По дороге в прекрасное прошлое...

       Вновь еду по  близкой знакомой дороге. По дороге  в деревню Асенкритово. Широкая, извилистая дорога.  Белоснежная, чистая. По обе стороны дороги поля  и лес в серебристо-снежном инее. Дорога детства и юности...  Родная дорога. Почему  родная? Да потому - это  дорога на мою малую родину,  мы по ней ездили и  ходили  в райцентр. Добротная ухоженная дорога. Не та, что в моей далёкой молодости:  осенью и весной в распутицу,  летом в непогоду не проехать на машине…  По обе стороны к кузову были прибиты доски для сидения пассажирам… Вот так в открытой машине возили взрослых и детей в школу, без соблюдения всякой техники безопасности, и то, если позволяла погода…   Зимой из-за буранов  было трудно  добраться в райцентр даже пешком. Можно было лишь проехать на лошади,  запряженной в сани. И несмотря ни на что люди жили  здесь и трудились, не покладая рук. А  мы, их дети,  учились. Сначала в своей деревенской, а затем в Убинской средней. Да…    Большая была деревня, никто никуда не уезжал.
                ***           ***                ***
      Наконец и моя маленькая родина, не похожая на  родину моего детства. Сейчас здесь пустыри и заброшенные полуразвалившиеся дома. Расстояние от дома до следующего значительное, будто  на хуторе… Но не об этом пойдёт у меня речь… Еду в гости к Валентине Архиповне Тищенко, к подруге моей мамы, к маминой коллеге по работе. Трудились они  в колхозе имени Кирова, были почётными доярками… Их имена звучали не раз на любимой местной газете  “Убинский вестник”, которая тогда выпускалась не  один раз в неделю, а трижды…  Издавалась тиражом в четыре с половиной тысячи экземпляров. В  ней поднимались злободневные проблемы,  были интересные рассказы о наших земляках, многих хвалили, но,  если было за что, то  разносил в пух и прах, то есть критиковал, Иван Крюков.
                ***            ***               ***
     Вот и дом Валентины Архиповны. На улице возле дома нет снега,  прочищена не тропинка узкая, а  вся территория от дороги до ворот, будто здесь живёт  мужчина – хозяин. Открываю калитку, захожу во двор, тут меня встречает заливистым лаем привязанная на цепь собака, так и рвётся, но увы - коротка цепь - не достать. Во дворе такой же порядок, как и возле ограды, нет сугробов… Стучусь в дверь - никто не открывает… Затем в окно… Не буду дальше описывать подробности…
                ***           ***                ***
    Наконец-то тётя Валя открыла входную дверь. Обрадовалась неожиданным визитёрам:
- Ой, деточки! – узнала меня и дочь, обнимая,  целует нас  по очереди. - Здравствуйте, мои хорошие,  заходите...
Тем же и мы отвечаем. Засуетилась тётя Валя, чайник поставила на плитку…
- Проходите, - приглашает хозяйка   в горницу.
В комнатах  тепло, чисто и уютно. Заметив мой оценивающий взгляд, хозяйка и говорит:
- В марте побелю. Грязно уже…
- Да,  нет, чисто, - возражаю я и добавляю,  чуть замешкавшись, -  дочь приедет –побелит.
- Как это дочь!? У неё семья, внучка и работает же,  нет-нет, я ещё сама в состоянии, не хочу нагружать детей  своей работой… - с  этими словами подходит к серванту, стекло которого уставлено фотографиями ,и  достаёт блюдца для чая.
- Ой, а это ваши внуки?
- Да, мои внуки и правнуки, мои любенькие ангелочки, - с гордостью отвечает Валентина Архиповна.
                ***                ***             ***
   Вот и чай подан, к нему конфеты и печенье… Пьём чай и ведём  неторопливую беседу.
   Не откладываю в долгий ящик цель нашего визита.  В тетради заранее наброшены вопросы, да и чтобы не кричать, так как тётя Валя очень плохо слышит, подаю ей раскрытую тетрадь. Валентина Архиповна не спеша надела очки и стала, шевеля губами, читать…
- Ой, деточки, да  что вы это удумали? По молодости про меня писали часто в”Убинском вестнике.“ А теперь  к чему?
   Но немного помолчав, о чём-то раздумывая,  начала моя героиня рассказывать о себе:
- Родилась двадцать третьего сентября тысяча девятьсот тридцать пятого года в деревне Голубовка нашего Убинского района.
Дома большей части были крыты соломой или же берестой и сверху дерном.    Жили бедно. Чтобы как-то прокормить, поднять на ноги детей, мама вынуждена была отдать меня в няньки.
- Такую маленькую?- поражаюсь я.
-Да, но… возраст-то маленький, а на вид я выглядела старше своих лет, высокой  крупной девочкой была. Умела  пол, посуду помыть, воду из колодца принести.
- Сколько же Вам тогда лет было?-интересуюсь я.
