Нахой. До них

 
           Лишь человек наполняет звуки природы ассоциативным смыслом.
                Ван Ли-чжун, слушая вселенную.
                ***

 Вот и подошло к концу мое путешествие по Великому Нахою. Где-то здесь ещё покоится Грааль, чьи глубины хотели наполнить смыслом пришлые люди. Лишь тюльпаны Шренка по весне чуть отражают этот незримый человеческому взгляду контур.  То ли чаша страданий Христа, то ли -холмики,следы некогда цветущей колонии. И редкие проржавевшие кресты на исчезающих католических кладбищах. Былье, былье...

 Ладно, Грааль. Так и не раскрыт другой секрет. Почему Нахой? В одной из предыдущих заметок предложил романтическую версию Соответствующее и название, "Влюбленные на берегу Нахоя". Да,как мне слышится, топоним созвучен с  немецкой фразой "nach euch". Так хотелось чуть оживить чувства тех влюбленных, сидящих у великой реки. И как Ганс, галантно уступая место своей Лауре, говорит девушке: "После Вас..."

 Исторические факты убивают эту версию. Нет, лучше назвать поселение именем ушедшего (или ещё не ушедшего) правителя. Кстати, у колонистов тоже было подобное. Круто звучит-Сталинберг. Не так патриотично, как Сталинград, но потенции-то не меньше. Как и у Нур-Султана. Такая вот специфика монархий начала XXI века, воплощение мечты о султанате и даже мандаринстве.  Прости, Ван, что затрагиваю Китай.

 Вернемся к основанию  колоний на Волге. В Манифесте Екатерины II не сказано о наименовании новых поселений.  Простор для немецкой топографии.

 Заменяли они и предыдущие названия, где  "подселялись". Чуть позже Екатерина возвращает исконные топонимы. Но в быту колонисты используют свои. 1915 год и на этом ставит казалось бы жирный крест.

 Автономизация колоний в 1918 году возвращает селам немецкие названия.

 Разберем эту топонимическую чехарду на примере Нахоя. Вернее, трех. Один был на правом берегу одноименной реки, другой -на левом и ещё соответствующая железнодорожная станция.

 Левобережные нахойцы называли свое село Вейценфельдом. Названию соответствовал и местный ВВП. Церковь, кирпичный завод, четыре ветряных мельницы, школа. В середине сентября здесь проходила ярмарка.

 На другой стороне не менее богатый Гнадендорф.

 В конце XIX века до этих мест дотягивается одна из веток Рязано-Уральской железной дороги. Так появляется третий Нахой. Представил героиню Толстого на этом пути.

 -Любезный, -окликает Анна Аркадьевна проходящего проводника, -что за станция такая.-Дибуны или Ямская?

 -Нахой, -бросает тот.

 С такого ответа не только Каренина под второй вагон бросится. Конечно, нынешняя Наливная намного позитивнее для русской души. Наливай, братан. Ну, за Крым, за Курилы, за Аляску.

 Краткий экскурс полностью отвергает романтическую связь Нахоя с близкой по звучанию немецкой фразой. Свои названия давали колонисты возникающим на берегах реки селам.

 Скорее всего знаменитый топоним подобен слову "кенгуру". По одной из версий название одного из австралийских символов возникло из-за языкового непонимания сторон.

                ***

 Чуть отстав от повозок с колонистами, Лаура и Ганс спускаются к реке.

 -Как она называется, -спрашивает юноша местного рыбака.

 -Нахой, -пряча китайскую сеть, коротко посылает браконьер молодежь

 Возможно, так и наполнилось  положительным смыслом некогда сакральное выражение.

 Жаль, что наш современник воспринимает его весьма однобоко и порой и ректально.

                ***

 Прощай, Великий Нахой с тюльпанами Шренка, что пробиваются сейчас к солнышку. Вижу  Гнадендорф, что на твоем правом берегу. Напротив него такой же трудолюбивый Венценфельд. Мимо спешат поезда. Гудя, они подъезжают к станции Нахой. Покинув большой зал ожидания, к ним спешат встречающие. Повинуясь взмаху палочки дирижера, музыканты играют марш. С подножки, галантно подав руку проводнику, спускается Анна Аркадьевна.

 Но уже вдали все сокрушающая и неумолимая вереница столыпинских вагонов с красной звездой на кипящем котле...