На какую землю плевал Глинка?

Борис Родоман

НА КАКУЮ ЗЕМЛЮ ПЛЕВАЛ
КОМПОЗИТОР ГЛИНКА?

Горькая ирония истории с географией

        «7 апреля 1856 года Михаил Иванович, уезжая из России в Германию, разделся на границе... догола, до самого гола, бросил на землю платье, чтоб и духу русского с собой случайно не прихватить, плюнул на русскую землю и крикнул: "Дай Бог мне никогда больше не видеть этой мерзкой страны и её людей"  и шагнул под шлагбаум. (Из воспоминаний сестры композитора Л.И. Шестаковой ("Русская старина". Ежемесячное историческое издание. 1870 г. Том II. С.-Петербург, 1870))».
        Данный  текст я, Борис Родоман, недавно (в 2018 г.) скачал с Интернета и не удивился, потому что историю эту знал давно,  но не с такими сомнительными подробностями. Раздевание длится не одну секунду, а надо ещё и разуваться.  Почему это хулиганство не пресекли жандармы, полиция? К каким слушателям обращена была речь Глинки? Как можно шагнуть под закрытый шлагбаум? Под ним можно пробраться, проползти, но не пройти. И если он закрыт, то это – нарушение. Нарушителя должны немедленно схватить и оттащить. А если шлагбаум открыт, то нельзя оказаться под ним. Где ждал Михаила Ивановича слуга с новой одеждой? Такие перформансы обычны в наше время (хотя и кончаются задержанием), но никчёмны без видеосъёмки,  а её же в старину не было. 
        Я с детства (с 1943 г.)  привык доверять другому источнику – первому изданию Большой советской энциклопедии (БСЭ). И вот что там написано.
        «По рассказам А.[sic!]И. Шестаковой (сестры композитора) и В.В. Стасова, Глинка весьма недвусмысленно подчеркнул своё безотрадное отношение к покидаемому «отечеству». У заставы он вышел из кареты, плюнул и сказал: «Когда бы мне никогда более этой гадкой страны не видать». Его пожелание сбылось. Меньше чем через год, 15 февраля 1857 (нов. ст.) Г. скончался в Берлине от болезни печени» (БСЭ, т. 17, 1930, столбец 229).
        Так, за бугром, подобно множеству других русских деятелей культуры, кончил свою жизнь автор оперы «Жизнь за царя» (ныне «Иван Сусанин»), соавтор одного из самых грандиозных  патриотических мифов нашей страны.
        Советскому человеку в 30-х и 40-х годах ХХ века можно было сказать, что Глинка плевал не на родину, а на терзавшее её царское самодержавие. Сегодня, когда все цари реабилитированы, а некоторые даже причисляются к лику святых, да и самодержавие у нас почище царского, объяснить пресловутое взаимоотношение «гений и Россия» гораздо труднее. Тем более, что Россия и ныне не очень-то ценит и жалует свои таланты и силой обстоятельств выталкивает их за океан на апробацию, без которой здесь нет престижа. Чтобы соотечественники окончательно признали русского гения, он  должен прославиться в Западной Европе и США или поскорее умереть на родине, желательно насильственной, мученической смертью.
        Ну, а  кто же такой И. Глебов, не побрезговавший вставить в энциклопедию некрасивую историю про отъезд Глинки и столь непатриотично заключивший в кавычки слово «отечество»? Уж не скрывается ли под подозрительно русским псевдонимом некий «жидомасон» и марксиствующий русофоб луначарского разлива? Автор статьи о Глинке, музыковед Игорь Глебов,  – это композитор Борис Асафьев, главный творец балета «Бахчисарайский фонтан» (1934).
        В пограничном местечке, незаслуженно оплёванном «за всю Россию», мало кто говорил по-русски. Земля, на которую плевал Глинка, сегодня – Литва, независимая западно-европейская страна, член ЕС и НАТО, с валютой евро, шенгенская зона. А та территория, на которую Глинка проникал с благоговением как в настоящую Европу, сегодня – Калининградская область России. В наши дни эмигранту, решившему демонстративно порвать с родиной, пришлось бы лезть с плевками в обратном направлении – с запада на восток.