- Было мне тогда всего шесть лет. А в няньки мама отдала в соседнюю деревню, в Новодубровку. Там женщина работала в колхозе комбайнёром, у неё было двое детей. Вот за ними я и приглядывала, - вспоминает Валентина Архиповна, протирая платочком слезящиеся глаза.
- И сколько же вам платили хозяева?- с нескрываемым любопытством спрашиваю свою героиню.
- Да нисколько,  я же физически не работала, просто приглядывала и играла с детьми, а за это  кормили,  в общем, просто полностью была на иждивении.  Не перебивай меня, а то собьюсь с мысли,- сделала мне замечание старенькая женщина. - В няньки многие в наше время отдавали детей, - продолжает свой рассказ тётя Валя. – Тогда в Урман зимой на лесозаготовки много мужчин ехало, так и ночевали часто у нас, двери для всех были открыты. Чем богаты, тем и рады накормить.  Всяко бывало…  Но чаем это уж точно поили. Правда,  заварка была из травы, и сушеная всякая ягода была: и малина, и клубника, и смородина, мочёная брусника. Этого добра  у мамы всегда хватало. Много заготовок было и из грибов.  У матери нас было трое детей: два сына Коля и Федя,  и я. Федя умер ещё маленьким. Так что осталось нас двое. Папу я смутно помню. Но на всю жизнь запечатлелось, как он  в ту ночь подхватил меня и прижал к своей груди, до сих пор ощущаю тепло его груди, будто знал, что прощается навсегда. В 1938 году приехали НКВДисты и забрали Архипа  Макаровича Тищенко, моего папу,  его брата Данилу и отца Макара.  К сожалению,  отчества  дедушки не помню… Так и сгинули неизвестно где, но сообщение  о смерти  пришло из Владивостока.  И ещё   мама рассказывала, что папа дал ей на прощание наказ: беречь себя и детей.  Также мама твердила постоянно, что я очень похожа на отца не только внешне, но и характером: трудолюбием,  добиваться намеченной цели и жизнелюбием.
- А как вы оказались в деревне Асенкритово? Ведь Голубовка в восьмидесяти километрах от неё? - спросила я у тёти  Вали.
-Ну как? Подрос Коля и уехал работать поближе к райцентру, в Поляково, так тогда называлось Асенкритово.  За ним тронулась и  мама со мной.  Поселились в домике, крытом соломой, на краю села.  Шёл 1949 год. Мне исполнилось четырнадцать лет. Стала вместе с мамой работать в колхозе:она  свинаркой, а я дояркой. У каждой доярки было от двенадцати  до девятнадцати дойных коров.  Утром подоим коров, доили  же вручную,  прибежим домой,  перекусим  чем Бог послал и опять работатЬ,  но уже на  покос. Копнили, метали, копны на лошадях сваживали к стогу. Мужских рук не хватало, приходилось женщинам всё это делать, сено же нужно было, чтобы зимой скотинка была сыта. Где я и кем только ни работала…- вздыхает от нахлынувших воспоминаний  моя собеседница. - И на  лесоразработках  зимой  в 1952 году. Тогда на заготовке древесины применялись лишь топоры и простые  пилы, заготовка древесины велась в основном ручным способом.  Кряжевали лес - это была ответственная работа, ибо надо было умело  спилить дерево, да и что немаловажно:  разрешалось пилить кряж  от земли на  расстоянии двух спичечных коробков…
- Как? Ведь  трудно…- поражаюсь я услышанному,  - представляю, с каким трудом,  согнувшись  чуть ли не в три погибели,   валили лес.
- Да, трудно было, очень спина ночами болела. Не то, что сейчас: пеньки остаются чуть ли не в полметра высотой…
 Затем надо умело обработать хлыст, нужно было так разделать дерево, чтобы всё оно, без остатков,  пошло в дело,  что  распиливали на небольшие чурки для топки печей клуба, школы, конторы.  Хорошие брёвна шли  на стройматериалы. Штабелевали брёвна вручную,  можно сказать,   работали мы без передышки, легко же были одеты, мороз не давал отдыхать…  Вывозка леса производилась на лошадях.  Надо ли говорить о том, насколько тяжёл и малопроизводителен был наш труд, но радостно становилось на душе, когда видели  быстро растущие штабеля  бревен. В них ощущали частицу своего труда.  Начислялись трудоднИ,  да и немалые… Поэтому и хотелось  трудиться ещё больше и лучше. В 1965 году купили  мы с мамой и перевезли дом из Лебединки. Спасибо добрым людям, правда, их уже нет, но они помогли перевезти и новый подруб к дому сделали, а уж собирать дом, то есть устанавливать, пришлось нам с мамой. Мне тогда было тридцать лет. Высокая, крепкая, кровь с молоком… ( такой я её и помню, мне тогда было  девять лет).
- Тот дом и стоит до сих пор? В ограде рядом с новым домом это он и есть? – прерываю я рассказ.
- Да. Он, родименький…
- А этот дом когда вам построили?
