Кицунэ

   Кицунэ обижать нельзя – по ней жизнь проехала бульдозером Комацу с огромным рыхлителем –дедушка ее был тем еще бульдозеристом.
   Петрову нравится редкое имя его новой подружки, и он, сам не зная почему, чувствует себя с ней знатным самураем, хотя он всего лишь удачливый купец.
   Он внимательно жует и снисходительно смотрит на Кицунэ. Она набрала себе кучу разных блюд и принимается то за одно, то за другое. Кицунэ не скрывает, что голодна, и что у нее нет какого-то особенного воспитания.
   Петров думает, что Кицунэ ведет себя вульгарно, кроме этого, он разглядел, что ноги у нее покрыты какими-то прыщами и он начинает. Издалека начинает читать ей нотации.
   - Грязно у вас в офисе… Ужас… - он вытирает жирные губы и пальцы салфетками, складывает их в тарелку посреди куриных костей.
   - Работы много… Некогда – Кицунэ быстро жует и поглядывает на Петрова с опаской как беспризорный кот.
   - Порядок должен быть – говорит Петров увесисто, и его кулак, с зажатой в нем вилкой, опускается на стол. Чуть звенят бокалы.
   - Хихи – Кицунэ улыбается и показывает зубы.
   «Ну зубы еще более-менее» – думает Петров и тоже улыбается:
   - Я не хочу тебя обидеть, но неужели самой не противно?
   - Да нормально, ты че? – удивляется Кицунэ.
   - Полы там у вас прям аж черные. – говорит Петров, разглядывая прыщи на ногах Кицунэ.
   - Да это у меня раздражение на бритву, не обращай внимания – оправдывается Кицунэ.
   У Петрова тоже раздражение, поэтому он зарос кустистой бородой, в которой по утрам поют птицы.
   - Ты, пойми… Вот ты говоришь: хочу замуж, мол, годы…
   - Это правда,- кивает Кицунэ и продолжает жевать набитым ртом.
   - Ну а как? – разводит руками Петров – как возможно при такой бесхозяйственности выйти замуж? За кого?
   - Ну я вот доделаю отчет… - проглатывает Кицунэ – и все вычищу – честно-честно. Или уборщицу найму.
   - А дома ты тоже будешь уборщицу нанимать?
   Кицунэ подзывает официанта и заказывает что-то еще.
   Петров начинает закипать:
   - Ты же не сьешь это все! Вот зачем это?
   - Все очень вкусно, спасибо Витечка! Я попробовала и это и то… Все просто не поместится – она сжимает свой живот, показывает его Петрову. – и все равно, знаешь, захотелось десерт еще попробовать.
   Петров делает брезгливую гримасу и отворачивается к окну.
   - Какое то свинство… - бросает он через плечо.
   Кицунэ пожимает плечами виновато и становится маленькой, худенькой, почти уйдя под стол. Глаза ее чуть влажные и странно округлились. Она смотрит на Петрова внимательно и настороженно, как зверь, загнанный в угол. Петров оборачивается и встречается с ней глазами. Пытается отвести взгляд, но не может. Кицунэ ухватила его и держит.
   У Петрова начинает дрожать веко, потом рука, потом нога под столом. Кицунэ едва заметно улыбается – ее глаза становятся огромными и красными как два заходящих солнца, от нее плотными потоками идет горячий воздух.
   Петров чувствует, как начинает болеть голова – понемногу с затылка пробираются какие-то молоточки, ударяющие по железному мосту. Становится жарко как в пустыне. Внезапно два солнца гаснут и Кицунэ превращается в кубики, стоящие друг на друге и быстро дробящиеся на бесконечное количество более мелких кубиков. Она рассыпается в кресле сверкающим потоком, дробится стена, столы и стулья. Петров встает из-за стола и бежит на воздух. Счет в руке у официанта и сама эта рука рассыпаются на тысячи сверкающих кубиков, сразу же как только Петров успевает рассчитаться. Он выбегает на улицу, жадно хватает ртом воздух. Тротуар проваливается под ногами, заставляя его бежать дальше, но уже поздно – ноги Петрова делятся в коленях на пару больших кубов, которые соскальзывают друг с друга. Плечи, голова и грудь тоже падают большими звенящими кубами, и он за мгновение успевает почувствовать, как стремительно дробятся его отполированные грани.