        Здесь, близ границы с Пруссией, в городке  Кибарты (ныне Кибартай), родился Исаак Левитан – первый художник, хорошо показавший образованным русским людям российский пейзаж. До того они этим пейзажем в натуре любовались мало, а находили  аналогичную красоту на полотнах, изображавших, например, Италию или Швейцарию.
        В 1930 г. никакого русского патриотизма в СССР и в помине не было. Само слово «Россия» употреблялось редко и обычно в негативном смысле («проклятая царская»). Советский патриотизм ещё не отделился от пролетарского интернационализма. Подавляющее большинство людей всего мира считались нашими братьями – трудящимися, которые ждут – не дождутся, когда их страны станут новыми советскими республиками и войдут в СССР, на гербе которого был изображён весь земной шар и всё ещё находилось место для новых лент с разноязычным девизом «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!».
        К концу советского периода всё уже выглядело наоборот. Советский патриотизм 1985 г. по сути не отличался от российского патриотизма 2019 г. Соответственно переделали и всё культурное наследие, а нашего Михаила Глинку тоже повернули и пустили двигаться в обратном направлении.
         В упомянутой энциклопедии между столбцами 228 и 229 у меня сохраняется вырезка из главной советской газеты. Статья начинается следующими словами.
        «Михаил Иванович Глинка после разлуки возвращался на родину. Переехав границу, остановил экипаж, взбежал на зелёный светлый пригорок и трижды низко поклонился белоствольной плакучей берёзе, задумчиво спускавшей свои ветви до земли. Для великого композитора она была символом Родины, отчей земли» (газета «Правда», 15 декабря 1987 г., с. 3).
        У статьи есть шапка «Культурные ценности» и заглавие «Наследие», в конце указан автор: Евгений Максимов, г. Смоленск. (Вероятно, это московский выпуск газеты, поскольку я в то время был в Москве. Центральные газеты печатались в разных регионах и для разных краёв страны, так что отчасти  различались по содержанию. Это должны знать те, кто попробует проверять источники из периодической печати в библиотеках).
        В 1992 г. я специально приехал в Литву, чтобы обойти Стелмужский дуб – старейший дуб в Европе.  Ему не меньше  1500 лет, а по некоторым данным, коим мне хочется верить больше,  – 2200!  Вот бы найти в Литве и тот холмик, на котором русские путешественники кланялись берёзе. Да что Литва! «Зелёный светлый пригорок» проще насыпать по другую сторону границы, в бывшей Восточной Пруссии, поскольку это теперь Россия.
        Знатные россияне пересекают государственную границу на самолётах. Так не установить ли нам  материальное патриотическое оборудование в аэропортах, в зонах паспортного контроля? В секторе  «Arrival» поставить кадки с плакучими берёзами. У каждого «бизнесмена» оснований для встречи с Уголовным кодексом всегда предостаточно. В данном случае обнимать берёзу – значит радоваться не только тому, что тебя пропустили на родину, но и тому, что не задержали сразу. Это позволяет надеяться, что сегодня уже не арестуют.
        Для тех, кто покидает отечество с обидой и озлоблением, надо в секторе «Departure» по японскому обычаю поставить куклы, развесить портреты и географические карты, разложить орудия мести  – палки, дубины, ломы, хлысты, булавки. И совместить это лучше всего непосредственно с туалетом (уборной).  Для слюны и плевков – специальная вода. И не беда, что враги бутафорские. Круглосуточное, вечное, тотальное видеонаблюдение – вполне качественное. Психологический эффект будет тот же. Ах, делаем ли мы теперь что-нибудь такое, что не предназначалось бы для зрителей и не выставлялось в Интернете?
         Верю я и надеюсь, что откроют  в любимом мною Смоленске международный аэропорт «Глинка» и будет он оборудован всеми патриотическими инструментами нашего великого соотечественника.
       
        Написано и подготовлено для «Проза.ру» 19 марта 2019 г.