкусным ужином на чистой пресной воде и горячим душем после работы, закончился наш "воскресный авральчик" - так назвали моряки БПК "Свирепый" случившееся ЧП и сегодняшнюю грузопередачу топлива, воды и продуктов питания с СМТ "Олекма". Всё обошлось, никто не погиб и мы были просто счастливы, особенно, из-за того, что закончилась эта изнуряющая гонка и штормовая качка. Всё было хорошо. Всё было нормально, а остальное - приключения БС (боевой службы).

Фотоиллюстрация: 02.09.1973 года. Северная Атлантика. "Фареро-Исландский рубеж" (англ. GIUK gap). "Воскресный авральчик". Я занят составлением отчёта о ЧП с обрывом буксира и топливного шланга во время приёма-передачи воды, топлива и грузов с танкера СМТ "Олекма", поэтому обязательный воскресный фильм показывает расторопный "маслопуп" из БЧ-5, если мне не изменяется память, мой "годок" Александр Иванович Пугачёв (?), старший электромеханик (призыв 10.11.1971). Мне в этот день и вечер было не до кинокомедии, которой так радуются моряки БПК "Свирепый". Они могут радоваться, потому что мы аврально приняли топливо, продукты питания и только что вкусно поужинали едой, приготовленной на чистой пресной воде. А мне в это время надо вместе со старпомом и командиром БЧ-5 участвовать в составлении и оформлении документов внутреннего расследования об аварийном случае, который чуть-чуть не погубил одного из наших матросов швартовной команды на баке корабля. Хорошо, что всё удачно обошлось...