-  Этот в 1989 году мне выделили. Сколько буду жить, столько буду благодарить и вспоминать добрым словом Николая Ивановича Чопика. Благодаря его хлопотам получила я и моя семья новый дом.
        Между разговором достала хозяйка фотоальбом, рассматриваем фотографии, а Валентина Архиповна,  вспоминая прошлое, продолжает рассказывать дальше:
-  Уставала я сильно. Вела же и общественную работу. Сначала избирали сельским депутатом, затем многие годы была районным…  Ни одно совещание без меня  не обходилось…. Но, когда хорошо поработаешь, радостно и дома.  В кругу родной семьи отходишь душой,  радуешься. Семья у меня  была небольшая – мама, сын Александр  и дочь Наталья. Детей хотелось  выучить, как говорится, вывести в люди. И я с помощью мамы их подняла на ноги, вывела на светлую дорогу жизни.     А с детьми  я очень любила  заниматься. В свободное время,правда, редко когда оно было,  читала им книжки, рассказывала какие-либо истории из жизни, делилась воспоминаниями о детстве.     Стремилась к тому, чтобы мои дети были добрыми, отзывчивыми, трудолюбивыми, а это достигается и  посредством общения  с природой.  И мы любим её. Нередко со своими детьми уходила  в лес. Там собирали  ягоды, грибы, я рассказывала о жизни леса, учила  беречь его, ибо лес – это наше богатство. Как бы там ни было,   жили мы безбедно, так как мой труд хорошо оплачивался трудоднями, и вдобавок к этому у нас имелось и  своё хозяйство. Держали  коровку, каждый год выращивали картофель, капусту, огурцы и другие овощи. Тут главная забота ложилась на мою маму. Подросли дети и стали ей уже помогать. Я также любила  заниматься хозяйством: заготовкой  дров, сена, копанием  в огороде. За лето и осень успевали в достатке заготовить на зиму ягод, грибов, овощей. Все это – неоценимое подспорье для семьи. Но было бы неправильно думать, что мы, колхозники, знали  в своей жизни только труд  на ферме и домашние заботы. Нет, мы любили и умели  культурно отдыхать. Во-первых, в нашем распоряжении был клуб. Кроме кино, там проводились концерты художественной самодеятельности,  танцы-пляски под гармонь. Расходились за полночь. Молодые же были, энергия била  через край…  Если не было  желания идти в клуб, можно было хорошо отдохнуть и дома. У меня имелось радио, я выписывала газеты.
     Тут, увидев нашу родную газету, я спросила:
- Вы и газеты выписываете?
- Да, выписываю, но только "Убинский вестник". С интересом  долгими вечерами читаю стихи и прозу местных авторов. Узнаю районные новости, происшествия. Не отстаю от жизни, - улыбается старенькая женщина. -Да,  были молодыми, всё было по плечу…  Мы дружили между собой не только на работе, но и в быту. Не было злобы, зависти. Двери не закрывали на засов. Помогали соседям  мазать стены новых домов… Помогали бескорыстно, без оплаты…  Потрудимся от души, а потом горячий ужин… Мясо летом хранилось в вёдрах, опущенных в колодец, никто не трогал… В праздники ходили  друг к другу в гости, нередко собирались  побеседовать и в обычные дни. А песни пели каждый день…
   Это  помню и я, когда  возвращались на машине после  окончания дойки,  какие звучали русские народные песни! Были же голоса! Голоса,  проникающие в самое сердце,  и зовущие,  манящие в неизведанную даль. Усталость снималась будто лёгким дуновением какой-то силы…
Пора нам и домой… Тётя Валя нас провожает. Мимоходом говорю хозяйке:
-Молодец ваш сын. Везде: в ограде  и за пределами её - порядок и чистота.
- Да, молодцы мои дети! Достойными людьми выросли,  целеустремлёнными, жизнелюбивыми, не боящимися трудностей, трудолюбивыми.  Вот сын приехал и сбросил с крыш снег.  Поворчал на меня, но не со зла, а любя.
- А было за что ворчать?- улыбаясь, спрашиваю я…
- Да как тебе, дочка, сказать… Конечно,  было… Ведь в ограде и за оградой я весь снег ванной   вывезла… Шестнадцать  ванн отвезу. Домой зайду, чайку попью, отдохну и опять за работу. Да и как без работы! Пока дышу и ещё могу, буду делать сама… У детей свои семьи и заботы хватает… Не хочу их ерундой обременять…
   Несмотря на пожилой мудрый возраст, веяло такой  олицетворяющей энергией, жизнелюбием, силой и выносливостью от Валентины Архиповны,  веяло таким позитивом… И вот такой гостеприимной,  никогда не унывающей,  не сгибающейся,  она была всегда, сколько её помню. Да,  есть женщины в русских селениях! Не перевелись…
   Снова мчимся по дороге… По дороге, напоминающей о прекрасном прошлом.  По дороге из мрачного настоящего….