Глава 7

Сама балерина при малейшем взгляде Баско на чужую женщину психовала, и в сердцах отправляла его искать идеальную, подходящую ему женщину. Друзья стебались над ним, её родители принимали сторону своей дочери, - словом, поддержки бедный хоккеист не находил ни у кого.
Подписывая открытки в мужской праздник, немногочисленные женщины - коллеги по работе не забыли и Баско, пририсовав клюшку и шайбу, учитывая специфику его работы. На грех, Дейрдре, не отличавшаяся праздным любопытством и любовью залезть в чужие дела, что-то искала на столе, а Баско в спешке всё разбросал – ох, уж эти неряхи! – и нашла не только открытку, но и кое – что поинтереснее, на что в первый момент не обратила внимания: просто сложила ничем не примечательную серую тетрадь себе в сумку, ибо с детства считала, что непонятные вещи необходимо изучать подробнее, и тогда они станут яснее непременно.
Сделав перерыв в репетиции, фиктивная жена достала открытку и пробежала её глазами:

Хоккей - игра для сильных духом,
Для тех, кто не боится льда,
Где клюшка - верная подруга,
Где шайба рядом навсегда!

«Даже не дали себе труда сами сочинить стихотворение!» - Дейрдре презрительно передёрнула плечами.
Оставшееся время она еле дожидалась вечера: гнев кипел в ней, постепенно нарастая и не унимаясь ничуть.
К радости Дейрдре, злосчастный Баско не заметил отсутствия открытки и серой тетради, которые умыкнула со стола жена, хотя вернулся раньше Дейрдре.
- Добрый вечер, сильный духом игрок в хоккей, - ядовито произнесла жена.
Баско весь встрепенулся, будто его раздели догола и заставили дефилировать по подиуму. Естественно, он сообразил, откуда ветер дует и что его ждёт, так как женщины с древних времён умилительно несправедливы к мужчинам и заведомо пристрастны к себе, оправдываясь эмоциональной натурой.
Баско считал, что любимая начнёт читать ему нотации, но Дейрдре поступила неожиданно: схватила резную элитную кухонную табуретку и ударила мужа по голове. Баско интуитивно бросился назад, но не успел: удар пришёлся как раз по темечку. Дейрдре в порыве неутолённой ревности не рассчитала силы и заметила, что по голове Баско стекает кровь.
Ласковой и доброй жены из неё, возможно, и не получилось, но она тут же побежала за аптечкой и, не слушая возражений фиктивного мужа, принялась исправлять то, что наделала, переборщив с реакцией. Баско не издавал ни звука, терпел экзекуции над собой, лишь прикрыв глаза и внутренне тая от прикосновений Дейрдре. Одним пластырем дело не обошлось и «любящая жена» забинтовала ему травму, которую сама и нанесла. Баско ошеломил её, когда после ухода за ним стал целовать ей руки.
На работе он попросил женщин больше никак его не поздравлять, а лучше вообще забыть о его существовании. Женщины были шокированы поступком Дейрдре, но предпочли не связываться ни со странным парнем, ни с его ревнивой женой.
А Дейрдре внимательно изучала найденный на столе личный дневник Баско, где он признавался ей в любви и искренне описал, что, случись с ним заново такая же история, он бы поступил ещё хуже: не сбежал, а увёз её в Лос – Анджелес и напоил, а потом женился на ней.
Принцесса Лефаль, услышав горделивый рассказ сына о любви Дейрдре к собственному мужу, возмутилась, как стандартная свекровь:
- Зачем она тебе? С ней жить невозможно!
- Без неё жить невозможно! Ничего, да, как я её покорил?! Да даже не это важно! Я всё равно буду с ней, что бы она не сделала – люблю и точка.
Сама Дейрдре разбивала об голову мужу табуретки, не подлежащие восстановлению – пришлось заказывать такую же, - и мастер искренне удивлялся, как так семейная пара её сломала, – а на выступлениях спокойно принимала в дар цветы от поклонников. И вслух, а особенно про себя игнорировала возмущения мужа.
Дейрдре даже на дом приносили букеты цветов. Дейрдре их дарила сестре, раздаривала подругам, в детские дома, но лучшие всё же оставляла себе, будто нарочно выставляя на самое лучшее место в доме: дубовый полированный стол, покрытый кружевной белоснежной скатертью ручной работы.
- Я так счастлив, что не такой же поклонник, как все они… я муж. Я бы не смог… любить тебя платонически… - целуя колени жены, говорил Дейрдре Баско, ведь это было единственное, что он мог себе позволить, да и то после вопиющего, а втайне сексуального случая с табуреткой.
В связи с этим, услышав тот рассказ от дочери о на самом деле неистовой любви к мужу, Виржини доверилась Садко: мужем становится тот, кто не может без любимой именно жить – Богу-то всегда виднее, кто как любит и надеется. Садко и тут стеснялся содеянного дочерью, несмотря на то, что сам бы он влюбился в подобное поведение ещё больше. Но постоянно сомневающийся в себе для некоторых сексуальнее, чем самовлюблённая модель.
