Воскресная беседа сельского священника

     Мы видим великое и страшное таинство. Несчетные тысячи мертвецов лежат в гробах: и молодые, и старцы, и богатые, и бедные.
     И царь, и простолюдин там одинаково обезображены: и у того, и у другого кости не покрыты кожей, обвиты паутиной, рот полон праха, молью источены глаза – все превратилось в зловоние и гнилость! Нет уже у царя горделивой славы, а взамен только мерзость и гной.
     И невозможно понять, где во гробе царь, а где простолюдин. И от царя, и от простолюдина исходит зловоние, а пышные одежды царя превратились в прах.
     Царь ли кто, богатый ли или нищий – во гробе никто из них не выше другого.
     И если взглянуть на кости, лежащие в могилах, то кости богатых не красивее костей бедных, и не исходит из них приятное благоухание, а только зловоние. Любившие великолепие, любившие первенствовать – все превратились в прах и гнилость.
     Какое страшное унижение ожидает всякую славу! И всякая красота лица там исчезла, и всякое телесное благообразие там изменилось, и резвый язык умолк, и красота зубов рассыпалась, и великолепие волос сгнило, высокомерие, и самоуправство, и всякая начальственная власть там прекратилась, и суетные усилия, и всяческий труд кончились.
     И юноша, и старец – все там обезображены, все стали, чем были: «из земли вышли, в землю и отошли». Каков юноша, таков и старец, каков сильный телом, таков и расслабленный – все стали прахом!
     И нет уже у юноши крепкого тела, белых зубов, пышных волос, и нет у него уже озорства и силы – все сокрушилось!
     И этот прах, лежащий в могилах, зловоние, нечистые кости, черви – тела тех юношей и девушек, которые были когда-то вожделенны. Когда-то заключали их в объятья, и ненасытно целовали, и предавались с ними греху.
     И вот все стало брением и прахом, и не могут сластолюбцы предаваться удовольствиям, не могут возгораться любовью.
     И корыстолюбцы не могут там заниматься приращением своего богатства. И сильные уже не могут восторжествовать, и гордые не могут возвеличиться перед другими – никто там не выше другого!
     И грешники, и праведники лежат во гробах одинаково обезображенными. И не отличить их друг от друга. Но грешников ожидает геенна огненная, а праведников рай и царство Божие.
     Тихо лежат мертвецы в могилах, и нет у них гласа, и нам, живым, не надо обманывать себя, не надо обольщаться суетностью жизни, не надо полагаться на богатство – оно остается здесь, не надо полагаться на то, что имеешь – оно не пойдет за тобой в могилу. Сгнившие и лежащие во гробах некогда, во время жизни своей, как и мы, были горды и величавы, наслаждались и благоденствовали. Вот все это стало прахом, пеплом и зловонием.
     И мы, видя мертвецов, должны вразумиться от них, должны увериться, что есть суд во аде, есть нескончаемое мучение, есть непроницаемая тьма, есть неусыпаемый червь, есть вечный плач, есть геенна огненная, есть беспощадный Судия.

Аминь.