Грядущее день рождения Баско Дейрдре решила отпраздновать оригинально: поняла, что всё ему прощает, и стала подчёркивать в присутствии именинника в брачном контракте пункты, с которыми больше не согласна… Спортивный и красивый хоккеист, и будущий король был напуган и странно в надежде на что-то прекрасное.
Придя домой под вечер, он обнаружил жену в окружении свечей. Она делала вид, что читает. Недолго думая, она увела его в свою комнату, попросила подождать, а потом зайти и он с удивлением обнаружил, что она полностью голая. Он попятился, не зная, что делать, а Дейрдре ласково прошептала ему в ухо:
- Иржи…
И накрасила ему губы вишнёвым соком, а внутрь рта опустила вишенку. Он слегка оторопел, но Дейрдре не дала ему опомниться: слизнула языком вишневый сок и просунула внутрь язык, доставая вишню и почти пытаясь поцеловать мужа.
И тут он сделал глупость, встал на колени и от чистого сердца произнёс:
- Всё: я устал. Убей, разведись… или дай жить. Я хочу… ревновать, устраивать сцены… караулить тебя у подъезда… Я хочу прикусывать губу, отворачиваться, прикрывать глаза, чертыхаться… и потребовать у тебя вычеркнуть пункт из контракта… тот самый, в котором мне категорически запрещается… ревновать, ехидничать и говорить колкости… быть мужчиной… Пожалуйста, нет, умоляю, вычеркни из контракта и тот пункт, где мы занимаемся сексом… только в миссионерской позе. А потом у меня есть дикая просьба: давай займёмся любовью… прямо сейчас! Я так долго скрывал свои чувства, унижая свою ревность, что рехнусь в следующие две минуты, если ты не дашь… мне попробовать… быть мужчиной. Это… развод, да? Твоё молчание.
Жена достала контракт, прочла ещё не вычеркнутые пункты и задумчиво спросила:
- У тебя со всеми… женщинами… был секс без прелюдии?
Хоккеист опустил глаза и вдруг закашлялся.
- Я никому этого никогда не говорил: ни матери, ни, тем более, друзьям… даже от тебя это скрывал… Я… девственник. Вернее, был им до встречи с тобой.
- Девственник в 27 лет? Маловероятно, что ты мне не врёшь.
- Друзья решили сделать меня взрослым… в день совершеннолетия. Мне тогда исполнился 21 год. Я тебя обманул… мне не 27. Сегодня мне только 22.
- Зачем? – строго и спокойно спросила Дейрдре.
- Стыдно было… Мне хотелось показать тебе, что я уверенный в себе, крутой и успешный… и выгляжу дорого и… стильно. Как это сделать, если я молод?
- Зачем? – повторила жена.
- Я влюбился в тебя с первого взгляда. Да, мечта твоего отца, точно такой же скромник и тупица, ни о чём не мог думать, а следовало бы… понимать, что ты меня не простишь… за секс на первом свидании.
- У нас не было свидания.
- Верно, а я перестарался… со знакомством.
Жена подошла совсем близко и, взяв его дрожащую руку, положила её себе на грудь.
- Что это… ты делаешь? – обалдел муж.
- Ах да, кое-что забыла, - и она вычеркнула из контракта два пункта: о ревности и о миссионерской позе в сексе.
Когда у них всё случилось, Баско так стонал, так благодарил жену, что она улыбалась сквозь слёзы…
- Мне понравилось, понравилось… Я чуть с ума не сошёл… от счастья. Знаю, удовольствие наказуемо: ты со мной разведёшься.
Жена улыбнулась и неожиданно разорвала контракт.
- Что это значит? – оторопел от удивления и испуга уже не фиктивный муж.
- Ты же всё понимаешь. Не будет у нас больше никакого контракта – только любовь, при которой всегда можно договориться… И ты зря прочел свою речь, хотя это лучшее, что мне доводилось слышать… - она протянула ему его дневник.
- О, нет…
- О, да… Кажется, пора сказать, что я совершила классическую ошибку и перейти к главному…
- Ты о чём?
- Я тебя люблю… - красиво улыбнулась Дейрдре.
- А я… лучше бы сдох в самом начале нашего знакомства, чем осознал, что ты дочь Садко Тюильри, что ты досталась мне так дорого, что я, - тоже мне, принц! - до конца своих дней не вылезу из кредита…
- Что это значит, нет, что ты имеешь в виду? – Дейрдре обиделась, как обычная женщина, улавливающая в мужских словах не то, что требовалось.
- Я чувствую себя не мужем, а только нищим любовником, который придумает очередную романтическую ересь, глупость, сочинит очередное извинение и ему позволят приобрести полуфабрикат… А я хочу, хочу настоящего, выразительного, страстного секса… Хочу так тебя любить, чтобы ты права никакого не имела подумать, помечтать о прошлом, настоящем, будущем… Будьте прокляты, женские мечты – у меня нет сил им соответствовать!
- Пора признаваться: это ведь я виновата, что ты свел меня с ума своими колдовскими глазами.